— Не стоило оставлять тебя одну. Она хотела возразить, что ей не нужен постоянный присмотр, но передумала. Ей нужна была помощь, когда дело касалось ёкаев. Вытащив из плаща одну руку, она распустила волосы, чтобы они сохли. Она хотела убрать руку обратно под плащ, но поймала его взгляд, его лицо было близко. Эми вспомнила прошлый раз, когда они были так близко. Ее взгляд тут же опустился на его губы. Поняв, что она делает, она убрала руку под плащ и прижала к себе, краснея. — Ты выглядишь уже живее, — отметил он, не прокомментировав ее взгляд. — Румянец помогает. Ее щеки вспыхнули еще сильнее, она хмуро посмотрела на него. — Чему помогает? — Ты была белой, как снег, когда выбралась из ручья. Синие губы, стеклянные глаза. Казалось, вот-вот умрешь. — Холод не убивает человека мгновенно, — сухо сказала она ему. — И твои губы тоже посинели бы после купания в той воде. — Нет. Холод меня не беспокоит. Она вскинула брови. — Почти никогда, — он криво улыбнулся в ответ на ее скептический взгляд. — В моей крови огонь, маленькая мико. При виде его улыбки она сама улыбнулась. Ее кицунэ становился прежним. Эми не знала, как справляться с его плохим настроением. — Почему ты улыбаешься? — П-просто так. — Все еще холодно? — он снова прижал ее к себе. — Сделать огонь больше? — Нет, я в порядке, — быстро сказала Эми, не желая объяснять, что лепетала она не от дрожи, а от страха, что он как-то прочитает ее мысли. Чтобы отвлечь его, она спросила. — Что такое эти кодама? — Духи деревьев. По одному они не страшны, но их сила ужасает, если их много, особенно, в их родном лесу. Они бы, похоже, обрадовались идее завести себе питомца-человека. — Питомца? — Одна ты бы оказалась в Тсучи и застряла там на пару десятилетий как их слуга и шут, пока не надоела бы им. — Десятилетия? — прошептала она, ей стало не по себе. Эми прижалась к нему. — Разве у людей нет сказок о ёкаях, похищающих детей? Такое случается не часто, но истории правдивы. Некоторые ёкаи хотят съесть людей. Другие… — он пожал плечами. — Но я удивлен, что они посчитали тебя обычной смертной, а не… ха. Он вдруг склонил голову, его ноздри раздувались. — Кстати, ты пахнешь ками не так сильно, как пару дней назад. Я едва ощущаю запах. — Гуджи Ишида дал мне новый омамори, чтобы скрыть мою ки, — ответила она, стараясь отодвинуться, но из его хватки сбежать не удавалось. — Хмм, — он уткнулся носом в ее волосы и снова вдохнул. — Конечно, кодама не заметили. Теперь ёкаи будут особо внимательно искать запах ками. — Широ! — возмутилась она и убрала голову от его лица, ее щеки снова горели. — Что? Она стиснула зубы, не желая указывать, что нюхать ее не очень-то вежливо, как и не желая, чтобы он заметил ее колотящееся сердце. Эми пыталась придумать, что сказать. — А как же истории про Тэнгу, похищающего людей и оставляющего их в волшебных мирах? Выпрямившись, он удивленно фыркнул. — Это далеко от правды. Тсучи кажется людям волшебным миром? Ты можешь представить, как Юмей похищает людей? Ему плевать на них. Некоторые его карасу доставляют проблемы. Но людей они вряд ли ловили бы. — Его вороны хотели меня съесть. — Его карасу в эти дни другие. Столетия назад они были сильнее, — он рассеянно смотрел на танец огня. — В давние времена Тэнгу был лордом не только на словах. Он правил землями, его карасу были генералами и вели армии существ. Его речь изменилась, голос стал ниже, а слова подбирались изящнее, и она тут же обратила на это внимание. Его рассеянный взгляд смотрел в прошлое, что-то древнее скрывалось в его глубинах. — Что изменилось? — ровно спросила она, стараясь расслабить тело, несмотря на свое сосредоточение. — Он устал от скучного правления, — ответил он медленно, протяжно, все еще глядя на огонь, на прошлое, которое видел только он. Хотя Широ отвечал ей, он словно не осознавал ее присутствие. — Его генералы отправились искать себе славы, а он устроился на долине в горах, чтобы войны шли без него, но всегда следил и не забывал. — Каким он был тогда? — прошептала она. — Беспощадным. Его характер смягчился за время уединения, но разум не померк. — Когда вы впервые встретились? — Впервые? Я не… — его взгляд вдруг стал осмысленным, он растерянно нахмурился. Широ опустил взгляд на нее, на один ужасный миг в пустых глазах не было узнавания. — Широ? — прошептала она. Он моргнул. — Эми? Она судорожно выдохнула. — Ты в порядке? — Что… — он огляделся, растерянный и сбитый с толку. — Что я говорил? — Ты рассказывал, каким был Юмей, — он ничего не сказал, она осторожно спросила. — Ты не помнишь? — Я помню, что говорил это… — он убрал от нее одну руку, чтобы провести ладонью по лицу. — Я говорил, но воспоминания, о которых я говорил, снова ускользнули. Я не помню… Она слабо улыбнулась, попытавшись скрыть тревогу. — Но ты помнил в ту минуту. Это еще шаг к возвращению памяти, верно? — Верно… Она прижалась к нему, склонила голову к груди Широ и надеялась, что он не увидел ее страх. Его смятение и то, как он посмотрел на нее, словно был так поглощен прошлой жизнью, что на миг даже не помнил, кто она… Все внутри нее сжала тревога. — Звучало так, словно ты уже встречал Юмея, — прошептала она. Сколько тогда Широ лет? Больше сотни, это точно. — Не думаю… Может, я просто знал о его репутации. Может, мы пересекались, но если бы было что-то большее, он бы вспомнил меня, хоть я и не помню его. — Может, тогда ты был не очень примечательным. Маленький кицунэ с одним хвостом, например. Он издал смешок. — Возможно. — Интересно, каким страшным был Юмей, когда правил? Он вскинул брови. — А сейчас он тебя не пугает? — Тогда-то он был еще страшнее. — Наверное, намного страшнее. Все ёкаи тогда были страшнее, особенно, для людей. Но люди больше в нас не верят. Эми задумчиво склонила голову. — Разве не ты говорил мне, что ёкаи сильнее, когда люди в них верят? — Сложно запугивать того, кто не знает, что ты рядом. Она тихо рассмеялась от его загадочных слов, которые застигли ее врасплох. Широ был в этом хорош. Ее глаза закрылись, Эми слушала треск костра. Страх оставался в ней, растекался холодом по телу, несмотря на тепло вокруг нее. Рано или поздно она снимет оставшиеся витки оненджу, освободит его воспоминания от сковывающего проклятия. Что тогда произойдет? Как сильно он изменится? Как будет отличаться от него лис, говоривший о древнем правящем Тэнгу? А если, обретя воспоминания, он забудет ее?