Паучиха ударила по ней толстой лапой, попала по груди. Боль пронзила ребра, Эми отлетела по воздуху. Ветер ударил по ней внезапным порывом. Как-то он оказался под ней, остановил падение и поднял ее. Эми приземлилась на ноги. Задыхаясь, она растерянно огляделась. Что только что произошло? Ветер поймал ее, как в тот раз, когда Аматэрасу в теле Эми сражалась и Изанами. Но метка камигакари была холодной, без магии. Она не чувствовала ни внутри себя, ни вокруг силу Аматэрасу. Паучиха громко зашипела. Широ лежал на снегу без движения. Отчаянный гнев бурлил в Эми, ветер снова налетел, разбрасывая снег вокруг нее. Она сжала офуда. Паучиха снова бросилась на нее, но повернула в сторону и взбежала по стволу дерева. Эми отпрянула и подняла голову, темный силуэт пропал в тумане наверху. Не думая, она вскинула руку. Сильный порыв последовал за ее движением, понесся к небу. Ветки деревьев заскрипели, туман корчился, словно боролся с ветром. Туман рассеялся, и над Эми появился темный силуэт. Паучиха рухнула с паутины. Эми отскочила назад, ветер подталкивал ее, но не давал упасть. Паучиха приземлилась прямо перед ней, выпустив клыки, но Эми уже вскинула руку. Заклинание вспыхнуло в ее голове, ведь не было времени произносить его вслух. Сковывающий офуда в ее руке ударил паучиху по глазам, слова прогремели в голове: «Сотэй но шинкетсу!». Синий свет охватил ёкая, парализовав все тело. Эми схватила еще один офуда и опустила поверх первого. — Шукусэй но тама! С этими словами воздух вокруг паучихи ярко вспыхнул. Эми давила на офуда, всю волю и сосредоточение обрушивала туда. Жар кипел в ней, но не от метки камигакари, а из глубины груди, из глубины сердца. Ки лилась по ее руке. Свет вспыхивал вокруг ёкая, ветер бушевал. С последней яркой вспышкой оба офуда превратились в черный пепел под ее рукой. Паучиха рухнула на землю и начала таять, ёкай умер. Эми отшатнулась. Она убила паучиху, очистив всю ее ки, разрушив жизненную энергию. Качая головой, она отошла от тела, а в голове была только одна мысль, одно имя, и она не могла думать ни о чем другом. Широ. Она рухнула на колени рядом с ним и коснулась его щеки. Кожа холодила ее ладонь. Его глаза были закрыты, только слабое дыхание выдавало, что он еще цепляется за жизнь. — Широ, — прошептала она. — Широ, прошу, проснись. Ветерок прилетел к ней. Он был слабым, но Эми поняла, что нужно поднять голову, послушаться безмолвного предупреждения. Туман сгустился на поляне, в нем появился новый силуэт. Из бушующей белизны силуэт обрел плотный облик. Женщина была маленькой, ниже Эми, с тонкой и гибкой фигурой, облаченной в кимоно из тяжелого мерцающего золотого шелка. Черные волосы нежно обрамляли красивое лицо с аккуратными чертами. Красивое, за исключением ее глаз. Ее глаза были черными сферами без век, портили нежный облик. Женщина повернула голову, длинные черные волосы затрепетали от этого. Золотые ленты украшали их через равные промежутки, шелковые пряди падали до земли, касались снега. Она поджала розовые губы при виде паучихи, страшные черные глаза скользнули взглядом по Эми и остановились на Широ. — Я бы спросила, — тихо с шипением сказала женщина, — кого из вас накажу за убийство моей дочери, но вижу, что один из вас уже поплатился. Пальцы Эми впились в плечо Широ. — Кто вы? — Ты так за него держишься, словно еще надеешься, — отметила женщина. — Ты же знаешь, что он не проснется? — Он не умер, — парировала Эми, от отчаяния ее голос стал выше. — О, нет, — мило ответила женщина. — Он еще долго не умрет, но он бы желал смерти, если бы мог сейчас желать. Тело Эми сковал холод. — О чем вы? — Ах, так ты не знаешь, — женщина приблизилась, золотое кимоно мерцало от каждого шага. — А кто ты? Ты выглядишь как человек, но я ощущаю слабое присутствие ками в воздухе. Сжимая офуда, Эми встала на ноги и закрыла собой Широ. — Я человек. — Возможно, но ты не такой человек, как те, кого я ела последние месяцы. Мой благодетель не посылал тебя в мою паутину. — Вы… ели людей из храма? — Ах, — понимающе улыбнулась женщина. — Так ты не просто так сюда забрела, хоть и пыталась выглядеть такой? Ты мало знаешь о моих сыновьях и дочерях, значит, ты не пришла охотиться, как делали многие из них за прошедшие годы. Ищешь одного из потерянных Кунитсуками? Эми выпрямилась, пытаясь подавить панику. — Что вы знаете про Кунитсуками? — Они запрещали мне охотиться на людей, но это мое право. Я — Пожирательница душ, но они заперли меня в этой долине и разрешили есть лишь тех глупцов, кто сюда заходит. Знаешь, как мало людей сюда приходит? Пожирательница душ. Эми знала это имя. — Вы… Джорогумо? Ёкай пригладила волосы, радуясь, что ее узнали. — Так ты хоть немного знаешь. Что ты обо мне знаешь? Ёкай Джорогумо появлялась в сказках почти так же часто, как Тэнгу, но эти истории были мрачнее. От рассказов о Пожирательнице душ у Эми в детстве были кошмары. Она не успела ответить, странная тень упала на поляну. Екай подняла голову, с любопытством глядя на небо, Эми повторила движение. Белый туман наверху потемнел, словно пропало солнце. Мрак сгустился, неестественные сумерки опустились на лес. — Джорогумо. Эми узнала низкий голос, но дрожащие тона, в которых слышался шепот древнего леса, темных теней и долгих ночей, были незнакомыми. — Пожирательница душ, королева пауков, госпожа Тсучи, — продолжил голос, и Эми поняла, что он отвечает на вопрос Джорогумо. — Леди крови и шелка, Паучья ведьма севера. Из тьмы на поляну вышел Юмей, но он выглядел не так, как она его глаза. Его движения были медленными, осторожными, как у хищника. Перья, что обычно сливались с его темными волосами, торчали за каждым заостренным ухом, а глаза стали полностью серебряными, без зрачков или белков. В руке он держал длинное черное копье, будто продолжавшее руку, лезвие было направлено на землю. За его спиной медленно развернулись огромные крылья. — Ах, — выдохнула Джорогумо. — Тэнгу, давно не виделись. Тебе было обидно все эти годы, что ты не убил меня много веков назад? Юмей остановился рядом с Эми и прижал крылья к спине. Его бледные глаза тускло сияли в неестественном полумраке. — Хотя было бы добрым делом избавить мир от такой мерзости, — сказал он без эмоций, — не могу сказать, что я вспоминал о тебе после расставания. Лицо Джорогумо скривилось. — Врешь. Ты поклялся уничтожить меня. Ты бы не забыл. — Думаешь, такая негодяйка появилась бы в моих мыслях? Женщина зло зашипела, но взяла себя в руки. Она вскинула голову и накрутила на палец прядь темных волос. — Если пришел спасать товарищей, ты опоздал. Один уже пал от клыков моей дочери. Юмей взглянул на Широ, а потом на паучью королеву. — Твои товарищи показывают, как ты пал, — продолжила она хвастливо, — а я стала сильнее, поедая свежую человеческую плоть и сильную ки ёкаев. Твой товарищ еще меня накормит. Эми сжала в ладонях офуда. — Юмей, — прошептала она уголком рта. — Джорогумо говорила о Кунитсуками. Она может что-то знать. — Она ничего такого не знает, — сказал Юмей, не понижая голос. — Она далеко даже от упоминания Кунитсуками. — Потому ты пришел? — воскликнула Джорогумо. — И ты снова опоздал! — Она ничего не знает, — сухо повторил он для Эми. Джорогумо зашипела, снова теряя контроль над собой. — Я не низкий приспешник, Тэнгу! Думаешь, ты такой сильный, как благословленный Сарутахико? Никто не сможет противостоять моему ядовитому поцелую, даже твой драгоценный господин. Эми заметила, как Юмей стиснул зубы, только потому что следила за ним. Но он звучал так же, как и до этого, когда сказал: — Твоя ложь меня не впечатлит. Думаешь, я поверю, что ты смогла одолеть Даймёджина? Джорогумо отвела взгляд и уставилась на Юмея. — Уверяю тебя, я попробовала божественную силу в его крови, и он пал, погрузился в бесконечный сон от моего поцелуя. — Изанами помогла тебе, — громко сказала Эми. — Так ведь? На лице Джорогумо проступило потрясение, став ответов. — Не важно, откуда вы знаете. Вы не уйдете из этого леса и никому не расскажете.