Эми встала на ноги, борясь с желанием посмотреть на Широ. Прижав ладонь к ребрам, она повернулась к сияющему пруду. — Воду можно пить? — Думаю, да. Она сняла накидку и перекинула через руку. Замешкавшись на миг, Эми повернулась к Широ. Он лежал, грудь едва шевелилась от медленного слабого дыхания, это терзало ее сердце. Склонившись, она накрыла его плащом. Здесь было тепло, как летним вечером, но его кожа все еще была ледяной. Вздохнув, Эми подошла к краю пруда. Как все пришло к такому? Она была полна надежд и решимости исполнить просьбу Аматэрасу… на благо мира. Но они ничего не добились. Опустившись на колени на камешки у края воды, она погрузила руку в холодную жидкость. «Эми». Смятение приковало ее к месту. Она нахмурилась и смотрела на воду. «Эми, приди ко мне». Ее взгляд стал рассеянным. По воде шла рябь, сверкая солнцем и бирюзой. Не думая, Эми опустила вторую ладонь в воду. Зов раздавался в ней, тянул вперед. В трансе она поползла в ручей, не думая о холодной воде, окружившей ноги, промочившей одежду. Юмей звал ее, но она двигалась вперед. Жидкость ласкала ее тело, и Эми нырнула. Дно из камней пропало, она погрузилась, закрыв глаза, ощущая умиротворение. Эми медленно опускалась, затерявшись в дымке, пока не приземлилась на дно. Ее ладони оказались на нежной траве, она глубоко вдохнула свежий воздух. — Добро пожаловать, Эми. Голос был слаще воздуха, пахнущего цветами. Эми открыла глаза. Перед ней было лицо. Кожа была белой, как лилия, волосы — оттенками золота и каштана, а яркие глаза были цвета солнца. Женщина нежно коснулась пальцами щеки Эми. — Прости, дитя. Переход сложен для человека. — Переход? — прошептала она. Разум еще был в сонном трансе, мысли замедлились. Разве она не тонула в ручье? Но теперь… Она обернулась, пытаясь понять, что вокруг, но все мерцало красками, словно она была все еще под водой. Зато краски были всех возможных цветов, сплетались из радуг и тысячи других оттенков, кружились бесконечно, слишком красивые, чтобы передать словами. Пальцы на ее подбородке повернули ее голову. — Посмотри на меня, Эми. Этот мир не для смертных глаз. Она моргнула, глядя на женщину, сидящую перед ней на коленях. Ее лицо было нечеловечески красивым, как у ками… но приземленнее. Листья и цветы цеплялись за ее волосы, похожие на ириску, заплетенные большей частью в густую косу. Ее кимоно было в розовых цветах и из простого хлопка. — Кто вы? — слабо спросила она. — Думаю, ты знаешь, Эми. Она боролась с туманом в голове. — Вы — Узумэ, Кунитсуками дерева. Женщина улыбнулась. — Рада встрече, Эми. Она ощутила смятение. Откуда Кунитсуками знала ее имя? Подумав, она прижала ладони к траве перед собой и склонилась в низком поклоне. — Поднимись, дитя. Сев прямо, Эми прищурилась. — Откуда вы меня знаете? И… я думала, что вы пропали. — Я знаю лишь твое имя и немного еще, — голос Узумэ был нежным, красивым, как ветерок, играющий с летними листьями. — Кодама рассказали о тебе лесу, мои деревья следили за тобой. Я надеялась… Несмотря на опасность, я искренне надеялась, что ты доберешься сюда. — Что это за место? Вы заточены здесь? — Можно и так сказать, — она взяла Эми за руки, ее кожа была гладкой и теплой. — Расскажи, почему ты пришла искать меня здесь, Эми. Она сбивчиво рассказала как можно проще, как Аматэрасу поручила ей задание по поиску Кунитсуками. — Ясно, — пробормотала Узумэ. — Хорошо, что Аматэрасу — наша союзница. Я плохо о ней думала после того, как мы потеряли Инари… Эми выпрямилась, но не успела спросить про Инари, Узумэ продолжила: — Не знаю, что задумала Изанами, или чем ей мешали я и остальные, но она настроена решительно, чтобы убить нас. — Джорогумо не соврала? — спросила Эми. — Насчет Сарутахико? Печаль проступила на лице Узумэ, но за внешней грустью что-то мелькнуло в ее желтых глазах — вспышка гнева, от которой Эми стало не по себе. Милая и нежная Кунитсуками была не такой безобидной, какой казалась. — Паучья ведьма говорила правду. Она отравила моего любимого мужа своим ядом, — вздохнув, Узумэ сжала ладони Эми. — Мы сильны, но не идеальны, не всесильны. За века относительного спокойствия, тихой простоты мы расслабились. Когда умер Инари, нужно было действовать, но мы решили, что они поссорились с Аматэрасу. Инари всегда был беспечен. Гнев снова загорелся в глазах Узумэ, она продолжала: — Любимый не подозревал плохого, когда пришел в этот лес, чтобы подавить паучью ведьму — это задание он выполнял раз в несколько веков. Откуда ему было знать, что Изанами ждала его здесь? Она напала внезапно, он не успел защититься, и ударила паучья ведьма. Когда он не вернулся, я пришла сюда искать его. Деревья показали мне, что с ним произошло, — она отпустила руки Эми и села прямее, ее коса покачнулась от движения. — В мире смертных нет лекарства от яда паучьей ведьмы, ведь тсучигумо не из мира смертных. Но в глубинах Тсучи есть места, куда даже ёкаи не любят ходить, где живет истинная магия. В таких местах растет необычное дерево. В его цветках такая сильная исцеляющая магия, что она может вернуть даже недавно умершего. Когда я поняла, что случилось с любимым, я знала, что надеяться можно только на этот цветок. Я открыла проход в Тсучи на том же месте, где стояла, на границе весны, и погрузилась в глубины мира. Но когда я пришла… Она посмотрела в сторону, на лице смешались горе и ярость. Краски вокруг них переменились, стало видно разбитый ствол большого дерева на траве, ветви были обломаны и голые. Зубчатый пень все еще держался за землю, на нем возвышался тонкий росток, не толще большого пальца Эми, высотой в фут. На тонких ветвях было немного листьев, один белый цветок почти расцвел. — Изанами откуда-то узнала об этом дереве и уничтожила до того, как я пришла, — с печалью сказала Узумэ. — Она хорошо подготовилась. Не знаю, откуда она узнала об этом дереве и как заставила ёкаев уничтожить это древнее сокровище. Эми посмотрела на цветок, сонно собираясь с мыслями. — Вы ведь не в ловушке, да? Вам ничто не мешает уйти, но вы не можете, потому что, если умрет дерево, или его уничтожит Изанами, вы не сможете вернуть Сарутахико. Узумэ кивнула. — Я два года ждала, что кто-то найдет меня, но в обмен на подношения Изанами в виде невинных людей паучья ведьма охраняла долину, чтобы меня не обнаружили, — она печально улыбнулась. — И кто бы стал меня искать? Инари потерян, Сусаноо схвачен, и кто, кроме любимого, заметил бы мое отсутствие? — Юмей заметил. Он искал вас и остальных, — Эми огляделась. — Почему вы не позвали и его? Он бы хотел вас увидеть. — Я не могла завести его так глубоко. Тсучи любит своего темного принца, его не отпустили бы. Страх проник в Эми. — А я смогу уйти? — О, да, — ответила Узумэ, рассмеявшись. — Ты Тсучи не нравишься совсем, — она склонила голову, ее глаза чуть сузились. — Ты человек, но не совсем. Я чувствую в твоей душе ками, Эми. — Я камигакари. — Не только это, дитя. Я видела тебя через деревья, ветер отвечал на твой зов. Это не Аматэрасу действовала через тебя. — Нет? — хотя она не чувствовала силу Аматэрасу, она все еще подозревала, что Аматсуками как-то помогала ей. — Аматэрасу повелевает ветром. Она бы не позволила ему разыграться, как сделала ты. — Я… не… Узумэ коснулась большим пальцем лба Эми, где от смятения появилась морщинка. — Дорогое дитя, с этим сложно смириться, да? Нижняя губа Эми вдруг задрожала от эмоций. — Ты отлично справляешься. Твои смелость и сила видны мне, как и Аматэрасу. Я уверена. Хотя ты скоро уйдешь, мы бессмертны и не забудем тебя. Ты будешь жить с нами все время. Слезы полились по щекам Эми, горло сжалось. Узумэ прижала к ее лицу теплую ладонь. — Я расскажу им всем, — пообещала она. — Сарутахико будет серьезно кивать — он всегда серьезен — и запомнит каждое слово, чтобы почтить тебя. Сусаноо ничего не скажет, ведь он редко говорит о чувствах, но в его глазах будет гореть гордость из-за твоей смелости. А Инари рассмеется и скажет: «Какая смелая девочка! Я был бы рад встретить такое полное огня дитя». Эми всхлипнула, улыбаясь сквозь слезы. — Откуда вы знаете, что скажет Инари? — Я знала их всех дольше, чем ты можешь представить. И даже непредсказуемый Инари во многом останется предсказуемым, — она встала. — Эми, хоть я и хочу узнать больше, я должна добавить на твои плечи еще одну проблему. От слов Узумэ Эми хотела заплакать и сказать, что не сможет сделать это, что не сможет принять еще груз, нести вес еще большей ответственности, опасности для жизней, боли. Но она вспомнила слова Юмея о сотнях лет и сожалениях, которые он нес с собой каждый день, не видя конца. Ей осталось нести этот груз лишь несколько недель, а потом она сможет отдохнуть. Судорожно вдохнув, она сосредоточилась на Узумэ, хоть мысли и оставались сонными. — Цветы этого дерева цветут в лунном свете, — сказала ей Узумэ, — и они умирают без него. Если бы я сорвала цветок сейчас и поспешила к Сарутахико, он бы завял раньше, чем я добралась бы к нему. Я не могу так рисковать. — Сарутахико нужно принести к вам, — догадалась Эми.