— Тории… — Не в том дело. Сюда все еще может пройти Изанами с подчиненными. Его глаза расширились. — Я все объясню, — сказала она. — Каннуши Фуджимото здесь? Я должна… Ее перебил вопль со стороны дома. Нанако бросилась к Эми и Катсуо, из-за угла здания показалась группа мужчин. Мико бежала, ее красные хакама хлопали, а широкие рукава белого кимоно развевались. Боясь едкого тона Нанако, Эми отпрянула назад. Но вместо этого Нанако остановилась и обхватила ладони Эми, сжала их, судорожно выдохнув. — Эми! — воскликнула она, впервые назвав Эми по имени при ней. — Ты в порядке! О, слава ками! Что случилось? Ты такая бледная и… твои волосы. Что с твоими волосами? Это кошмар. Мужчины выбежали на мост, десяток сохэев вместе с Минору, их вел Фуджимото. Он придерживал высокую шляпу, та почти падала с его головы, его потрясенный взгляд скользил по ней. А потом его недоверие превратилось в гнев. — Камигакари Кимура, где… — строго начал он. — Даже не начинайте! — Нанако повернулась к каннуши так агрессивно, что он отпрянул в сохэев. — Не видите, что она замерзла? Ваши вопросы подождут. Камигакари здесь и невредима. Этого пока что хватит. Она обняла Эми рукой и повела за собой. — С дороги! Вы поговорите с ней, когда я закончу. Никто не спорил, в том числе и Фуджимото, они отошли под стальным взглядом Нанако. Потрясенная Эми безмолвно позволила Нанако отвести ее в дом, лишь один раз взглянув на Катсуо, а тот был таким же растерянным, как она. Нанако обнимала Эми рукой и говорила о теплой ванне, горячей еде и чистой одежде, не задавая вопросов, кроме уточнения насчет еды. Полчаса спустя Эми оказалась в горячей ванне. Рядом ее ждало мягкое полотенце, и еще одно ждало ее волосы. Нанако помогла ей расчесать их, потратив почти десять минут на распутывание и вытащив поразительное количество мусора. Мико оставила ее согреваться, пообещав, что завтрак будет готов, когда Эми выйдет. Она не знала, почему Нанако вдруг стала такой милой, но тревога мико была искренней. Эми погрузилась ниже, вода коснулась ее подбородка. Жар проникал в нее, и напряжение в мышцах таяло. Она должна была чувствовать себя виноватой за промедление, но не думала, что час что-то изменит, хотя Широ, где бы ни был, мог возразить. Ей казалось, что она смывает с себя жизнь ёкаев, которая окружала ее последние несколько дней. Было приятно лениться, есть и спать, когда хотелось, без обязанностей и ожиданий. Она закрыла глаза, расслабляясь на несколько минут перед встречей с Фуджимото. Этот разговор не будет приятным, но она не думала, что спорить с каннуши сложнее, чем с Тэнгу. * * * Эми открыла дверцы шкафа. За ней Фуджимото, Нанако, Катсуо и Минору безмолвно ждали. Она просунула руку между слоев сложенной простыни и вытащила руководство каннуши. Повернувшись к ним, Эми открыла книгу на странице, где описывалась ее судьба камигакари, и протянула Фуджимото. Он нахмурился, забирая книгу, и принялся читать. Она вытащила из шкафа и свой дневник. Между страниц лежало черное перо ворона. — С этой книги все началось, — пробормотал она, гладя блестящее перо. — Так я узнала правду о камигакари, потому я и оказалась в лесу в ту ночь. Она рассказала им, как встретила в лесу раненого белого лиса и с помощью Катсуо принесла в храм. Когда она описала, как лис превратился в человека, Фуджимото уронил руководство каннуши и неразборчиво залепетал. Подобрав книгу, Нанако шикнула на него. Эми описала сделку с Широ и встречу с Тэнгу. Она старалась выдавать как можно меньше подробностей, перешла к побегу из храма и встрече с Коянэ, подчиненным Изанами. Никто не пытался перебить ее, после того как она описала, как ками попытался убить ее. Махнув им следовать за ней, Эми вывела их из дома к мосту. В разрушенном дворе она указала на почерневшие камни. — Коянэ отправил двух ёкаев, чтобы схватить нас в храме. Широ боролся с ними. Его лисий огонь оставил след на камнях. Фуджимото поджал губы в тонкую линию от злости, когда она рассказала, как убежала из храма к Широ, чтобы убрать оставшиеся оненджу, но его гнев испарился, когда она дошла до части, где их поймали ками. Эми было не по себе, когда она пошла к главному залу среди обломков входа. Подняв кусок доски, она убрала его в сторону в центре комнаты и посмотрела на пол. Тусклые белые линии отмечали круг, сковывавший ее. Ей стало еще хуже. Сглотнув, она указала на темное пятно на полу. — Признавшись в убийстве всех камигакари Аматэрасу, Изанами ударила меня ножом в живот. Нанако вскрикнула, Катсуо побелел. Рассказывая о случившемся дальше, она вывела их из храма, они пошли мимо кабинетов. Земля становилась грубее, ее пересекали разломы и упавшие деревья. Она остановилась у края круга из камней, где Изанами пыталась обновить проклятие оненджу у Широ, и закончила рассказ ужасной битвой между ками и ёкаем и последними указаниями Аматэрасу. Повернувшись к остальным, она подняла черное перо. — Последние несколько дней я была с Тэнгу и Широ, приходила в себя после явления Аматэрасу. Но теперь я должна выполнить данное мне поручение. Она посмотрела на мрачного Катсуо и на Фуджимото. Челюсть каннуши шевелилась, он смотрел на круг, трещины на земле, изогнутые корни деревьев, что все еще были спутанными после влияния Изанами. А потом его взгляд остановился на черном пере в ее руке, и кустистые брови сдвинулись. Она глубоко вдохнула и приготовилась защищаться. Фуджимото потер подбородок. — Смертным, как мы, не понять ками. Думать, что Аматсуками обернется против сестры… что ёкай станет союзником человека и будет биться за ками… Абсурдно, я бы сказал! Но я вижу доказательства… — он прижал ладони к бедрам и согнулся в поклоне. — Камигакари Кимура, я прошу прощения за сомнения в вас. — Я… могу только поблагодарить за то, что вы поверили мне, каннуши Фуджимото. — удивленно пролепетала она. — Прошу, не нужно извиняться. Он выпрямился слишком быстро, и его головной убор упал. Он подхватил его и вернул на голову. — Нам нужно доставить вас в Шион без промедления. И эвакуировать всех из храма на случай других опасных посетителей. Слезы грозили прорваться из-за того, как легко он принял правду, хоть и нелепую, как он сказал, и от его готовности помочь. Она недооценила его. Эми склонилась в поклоне. — Вы истинный и верный слуга Аматэрасу, каннуши Фуджимото. — О, хватит, — проворчал он. — Не стоит. Нельзя тратить время. Нанако, соберешь вещи госпожи? Минору, собери сохэев. Нанако и Минору ушли. Фуджимото повернулся к Эми. — Госпожа… — он поправил головной убор. — Я вижу, что вы говорили правду, и я поддержу вас, но гуджи Ишида… Она кивнула. Фуджимото не нужно было заканчивать мысль, ведь она уже понимала все. Убедить Ишиду будет не так просто, а она не хотела думать о последствиях провала. ГЛАВА 4 Машина плавно остановилась. Эми не двигалась, а Нанако, сидящая рядом с ней, расстегнула пояс безопасности и открыла дверь. Холодный ветерок проник в машину, принеся запахи свежего снега, хвои и выхлопных газов. Эми смотрела на руки, сжатые на коленях, бледные на фоне красных хакама. Они спешно покинули храм, и она не смогла ускользнуть и найти Широ, Нанако и Фуджимото быстро усадили ее в машину. Она была уверена, что Широ поймет, куда она уехала, но не могла перестать смотреть в заднее окно машины, пытаясь отыскать на дороге вспышку белого меха. Голоса доносились до ее ушей, тихий разговор посетителей храма. Некоторые говорили с приглушенным уважением, другие с бодрым восхищением, а остальные потрясенно восклицали. На территории храма людей будет еще больше, а еще множество каннуши, мико и сохэев, учащихся или работающих в Шионе. Когда она в последний раз ходила по этим землям, она была знаменитостью, почти принцессой. Но это было до того, как она узнала правду. В детстве она думала, что быть камигакари — значит стать ками. Когда она узнала темную правду, скрытую ото всех, кроме нескольких каннуши, ее восприятие дней, проведенных здесь, изменилось. Как теперь она будет говорить с Ишидой, зная, что он вел ее к гибели много лет, не испытывая вины за ложь, скрывавшую неизбежный конец ее жизни? Дверь рядом с ней открылась. — Эми? Выбора не было, и она заставила себя посмотреть на Катсуо. Тревога смягчила его лицо. — Ты готова? Готова? Она не знала. Она глубоко вдохнула. Она сражалась с опасной Аматсуками. Конечно, она сможет смело справиться с возвращением в храм Шион. Она вышла из машины и тут же посмотрела на другой конец улицы. В сторону звука воды. Растянувшись на сотни ярдов, широкий деревянный мост выгибался над сияющей рекой. Дальний берег был окутан зеленым и белым: сотни крупных елей и буков были покрыты снегом. В конце моста выделялись красные тории. Фуджимото кашлянул. — Сюда, сюда, — сказал он, направившись по улице. — Скорее. Эми заставила себя двигаться, радуясь уверенному Катсуо справа. Нанако шла слева от нее, и оставшийся сохэй плелся за ними. Они подошли к мосту, и небольшая группа посетителей с уважением отошла в сторону. Рабочие, ученицы, мамы с детьми — разные люди приходили сюда помолиться Аматэрасу. Они хоть понимали, что ками существуют на самом деле? Могли ли они представить, что простая мико, проходящая мимо них, скоро станет Аматэрасу, бессмертным созданием в человеческом теле? Тихая река текла под мостом, и Эми была рада, что ее страх не вспыхивал. Мост был широким, вода была далеко внизу, там остались и ее страхи. Они дошли до дальнего берега, огромные тории возвышались перед ними, раскинувшись во всю ширину моста. Она остановилась и низко поклонилась. Когда она ступила на гравий под тории, тепло поднялось по ее ногам, наполняя тело приятным жаром. Она не сдержала улыбку, священная земля приветствовала ее. Расправив плечи, она пошла по тропе, заставляя остальных спешить, чтобы не отставать от нее. Широкая дорога шла среди деревьев, вела посетителей к храму. Вторые тории показались впереди, деревья сменились открытым местом, как в парке. Несколько десятков посетителей окружали длинное строение с крышей, где был фонтан, где они символически очищали тела, ополаскивая руки и рты. Эми едва заметила, что они смотрят, как она повернула налево и пошла прочь от фонтана. Она шла дальше, направляясь к залу поклонения, где люди молились Аматэрасу. Но она пришла сюда не молиться. За деревьями вправо и влево тянулась белая стена, в центре разделенная открытыми вратами, порог был накрыт маленькой крышей с черепицей. Она прошла сквозь них в просторный двор. Большие квадратные камни делали поверхность во дворе гладкой, ее прерывали только восемь вишневых деревьев, растущие кругом в центре. Золотые листья еще цеплялись за ветви, хотя вишен давно уже не было.