— Подойди. Попробуй, — сказала Пьюк, прежде чем она успела согласиться. Если она отвернётся от него… Она так поступит? — Джиллиан. — Уильям кинжалом указал на Пьюка. — Хочешь, чтобы я его запер? Её глаза снова наполнились слезами, капли стекали по щекам. — Нет, — сказала она. — Прости меня. Не хочу. Пьюк выдохнул, даже не подозревая, что перестал дышать. — Очень хорошо. Сделаем по-твоему. — С каменным лицом Уильям развернулся и вышел из домика на дереве. Джиллиан застонала опять, всё её тело дрожало. — Что я наделала? — С душераздирающим рыданием она бросилась на кровать. Лёд треснул посередине, но Пьюк вцепился в обе стороны. Он выполнил первую часть своей задачи: спас и связал себя с Джиллиан; состояние её души должно быть наименьшей из его забот. Так почему же он присел рядом и погладил по мягким волосам? Когда она, наконец, успокоилась, он спросил: — Ты любишь Уильяма? — Да, — призналась она с сопением. — Он мой лучший друг. Или был. Что если он никогда меня не простит? «Простит». Взгляд Уильяма… доказывал, что мужчина простит ей что угодно. Ему необходимо только время. Но тёмная сторона Пьюка не хотела, чтобы Джиллиан возлагала надежды на примирение. «Нуждайся во мне. Желай меня». — Теперь я буду твоим лучшим другом, — сказал он. — Если это приказ… Да! — Всего лишь предложение. Её тело расслабилось, напряжение, наконец, исчезло. Потому что Пьюк успокоил её… или потому, что Безразличие влиял на нее через их связь? Эта мысль его потрясла. Может ли демон на неё воздействовать? — Я бессмертная? — спросила она, снова потирая виски, словно отгоняя боль. — Или ты стал человеком? — Бессмертная. Я же говорил, что доминирую. Он продолжал расчесывать её волосы пальцами, загипнотизированный ощущением шёлка на своих руках. Контрастом тёмных локонов с бронзовой кожей. Тем, как пряди спадали на её спину. «Моя жена лежит на кровати…» Желание пронеслось в его голове, разрушая то, что осталось от холодной решимости. Его терзал голод. Между ног налился член. Его разум кричал: «Нужно заклеймить свою женщину. Покажи ей… покажи Уильяму. Она принадлежит мне, и только мне». Да, да. Пьюк доставит ей огромное удовольствие. Он научит её любить его прикосновения. Скоро она будет жаждать этого. «И когда я должен вернуть её другому мужчине?» Уильям поблагодарит его за подготовку. «Уильям умрет, если посмеет дотронуться до того, что…» Низкий гул вырвался у Пьюка. Когда придет время, он сделает то, что должен. — Сейчас мы скрепим нашу связь, — сказал он хриплым, почти наркотическим голосом. «И я обязательно кончу. Наконец-то!» Джиллиан обернулась, её глаза были широко раскрыты от страха. — Нет. Никакого секса. Никогда. Я даю тебе разрешение спать с кем-то другим. Столько раз, сколько захочешь, но никогда со мной. Невидимый нож вонзился ему в живот. — Мы — муж и жена. Позволь мне избавить тебя от страхов. — Я знаю, что мы муж и жена, — сказала она, — но я говорила тебе, что никогда не испытывала желания и не хочу испытывать, и это и имела в виду. Её готовность поделиться им… раздражала. — Отлично. Будет так, как захочешь. Она всхлипнула, а он продолжал, даже если она перестала слушать. — Есть вещи, которые я должен сделать прежде, чем мы уйдем. Ты останешься здесь, я позабочусь о твоей безопасности, — он отошел от неё, не оглядываясь, и спрыгнул с дерева. Ему нужно было немного времени, чтобы успокоиться, взять себя в руки и понять, что произошло с Безразличием. После этого он достигнет своей следующей цели. Все будет хорошо… или он сам сделает так. Глава 12 «Что со мной происходит?» Как только Пьюк ушел, Джиллиан разрыдалась. Теперь ее атаковали различные эмоции, вызывая ощущение, как будто она попала под поток эстрогена, адреналина и кислоты. В основном истерика играла в русскую рулетку с помешательством, в то время как грусть и счастье занимались игрой в чехарду. Она поднималась и падала, кружилась, еще и еще, и все это время в её голове звучали странное рычания и рев. Связь предполагала большую ответственность. Но как именно она работала? Пьюк ничего не чувствовал, так что она не должна перенять его печаль, ярость, вину, горе и… желание. Неужели? Странное покалывание вернулось, соски затвердели, а между бёдер заболело сильнее, чем раньше, и на этот раз не было никакой ошибки в причине. Часть её желала так, как никогда раньше, даже с Уильямом. Когда Пьюк встал, готовый пуститься во все тяжкие, маленькая часть её хотела попросить его остаться. Но, конечно, страх быстро затмил все остальное. Если бы он попытался применить силу…. Но он этого не сделал. Он спас её жизнь и ушел. Теперь она ему должна. Он говорил, что хочет что-то почувствовать… что угодно. Когда Джиллиан вспомнила об их разговоре разумом, который больше не был затуманен болью, то начала подозревать, что он, возможно… солгал ей, и на самом деле чувствовать не хотел. Потому что всякий раз, когда он смягчался хоть на секунду, быстро скрывался за холодной внешностью. Зачем ему врать? У него не было других причин жениться на ней. Кроме того, будучи подростком в бегах, она прошла ускоренный курс обмана; ее способность чувствовать ложь дала о себе знать. Ей же не показалось, что в какой-то момент он ощутил раскаяние? Да, возможно. Если он почувствовал это до их связи, зачем продолжил церемонию и рискнул своей жизнью? Если только он не хотел почувствовать больше? Ладно, возможно, он не виноват в её нынешнем затруднительном положении. Возможно, все новоявленные бессмертные прошли через это… или её недавно разбитое сердце сорвалось с привязи, учитывая годы хаоса. Разбитое, потому что Уильям потребовал, чтобы она выбрала между ним и мужчиной, который её спас. Но как она могла предать Пьюка после всего, что он сделал? Как она могла так обидеть Уильяма? Увидит ли она его когда-нибудь вновь? Какая жизнь может быть у них с Пьюком на самом деле? * * * Когда Пьюк вернулся в домик на дереве, то нашел Джиллиан на кровати, именно там, где и оставил.