— Так, — кивнула Яна. — Бред, — бросил Никита. — Мне надоело слушать бред! — Подожди, — отмахнулась от него Алика. — Как я поняла, Яна, вы… — Можно на «ты», — вставила молодая мама. — Взаимно. Итак, ты, Яна, говорила, что Никита притворяется, будто о сыне не знает… — Нет у меня сына! — взвился он. — Его у меня не может быть! У меня не бывает случайных связей. — …получается, — оставив его эмоциональный всплеск без внимания, говорила Алика одновременно с ним, — ты сообщила Никите, что родился ребенок? — Конечно, — сказала Яна. — Мы с ним и перезванивались, и писали… — Писали? — оживилась Алика. — У тебя есть его письма? — Ну, не совсем письма… то есть не вручную написанные. Мы переписывались эсэмэсками и по электронной почте… — А! — вскинул руку Никита, сардонически рассмеявшись. — Вот ты и попалась, детка! Покажи нам эсэмэски. Хотя бы одну. И почту. Раз я писал тебе… Покажи! Последнее слово он так гаркнул, что девушка вздрогнула, подавшись назад. Чтобы разъяренный бык не кинулся на нее, Яна поспешно пролепетала: — У вас есть компьютер с Интернетом? — Есть, есть, — недобро усмехнулся Никита. — У нас все есть. Прошу в ту комнату. В кабинете, где тоже пахло ремонтом и новой мебелью, выдержанной в офисном стиле, он уселся в кресло, заметно повеселев, включил ноутбук, вышел в Интернет, затем уступил место Яне: — Давай, детка, входи в свой почтовый ящик и покажи мои письма. — Раз ты настаиваешь… — Настаиваю! — Он грубовато подтолкнул ее к креслу. — Еще бы не настаивать, когда тебе «сюрприз» в одеяле приносят, к которому не имеешь отношения. Пока он бурчал, Яна пробежалась по клавиатуре пальчиками и посмотрела на Алику, что для той явилось знаком: готово, смотри. Та наклонилась к монитору, опершись руками о стол, в следующий момент ее голос дрогнул: — Это же твой адрес, Никита… Он резко подался корпусом вперед и онемел, остолбенел, нет, окаменел! В строке «от кого» длинный перечень из одного адреса — его адреса! Следовательно, писем много. Вдобавок его добивал тон Алики — какой-то прокурорский, без нюансов: — Ты же не будешь отрицать, что письма отправлены с твоего почтового ящика? Адрес при получении письма вносится автоматически, тут уж ничего подделать нельзя. Яна, а можно прочесть хотя бы одно письмо? Девушка не успела ни отказать, ни дать согласие, за нее решил Никита: — Не надо! — Почему? — выпрямилась Алика. — Потому что чувствую… — выпрямился и он, оба стояли по бокам кресла с Яной, как два петуха на изготовку перед боем. — Эта дрянь неплохо подготовилась. Не знаю, чего она добивается, отцовства я не признаю никогда! — поводил он указательным пальцем из стороны в сторону. — Но лжет… лжет она профессионально. — А я хочу посмотреть, что написано в этих письмах! — процедила Алика, прищурив золотистые глаза, которые вдруг стали цвета меди. Видимо, внутри она накалилась, как электрическая лампочка, до которой не дай бог дотронуться рукой. Глядя на своего обожаемого жениха, Алика повторно спросила разрешения: — Можно прочесть, Яна? — Но Никита против, — невнятно пролепетала девушка. Тот злорадно расхохотался и в бешенстве заходил по кабинету. Однако на всякий отказ можно найти убедительный довод, например, в виде маленького шантажа: — Если я не прочту, Яна, для меня эти адреса не будут доказательством, что мальчик — сын твой и Никиты. А я должна знать, на пятницу назначена свадьба. Ты же приехала к любимому мужчине? Вот и отвоевывай его. — Что ты несешь, Алика? — застонал Никита. — Почему мне не веришь? — Я хочу поверить, — парировала она. — Поэтому должна прочесть! Неожиданно Яна вскочила и начала отступать к двери, бормоча извинения вместе с упреками: — Не могу больше… Понимаю, мой приезд — неожиданность, простите… Алика, ты меня прости, я не знала, что у вас… я вообще про тебя не знала… Никита, ты не должен был так поступать, я ведь верила тебе… Не понимаю, зачем нужно было лгать? Ты же радовался, когда узнал, что у меня будет ребенок… — Я тебя сейчас убью! — ринулся на нее отец-отказник. Но между ними встала Алика, словно Родина-мать, защищая собственным телом дитя обмана: — Не смей ее трогать! — Убирайся! — озверело зарычал Никита перепуганной девушке. — Пошла вон, аферистка! Алика не давала ему подойти к Яне, одновременно давила на его совесть: — Куда ты ее гонишь с ребенком? Она же приезжая! Где ей ночевать? — А ты считаешь, ее нужно положить на нашей кровати? Между нами? Пошла вон, я сказал! И чтобы духу твоего здесь больше не было! Никогда!!! Разумеется, последние фразы предназначались Яне, вжавшейся в угол и беспомощно хлопающей глазами. Но Алика… Ее накрыло благородство или еще какая-нибудь дурь из той же серии, она снова загородила девушку своим телом, раскинув в стороны руки, и выдала угрозу: — Тогда я отвезу ее ко мне домой! — Кого?! — осатанел Никита. — Эту?!! Меня ты знаешь давно, а ее первый раз видишь и поддалась на дешевый развод? Она же тебя разводит, тебя! Меня бесполезно… — Никита, хватит! — взвизгнула Алика, схватившись за голову. — Пожалуйста, не ссорьтесь, — проблеяла Яна. — Мне есть где переночевать, я остановилась у родителей Никиты, они меня приняли… — Ты еще и родителей вмешала?!! — заорал он. — А как бы я вошла в подъезд? Твой папа сказал код… — Вон!!! Сейчас же вон отсюда! Яна выскользнула за дверь кабинета, некоторое время был слышен ее топот из комнаты в комнату, потом к прихожей, затем хлопнула входная дверь и наступила тишина… как после атомного взрыва, оставившего одни руины. 2 Не боевик, но где-то близко — В подъезд бегут… — хрипло выдавил молодой человек, отступая от окна. — Еще одна случайность? — вымолвила его спутница испуганно. При всем при том у нее хватило ума ринуться к выходу, захлопнуть дверь и закрыть замки, которые щелкали отчаянно громко, как казалось ему, парализованному происходящим. — Ты что сделала? — напустился он на нее. — Мы ж теперь в ловушке. — Мы так и так в ловушке, — заметавшись по квартире, сказала она шепотом. — Случайно наткнулись на убийство, случайно женщина убита перед нашим приходом, случайно сюда приехали менты… М! — досадливо всплеснула руками. — Там спальня, окна тоже выходят на улицу… Господи! Неужели отсюда не выбраться? А там что? Но вдруг оба повернулись к выходу — кто-то дергал за ручку, потом яростно забарабанил в дверь, а она и без того трухлявая, вот-вот рассыплется на мелкие деревяшки. Значит, не ошиблись, срочно ища другой выход, милиция приехала точно по адресу. Ой, спасаться надо, ой, не хочется здороваться с ментами. Может, они и будут разбираться, но сначала арестуют. — А ты говорил! — упрекнула она его. — Пока будут ломать замки, у нас в запасе две-три минуты, максимум пять. Из комнаты, где лежал труп женщины, молодой человек рванул в тесный коридорчик длиной метра два, который под углом переходил в другой. Пройдя и этот коридорчик, оба попали в кухню, из нее большое окно выходило во двор. Одним движением отодвинув стол, он распахнул окно и выглянул наружу — высоковато, но хуже то, что вылезти практически некуда, стена ровная, выступы маленькие, на них не устоишь, если и устоишь каким-то чудом ногами, держаться руками не за что. А дверь уже ломали, в прямом смысле загнанная в угол парочка на миг оцепенела, представив: сейчас менты отстрелят замки и возьмут «преступников» с поличным… Но мысль переключилась только на спасение, подчинив даже панику, она заставила искать выход из безвыходности. Молодой человек вспомнил, как прошел еще одну дверь — а не заглянуть ли туда? Он вернулся. Это оказался совмещенный санузел, окно было расположено под потолком, небольшое, примерно полметра в высоту, а в длину вытянуто, короче говоря, пролезть можно. Он вскочил на крышку унитаза, открыл фрамугу, которая опускалась вниз… — Я согласна выпрыгнуть, — послышалось за спиной. — Кажется, им осталось совсем немного, они не станут разбираться… — Дай табуретку! — потребовал он. Одним жестом она сбросила с небольшой табуретки всякие флакончики с лекарствами на пол, которым не хватило места на полках, подала за ножку ему. Тем временем он скинул с себя пальто, положил его на край рамы, затем поставил табуретку на унитаз, взобрался, отдав приказ: — Запри на щеколду дверь. Она кинулась запирать, ворча с отчаянием: — Да эта щеколда на соплях держится, ее выбить…