– Все еще сердишься на меня? – Я люблю тебя, Василина, – сдержанно сказала Ани. – Наверное, я вас всех слишком люблю. Поэтому, прошу, не спрашивай меня о Песках. Я расскажу… Возможно, расскажу когда-нибудь. – Больно? – тихо уточнила королева. – Невыносимо, – ровно подтвердила Ангелина. Василина потрясла одной ногой, другой, расшвыряла носком туфли обломки вокруг и с облегчением уселась на пол. И Ани, шурша щепками и рискуя порезаться, проследовала к подоконнику, оперлась на него спиной. – Что тебе нужно знать… я не выйду за Дармоншира, Василина. – Как будто я слепая, – грустно ответила королева. – Зачем этот спектакль? Ани пожала плечами. – Купировать сплетни, умиротворить Инландера и дать время остыть Марине. В последнем я очень не уверена, Вась. На одно рассчитываю: что если он возьмет ее, то у него хватит чести предложить ей руку и имя. И наша Марина не откажется из принципа. Он… интересный человек. Не слабый, Василина. Далеко не слабый. Василина расстроенно махнула рукой, ничего не говоря. – По поводу Полины, – Ани помолчала. – Наверное, я сознаю, что, даже будь ты против, Поля все равно настояла бы на своем. Но и ты пойми меня, Вась. Я так привыкла, что вы во главе угла, что на всех остальных мне плевать. Лишь бы вы были живы. Даже если вы жить не хотите. Так было и будет всегда. Ничего важнее семьи. Ничего и никого важнее вас. И мне трудно… принять, что ты можешь думать по-другому. Что ты легко можешь отпустить кого-то из нас на смерть ради такого эфемерного чувства, как любовь. – Мне не было легко, Ани, – сердито ответила королева. – Мне и сейчас не легко. И решение далось мне очень тяжко. Будь у меня хоть капля сомнений в том, что она сможет выжить без своего Демьяна… я бы дрогнула. Ты же видишь, как я категорически против Марининой увлеченности Кембритчем. Я не вижу там любви, одно упрямство и стремление к острым ощущениям. И он не кажется мне достойным кого-либо из семьи. Ангелина задумчиво покачала головой, а Василина продолжала: – Но даже при том, что я не вижу любви, если бы она хоть слово мне сказала… но она не может. А с Полиной… ну все же очевидно, Ангелина. Посмотри на отца. После смерти матери он так и не ожил. Существует, а не живет. И задержали его здесь мы. Не будь нас – как думаешь, что бы он сделал? А что бы ты сделала, если бы мы все погибли? – Я бы не остановилась, пока не отомстила бы всем причастным, – ровно ответила Ани. – А потом? – грустно спросила королева. – Жила бы, чтобы не прервался род Рудлог, Вась. Василина вздохнула и встала. – Ты невозможно упряма. – И ты, к моему удивлению, – сухо улыбнулась старшая Рудлог. – Василина. Не тревожься. Я могу быть сердита, но я не перестану любить тебя. В конце концов, ты королева и я обязана смириться с твоим решением. – Ну зачем ты так? – расстроенно спросила Василина. – Разве я хоть одним словом или делом обратилась к тебе как повелительница, а не как сестра? – Нет. Прости. Хотя, – Ани пожала плечами, – и стоило бы. Тебе нет нужды щадить меня, Василина, ты не обидишь меня. – Даже если решу выдать тебя своей волей замуж? – опасно поинтересовалась королева. Старшая Рудлог улыбнулась холодно и выразительно глянула на сестру. И та улыбнулась в ответ – они друг друга поняли. И Ангелина продолжила, словно не было этой паузы: – Вот, например, сейчас ты мне нужна как королева, ваше величество. Можешь договориться с Хань Ши о частной встрече со мной? Никакого официоза, короткий разговор. – Что ты придумала еще, Ани? – с тревогой поинтересовалась королева. – Я хочу убедиться, что проклятия не существует, – ровно ответила старшая Рудлог. – Мне надоело, что с нами происходят несчастья, я не верю, что это совпадения, Вася. А у Хань Ши есть возможность дать страждущим задать вопрос. И получить ответ. Потому что если оно есть – я сделаю всё, чтобы снять его. И защитить вас. – Разве там не требуется какая-то чудовищная оплата? – Василина задумалась, с сомнением наморщила лоб. – Я смутно помню, но говорили, что за вопрос колодцу то ли двадцать лет жизни отнимается, то ли что-то очень дорогое спрашивающему. Ты не помнишь? – Слухи, – усмехнулась принцесса Ангелина. – Чтобы не было толп желающих. Василина настороженно всмотрелась в невозмутимую, уже пришедшую в себя сестру и неохотно кивнула. – Я поговорю с ним на совете, – она огляделась. – Ну что? На ужин? Успокаивать родных, что мы живы и не убили друг друга? – Да, нужно, – Ани пошевелила ногой кусок ковра. – Сейчас. Вызову горничную, пусть организует уборку. И приду. Сестры разошлись. И ни одна из них не показала другой, насколько тяжело им дались прошедшая вспышка и разговор. Глава 6 Четверг, 22 декабря, Инляндия Люк Дармоншир – Прочитали мы ментально главного редактора «Сплетника», ваша светлость, – сказал Жак Леймин, стукнув по столу папкой. Устрашающее лицо старика сморщилось от досады. – Извините, что так долго – следили за его распорядком, ждали, пока останется один. Но на эти выходные нам повезло: семья его уехала к родителям жены, он ночевал дома. – Все гладко прошло, надеюсь? – уточнил Люк. – Да, неплохо, – кивнул старый безопасник. – Лучше, чем если бы пришлось его похищать и взламывать память насильно. Перед этим слежка доложила, что наш клиент выпил почти полбутылки виски, поэтому спал как убитый. «Слабак», – с сарказмом подумал Люк. – Хотя мы на действие алкоголя не полагались, конечно, – продолжал Леймин, – предполагалось, что в крепкий сон объект отправит менталист. Подождали, пока заснет, вскрыли дом… очень аккуратно, вы не беспокойтесь, следов не осталось. – Я и не беспокоюсь, Леймин, – заверил его Люк. – У вас лицо опытного взломщика. Старик с неодобрением посмотрел на хозяина, и его светлость покаянно качнул головой. – Прошу прощения, господин Леймин. Что дальше? – Зашли в спальню. На всякий случай менталист усилил сон. И, пока прочесывали дом в поисках документов, способных пролить свет на взаимодействие редактора с заказчиком статьи, маг поработал с его памятью. – И что? – Люк нетерпеливо постучал зажигалкой по столу. – А ничего, – все с той же досадой высказался безопасник. – Заказы на статьи ему приходят по телепорт-почте. Готовые статьи, если точнее, письма, помеченные красным карандашом. А согласился он размещать эти материалы в «Сплетнике» по банальной причине. – Шантаж? – небрежно уточнил Люк. – Совершенно верно, – с одобрением подтвердил Леймин. – Пригрозили, что похитят жену и детей. Работает он на шантажиста давно, лет семь уже, тот сливает ему горячие сплетни про аристократов. И оплачивает действительно очень щедро – шлет деньги через тот же телепорт. – И никаких контактов, конечно, с заказчиком не существует, – хмуро проговорил Дармоншир. – Никаких, ваша светлость. Первый раз редактору звонили с общественного телефона – он пытался пробить звонки, – предложили сотрудничество и, когда отказался, сообщили, в какую школу ходит его дочь, какое у нее расписание, с кем она дружит и во что сегодня одета. – И, конечно, он согласился. – Естественно, – брезгливо ответил Леймин. – А после первого письма и пачки денег у него и совесть успокоилась. Так что здесь тупик, ваша светлость. Люк задумался. – Статьи, которые шлет заказчик, касаются только аристократов? – Да, ваша светлость. – То есть это некто из нашего круга. – Скорее всего, лорд Дармоншир. – Вот и подтверждение моим выводам: заказчик – не Розенфорд, – уныло сказал Люк. – Лорду Дэвиду смысла нет так сложно все организовывать. Достаточно приказать редактору работать на разведку, и тот полетит исполнять. – Может, заказчик – кто-то из подчиненных Розенфорда? – предположил Леймин. – И работает независимо от шефа. – Мы с вами мыслим в одном направлении, господин Леймин. Я думаю, организатор публикации – человек, который вращается в аристократических кругах, но не встречается лично с его величеством Луциусом и не рискует быть прочитанным. Он имеет возможность следить за высшим светом. И был на Серебряном балу. Осталась сущая мелочь, – Кембритч сплел пальцы в замок, потянулся, улыбнулся с хищным предвкушением. – Вычислить его. Возможно, спровоцировать, но это отложим на крайний случай. Открылась дверь, появился Доулсон с кофе, молча прошествовал к столу. – Вы его трением, что ли, разогревали, Доулсон? – раздраженно спросил Люк и нетерпеливо потянулся к чашке. Он не выспался и кофе ждал как живой воды. – Что так долго? – Никак нет, ваша светлость, – невозмутимо ответил дворецкий, – кофе подан вам как всегда, в течение пятнадцати минут. – Вот я и говорю: вечность, – уже благодушнее пробурчал Кембритч, допивая напиток. Покосился на небольшой кофейник. – А что так мало?