Мартин: Меня просто бесит, что мы ничего не можем добиться. С равными интервалами в их разговорах всплывала уже знакомая фраза: «Ты и я». Во всех беседах первым ее говорил Мартин, а Сара вторила. Как пароль. – Позже мы поняли, что они подозревали прослушку телефона, – рассказал Мартинссон. – Поэтому договорились, и в основе лежали чувства. Это была своеобразная поддержка. На самом деле, мне кажется, двоим людям довольно трудно построить отношения и будущую жизнь на убийстве отца одного из них. В общем и целом следственная группа все больше убеждалась в том, что это они убили Йорана и избавились от тела. Но пока было неясно, каким образом, и это нужно было доказать. В разговорах, прослушанных полицией, ни о чем таком не говорилось, несмотря на надежды сотрудников. Между парой была очень крепкая связь. Отчасти чувства, отчасти давление со всех сторон – полиция, соседи, квартиросъемщики, арендаторы, представители коммунальных властей. Формально Йоран исчез, а не умер. Поэтому Сара не могла распоряжаться деньгами и имуществом как ей заблагорассудится и вынуждена была подчиняться управляющей. Утром в четверг, 22 ноября 2012 года, полиция Кальмара выдвинулась на масштабную операцию. Все должно было пройти тихо и спокойно, без применения силы и наручников. Учитывая пробудившийся интерес полиции, Мартин и Сара наверняка уже догадались, что их подозревают. Данные, собранные следствием к этому моменту, все равно были недостаточно конкретными, чтобы доказать факт свершения насильственного преступления. Приходилось допрашивать их как любых других свидетелей, которые могли бы что-то заметить. В десять утра паре пришлось еще раз рассказать обо всем произошедшем двум группам полицейских. Услышав, что подавляющее большинство свидетелей считали добровольное исчезновение совершенно несвойственным Йорану, Сара парировала, что никто не знает его лучше, чем она сама и ближайшие родственники. Свою версию об отъезде, чтобы заставить ее взять на себя ответственность, она повторяла с большим нажимом. Старому конфликту с Тёрнбладами значения не придавала и настаивала, что отец одобрил ее отношения с Мартином. Казалось, следователям не за что зацепиться. Сара держалась прежней линии: они поругались, она ушла, потом Йоран пропал, девушка ждала с заявлением, в основном потому, что так посоветовала Ирина. Когда следователи предъявили подделанный годовой отчет, у нее прилила кровь к лицу. Из протокола допроса: Сара начала краснеть и сказала, что подписала документ до исчезновения Йорана по его прямому указанию. Тогда следователь указал на то, что подписи очень похожи. Сара поднесла руки ко рту и призналась, что расписалась за обоих. Документ необходимо было отправить вовремя, и она не знала, что делать, когда Йоран исчез. Она отдавала себе отчет, что так поступать было нельзя. И таким образом призналась в подделке и попыталась оправдать поступок требованием закона о своевременной подаче документов. Так сказал консультант в Шведской федерации фермеров, который помогал ей с бухгалтерией. Подобное требование действительно существует, вот только срок для сдачи довольно большой. Документы необходимо было предоставить в январе 2013 года. Сара могла подождать несколько месяцев, пока отец вернется и подпишет все сам. Вместо этого она подделала подпись и датировала документ несколькими днями ранее, чем ее заявление в полицию. Похоже, дочь знала, что отец не вернется. Ответы Мартина были такими же уклончивыми: Мартин считал, что исчезновение Йорана объясняется его желанием показать Саре, что не все, черт возьми, так просто. Еще одна принципиальная выходка. Он решил проучить ее, вот и удалился. Допрос обоих длился около двух часов. После этого полиция провела очередной обыск в Стеллегорден. В этот раз следователи забрали с собой «Крайслер», чтобы при специальном освещении провести детальное исследование на предмет частиц тканей и биологических следов и наличия крови – может, тело перевозили в его собственной машине? Салон опрыскали специальным составом Bluestar. Безрезультатно. Следователи взяли из дома зубную щетку и расческу Йорана, чтобы вывести профиль ДНК. Чисто теоретически следы могли всплыть в любых других делах, тогда их свяжут с существующим профилем. А если обнаружатся следы крови или других тканей, экземпляр ДНК нужен для сравнения. Через две недели эксперты-криминалисты закончили с «Крайслером» и вернули его обратно в Стеллегорден. Наступил декабрь. Следственная группа Ульфа Мартинссона имела ясную концепцию событий: Йоран Лундблад мертв, Сара и Мартин имеют к его кончине больше отношения, чем признают. Если бы они не были так близки, возможно, их можно было бы настроить друг против друга. Но теперь работа постепенно затормозилась. Прослушивание телефонов тоже результатов не принесло. Полную остановку расследования дела Лундблада можно датировать с точностью до минуты – 09.37 14 декабря 2012 года. В этот момент раздался звонок в службу спасения с сообщением о пожаре. Горела вилла. По всей стране сотни подобных звонков раздаются каждый год, но в этот раз произошло нечто иное. Пожар начался в гараже дома в небольшом районе Флакебёле в коммуне Боргхольм, в 13 км к северу от моста на Эланд. Пламя перекинулось на дом до того, как служба спасения успела приехать и начать работу. После стали видны следы происшедшего. Внутри гаража среди обломков обнаружились два обугленных тела: Густава и Анники Норландер. Погибли те не от дыма или огня. Мужчина был убит каким-то тупым предметом. Женщину застрелили с небольшого расстояния из охотничьего ружья. Даже собака погибла – забита до смерти. Сейф Норландеров был открыт с помощью «болгарки». Позже вскрытие показало, что, когда начался пожар, Густав был тяжело ранен, но еще жив. Жестокое убийство и ограбление с последующим поджогом – не первый случай в Северном Эланде. В данной ситуации были и тела, и другие технические улики. Полиция Кальмара перенаправила ресурсы на это дело. 19 декабря прослушивание телефонов по делу Лундблада прекратилось, не принеся конкретных результатов. Расследование в Северной Фёрлёсе остановили. Но скоро здесь закипели другие страсти. 10. Одиноки вдвоем По дорожке катилась самая обыкновенная детская коляска черного цвета. В ней спал новорожденный мальчик, всего нескольких дней от роду. В желтом доме родителей, расположенном на холме неподалеку, его ждала своя комната. Он еще не знал, что готовило для него будущее. Сара Лундблад и ее гражданский муж Мартин Тёрнблад прогуливались в сторону дома с сыном Винсом. Гравий шелестел под колесами. На дворе был конец августа 2013 года, прошел почти год с момента бесследного исчезновения Йорана. О том, что случилось, пересуды ходили до сих пор, но в основном все пришли к одному: он мертв и похоронен. Прошедший год оставил глубокий след в жизни пары. Они оказались замешаны во многих делах, которые, кажется, просто невозможно было решить и которые при любых попытках разобраться запутывались только сильнее. Время не пошло на пользу их взаимоотношениям с соседями в маленькой округе. К тому же за ними охотилась полиция, пусть и на малом ходу. Уже много воды утекло с тех пор, как из дома исчезли дотошные следователи, служебные собаки и криминологи, но они чувствовали наблюдение. Еще одна проблема – деньги. Не было ни кроны. У Мартина в принципе ничего, он работал у отца, который сам погряз в долгах. Запасы Сары иссякли, потому что она больше миллиона крон вложила в семейную ферму Тёрнбладов. Огромное состояние Лундбладов – 50 млн крон – лишь мираж на горизонте. Пока Йоран не объявлен мертвым, завещание не вступает в силу. А меж тем обоим досталась гора работы: производство трубок, лес и содержание недвижимости. Сразу после ссоры с отцом и его исчезновения Сара и Мартин поехали в Кальмар и отремонтировали квартиру на Васаллгатан. 5 сентября 2012 года они подогнали к дому трактор с прицепом, куда выкинули все ненужное прямо из окна, и подняли строительные материалы наверх ковшом. Сара заранее договорилась с председателем комитета жильцов, который дал добро. Ремонт затеяли всего лишь через несколько дней после исчезновения Йорана и звонка сестре и мачехе со слезами и просьбой о помощи. Это произошло до того, как 10 сентября она заявила о случившемся в полицию. В глазах многих подобный поступок выглядел бесчувственным и противоречивым. Когда следователи стали спрашивать, Сара ответила, что о совместном проживании в этой квартире уже давно было решено. – Отец одобрил наш план ремонта. Мартин, в свою очередь, объяснил, что они занялись квартирой, чтобы поскорее съехать из дома Оке. – После исчезновения Сара много говорила с Ириной, которая считала, что мы можем начать наводить в квартире порядок. Хорошо, что у нас был проект. Он позволял как-то отвлечься от происходящего. За сентябрь и октябрь они выкинули все из квартиры, переклеили обои, поменяли пол и даже перевезли сюда бухгалтерию Йорана и другие бумаги. Дом в Стеллегорден стоял пустой, туда кто-нибудь мог залезть. Но пара так и жила в доме Тёрнбладов, а ремонт на Васаллгатан так и не закончился. В конце года они переехали в Стеллегорден и стали превращать дом Сары, где она провела детство и юность, в общий. Уже в ноябре 2012 года выбросили из дома лишние вещи. Йорану было тяжело расставаться с ними, даже со старыми и изношенными. Его дочь не испытывала подобных проблем. Многие в округе удивленно поднимали брови, увидев, как Сара и Мартин избавляются от вещей Йорана. Часть сложили кучей в лесу и сожгли по старинке, пусть это и вредно для окружающей среды. Часть отвезли на станцию раздельного сбора мусора. Они стали настоящей семьей с собственным домом, хотя и не поженились. Как только в округе узнали о переезде, поползли разговоры, что, если бы Йоран узнал, никогда не позволил бы. В начале ноября Сара и Мартин сделали в доме столовую. Ровно в тот момент, когда стало известно, что полиция начала предварительное расследование пропажи Лундблада, классифицировав дело в возможное убийство. Всего за неделю до появления следственной группы в Стеллегорден с новым обыском с собаками, способными учуять кровь и другие следы. Ремонт произошел подозрительно вовремя. Пара вытащила сейф из оборудованной сигнализацией комнаты возле кухни, а потом начала ремонт, но не очень большой, просто освежили внешний вид. Сняли обои, особенно стараясь в углу возле окна, где использовали специальную паровую машину. Это было трудно – пористые листы Третекса под ними впитывали влагу, как губка. После долгой борьбы они решили просто отмыть их моющим средством. Затем отшлифовали неровности и наклеили новые, светлые в зеленую полоску. Почти такие же, как предыдущие. Потом избавились от старого линолеума, настеленного на деревянный пол, только чтобы положить новый, почти такой же, имитирующий дерево. Выглядел он как паркетный пол, но гораздо легче чистился и был дешевле. Почему ремонт затеяли прямо перед обыском? Почему снимали обои с помощью машины только в одном углу? Что было на старых? А что находилось под старым покрытием на полу? Мартин и Сара закончили ремонт быстро, за несколько дней. Сделали не слишком аккуратно: даже не обрезали краешки обойных листов по краям потолка и пола. Потом купили новую мебель – стол с клееной дубовой столешницей, стулья с черными сиденьями. Получилась столовая прямо рядом с кухней, в той самой комнате, где обычно спал Йоран. Его кровать вынесли, одежду из гардероба убрали. Через два месяца после исчезновения следов его жизни там почти не осталось. Сами Сара и Мартин спали в одной из бывших детских спален на втором этаже. Или во время ремонта произошло что-то небывалое, или у Сары накопилось столько тревог и тяжелых раздумий, что чаша переполнилась. Девушка, которая последние месяцы казалась такой собранной, что производила впечатление холодной, грубой, бесчувственной и даже расчетливой, полностью упала духом. Вечером 7 ноября она обратилась в скорую психологическую помощь. Сделать это ей посоветовал первый полицейский, который с ней разговаривал, Йонас Блумгрен. Тот самый офицер полиции, который намекал на совершение ею убийства отца и сокрытия тела, пытался ей помочь и сказал, что пропажа человека – тяжелое испытание для родственников. Особенно учитывая, что сами люди ничего не могут сделать, только ждать полицию, власти, возвращения пропавшего. Но в это время приходится жить дальше – есть, спать, работать, общаться с окружающими. Если не можешь – обратись за помощью. Сара сломалась и решила поговорить с психологом – и о тяжести, которая навалилась на нее в связи с пропажей отца, и о ситуации с работой: имущество, семейные компании, отчеты, которые надо сдавать, – всего этого стало слишком много. Мартин еще попросил заняться бумагами на ферме Тёрнбладов. «Реакция на сильный стресс», – записал в журнале дежурный врач, и код F439 – без расшифровки. Сара рассказала, что не может спать, в голове роятся мысли. Ей выписали успокоительное и препарат, снижающий тревогу – Атаракс и Терален. Это мягкое лекарство с пометкой в описании: «не вызывает привыкания», помогает отключить поток мыслей перед сном, чтобы было легче заснуть, и придает сил справляться с делами днем. Осенью у девушки было много задач: два больших заказа на трубки должны быть готовы к Рождеству. Работа велась на станках в подвале по вечерам. Деньги были просто необходимы, ведь никаких сказочных сумм не свалилось. На самом деле все, что она получала, – это ежемесячный автоматический перевод со счета отца на ее сберегательный – 750 крон. И то, что удавалось заработать на продаже трубок. Были и другие способы получить деньги, например, лес, но формально осенью 2012 года Сара не имела права распоряжаться собственностью отца. Она получит какие-то средства только тогда, когда Йорана Лундблада объявят мертвым. Процесс может занять до десяти лет и требует огромной бумажной работы и судебного разбирательства. Вероятность, что он действительно мертв, должна быть очень высокой. Только тогда запускается процесс завещания. До этого момента закон защищает права пропавшего и заботится о его делах. Уже 26 октября 2012 года местное отделение совета самоуправления Кальмарского лена решило, что его права будет представлять временное доверенное лицо. Эта роль досталась соседке Анн-Кристин Симонссон. Она уже выступала управделами стариков округи, помогала с документами и представляла их интересы в различных учреждениях. Женщина разбиралась в вопросах ведения лесного хозяйства и управления собственностью. Кроме того, была знакома с Лундбладами и Тёрнбладами, так как много лет сдавала Тёрнбладу в аренду собственные земли. Она жила в нескольких километрах к югу от Северной Фёрлёсы, в деревне Мельбю. В задачи входило описание и инвентаризация недвижимости, транспорта, ценных бумаг, банковских счетов и ячеек, фирм и компаний Лундбладов – всего имущества. Необходимо было все записать и сдать сведения в отделение местного совета самоуправления. Кроме того, вести повседневные дела и защищать интересы пропавшего наилучшим образом – оплачивать счета, принимать арендную плату и другие доходы.