— А если мне придется защищаться? Его взгляд поднялся на меня. — Я позабочусь об этом. Никто не тронет тебя, кроме меня. Я обещаю тебе это. Он обернул конец цепи вокруг запястья и крепко сжал его. Вместо того чтобы вести меня, как своего раба, он шел рядом. Цепь была в какой-то степени демонстрацией собственности, как и средством защитить меня от демонов, ищущих любовниц-ангелов, а также защитой Доммиэля от врагов, которые могли подумать, что он работает с их врагами. Мы шли к серому металлическому и бетонному зданию большими шагами, воздух искрился демонической магией. Он смотрел на беззвездное небо, пока мы приближались, бормоча что-то себе под нос. — «Настало колдовское время ночи». Он цитировал Гамлета, когда тот оправлялся на поиски своего вероломного дяди. Потрясенная на секунду, я не могла не ответить, продолжая стих. — «Когда кладбище открывает зев и самый ад дыханием своим Мир заражает». Он резко остановился, как и я, с цепью в руках. Двигаясь передо мной, Доммиэль провел большим пальцем вдоль моего подбородка и вниз по шее, по цепочке, обернутой его собственной сущностью, погружая большой палец в ложбинку между ключицами. — «Мог бы я сейчас напиться теплой крови…» Стих был о кровавой мести и смерти. И все же он произнес эти слова так, что мой пульс забился сильнее, а кровь начала быстрее течь по венам от дикого желания. Внезапный трепет поселился в моем животе, и жар разлился еще ниже. Его голос был извилистым живым существом, проникающим под мою кожу, через плоть и до мозга костей. Его клыки удлинились, а глаза засияли темно-рубиновым светом. Со словами, которые он произнес, и диким голодом на его прекрасном, но демоническом лице, я должна была готовиться к битве… или к смерти. Но все, чего я хотела, это чтобы он придвинулся ближе, прикоснулся ко мне, как в Венеции. Чтобы показать мне, какие удовольствия может доставить такой демон, как он. — Осторожнее, ангел, — тихо и хрипло прошептал он. — Глядя на меня так, ты только навлечешь на себя опасность. Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но его большой палец скользнул по моей нижней губе, затем ниже, в углубление прямо под ней, рычание вибрировало в его груди. — Нет нужды говорить об этом сейчас. У нас есть работа. Я промолчала. Я могла бы прожить свою жизнь по определенному вероучению, твердо придерживаясь своей добродетели, но это не означало, что я не замечала мужчин раньше. Не оценивала мужскую красоту и не чувствовала даже искорки влечения. Конечно, я чувствовала. Но это… это было совсем другое. Это грозило искалечить меня, лишить здравого смысла. Должно быть, это сущность принца прокладывает себе путь глубже. Напоминая мне о причине, по которой я должна была найти Уриэля, как можно скорее. Мы снова двинулись в путь. Открыв незащищенную дверь, он сказал: — Там будут защитные барьеры, которые не позволят никому проникнуть внутрь или выйти. Аксель предпочитает хардкорных подопечных фуриям для охраны. Он взял меня за руку, чтобы провести через порог демонической силы — требование для небесного воинства перейти в демоническую плоскость, и наоборот. В ту же секунду, как я пересекла невидимый барьер, я вскрикнула, когда жало пронзило мою шею в том месте, где меня укусил принц демонов. — Аня? Доммиэль оторвал мои пальцы от того места, где я прикрывала пятно. — Цепь ущипнула тебя? Я не могла сказать правды, хотя ложь была для меня невозможна. Я просто кивнула. Он провел большим пальцем по этому месту. — Не выглядит красным. — Его оценивающий взгляд стал слишком пристальным. — Ты уверена, что это все? — Доммиэль? — раздался хрипловато-сладкий голос красивой блондинки, приближающейся сзади. Когда он обернулся, ее демонически-красные глаза загорелись радостью. — Мастер! Девушка была одета в черное латексное мини-платье, которое открывало гораздо больше, чем скрывало, ее большая грудь подпрыгнула, когда она бросилась на красных шпильках через фойе в его объятия. — О, господин, — промурлыкала она, запустив свои огненно-красные ногти в его волосы. — Где вы были? Когда вы отрастили волосы? Вы выглядите таким… диким. Она хихикнула, затаив дыхание от восхищения, казалось, находя его внешность резкой, но соблазнительной. Интересно, как он выглядит в роли хозяина собственного логова в Новом Орлеане? — Привет, Черри. Ты скучала по мне? Она застонала, когда ее лакированные ногти скользнули вниз по его кожаной куртке, ее рука сжала его промежность. — О Боже, как же я скучала по тебе, — она провела ладонью по выпуклости за швом его джинсов. — Всему тебе, — хрипло выдохнула она. Домиэль усмехнулся, как будто женщины каждый день хватали его и щупали за промежность. Насколько я знала, то у него так и было. С чем я едва могла справиться, так это с темной яростью, скакавшей по моему позвоночнику, когда она прижималась к нему своим фигуристым телом, прикасаясь к нему с такой свободой. До сих пор он вообще к ней не прикасался. Он схватил ее за горло своей механической рукой, так нежно, что ее глаза расширились от экстаза. — Ты далеко от Нового Орлеана, — в его гортанном заявлении слышалось обвинение. Ее рука на его промежности соскользнула обратно к груди. — Когда вы ушли, нам всем пришлось уйти, господин. Сейчас никто не управляет Новым Орлеаном, и мир там превратился в сумасшедший дом. Мне нужно было куда-то уйти. — Значит, ты пришла к Акселю за защитой. Ее длинные ресницы опустились в молчаливом согласии. — Мне очень жаль, господин. Он ослабил хватку на ее горле и металлическим пальцем приподнял ее подбородок, пока она не посмотрела на него. — Я не виню тебя. Я рад, что у тебя было более мягкое место для падения, чем у меня. Она вцепилась в лацканы его пиджака. — Но где же вы были? Я так по вам скучала. Наконец она, казалось, заметила, что в другой руке он держит цепь, которая была связана со мной, ее огненный взгляд наполнился призрением и даже, возможно, ревностью. — Хозяин? Что ты делаешь с одним из них? — Теперь это не твое дело, Черри. Как ты и сказала, мир — это сумасшедший дом. Скажи мне, куколка. Где Аксель? Наконец она перестала смотреть на меня презрительно и… начала смотреть на меня с обожанием. Она действительно боготворила своего бывшего повелителя демонов. В животе у меня закрутился водоворот кислоты. — Как только вы сделаете свое дело, вы найдете меня? — У меня нет на это времени. Жаль, что нет. Он говорил напевными словами, но голос его звучал совсем не так, как тогда, когда он обращался ко мне. Не с такой же близостью или настойчивостью, как будто мы были единственными двумя людьми в мире. Она улыбнулась, чувственно наклонив бедра, потерлась об него и прошептала: — Вы помните Хэллоуин, когда вы, я и Виксен пошли на вечеринку и нашли бассейн с подогревом в подвале? — Я помню, — он обхватил ее за талию и слегка отодвинул, бросив на меня тревожный взгляд. Я старалась сохранять на лице более бесстрастное выражение, ни малейшего намека на эмоции, в то время как меня захлестывал водоворот темных мыслей. — А теперь отведи меня к Акселю, милая. Как хорошая девочка. Она застонала и прикусила губу. Какой бы властью ни обладал Доммиэль над этим низшим демоном, она ничуть не уменьшилась, когда он покинул свое логово в Новом Орлеане. Наконец она повернулась, ее светлые завитки скользили знойными волнами по черному латексу ее платья. — Сюда, мастер. Черри шла по пустому фойе, покачивая бедрами с преувеличенным изяществом. Но я заметила, как Доммиэль вздохнул с облегчением, когда она двинулась дальше, его тело расслабилось, вместе с демоном внутри, которого я узнала за наше короткое время вместе. Ободряюще кивнув мне, он повел меня чуть впереди. Потолки в фойе, должно быть, достигали сорока футов в высоту, гигантские люстры освещали пространство сотнями кристаллов. Похоже, Акселю удалось снова включить электричество в этой части города. Или кто-то это сделал. Большинство городов были освещены только кострами, если только высший демон или Архангел не взяли на себя ответственность и организовали власть. В то время как гигантские металлические колонны тянулись от пола до потолка, а полы были из полированного серого бетона, люстры добавляли элегантности, которая была одновременно шокирующей и красивой, окрашивая теплым светом холодный интерьер. Контраст, который был странно успокаивающим и прекрасным. Он очень напоминал мне этот мир — постоянный контраст голубого и земляного, холодного и огненного, темного и светлого. Однако, за этим величественным входом, темнота поглощала арену с мигающими лазерными огнями, сияющими со сцены и через толпу зрителей. Участники группы были все демонами с горящими красными глазами и длинными волосами. Они были одеты в рваные джинсы и рубашки, за исключением певца, он был вообще без нее. Татуировки обвивали его грудь и руки, исчезая за поясом джинсов. Я не знала этой музыки, но помнила этот звук на каждом радио 80-х. Это было тяжело и громко. Певец проникновенно причитал о сумасшедшем поезде, сошедшего с рельсов. Зрители кружились и поднимали кулаки вверх, требуя продолжения. Они выглядели так, словно окончательно слетели с катушек. Меня никогда не тянуло к тяжелой современной музыке. Я предпочитала тихую музыку, которую слышала, когда впервые побывала на улицах Вены в 176-х годах. Мое сердце всегда тянулось к поэтам и художникам давних веков. Тем не менее, в интенсивности музыки, огнях, атмосфере, телах, двигающихся вместе, как странная, хаотичная симфония, было чувственное очарование. Черри повела нас по открытому проходу, по обеим сторонам которого выстроились демоны. Группа из них прислонилась к задней стене, наблюдая за публикой, пока мы не подошли и их внимание не переключилось на меня. Я чувствовала на себе их взгляды, но продолжала смотреть вперед, помня предупреждение Доммиэля.