— Они смогут покупать товары у тех проклятых демонов, что бродят внутри. Я пронзила его взглядом, прекрасно понимая, что он не виноват в том, что его собратья шикуют, когда прямо за их дверями голодают дети. И все же мне некуда было направить мой гнев, кипевший под кожей. Доммиэль внимательно посмотрел на меня. — Ты же знаешь, что даже если я дам им десять дракулсов, они все равно будут голодать на следующей неделе. Лучше всего позволить природе идти своим чередом. Я вздрогнула. Мое сердце болело оттого, что он говорил правду и я мало что могла с этим поделать. — Всякая доброта и всякое оскорбление оставляют след на душе, — мой голос дрожал. — Душа все помнит. Уставившись на меня мучительно долго, он перевел взгляд на детей. Я вспомнила о собаке. — Ты, кажется, считаешь, что давать еду бездомным в переулке — пустая трата времени? Он хмыкнул, не отрывая взгляда от детей. — Вообще-то, ангел, может быть, ты что-то здесь напутала. — И что же? — По моему опыту, уличные мальчишки владеют большей информацией, чем кто-либо в городе. Он шагнул к ним, снял маску и бросил ее на улицу. Одна тощая девчонка заметила его первой и убежала в темный переулок. Доммиэль поднял руки в обезоруживающей манере и замедлил шаг. Это не особо помогло. Он выглядел так же опасно, как и любой принц демонов, ледяной ветер трепал его черные волосы, а залатанный глаз придавал ему свирепый вид. Я последовала за ним, ступая мягкими шагами и тоже сняв маску. Второй и третий ребенок исчезли при нашем приближении, но самый высокий, которого поймали на вечеринке, настороженно наблюдал за нами. — Мы не хотим ничего плохого. У нас только один вопрос. Тощий мальчик, чье изможденное лицо выдавало в нем юношу лет тринадцати-четырнадцати, хотя его тело больше походило на тело восьмилетнего ребенка, наблюдал с яростным напряжением, ожидая знака, чтобы убежать. Доммиэль остановился на расстоянии вытянутой руки, но достаточно близко, чтобы можно было говорить более интимно, чтобы прохожие на площади не слышали. — Что у вас за вопрос? — спросил мальчик по-итальянски. — И что мне за это будет? — Четыре дракулса. Один для тебя и по одному на каждого из твоих друзей, — Доммиэль кивнул в сторону переулка, где, как мы знали, находились остальные. Мальчик выпрямился, наблюдая, как Доммиэль достает из внутреннего кармана кожаной куртки мешочек. Деньги звякнули, когда он развязал шнурок. — А в чем вопрос? — наконец спросил он, не отрывая взгляда от мешочка. — Мы ищем Марко. Ты можешь сказать нам, где его найти? Взгляд мальчика метнулся к Доммиэлю. А потом и ко мне. Оценивая. — Я не знаю никакого Марко. — Но напряженное выражение его лица говорило об обратном. Я шагнула вперед, расправляя крылья, чтобы привлечь внимание к тому, кем и чем я являюсь. Это сработало, потому что его глаза расширились, осматривая линии моих крыльев. — Мы не причиним ему вреда, — мягко заверила я его. — Наш общий друг сказал, что мы можем найти его здесь, в Венеции. Мальчик склонил голову набок. — Почему ангел и демон работают вместе? — А вот это другой разговор, — саркастически заметил Доммиэль. — Я и сам задаюсь тем же вопросом. — Он высыпал на ладонь пригоршню монет. — Я делаю одолжение нашему общему другу. — Он кивнул мне и протянул руку с дракулсами. — А теперь ты скажешь нам, где Марко? Он подался вперед, глядя на его ладонь. — Восемь дракулсов. Доммиэль зачерпнул еще. — Идет. Мальчик взял монеты и засунул их в карманы, напряженно глядя на нас обоих. — Следуйте за мной, — затем он побежал вниз по темному переулку, где исчезли другие дети. Доммиэль повернулся ко мне с довольной улыбкой. — После вас. Глава 5 Доммиэль Мальчик сделал зигзаг в одну сторону, затем в другую, уводя нас от вечеринки Валентино в темные тени, которые когда-то были процветающим городом. Какие бы люди здесь не жили, они запирались в темных и тихих уголках. Свеча тускло горела за занавешенным окном или двумя, когда мы следовали за нашим маленьким информатором, исчезая за очередным углом. Когда мы обогнули здание, мне показалось, что мальчишка скрылся. — Где он? — спросила Аня. Он вышел из тени и указал на мост. «Мост Вздохов», насколько я помню, который ведет в тюрьму. — Подождите здесь, — сказал он, прежде чем побежать обратно тем же путем, которым мы пришли. — Там никого нет. — Аня посмотрела через мост. — Нет, — согласился я. — Но за ним, вероятно, наблюдают с более безопасного расстояния. Я осмотрел на улицу. Шесть фигур в плащах шагали в нашем направлении, туман клубился вокруг их развевающихся накидок. Высшие демоны на охоте со злым умыслом. Они двигались так, словно у них была определенная цель. Но они в мгновении ока оставят все свои планы, чтобы разорвать симпатичного ангела на части. — Что ж, попробовать стоит, — Аня направилась к мосту. Инстинкт крепко сжал меня. Я встал перед ней, закрыл ей рот рукой и толкнул обратно в нишу у стены. — Напряги крылья, — приказал я тихим шепотом. Она так и сделала, чтобы легче было прижать их к стене позади себя. Я крепко прижался к ней всем телом, сводя наше присутствие к минимуму. — Не издавай ни звука, — с силой подчеркнул я. — Не хныч. Ее фиолетово-голубые глаза расширились, но она только кивнула. Я накрыл ее так сильно, как только мог, прижавшись грудью к ее груди, а затем сотворил иллюзию, чтобы скрыть ее крылья. Она не заметила приближение демонов, и мне пришлось быстро прятать ее крылья. Шок от моего темного прикосновения и от моих невидимых доспехов, крепко сжимающих ее, заставил ее губы приоткрыться в безмолвном вдохе. Наше дыхание смешалось в прохладном воздухе, когда банда демонов приблизилась. Если они нас почувствуют, тогда они обратят на нас внимание. Я рассчитывал, что, если мои заключения правы, тогда они обойдут стороной влюбленных в тени. Но если бы они увидели ее крылья, то остановились бы, чтобы немного позабавиться с ней. Как будто я, черт возьми, позволил бы этому случиться. — Подыграй, — снова скомандовал я, слыша в своем голосе скрежещущее доминирование, я ожидал, что она оттолкнет меня. Запустив руку в ее волосы, я наслаждался ощущением шелковистых прядей, скользящих по моей коже, прежде чем сжал этот черный шелк в кулаке и наклонился вперед. Сила, не моя собственная, притягивала меня ближе. Ее глаза оставались широко раскрытыми, а тело было напряженным. Но не таким напряженным, как у меня. Черт, у меня был стояк с того самого момента, как она дерзко выгнула бровь. Потребность прижаться губами к ее губам гнала меня, как скоростной поезд. Мне нужно было знать, какая она на вкус. Нужно было почувствовать, как мой язык скользит по этим полным розовым губам. Нужно было проникнуть в нее. Но она не была готова к этому. Еще нет. Ее было трудно понять, моего ангела. Но мы могли бы на минуту поиграть в притворных любовников. Схватив ее за бедро своей механической рукой и отведя его в сторону, я сильнее прижался к ее телу. Мой член, как железный прут, уперся в развилку ее бедер. Она вздрогнула в моих объятиях и напряглась, но не отстранилась. Нет. Она смягчилась, черт возьми. И это было моей погибелью. Я наклонился к ее шее, вдыхая запах. Я чувствовал, как зловещий воздух, окружающий демонов, приближается, но я отказывался поддаваться желанию повернуться и вытащить свой клинок. Угроза, исходящая от них, утверждала, что они не были группой, которую можно было легко победить или убежать от них. Если бы дело пошло по худшему раскладу, я бы просто перенес бы нас в другое место. Но что-то подсказывало мне, что у них есть цель. У них на примете была лучшая добыча. Пока они считали нас безобидными любовниками, мы были в безопасности. Поэтому я сосредоточился на Анне. Ее хватка на лацканах моей кожаной куртки усилилась, в то время как ее тело таяло рядом со мной. Чистый, гребанный рай. Я коснулся губами ее мягкого горла, как перышко. Ее желание — невинное, хрупкое — вспыхнуло жарким пламенем, когда она издала тихий стон. Боже мой. Я собирался сойти с ума. Я чувствовал, как демоны проходят позади нас. Эта опасность отступила, но ее место заняла другая. Неудержимая похоть держала меня в своих железных тисках. Не чувствуя вкуса, я провел языком по мочке ее уха. Аня снова вздрогнула, издав хриплый стон, прежде чем закрыть рот. Засунув руку за воротник ее куртки, я отодвинул ткань в сторону, чтобы попробовать ее на вкус там, где ее шея соприкасалась с плечом. Мягкий участок обнаженной бледной кожи манил меня, как умирающего в пустыне, к самому прохладному глотку воды. Черт, то, что я хотел сделать с ней. Грязные, темные, вкусные вещи. Ее невинность была маяком, красным флагом, развевающимся на ветру, а мой внутренний демон хотел броситься в атаку. Прямо, бл*ть, сейчас. Чувствуя, что теряю контроль над собой, я осторожно провел зубами по ее шее, мой зверь дернулся на поводке, которым я его душил. Я оторвал свои губы от ее кожи, новая зависимость, которая наверняка покалечит меня, потому что этого было недостаточно. Слабый звук протеста сорвался с ее губ. Я поднял свой взгляд к ее. — Не хныч, — сказал я тихо и жестко. Желание связать ее и заставить все возможные звуки удовольствия сорваться с этих сочных губ толкало меня, как первобытное принуждение. Вибрирующая потребность, которую я никогда не испытывал, угрожала выбить весь воздух в моих легких. Ее глаза, расширенные от вожделения, опустились к моему рту. — Доммиэль. Твои зубы, — ее прерывистое дыхание вырывалось белыми клубами. — И твои глаза.