– НЕТ! По-видимому, последовала очередная драка, и когда изображение восстановилось, это были уже более поздние кадры. Теперь в комнате отдыха смеркалось, свет исходил только от свечей на торте, который нес какой-то высокий мужчина в сопровождении Тревора. Они поднесли торт к Гэри, все так же сидевшему в кресле. – Дуй давай! – крикнул чей-то голос. Гэри сначала воспротивился, но потом все же задул свечи. – Что ты загадал? – крикнул еще чей-то голос. – Чтобы сдохнуть, – ответил Гэри. Он откинулся в кресле, сложив на груди руки. Мужчина, державший торт, на мгновение повернулся к камере и затем вышел из кадра. – Стоп, – встрепенулась Эрика. – Давай-ка назад. – Не могу. Оцифровка же идет, – ответил Джон. Тревор проследовал за мужчиной к длинному столу. – Я знаю этого человека, – сказала Эрика. – На днях видела его у Тревора Марксмэна. На паузу, быстро! * * * Эрика выскочила из просмотровой и бегом поднялась по лестнице в оперативный отдел. Питерсон только что закончил говорить с кем-то по телефону. Она схватила его за руку и велела идти с ней вниз. Вместе они спустились в комнату, где ждал Джон, и продолжили просмотр. Тревор теперь снимал человека, который был им знаком. Тот вещал в камеру с шутками-прибаутками, словно вел некую торжественную церемонию на красной дорожке. – Это тот самый парень, которого мы видели у Марксмэна: Джоэл, кажется? Ну да, Джоэл. На видео он с волосами, но у него все тот же южноафриканский акцент, – заметила Эрика. – И те же необычные белесо-голубые глаза, – добавил Питерсон. – И шрам, идущий от виска за ухо. – Он представился Джоэлом, но фамилии не назвал. Мне нужен список всех, кто содержался в том социально-реабилитационном центре в девяностом году, – сказала Эрика. Они снова обратили взгляды на экран. Из магнитофона зазвучала песня Careless Whisper[26], и Тревор, отдав свою видеокамеру одному из мужчин, соединился в медленном танце с Джоэлом. Глава 44 После обеда Эрика с Джоном просмотрели еще две видеопленки. Они оказались короче, поскольку съемка велась в стандартном режиме. На них были запечатлены несколько весенних дней, проведенных в парке близ Эйвондейл-роуд. Тревор Марксмэн снимал много местных детишек, причем родители, раскачивая своих чад на качелях или ловя внизу при скате с горок, просили их улыбаться и махать в объектив. Джессика Коллинз впервые появилась в видеоклипе, помеченном датой «11.06.1990 г.». Она качалась на качелях-весах с некой темноволосой девочкой. Обе заливались смехом, попеременно взмывая вверх и опускаясь к земле. Неподалеку на скамейке под сенью большого дуба сидели более молодые Марианна и Лора. Последняя курила, вполуха слушая мать, которая что-то настойчиво говорила дочери, наклоняясь к ней. Несколько минут камера вела наблюдение за Джессикой, снимая ее в режиме приближенной съемки с противоположной стороны парка. Эрику поразили красота и беззаботность девочки, танцевавшей с подругой, раскачивавшейся на лазилках… Однако умиление быстро сменилось отвращением, едва она вспомнила, что смотрит на нее глазами Тревора Марксмэна. Затем на экране появилось дрожащее изображение узкой тропинки в глубине парка. Видеокамера, двигаясь вдоль нее, миновала помятую урну, старую скамейку и остановилась на мужчине, пытавшемся запихнуть в мусорный мешок полную лопату опавших листьев. На ветру ему это никак не удавалось. – Развлекаемся? – спросил голос. Мужчина обернулся, и они увидели растрепанные каштановые волосы и лицо, как у гнома, – лицо Боба Дженнингса. – Аатвалиите, сволочи, – буркнул Боб, состроив гротескную гримасу. В углу экрана замигал красный индикатор, указывавший на то, что заряд на исходе. Кто-то чертыхнулся. Изображение колыхнулось, потому что камеру передали из рук в руки, и в последний момент, перед тем как батарея полностью разрядилась и экран потемнел, на нем мелькнуло знакомое лицо. – Черт возьми, это ж был Боб Дженнингс и еще кто-то, на самых последних секундах… Можно промотать назад? Джон извлек кассету и пододвинул к себе ноутбук. У них теперь имелась цифровая запись. Он нашел последние несколько минут съемки, включил воспроизведение: встреча с Бобом, мигающий красный значок разряжающейся батареи. Им понадобилось несколько попыток, чтобы «поймать» лицо, которое находилось в кадре всего долю секунды. Это был Тревор Марксмэн. С минуту они молча смотрели на него. – Это значит, что кто-то передал камеру Тревору; он не все время вел съемку в парке. А на допросе в ходе предыдущего следствия он утверждал, что всегда снимал сам, – сказала Эрика. – И на вечеринке заявил, что никого не подпустит к своей камере, – вспомнил Джон. Он снова включил запись последнего отрывка: камера приближается к воротам, мелькает лицо Джоэла. – Слышите? Чей-то голос говорит: «Давай». С южноафриканским акцентом. В дверь постучали. Это вернулся Питерсон. – Босс, я нашел Джоэла Майклса. Пришлось поднимать досье на его настоящее имя. Он – Питер Майклс. Имя изменил на Джоэла в девяносто пятом году. Ему пятьдесят три. По выходе из тюрьмы пребывал в социально-реабилитационном центре. Сидел шесть лет – с февраля восемьдесят четвертого по март девяностого года за похищение и изнасилование девятилетнего мальчика. Эрика с Джоном переглянулись. – В девяностом, – продолжал Питерсон, – Питера Майклса допрашивали наряду с остальными обитателями центра, и, как и у Марксмэна, на седьмое августа девяностого года у него имелось алиби. Однако в последующие недели после исчезновения Джессики наблюдение за ним не вели. – Как и за Бобом Дженнингсом, – добавил Джон. – Я ничего не могу найти о нем в архивных материалах. Его не допрашивали, не считали подозреваемым… – А здесь, на пленке, они втроем общаются. Они знали друг друга, – подытожила Эрика. Глава 45 Поздно вечером Эрика позвонила коммандеру Маршу из оперативного отдела. Свою команду после долгого трудового дня она отпустила по домам. – Эрика, я же предупреждал, чтобы ты не трогала Тревора Марксмэна, – сказал Марш. – Еще один судебный иск нам совершенно ни к чему. – Позвольте сказать, сэр, вы меня не слушаете. Я не собираюсь задерживать Марксмэна. Я намерена арестовать и допросить Джоэла Майклса: пусть объяснит, что связывало его с Тревором и Бобом Дженнингсом, имя которого постоянно всплывает в ходе следствия. Он обитал в той хижине, где в подвале мы нашли зуб ребенка. – Личность которого пока не установлена. – Тем не менее это не может не вызывать подозрения! – Да, но за минувшие двадцать шесть лет в том доме могли обитать другие люди, наркоманы, у которых были дети, а у тех в свою очередь выпадали молочные зубы. – В подвале хижины мы также обнаружили участки грунта, пропитанного бензином. Сестра Боба Дженнингса подтвердила, что он использовал генератор, работавший на этилированном бензине, а в костях Джессики обнаружена высокая концентрация тетраэтилсвинца, указывающая на то, что она подвергалась воздействию бензиновых паров. Теперь у нас имеются видеоматериалы, из которых явствует, что Тревор, Боб и Джоэл знали друг друга… Марш молчал на другом конце провода. – Сэр, Боба нет в живых, – продолжала Эрика. – Тревора трогать нельзя. Попробуем допросить Джоэла Майклса. – Разумеется, это тебе решать, Эрика, – сказал он. – Знаю, Пол. Но мне нужна твоя поддержка. Твой совет. Если я права, возможно, мы имеем дело с бандой педофилов. – Когда ты хочешь это сделать? – Скоро. – Завтра утром похороны Джессики Коллинз. До того времени лучше ничего не предпринимать. Я буду на похоронах и думаю, тебе тоже не мешает прийти. Это способствует созданию положительной репутации. Что, как нам известно, имеет большое значение. – Ладно. – Ты также должна понимать, что Тревор Марксмэн теперь очень богатый человек. Полагаю, у него найдется хороший адвокат, который поможет его другу, когда ты произведешь арест. – Меня не это волнует. Я больше обеспокоена тем, что целый день потратила на просмотр многочасового видео, в котором показано, как осужденные педофилы устраивают вечеринки и ездят к морю, а также видео, на которое Марксмэн снимал Джессику Коллинз и других местных детей. Меня гложет, что Джессика теперь – просто груда костей, а ее убийца разгуливает на свободе. Я хочу допросить Джоэла Майклса, и все. И у меня есть улики, подтверждающие мои подозрения. – Держи меня в курсе, – не сразу ответил Марш. – Но сначала похороны. Увидимся там завтра. – Хорошо, спасибо. – Положив трубку, Эрика стала собираться домой. Она прошла в кабинет, сложила в сумку свои вещи, а потом вспомнила, что в просмотровой оставила свой блокнот. Глава 46