– Где вы его встречали? – Прямо там, так сказать, на рабочем месте… – То есть? – На франкфуртском ипподроме. Он в основном специализируется на конных скачках… Там у него пункт, где делают ставки. – Вы бывали у него дома? – Никогда. Рольф брал меня иногда на бега, там я и видела Уве. Если Рольфу надо было с ним переговорить, то мы заходили в имеющуюся неподалеку пивную. Долго они ничего не обсуждали – Уве вечно торопился. Пара ничего не значащих для меня фраз, понятные только им жесты, обмен взглядами… Для меня это ничего не значило, да я и не пыталась вникать – я во всем полагалась на Рольфа, в этих вопросах он был для меня непререкаемым авторитетом. – Был еще кто-то третий… – Да… Но этого я знаю меньше. Ахмед, турок… Он торговал подержанными автомобилями на автомобильных рынках во Франкфурте… Видела его один раз мельком. Рольф тогда заскочил на рынок, он хотел, чтобы Ахмед повыгоднее продал его старый автомобиль. – Как он выглядел? – Лет сорок, среднего роста, смуглый, с черными волосами, как и большинство турок… Что еще? Небольшие усики… Ах, да… небольшой шрам на правой щеке… – Ну что ж, фрау Маттерн… Не так уж и плохо… Как раз трое… Ровно столько, сколько раз закладывался бриллиант, хотя это, скорее всего, ничего не значит. Будем искать дальше. «Рыть», как любит говорить моя помощница. Было бы замечательно, если бы эти трое и оказались теми, кто ссужал деньги вашему бывшему любовнику. Не хотели бы вы еще что-нибудь добавить к тому, о чем мне сегодня рассказали? – Пожалуй, это все. Макс проводил ее до двери, пожелал хорошего вечера и вернулся в комнату. Разговор с Кристиной Маттерн оказался небесполезным, но свежая информация, полученная от нее, рисовала дальнейшую картину розыска по методу «пойди туда – не знаю куда» (ему очень нравилось это выражение, услышанное в детстве и переведенное дословно на немецкий одним русским, когда-то отдыхавшим вблизи фермы его родителей). И совсем не факт, что эти хождения что-то принесут. Но делать это надо. Ведь «его величество случай» помогает тем, кто его ищет… Таинственная незнакомка, последнее увлечение любвеобильного банкира, также представляла интерес в связи как с убийством Рольфа Гаммерсбаха, так и с розыском бриллианта. Однако след ее не представлялся ему пока сколь-нибудь различимым. Макс вернулся к компьютеру и занялся приведением в порядок своих записей. С некоторых пор он вел что-то вроде дневника. Правда, в отличие от прежних времен, когда любители записей в дневниках доверяли свои сокровенные мысли листу бумаги, он пользовался современными технологиями. Вот и сейчас сыщик достал из сейфа флешку, вставил ее в соответствующее гнездо компьютерного блока и погрузился в мир собственных мыслей. Вскоре пришлось включить свет, и тогда очевидным образом проявилась табачная дымовая завеса, висевшая над его столом и делавшая размытыми контуры предметов у дальней стены комнаты. Он встал и пошел открывать окно. Шиллерштрассе ворвалась в комнату веселым смехом мужчин и женщин, спешащих приземлиться за столиком в уютном уголке какого-нибудь кафе или ресторана. Дождя уже не было, но мостовая еще блестела в свете многочисленных огней… Спрятав в сейф флешку и заперев офис, Макс отправился спать. По дороге к парковке он пытался строить планы на завтра, но из этого ничего не вышло. 8 Итак, уже наступил вторник и, если учесть прошедшую субботу, четвертый день расследования дела Кристины Маттерн. Оказывается, он считает дни. Хорошо это или плохо? В зависимости от того, как на это посмотреть… А как на это надо смотреть? Да так, как хочется. Если хочется, например, отметить собственную пунктуальность, то хорошо: вот ведь все-то он помнит и все у него под контролем… А если вдруг хочется напомнить самому себе, как медленно продвигается дело, то плохо… А что, в самом деле медленно? Он еще не мог это оценить, ему еще не с чем было это сравнивать… Макс стал себя успокаивать, что так бывает только поначалу, что с годами (точнее, с делами) это пройдет. А дел у него еще будет много. С этой мыслью он взял трубку, чтобы набрать номер Кристины Маттерн. Вчера в разговоре он забыл у нее выяснить, какое портмоне носил при себе ее бывший любовник. Она, естественно, должна была это знать, ведь он наверняка часто расплачивался в ее присутствии. Какого цвета, формы и тому подобное? Зачем это ему вдруг понадобилось? Пожалуй, на всякий случай… Да, он просто вчера во время разговора в какой-то момент вспомнил: «Бильд» писала о том, что при банкире не было обнаружено никаких личных вещей… Но ведь хотя бы портмоне должно было быть у человека, который возвращался после обеда в ресторане… Собирался спросить и… забыл. Он уже собрался нажать кнопку меню, но большой палец руки замер, так как трубка сама зазвонила. Почему? Ах, это же ему звонят. Бывают же такие совпадения. Придется спросить про портмоне попозже… – Слушаю, Вундерлих, – ответил он так, как всегда отвечал по мобильному. Без этих «сыскное агентство…», как говорил он, когда звонили в офис. – Я, Максик! – услышал он приподнято-радостное и совсем не разочарованно (как в прошлый раз) ответил: – Привет, Мартина! – Звоню, как и обещала. Какие у тебя планы? – Планов никаких, сплошное подведение итогов. – Отлично. Я думаю, что тебе не помешало бы заняться этим вместе со своей помощницей… Ты же помнишь, что у тебя есть бескорыстная помощница? – Разумеется, Мартина… Особенно если учесть, что желание состряпать детективную историю никак нельзя отнести к корыстным побуждениям. – Ты, насколько я понимаю, в офисе? – Где же мне быть? – Замечательно, я скоро буду. – Жду. В голове его оформилось вдруг твердое убеждение, что все эти несколько дней он провел, по сути дела, в одиночестве, наедине со своими мыслями. Нет, он, конечно, беседовал со многими фигурантами по делу фрау Маттерн, но это были контакты, которые инициировал он сам. В этих разговорах Макс имел некоторое преимущество, потому что он спрашивал, а собеседники отвечали. И он мог спросить все, что ему вздумается, а собеседник время от времени попадал в положение, когда ему нужно было напрягаться, чтобы не сказать того, о чем говорить не хотелось. Никакой задушевностью здесь и не пахло. Это напоминало разговор человека с автоматом, в который заложен определенный набор ответов. Поэтому Макс с радостью ожидал прихода Мартины. Его уже совсем не беспокоила начатая ею охота за детективными сюжетами. Да ради бога… Возможность иметь оппонента в его ситуации следовало бы рассматривать как благо, и на это он настроился… Он не пошел открывать дверь, а лишь нажал кнопку, приводящую в действие замок; потом послышались непроизвольные возгласы человека, попавшего из дневного света в темный коридор, а через секунды на пороге возникла Мартина. – Максик, ты почему меня не встретил? – Пора привыкать. Что это за помощник, которого надо за руку вводить в кабинет шефа? – шутливо ответил он. Она правильно отреагировала на предложение быть посамостоятельнее и плюхнулась на диванчик. – Попала в пробку на Фридрихштрассе. Пришлось там проторчать полчаса. Хочу кофе. Макс послушно заторопился за ширму. Потом они пили кофе, закусывая, как всегда, табачным дымом. Поговорили о погоде, о футболе в Бундеслиге и прочих не самых важных в их ситуации делах. В конце концов Мартина взглянула на него со значением и сказала: – Ну что, господин сыщик? Рассказывайте… Он рассказал ей обо всем, что предпринял после посещения Детлефа, так как содержание их беседы было ей известно. Мартина выслушала его крайне внимательно, глаза ее при этом то щурились, то широко распахивались. Иногда из ее рта вылетали возгласы с невнятными звукосочетаниями и интонацией. Макс закончил, и она задумалась. Думала она недолго, словно ей уже было известно то, что он рассказал, и все комментарии были готовы. Со свойственной ей живостью, в полной уверенности она начала высказываться по каждому пункту «доклада» Макса: – Убийство совершил дилетант. Разве опытный преступник оставил бы машину в месте, где ее легко могли рассмотреть посторонние свидетели? Он бы нашел место поукромнее, вдали от магазинов, салонов и тому подобного. Это ж каким «умом» надо обладать, чтобы садиться в машину напротив парикмахерского салона, в окно которого неотрывно глядят любопытные дамочки… Бомж, даже если он и обнаружится, скорее всего ничего не добавит к виденному хозяином ресторанчика. Ты же знаешь, Максик, что они вечно пьяны, а их собаки – эти их постоянные спутники – видят больше, чем они сами. Правда, они сказать ничего не могут… Хозяйка парикмахерского салона, пожалуй, могла видеть больше всех. Но заставить ее разговориться… Это вряд ли… Ради собственного спокойствия она готова язык проглотить. Жена убитого банкира… Она, несомненно, все рассказала, ничего не утаив. Ничего она не знает о его делишках… Он давно избавил ее от всякой лишней информации. Измученная женщина, доведенная им до отчаяния… Заказать мужа? А почему бы и нет? Будь я в ее положении, тоже рассчиталась бы с этим негодяем… Небось ежемесячно ждала от него подачку, а теперь в ее распоряжении целый банк… Макс даже поперхнулся. Он с нескрываемым ужасом посмотрел на Мартину. – Никогда бы не подумал, что ты такая кровожадная… Хорошо, что у нас с тобой не срослось, – полушутя-полусерьезно заметил он. После этого Мартина, никак не отреагировав на его замечание, продолжила: – Таинственная незнакомка, о которой рассказала Бригитта Гаммерсбах и чье существование подтвердила Кристина Маттерн… Исключить полностью это нельзя, но уж больно много здесь какой-то мистики… Уж не плод ли это больного воображения двух измученных ревностью женщин? Хотя групповое сумасшествие, пожалуй, случается нечасто… Возможно, к этой теме еще придется вернуться. Новые фигуранты, названные Кристиной Маттерн… Кто-то же давал деньги этому любовнику-бизнесмену. Вполне возможно, что среди этих троих есть хотя бы один, кто в самом деле прокредитовал банкира. Но, Максик, совсем не факт, что этот кто-то вообще согласится с тобой разговаривать… Особенно если это тот человек, у которого на руках бриллиант бедной Кристины. Лишние деньги еще никому не помешали… Но устанавливать этих людей все равно придется… – Замечательно, Мартина. Не исключено, что я когда-нибудь включу тебя в штат моего агентства, если ты, конечно, согласишься. Я не со всем согласен однозначно, но, безусловно, учту твое мнение. И дай бог, чтобы хотя бы одна из твоих версий сбылась и заняла достойное место в твоей детективной истории, – полушутливо закончил Макс. Максу было жаль, что Мартина так быстро со всем разобралась. Ему больше понравилось бы, если бы она подробно остановилась на каждом пункте, рассуждая обо всех «за» и «против». Но она оставалась такой, какой была. Другой Мартины у него не было, и он начал думать над тем, как продлить сегодняшнее общение с этой. Максу вдруг стало страшно снова остаться наедине со своими мыслями. В этот вечер ему было почему-то немного грустно. – Может быть, поужинаем? – неуверенно спросил он. Недолго думая, она ответила: – Я не против, но сегодня место выбираю я. Я на машине. – Подчиняюсь… 9 В среду утром фрау Гертнер все же удалось заманить Макса на кухню, где она пила кофе. Сыщик поддался на ее уговоры, так как никуда не торопился. Он решил, что поедет в офис попозже. – Присаживайтесь, господин сыщик, – сказала пожилая женщина и поставила перед ним чашку ароматного кофе. Затем, указав жестом на конфитюр, булочки и масло, спросила: – Вы сегодня не торопитесь в свое бюро? Разрезав пополам булочку, намазав ее маслом и положив сверху хороший слой конфитюра, Макс ответил: – Поеду попозже, фрау Гертнер. Надо кое-что осмыслить в домашней обстановке. Она включила маленький телевизор, имевшийся в кухне, и выбрала программу местных новостей. Когда очередь дошла до криминальной хроники, фрау Гертнер поспешила схватить пульт, чтобы сделать погромче. Об убийстве банкира диктор заговорил в самом конце, после рассказа о пропавшем ребенке и пожаре, причиной которого, по версии полиции, явился поджог. – Из информации, полученной в полицай-президиуме Франкфурта, стало известно, что в деле об убийстве банкира Рольфа Гаммерсбаха, случившемся около недели назад, по-прежнему нет фактов, позволяющих сделать хотя бы какие-нибудь выводы о личности преступника. Преступник на свободе. Рассматриваются различные версии, в том числе связанная с коммерческой деятельностью банкира. Полиция просит граждан, владеющих какой-либо информацией, позвонить по телефонам… На экране появился список из четырех номеров, который исчез, продержавшись несколько секунд. Затем на экране появился фоторобот, составленный, видимо (подумал Макс), по описанию хозяина азиатского ресторанчика. Кроме черных очков, там нельзя было выделить ни одной характерной черты лица. При этом диктор добавил: «Убийца был невысокого роста, светловолос, одет в светлый пиджак и джинсы…» Фрау Гертнер уменьшила звук и спросила: – Вы, господин сыщик… Он перебил ее: