Макс снова был в офисе, пил кофе и жевал денер. В комнате было сумрачно, и он включил электрические экономлампы под потолком. Их мягкий рассеянный свет уютно лег на клиентский диванчик, приставной столик и его стол с компьютером. Макс ждал звонка от Кристины Маттерн и размышлял о том, что похождения бывшего любовника, могущие, с ее слов, стать на пути к их соединению, были не столь безобидны. Значит, была среди них достаточно существенная связь, которая привела к бурным объяснениям и о которой она предпочла промолчать. Почему? Считала она эту связь рядовой среди остальных и, таким образом, не заслуживающей отдельного упоминания? Или просто не пожелала об этом говорить? В любом случае, считал он, к двум женщинам, которые могли заказать банкира, добавляется неизвестная третья, которой он тоже чем-то насолил и которую, не исключено, тоже придется устанавливать. Отвергнуть этот вариант полностью он не мог, так как разговор неизвестной с супругой банкира представлялся более чем странным. Затем, продолжая размышлять, сыщик пришел к выводу, что за неполные три дня узнал не так уж мало. В любом случае, полиции неизвестно многое из того, что удалось выудить ему. В то же время он сознавал, что пока ни на йоту не приблизился к раскрытию судьбы бриллианта. Кристина Маттерн позвонила примерно в четыре и сказала, что свободна и может с ним встретиться. Макс предложил ей приехать в офис прямо сейчас. Она приняла предложение, а он, закурив, подошел к окну и стал задумчиво следить за тонкими струями дождя, сыпавшегося на Шиллерштрассе. 7 Как и в прошлый раз, выглядела фрау Маттерн безукоризненно. Лишь туфли и сумочка поменяли свой цвет с красного на темно-синий. Она воткнула свой влажный зонт в находящуюся слева от двери подставку из нержавеющей стали и уверенно сделала несколько шагов в направлении диванчика, потом вдруг замерла, как бы осознав свою бесцеремонность, и вопросительно взглянула на Макса. Он улыбнулся и сказал: – Никаких проблем, фрау Маттерн. Присаживайтесь… Она села и попросила пепельницу. Прикурила и сделала несколько быстрых затяжек. По всему было видно, что она взволнована – то ли какими-то внешними обстоятельствами, то ли предстоящим разговором с Максом. – Господин Вундерлих, неужели это конец? – Что, фрау Маттерн? – Вы еще спрашиваете… Теперь мой бриллиант превратился в иголку в стоге сена, которую, как известно, отыскать невозможно… – Просто ситуация усложнилась, но я приложу все усилия и в свою очередь надеюсь на взаимность с вашей стороны. – Что вы имеете в виду? – Всего лишь то, что вы ничего не должны от меня скрывать и объяснять каждую мелочь, о которой я спрошу… – По-моему, я не давала повода… – В основном да… – уклончиво ответил Макс. Она снова сделала пару нервных затяжек и спросила: – А где же ваша помощница? – Я ее отпустил для выполнения некоторых моих поручений… Сыщик вернулся к своему столу и сел. Кристина Маттерн выжидающе смотрела на него, справедливо полагая, что приоритетное право начать разговор за ним, что он как-то должен объяснить сказанное ранее. Макс начал в своей обычной манере: – Фрау Маттерн, с тех пор как мы подписали наш договор, я проделал кое-какую работу. Не смею утверждать, что я существенно продвинулся в розыске бриллианта, но те сведения, которые я раздобыл, по меньшей мере небесполезны для продвижения в этом деле. Дело, как я уже заметил, усложнилось, и именно теперь вы должны понять, как важна любая мелочь. Любой опущенный вами из соображений неважности или каких-то личных побуждений факт может стать тем недостающим звеном, без которого невозможно найти разгадку. – Что вы все же имеете в виду? – Когда вы при нашей прошлой встрече рассказывали о любовных связях Рольфа Гаммерсбаха, которые омрачали ваши отношения, вы никак не упомянули о некой неизвестной женщине, с которой у банкира были отношения… Насколько я знаю, у вас с ним по этому поводу были проблемы… и немалые… Кристина Маттерн потупила глазки, размышляя, откуда ему это стало известно… На память пришла одна перепалка, возникшая между ней и Рольфом по этому поводу. Они сидели в тот раз в одном уютном ресторанчике… От негодования она тогда даже вскочила с места и выбежала из ресторанчика, а Рольф выбежал за ней… Там были совершенно незнакомые люди. Вряд ли господин Вундерлих мог с ними общаться… Но там… могла быть и Бригитта Гаммерсбах… Ведь эта серая мышка в последнее время стала сущей змеей. Она безусловно следила за ними… Кроме того, она подслушивала телефонные разговоры… Рольф сам говорил об этом. И ведь сыщик, вероятно, встречался с ней… – Вы правы, господин Вундерлих. Женщина была. Однако я не посчитала, что этот случай может представлять для вас особый интерес. Ведь я просто тогда сказала, что случающиеся, пусть даже иногда, его любовные связи также стояли на пути к нашему возможному браку. И этот случай в том числе… – Хорошо. Я думаю, вы меня поняли. Расскажите, пожалуйста, с максимальными подробностями, что вам известно об этой связи вашего любовника. – Он познакомился с ней недели четыре назад… – Где-нибудь в командировке? – Нет, здесь, во Франкфурте. Он не рассказывал, где конкретно. – Такое бывало раньше? – За время нашего знакомства, пожалуй, нет. – Как вы узнали о том, что у него появилась эта женщина? – Он сам рассказал мне об этом, когда уже принял решение бросить ее. После этого я и закатила ему скандал. – Он объяснил вам, почему расстался с ней? – Он сказал, что она страшный человек, что с его стороны было роковой ошибкой подойти к ней однажды и познакомиться. После нескольких дней знакомства она не оставляла его в покое, постоянно звонила и говорила, что он принадлежит только ей… – Она угрожала ему? – Не так чтобы она произносила какие-то угрозы, но Рольф рассказывал, что, когда он говорил ей, что у них не может быть ничего общего, взгляд ее становился столь безумным… Ему казалось в такие минуты, что она готова на все… – Она красива? – Рольф говорил, что да… – Что еще рассказывал вам о ней Рольф Гаммерсбах? – Он еще говорил о какой-то тайне, связанной с этой женщиной… Он собирался разгадать эту загадку и обещал потом мне обо всем рассказать… Возможно, так и было бы, если бы… – Если бы он не был застрелен неизвестным мужчиной, которого, как я теперь представляю, могла нанять и эта неизвестная особа. – Да, господин Вундерлих… – Правда, я пока не вижу, что могло послужить мотивом. – А вдруг она знала о бриллианте и расписках? – Не думаю, что дело зашло так далеко. Ваш любовник не так глуп, чтобы докладывать о таких вещах первой встречной, – сказал Макс, а про себя подумал, что он в этом не очень уверен. Он задумался, помолчал немного, а потом, вздохнув, сказал: – Благодарю вас, фрау Маттерн. Все, что вы рассказали, очень важно. Вообще говоря, этот вопрос всплыл позже, уже после нашего разговора по телефону сегодня утром. Она, конечно, помнила, о чем они говорили утром, но промолчала, а он ни словом не обмолвился о посещении Бригитты Гаммерсбах. Сыщик немного помолчал, потом спросил: – Вы, видимо, помните наш вчерашний телефонный разговор? – Конечно, вы сказали, что господин Детлеф не сообщил ничего утешительного. – Именно. Это и явилось основным поводом пригласить вас сюда. Макс, ни слова не говоря, встал и отправился за ширму. Вскоре на столик опустился поднос с двумя чашками кофе, а вслед за ним на диванчик рядом с Кристиной Маттерн опустился сам Макс. Она поняла, что разговор будет долгим, сделала глоток и терпеливо ждала. Сыщик заговорил уже более доверительным тоном: – Фрау Маттерн, я исхожу из того, что за три года вашего знакомства с Рольфом Гаммерсбахом вы появлялись с ним в различных компаниях… Вы красивая женщина, и ему, вероятно, было приятно при случае продемонстрировать это… Его связи, как вы уже упоминали, были достаточно широкими. Однако когда речь идет о крупной сумме наличными, то я допускаю, что круг знакомых, которые могли бы оказать такую услугу, сразу ощутимо сужается. Кроме того, согласитесь, в нашей стране, где финансовая политика направлена на снижение наличного оборота, такие явления редки, если не сказать больше… – Вы хотите сказать, что Рольф был связан с криминальным миром? – Не совсем так… Я вполне допускаю, что он сам не совершил ничего предосудительного. Но широта его натуры, а также острая необходимость в деньгах, вероятно, снижали его осторожность при заведении знакомств… Поймите меня правильно… Ведь неоспоримым остается тот факт, что ваш бывший любовник получал деньги за бриллиант наличными. Об этом прямо рассказал господин Детлеф. – И что же вы хотите от меня, господин Вундерлих? – Попытайтесь вспомнить о каких-то его знакомых, которые вам чем-то запомнились. Мне нужно за что-то зацепиться… В комнате повисло молчание. Она задумалась, симпатичное личико невольно нахмурилось, отражая напряженную работу мысли. Макс вернулся за свой рабочий стол, в ожидании стал водить мышкой, просматривая что-то на экране монитора. Он не торопил Кристину, понимая, насколько важно то, что она сможет рассказать. Фрау Маттерн наконец собралась с мыслями, забросила ногу на ногу и, обхватив верхнее колено сцепленными пальцами рук, тихим голосом начала: – Я не могу судить о правилах наличного оборота, так как являюсь всего лишь старшим продавцом. Я плохо разбираюсь в тонкостях бухгалтерского учета, хотя, конечно, знаю, что в нашем супермаркете все идет через кассу и затем поступает в банк. Думаю, вашей задачей не является оценка финансовых действий тех лиц, которых я собираюсь назвать, ведь вы всего лишь ищете мой бриллиант… – Несомненно, фрау Маттерн. Я не буду этим заниматься. Для меня сейчас самое главное, чтобы те, кого вы назовете, оказались бы наиболее вероятными кредиторами, которые могли ссудить деньги Рольфу Гаммерсбаху. Чем точнее вы назовете кандидатов, тем меньше бесполезных хождений и звонков. Вы согласны? Она кивнула и решительно заговорила: – Господин Вундерлих, пожалуй, я могу назвать троих… Это владелец ломбарда из Карлсруэ Эдвин Краузе. Как-то раз мы ездили с Рольфом к нему в гости. У него большая вилла в пригороде Карлсруэ. И у него, конечно, водятся денежки. Высокий, седовласый, импозантный господин… Они с Рольфом были очень дружны. – Они вели при вас какие-то деловые разговоры? – Ни в коем случае… Я в основном болтала с женой господина Краузе Стефанией… Там не происходило ничего особенного. Вино, хорошие закуски на лужайке перед виллой, музыка… Наверное, Рольф обсуждал с ним какие-то вопросы, они иногда уединялись, бродили вдвоем вокруг виллы… Мне хватало компании Стефании Краузе, она болтала без умолку. – Хорошо, фрау Маттерн, пожалуйста, дальше. – В число этих троих я включила бы также Уве Линда… Внешне он прямая противоположность Эдвину Краузе – толстый, приземистый, с бегающими глазками… У него букмекерская контора.