— Такая странная трагедия! — продолжил директор очень небрежно, светски. Ни капли грусти не отразилось на лице. — Одна из жертв, молодая женщина по имени Лезия, была вашим сотрудником. — Это верно. Но лишь отчасти. — В каком смысле отчасти? — Мы нанимали Олессию Окх… Окхотникофф в том случае, если нужен был перевод. — На русский? — Не только, она прекрасно владела немецким и испанским, и итальянским, конечно. — И стоила вам гораздо дешевле, чем итальянка с дипломом, которую вы приняли бы в штат. — Это бизнес, уважаемый капитан. Я пекусь об интересах галереи. — Альфонсо Терранову вы тоже знали? — Почти не знал. Я хорошо знаком с его братом, известным искусствоведом, Альфонсо приходил с братом на наши официальные мероприятия, но очень редко. Вы понимаете, капитан, что его сфера профессиональных интересов усложняет общение, я не хотел, чтобы меня посчитали информатором и старался не поддерживать отношений. Отвратительное существо, капитан. Возможно, кто-то решил сделать нам одолжение. — Нам? — Нашему обществу. Венеции. — У вас есть предположения, кто мог настолько обидеться на него, что убил? — Боюсь, список будет слишком длинным. — Как долго Олессия работала в галерее? — Полгода. Она официально находится в Италии, учится… вернее, училась в университете. — До нас дошли слухи, что у вас с Лезией… Олессией роман и вы собирались бросить свою семью. — Это… не совсем слухи. Да, я предложил Олессии жить вместе. — И предложили жене развод? — Вы же знаете, капитан, что развод в нашей стране дело долгое. Через пару лет я бы получил статус “separazione”, то есть раздельного проживания, еще через два года мог бы подать на развод. Но… мы с вами мужчины, капитан, и понимаем, что любые чувства проходят. У меня очень прогрессивная жена, она прекрасно понимает, что есть семья, а есть… amore. — Семья одна, а «аморе» может быть много? — Ну, вы же все понимаете, капитан. — И девушка была согласна с таким положением? — Мы не обсуждали так досконально… Но капитан, ведь Олессия жила с молодым человеком, и тоже была не свободна… в общем…мы бы как-то это урегулировали. — А вот с этого момента подробнее. Бойфренд знал, что Олессия собиралась его оставить? — Боюсь она… я тоже пока не сказал своей жене… думаю, Олессию тоже пока все устраивало. Ее бойфренд, Стефано, вряд ли знал о нас. — А может, она обманывала вас? Вы готовы были пожертвовать браком, вы платили зарплату «левой» переводчице несмотря на то, что у галереи серьезные финансовые проблемы, в сфере культуры произошло множество сокращений, а вы платите студентке, которая не имеет разрешения на работу. — Все абсолютно заслуженно. Она была необычайно способной. Великолепной переводчицей с прекрасным знанием нескольких языков. Специалиста такого уровня трудно найти! Этого никто не будет отрицать. — И вдруг Олессия сообщила вам, что передумала, собирается жить со своим Стефано, да еще вы узнали, что у нее был роман с Альфонсо Террановой, а значит она и сейчас могла передавать журналисту информацию о вас и вашем окружении за деньги. — Что вы хотите сказать? — Кардуччи занервничал, убрал руку со спинки дивана. — Вы не догадываетесь? — Офицер Маркон… — Капитан. — Капитан, послушайте меня. На вашем месте я направил бы свои усилия на поиск преступников. По-моему, в этом состоит ваша работа. А вы тратите время. Свое и мое. И государственные деньги. Если я узнаю, кто убил Альфонсо, я не скажу вам б этом. Я пожму этому человеку руку. Он избавил наш мир от грязи. — А Олессия? — Прощайте, капитан. Надеюсь, мы не скоро встретимся. Глава 4 Сонька привезла платье для бала. Вернее, не так — Платье, с большой буквы. Когда она примерила его перед зеркалом, Саша ахнула. Сочный яркий цвет фуксии, летящий шелк, открытые загорелые плечи — Сонька была прекрасна и вряд ли кто-то на балу сможет с ней сравнится. Саша нехотя натянула платье, упакованное в качестве вечернего, и поняла, что с подругой рядом лучше не вставать, придется прятаться в углу зала. Поняла и Сонька, вздохнула, скомандовала: — Снимай это… платье. Щас! — и засела в интернет. Потом долго рисовала что-то на карте Венеции и скомандовала снова: — Пошли. — Куда? — Увидишь. Грустная Саша кивнула и поплелась за подругой, даже не глядя по сторонам. Ни мосты, ни каналы, ни дворцы ее совершенно не интересовали. Что может быть ужаснее для женщины, чем понять, что на балу ты будешь смотреться бедной прислугой своей лучшей подруги! Сонька затащила Сашу в какой-то подвальчик, где на вешалках висело море разнообразных платьев всех цветов и размеров. — У меня денег таких нет, ты что! — Не бойся, это прокат. — Надевать после кого-то? Ни за что. — Все продезинфицировано. Не бойся, вперед! Саша вяло мерила маленькие черные и длинные красные платья, каждый раз вздыхала, глядя в зеркало: — В лучшем случае я похожа на эскортницу! — Не похожа. Губы. — Что губы? — Не уточкой. Девушки расхохотались, стали строить зеркалу рожицы, но тут же погрустнели. Не судьба, все, что не меряла Саша, абсолютно ей не подходило. Неожиданно женщина за стойкой продавца, или как там называются служащие проката, вышла в зал, оглядела девушек, потом долго искала что-то в глубине и наконец вытащила совсем не платье на плечиках, а какой-то маленький сверток, вручила его Саше и кивнула на примерочную. — Меряй! Саша вытащила лоскут синей ткани, со вздохом натянула на себя, глянула в зеркало и ахнула. Перед ней стояла русалка. Нет, королева русалок! Платье полностью облегало фигуру, струилось по полу, никаких украшений на нем не было, просто одно полностью открытое плечо, но сама ткань… И пусть не шелк, а какая-то синтетика, глубокого и в то же время не кричащего синего цвета. Внутри вспыхивали золотые искры, не заметные, пока не наденешь платье. При каждом движении искры вспыхивали, словно золотая пыльца вылетала из ткани, окутывала Сашу и рассыпалась вокруг. — Ну, ты чего там? — Сонька сгорала от нетерпения. А Саша боялась выйти, словно шагни она за порог примерочной кабинки, и волшебство исчезнет. — Ты чего там застряла? — подруга уже заволновалась. Саша откинула портьеру и вышла. Сонька и женщина застыли с открытыми ртами. Потом выдохнули. — Bellissima! Stupenda! Splendida! — неизвестно сколько еще превосходных эпитетов подобрала бы женщина к описанию Саши в этом платье, но ее не надо было уговаривать, девушка готова была отдать все имевшиеся деньги за один вечер в этом платье. Такое случается раз в жизни и, в конце концов, она, Саша, достойна бала, о котором будет вспоминать всю жизнь. — Сколько? — просипела она.