— Ну, в общем, как всегда. — Лучше бы остались дома, — улыбнулась Эрика. — Вечно нас тянет непонятно куда. Мы прошли до конца улицы, завернули за угол магазина, даже не заглянув в него, прошли мимо единственной и вечно пустой кафешки, миновали автобусную остановку и приближались к школе. Не горел ещё ни один фонарь, и мы пробирались в сумерках к школьному двору. Шли мы с некой опаской, было всё-таки немного страшно. Нам обеим не хотелось признаваться друг другу в этом. — Может включим фонарик? — предложила Эрика. — Тут дойти-то, — усмехнулась я, пытаясь строить из себя храбреца. И мы в абсолютной темноте направились к школе. Вокруг нас обступали кусты и деревья, они слегка шелестели от слабого ветра, заглушая мрачную тишину. Эрика ступила белым кроссовком в слизистую лужу и теперь шла обиженная на весь мир. Я смеялась над ней и это переставало пугать нас. Мы улыбались и ничего не боялись, пока кусты в школьном дворе не пошевелились. — Кто там? — шёпотом спросила я. — Просто ветер. — Уверена? — Нет. Меня будто облило с головы до ног чувством страха. Мы могли бы делать вид, что нам не страшно, но к чему были эти излишки, если мы обе догадывались, что за нами кто-то наблюдал. — Я слышу шёпот, — сказала мне Эрика. — Я тоже. Эрика уже расстегивала рюкзак, в котором лежал электрошокер, выданный нам моим отцом, а я искала в настройках телефона фонарик. А между тем, кусты шевелились всё больше и больше. Теперь у нас не оставалось и сомнений — там действительно кто-то был, и он наблюдал за нами. Я крепко ухватила за руку свою подругу, она так же сильно сжала и мою ладонь. По коже быстро пробежались мурашки. Мы уже готовы были убегать, но из кустов кто-то выпрыгнул раньше. Вся улица Эл-Пруш была оглушена девчоночьим визгом и громким хохотом Кевина и Фила. — Блин, я ненавижу вас, — прокричала Эрика. — Видели бы вы себя, — засмеялся Фил. Подлетевшая к нему Эрика дала ему подзатыльник, что-то прокричав о том, что она сильно перепугалась и потом налетела на Кевина. — Успокой её, — попросил меня Кев, продолжая смеяться. Я лишь показала ему средний палец. Он пытался удержать Эрику в это время. — Насколько нужно быть отбитыми, — проговорила я. — Ждите нашей мести, ясно? — Да как вы можете нам отомстить, — засмеялся Фил. — Вот увидишь, — посмотрела я ему прямо в глаза. — Будем ждать, — повёл он бровью. Мне вдруг стало неловко, и я быстро отвела глаза от него. — Пойдёмте, — сказала я. — Там уже скоро всё начнётся. — Не терпится посмотреть на детский спектакль? — спросила Эрика. — Ещё бы. Мы пошли по дорожке, что вела в школу и уже ничего не боялись. Многие уже сидели в зале, ожидая, когда на сцену выскочит второклассник и растерянным голосом начнёт представление. В своё время я тоже в костюме ёжика провела на сцене две минуты. В мои обязанности входило лишь рассказать двухстрочный стишок, но я забыла свои слова, как только вышла на сцену. Вместо меня мальчишка в костюме белки прочитал свои шесть строчек, после чего и я, решив не отставать, еле выдавила из себя свою коротенькую реплику. Я помню, как растерялись все дети на сцене от того, что выступили мы не по своему порядку, и тогда всё началось сначала. На сцене стояли дети в разных костюмах, которые дважды повторили свои слова. Это был мой величайший позор. После этого учителя обвинили меня в уничтожении целой сцены, и больше уж никогда не звали меня принимать участия в спектаклях. И так из года в год я только наблюдаю, как и другие ребята стоят на сцене с растерянным видом, боясь забыть свою реплику. Когда они вырастут и так же, как и я, будут на задних рядах наблюдать за теми, кто примеряет их костюмы, кто, как и они в своё время, улыбаются и волнуются, но продолжают стоять, смело глядя на старшеклассников, учителей и родителей. Мы прошли по большому коридору, продвигаясь к актовому залу. В дальнем углу вдруг появилась Пенни. Я сразу узнала её, хоть она и не была пьяной и не изливала мне свои чувства к Филу. Странно, что она тоже вспомнила меня. Из дальнего угла она, улыбаясь, помахала мне рукой. Я энергично махнула и ей, хотя это должно было показаться слишком наигранным, так как после вечеринки она стала мне неприятна. Вдруг она уверенным шагом направилась к нам, держа в руках какие-то листки бумаги. — Привет, девчонки, приглашаем вас вступить в наш клуб вязания, — улыбнулась она. — Будет очень приятно, если вы заглянете к нам. Не хотя, я взяла из её рук свёрнутый дважды листок. Я уже знала, что Эрике непременно захочется посетить пару уроков, и она точно потащит меня за собой. — Фил, Кевин, — она подошла к ребятам. — Нам будет очень приятно, если и вы посетите нас. Они посмотрели на неё, как на дурочку, но всё-таки взяли из её рук листовки. — Ну что, Кев, — слегка толкнул друга в плечо Фил. — Я знаю, чем мы займёмся на выходных. — Думаю, вам подойдёт кружок вязания, — усмехнулась я. Полли всё это время стояла рядом, наверное, красовалась перед Филом, хотя ему не было до неё ни малейшего дела. Он в это время смеялся с Кевином, споря, кому из них больше подошла бы пряжа на коленях и пара спиц в руках. — Пойдём отсюда, — сказала мне Эрика. — Согласна, они какие-то странные. Мы вошли в зал, когда из задвинутых кулис собирался выходить мистер Джордис, который по своему старому обыкновению, начинал абсолютно все школьные концерты. — Привет, — Эрика присела рядом с Рэем. — Соскучился? Он приобнял её, а она упала ему на плечо, и я, поняв, что теперь она успешно позабудет и обо мне, и о ребятах, что пришли вместе с нами, села рядом с ним, даже не надеясь, что она за весь спектакль скажет мне хотя бы слово. Мистер Джордис вышел на сцену, стараясь собственноручно отодвинуть кулисы. Мы негромко посмеялись над ним, как и все ученики Хистер Хай. — Эта школа не перестаёт меня удивлять, — сел рядом со мной Кевин. — У них даже задвигающийся моторчик сломался. Я слегка усмехнулась. На самом деле, так называемый «задвигающийся моторчик» в нашей школе никогда и не работал. Лишь однажды, когда в нашу школу приезжал какой-то важный человек из Сиэтла, в актовом зале не только сами раздвинулись шторы, но и впервые за долгие годы помимо одного прожектора было включено ещё три других. Как только важный человек уехал из города, всё снова вернулось на свои места, будто никогда и не было чистых залов и освещённых ночных улиц. На сцену выбежал мальчишка в костюме пастуха и прокричал что-то несвязное, но очень громкое. К этому времени к нам подошёл и Фил, он сел рядом с Кевином. С его появлением я почувствовала запах сигарет и какого-то ароматизатора для машин. — Я помню этот костюм ещё с тех пор, когда мне было одиннадцать, — указал он на мальчишку. — А я помню костюм коровы, — добавил Кевин. — И козы. — Да тут нет ни одного нового костюма, — сказала я. — Со времён восьмидесятых. Одно из наших любимых занятий на подобных мероприятиях — сидеть на последних рядах, иногда выпивая что-то спиртное, принесённое в банке из-под сока, и критиковать всё, что только не появится на сцене, при этом обвиняя всегда мэра нашего города. Мы любили говорить, что именно из-за него у нас в школе так плохо обстоят дела с подготовкой представлений, да и вообще во всём городе плохо обстоят дела с освещением, дорогами, запахами и даже погодой. — Если бы мэр не тратил деньги на свою дачу, то у зайца бы костюм был получше, — вновь начал старую тему Фил. — Или гусь бы не вонял так сильно, — засмеялся Кевин. Мы усмехнулись, и на сцену вышел Калеб в образе второго пастуха. Несколько недель назад я вместе с ним разучивала его реплики. Калеб уже второй раз выступает на сцене, его берут, потому что у него отлично получается вживаться в свои роли и у него достаточно громкий голос. — Если бы не я, — сказала я Кеву и Филу, — он бы так и не выучил свои слова. — Отличная работа, — улыбнулся Фил. — Да-да, — слегка откинула я волосы назад. — Но с работой няни ты справляешься не так хорошо, — выпалил Кевин. — Почему? — не поняла я. — Ты водишь детей на вечеринки, где одни старшеклассники и алкоголь. Это была ещё одна причина, по которой я ненавижу Тенебрис: о каждом твоём шаге знают абсолютно все. Кевина и Фила не было на вечеринке, но они в тот же день узнали о том, что я приходила туда, да к тому же и с Калебом. И я не сомневаюсь, что об этом знает вся наша школа, и может даже и учителя. — Зачем ты вообще пошла? — спросил Фил. — Ты же не собиралась. — А почему не пришёл ты? — спросила я слегка растерянно. — Ты же собирался. — Потому что отец вернулся домой весь пьяный. Я не мог уйти, пока он был дома. Он бы привёл своих друзей или унёс что-то из моих вещей. — А мне нужно было сходить, — замялась я, выдумывая, чтобы ответить им, чтобы они отстали от меня. — Потому что так хотел Калеб. — Калеб даже не знал Самитьера. — Он хотел поймать его призрак, ясно? Я просто хотела помочь ему. — Помочь с чем? — засмеялись ребята. — С тем, чтобы он убедился, что призраков не существует. — Это не похоже на тебя, — сказал Кевин. — Не похоже что? Помогать детям? — В любом случае, — перебил Кевина Фил. — Кого-то пометили. Ты уверена, что это не ты? — Я не знаю, — честно призналась я. — Вряд ли.