Он достал из штанов пистолет, быстрым движением зарядил его, и готовый пойти в обход по дому, сделал пару шагов. Сзади него разразился громкий смех. Метьюз Джексон громко захлопал в ладоши, оскалив зубы. — Браво, — громко сказал он. — Вы реально купились? — он показал пальцем на знак. — Заткнись, Юз, — попросила какая-то блондинка. — Это был мой розыгрыш, ребят, вы чего. Он был пьян и оттого смеялся, но все остальные молчали. Все, без исключения, и даже Тони, уставились на него так, будто он не просто пошутил, а совершил настоящее убийство. Нарушила тишину Эрика, которую этот поступок вывел из себя. — Что ты делаешь? — прокричала она. — Не в моём же доме. Ты совсем идиот? — Ты же любишь розыгрыши, — громко сказал Юз. — Но не такие. Из толпы вынырнул Рэй, его лицо казалось сильно озлобленным. Кажется, я никогда не видела его в такой ярости. — Какого чёрта ты вытворяешь, — схватил Рэй Юза за футболку и сильно оттащил его от Эрики. Он сказал ему что-то не слышное мне. Метьюз попытался отбросить от себя Рэя, но он был слишком пьян, чтобы оказать ему достойное сопротивление. — Так, — подлетел к ним Тони. — Отпусти его, — приказал он Рэю. Он совсем не хотел делать этого, но ему пришлось отшвырнуть от себя Юза так, что он даже упал. Много кто был недоволен. Уверена, что кроме Рэя многие бы хотели ударить Юза, но все стояли на своих местах. Нас было человек восемь, заставших то, как Эрика в истерике убегает в свою комнату, а Рэй следом за ней. Рядом со мной осталась Грейс. — Ему всё сойдёт с рук? — спросила она. — Всегда сходило. Метьюз Джексон — это то, что осталось после Алекса Самитьера. Вместе они были что-то вроде лучших друзей. Я помню времена, когда Юз был ещё нормальным парнем. Лет так пять назад мы вместе с ним качались на качелях, он давал мне покататься на своём велосипеде, а я давала списывать биологию. Один раз он проводил меня до дома, а я ждала, когда он позовёт меня гулять. Он взаправду был таким: добрым, чутким — а потом они с Алексом стали друзьями, и Юз превратился в его точную копию. Я увела Тони на первый этаж, пытаясь объяснить, что к сыну помощника мэра не может быть никаких претензий. — По-твоему, это честно? — спросил он. — Нет, но мы ничего не сможем сделать. Он не возражал. Наверное, в академии его научили, что коррупция иногда решает всё. — Ты не пойдёшь к Эрике? — Она с Рэем, а я не к месту. — Но всё же, ей будет приятно. — Если с ней Рэй, то во мне она нуждается меньше всего, — сказала я. — Так происходит всегда, когда у подруг появляются парни. Мы опять сели на диван, где сидели предыдущие двадцать минут. — Ты вроде хотел домой, — сказала я. — Подожду, вдруг ещё случится что-то подобное, — он помолчал, а потом добавил. — Он считает это смешным? — Он сделал это так, потому что Алекс сделал бы точно так же. — Тот самый Самитьер? — спросил Тони. Я кивнула. Самитьер, даже будучи мёртвым, не упускал возможности быть у всех на слуху. Более того, по школе уже ходили слухи, что это призрак Самитьера оживился после долгого затишья. — Они были друзьями. Вместе унижали младшеклассников, распускали слухи, избивали людей. — В твоём представлении Самитьер был исчадием ада. — Самитьер был одним из самых плохих людей, которых я знала. — И чем же он тебя так обидел? — Ничем. Я просто знаю, — соврала я. Тони понял, что я о чём-то умалчиваю, но не стал спрашивать снова. Мне это нравилось. Он умел вовремя остановиться. Издали я заметила, как Грейс надевает кожанку, она прошла ко мне, чтобы попрощаться. — Уже уходишь? — спросила я. — Я сильно разволновалась, мне нужно срочно принять таблетки. — Ладно, пока, — обняла я её. Тони тоже попрощался. Врач, который лечит Грейс, выписывает ей кучу таблеток. У неё есть специальная коробочка с таблетками, подавляющими злость, волнение, депрессию, стресс и даже приступы радости. На самом деле она полностью здорова и сильна, я общаюсь с ней почти каждый день, и она взаправду выглядит лучше любого человека с самой уравновешенной психикой. Я всегда считала, что она зазря ходит к психологу, от которого ей никакого толка никогда не будет, потому что она полностью здорова. Я ещё немного посидела с Тони. Нам было не о чём разговаривать, поэтому мы просто сидели рядом и молчали. В целом, мне было неловко. Особенно, когда Майк Аверс смотрел на меня ревнивым взглядом. — Поднимусь к Эрике, — сказала я, чтобы покинуть диван. — Хорошо, я посижу ещё немного, пока не буду уверен, что тут всё хорошо. Я направилась к лестнице, но позади меня окликнул Тони. Он догнал меня, когда я уже была на второй ступени. — Ты забыла телефон. — Да, точно, спасибо, — улыбнулась я, продолжая подниматься на этаж, где было пусто. Я дошла до последней одиннадцатой лестнице, посмотрела прямо по коридору и издала, наверное, самый громкий визг в своей жизни. На полу, под собственнонарисованным знаком убийцы, окровавленный Метьюз Дженсен слегка трясся, разбрызгивая кровью белый палас. Только когда приехала полиция, мы нашли у него в руке лист бумаги с напечатанными на принтере словами «Знаком убийцы может пользоваться только сам убийца». ГЛАВА 8 Где-то был он, ходил совсем рядом, мог видеть каждого в лицо, мог выбрать совершенно любого, он мог выбрать меня. До конца я не могла поверить, что что-то крутилось внутри этого дома, пока я играла в молчанку с Тони. Кто был подавлен больше всех, так это Эрика, ведь это по её паркету ходил убийца, это у неё на стене Метьюз собственноручно нарисовал себе приговор, это она хозяйка дома и она хозяйка вечеринки. В два часа ночи они с Бэном ещё боялись вернуться в родные стены. Я вместе с ними сидела в отделении полиции. Моя мама примчалась первее меня и, только завидев меня издали, бросилась к нам с объятиями. Она обняла и Эрику с Бэном, которые не в силах были ответить ей чем-либо, Бэн лишь улыбкой кивнул ей, а Эрика смотрела в пустоту, кто знает, что крутились у неё на уме, но будь я ею, я бы ещё недели две не ложилась бы спать. Рэй отправил ей десять сообщений, но она даже на них не ответила, со мной она тем более не обронилась ни словом. Нас посадили в кабинет шерифа, но мы сидели не как дочь и её подруга, а как свидетели. Бэн дожидался нас в коридоре с моей мамой, которая всячески пыталась успокоить его и дозвониться до родителей Эрики, которые сейчас, видимо, находились где-то за городом. — Эрика, — как можно нежнее сказал мой отец. — Надеюсь, тебя успокоит новость о том, что Метьюз не умер. — Что? — она подняла голову. — Что? — повторила я. — Убийца нанёс удар ножом в живот таким образом, что лезвие прошло мимо важных органов. Только что звонили из больницы, его состояние стабилизировалось, но он по-прежнему не приходит в себя. — Это же классно, — улыбнулась я. Эрика самой наисчастливейшей улыбкой озарила весь кабинет. — Это здорово, — сказал Тони, который играл сразу две роли: следователя и свидетеля. — Мы имеем в руках козырь. Когда Метьюз очнётся, он даст нам важнейшую информацию, которой раньше у нас не было. — Теперь осталось только дождаться его полного выздоровления, — добавил отец. — А там уже дело пойдёт на лад. А к тебе, Эрика, у меня просьба, не могла бы ты составить список всех, кто был на вечеринке. Она молча кивнула, пододвигая к себе листочек с ручкой. Эрика не любит больших и шумных вечеринок, поэтому всегда приглашает минимум народа, так что её список не обещал быть огромным. Правда, она не учла того, что многие хотели бы посетить её вечеринку, пусть даже и без приглашения. В этот день в её доме было намного больше неприглашённых гостей, чем ей хотелось бы. — Посторонние люди не заходили в дом? — спросил мой отец. — Без приглашения пришёл я, — ответил Тони. — Значит проникнуть мог кто угодно? — спросил отец. — Да, — кивнула я. — Было много тех, кого не звали. — Я напишу только тех, кого звала, — сказала Эр. — И тех, кого видела у себя в доме. — А пока что небольшая группа осмотрит местность, вероятно, должны найтись какие-нибудь зацепки. Мы немного помолчали, смотря все на то, как Эрика быстро выводит ручкой на листке бумаги имена учеников школы Хистер Хай.