Мы засмеялись. Мама бы посчитала нас предателями, если бы увидела, что я заказала наггетсы, а Брэдли стейки. — На, попробуй, — брат запихал в мою тарелку тёмный кусок мяса, измазанный кетчупом и посыпанный различной зеленью. — Фу, — скорчила я рожу. — Да ты только попробуй. — Нет. Он взял вилку и, воткнув её в кусок мяса, начал пихать его мне в рот. Я громко засмеялись, пытаясь отвернуться от него, но он всё равно измазал мне кожу вокруг рта и даже немного волосы. — Ты уже облизала его, думаешь, я буду есть после тебя? — спросил Брэдли. — Давай сюда. Я засунула в рот то, что он так пытался скормить мне и ощутила, что это правда было очень вкусно. Нам пришлось заказать ещё один стейк, потому что я забрала кусок Брэдли. У нас была ещё недоедена пицца, картошка и роллы, всё это нам пришлось положить в рюкзак моего брата. — Я сейчас лопну, — сказала я. — Зачем я так много ем? — Чтобы быть ещё толще, чем ты есть, — засмеялся мой брат. Я обиженно закатила глаза. Раньше я бы ответила ему, что он стал толще в два раза, чем был, но не могла шутить так. Да, Брэдли поправился со времён школы, но по-прежнему выглядел как мечта любой школьницы. Набор веса случился из-за резкого спада активности. Он больше не ходит на тренировки, не бегает и не качает мышцы, и даже не потому, что он закончил школу и давно уже не в команде по футболу, дело в том, что ему всё это противопоказано врачами. Но я знаю, что он не следует этим советам. Я знаю, он бегает по утрам раз в две недели, когда ему не лень это делать, каждый день отжимается, пока это кажется ему возможным, качает пресс, чтобы не терять кубики, и я хочу ему сказать что-то, но не могу даже поднимать эту тему. Ведь за всем этим стою я. Машина стояла на парковке. Мы сели на её капот, чтобы посмотреть на закат, что накрыл весь Сиэтл. — Сфотографируешь меня? — протянула я брату телефон. Он сделал пару снимков, которые мне совсем не понравились. Когда я попросила сделать это заново, он отказался. — И только попробуй попросить у меня что-нибудь, — обиженно убрала я телефон в карман. Мы молча сели на капот машины и уставились на закат. Уже можно было отсчитывать секунды, потому что я знала, что Брэдли спросит меня: — Что творится в Тенебрисе? На секунду я обрадовалась, что моему брату повезло жить в другом городе и не думать даже о том, что однажды убийца может зайти за ним. Но, с другой стороны, его нет рядом, а значит я практически одна в нашем доме. Если бы он, как и раньше сопел за моей стенкой, и иногда я бы слышала, как он ворочается, то мне не было бы так страшно, как бывало иногда, когда в пустеющей темноте, я пыталась бы разглядеть компьютерный стол в своей комнате. Иногда я открывала шторки на окне, но от этого ничего не менялось, я по-прежнему не видела абсолютно ничего. Разве что иногда можно было посмотреть на луну и звёзды, сидя на кровати. Я всё боялась, что в это окно проберётся убийца, и его не остановит то, что я на втором этаже. — Там страшно? — спросил Брэдли. Я подумала. Всем я говорила, что нет смысла бояться убийцы, пока тебя не пометили. Но я всегда боялась увидеть метку на своём доме. — Да, — честно призналась я, впервые. — Я только уехал, а у вас уже происходит какая-то движуха. — Движуха, от которой уже полгорода переехало. — Сколько примерно людей? — Сотка должна быть. Семьи с маленькими детьми уехали в первую очередь. — А из твоих друзей? — Думаешь, кто-то переедет на последнем году обучении? Он согласно кивнул. — Ты видела эту метку? — спросил он. — Я даже видела, как у Метьюза вываливаются кишки из живота. — Я бы посмотрел на это. Секунду мы пытались делать вид, что Брэдли ничего не сказал, хотя я прекрасно всё расслышала. Он больше всех ненавидел Самитьера и его друзей, хотя когда-то нормально ладил с ними. — Поехали домой, — сказала я. — Что? Я думал, ты хочешь покататься по ночному городу. — Уже темнеет, пока мы доедем, наступит ночь. Он улыбнулся и сказал, что за этот день тоже сильно устал. Он обнял меня, что раньше делал часто. — Хочешь сесть в багажник? — спросил он. — Зачем? — Мы поедем по городу, а ты будешь сидеть сзади, я уже катался так, будет классно, поверь. Я улыбнулась. Мне понравилась его идея, это определённо должно было поднять мне настроение. — Разве это не противоречит правилу дорожного движения? — Да, противоречит, но это того стоит. Мы засмеялись, и Брэдли открыл для меня багажник своей машины, потом перебрался за руль и завёл мотор. Мы поехали по вечернему городу. Он и я. Да, это было опасно. Нас могли поймать и выписать штраф, посадить на пару суток, сделать выговор, в конце концов, я могла просто упасть и разбиться. Но в этом багажнике я чувствовала себя уютно, и мне казалось, что в мире не существует места безопаснее, чем багажник в машине моего брата. ГЛАВА 10 Я была ещё у Брэдли, когда в доме миссис Дебби Бэй появился огромный знак «А». Мы с братом по возвращении в Тенебрис не поехали домой, а заглянули сразу в дом бедной старушки. — С ума сойти, — оглянулся вокруг Брэдли. — Это же знак. — Ты ведь уже видел его, — сказала я. — Да, но в прошлый раз он не казался мне таким загадочным. В небольшом домике велись работы по обратке всего дома. Отец, заметив нас, отвлёкся от всего и с хмурым выражением лица направился к нам. — Что вы тут делаете? Кто вас пустил? — спросил он. — Мы лишь зашли посмотреть на знак, — ответил брат. — Сказали твоим друзьям, которые охраняют вход, что ты просил заглянуть. — Посмотрели? А теперь идите домой, — проворчал отец. — Не мешайтесь только. — Я хочу посмотреть, как идёт расследование. — Много хочешь. — Только можно подойти ближе? — попросила я. — И вы уйдёте? — Обязательно. Папа уступил нам дорогу к яркому знаку. Это была самая обычная буква «А» или незаконченная звезда, начерченная чёрной краской из баллончика. Ничего необычного, ничего странного и загадочного в этом не было. Единственная особенность заключалась в том, что этот знак — предупреждение скорой смерти. — Белла, убери это, — сказал отец, когда увидел, как я достаю телефон, чтобы сфотографировать стену. — Сейчас, — я сделала первый снимок. — Изабелла, я кому сказал. Я спрятала телефон, довольная, что теперь у меня есть столь необыкновенная фотокарточка. — Жалко миссис Дебби Бэй, — сказала я. — Да, когда я вспоминаю своё детство, я вспоминаю и Дебби Бэй, — согласился Брэдли. — Ребята, уйдите, пожалуйста, — грозно попросил папа, кивком показывая на диван, где скромно расположилась миссис Дебби Бэй.