— Как ты держишься? — спросил Фил. — Ты о чём? — Эти люди, должно быть, просто ужасно задевают тебя. — Да, — нехотя ответила я. — Но я уже начинаю привыкать. — Не надо, — попросил он. — Если кто-то ещё скажет тебе подобное, расскажешь мне, ладно? — За меня не надо заступаться, — открывая дверь актового зала, уточнила я. — Я совсем справляюсь сама. — Такое ощущение, что ты всё ещё обижаешься из-за весеннего бала. — Я уже забыла об этом. Мы пошли по рядам, к тому месту, где уже сидел Кевин. Среди нас троих он единственный был готов представить свой проект. Мы же с Филом были здесь для того, чтобы ещё раз обсудить свои обиды. — Тогда в случае чего, скажешь мне? — Сказал Фил. — Хорошо, — наступив кому-то на ногу, пообещала я. — Но и тебе не стоит делать это только из-за чувства вины. — Я не из-за этого. — А из-за чего? Фил немного помедлил, пока мы дошли до предпоследнего ряда, на котором сидел Кевин. Я села посередине, чтобы не было так, как на всех мероприятиях, которые мы посещали втроём: эти двое общались между собой, а я сидела как третья лишняя с краю от них, только иногда вставляя свои фразы. — Мы же друзья, — объяснил Фил. Перед глазами у меня встал тот самый день, когда утром я пришла в школу, и Фил с Кевином были первыми, кто смеясь подошли ко мне, пуская обидные шуточки про мою легкодоступность, о которой им рассказывал Самитьер. Почему-то, Фил тогда не спешил заступаться за меня, а значит, сейчас он лишь играет в заботу из-за чувства вины, а для меня это толком ничего не значит. — Ладно, — улыбнулась я. — Вы о чём? — спросил Кевин. — Да так, — отмахнулся Фил. — Ты давно тут сидишь? — С перемены. Я должен представлять проект через следующих двух человек. — И как давно ты делаешь всё, что задают в школе? — усмехнулась я. — С тех времён, как начал тусоваться с Джесс, — вместо него ответил Фил. Мы с ним засмеялись, ловя на себе взгляд Кевина, которого уже порядком стали доставать наши шутки. — Я просто хочу поступить в хороший университет, — фыркнул он. — Чтобы обеспечить себе хорошее будущее. — Это Джесс внушила тебе? — спросил Фил. — Я посмотрю на тебя, когда тебе нечего будет показать профессорам. — В ход пошли умные фразочки, украденные у твоей подружки? — В ход пошли шуточки про мою подружку? — Может хватит, — улыбнулась я. — Нам всем будет нечего показать при поступлении, и тебе, Кев, не наверстать за последний месяц учёбы упущенное. — Я хотя бы пытаюсь. В этот момент совсем рядом с нами оказалась Джесс. Я заметила то, как изменилось настроение Кевина, когда она прошла между нами с Филом и села рядом с ним. Серьёзно, эти двое выглядели до безумия милыми. Они не целовались и не сюсюкались на виду у всех, как это любят делать разные парочки, вроде Эр-Эр, скорее Джесс бы просто не позволила себе такого, но между ними было то самое, что делало их пару самой особенной в школе. Я ещё не знала, встречаются они или нет, но точно знала; Джесс Уилбри была первой девушкой, в которую Кевин влюбился по-настоящему. — Приветик, — помахал ей Фил. — А мы недавно о тебе говорили. Кевин стрельнул в него презрительный взгляд. — Обо мне? — удивилась Джесс. — Не слушай его, — отмахнулся Кевин. — Он идиот. Джесс улыбнулась кончиками губ. По ней было видно, что себя она чувствует некомфортно в нашей компании. Лично мне хотелось сделать всё возможное, чтобы это не отталкивало её от Кевина. Вообще мне хотелось, чтобы она отбросила с себя свою неуверенность и смогла раскрыться нам точно так же, как когда-то раскрылась Кевину. — На сцену приглашается Кевин Батлер, — объявила Мартинес, которая вела конференцию вместо мистера Дунна, учителя истории Америки. — Удачи, — улыбнулась ему Джесс. — Да, — поддержала я. — Удачи. — Не облажайся, — добавил Фил. Кевин поднялся на сцену, объявив тему, доставшуюся ему на уроке — история Тенебриса. Старая, замученная сотнями учеников, вроде Кевина, тема. Обычно её дают тем, кто не показывает никаких результатов в течение долгих лет. Мистер Дунн просто уверен в том, что легче этой темы быть не может ничего. На самом деле это не так, можно найти кучу информации в википедии про штат Вашингтон, но не про наше Богом забытое убежище. Кевин поднялся на сцену, встал за стойку, и на экране вспыхнула яркая презентация. Я слышала эту историю каждый год по несколько раз, но из уст Кевина ещё ни разу. — Тенебрис был основал французским врачом, поселившимся здесь более трёхсот лет назад, — начал он. — Мне скучно, — сказала я. — Да тут всем скучно, — ответил Фил. — Кроме неё. Мы вдвоём посмотрели на девчонку, что боялась моргнуть, пока выступал Батлер, чтобы не пропустить ни секунды. В нас это вновь вызвало бурю шуток и смеха. Но это вовсе не потому, что мы, как и многие, кто входил в тот маленький круг людей, знающих о новой любви Кева, презирали пару капитана футбольной команды и девчонки, не пропускавшей ни одного урока, и вообще непонятно, где находившейся все эти годы обучения в школе. Мы с Филом шутили лишь потому, что были рады за друга, который влюбился, по-настоящему и без памяти. Кевин же в это время хоть и старался со всей ответственностью отнестись к выступлению, но сам запнулся несколько раз и прочитал слово до смешного неправильно. Более того, он постоянно пускал взгляд в нашу сторону, что его самого немного смешило. Джесс было всё равно, как он нелепо рассказывает о истории города, а нас это забавляло только больше. В конце концов, Кевин, улыбаясь, взял свою папку, придерживая её средним пальцем так, что со стороны казалась, будто он показывает средний палец. Я первая уловила его знак, отправленный нам, и поспешила повторить его. — Изабелла, — шикнула на меня стоящая рядом Мартинес. На мгновение мне стало неловко перед ней. Со мной и раньше случалось что-то подобное, но Мартинес нравилась мне, и я не хотела ударить перед ней лицом в грязь. В любом случае, она возвращала меня в те времена, когда у учителей не было большей радости, чем звонить моему отцу со своими возмущениями, а это было лишь тогда, когда я ещё не была помечена. — Прошу прощения, — с лёгкой иронией и неловкостью сказала я. — Ты будешь представлять свой проект сегодня? — Мне не дали темы, — объяснила я. — Тогда ты должна была выбрать её сама. Ты же знаешь, кто не сдаёт проекты не получает итоговую оценку. — У меня ещё будет время исправить. Мне казалось, Мартинес ещё не знала, почему именно учителя сторонятся меня. Она приехала из другого города и не знала точно, сколько лет в Тенебрисе жили все жертвы, на какой улице стоял их дом, куда они уезжали на лето, а мы, жители маленького городка, знали всё, и от этого их смерть воспринималась гораздо больней. А в моём случае, учителя не знали, как правильно вести себя, поэтому сочли игнорирование лучшим вариантом. Но это не так. Всё было не так. Я помню каждое мгновение своей жизни, пока убийств ещё не было, это было правда беззаботное время. Всё было правда очень хорошо. Раньше всё было прекрасно, но не сейчас. — Сейчас, — вдруг донеслось до меня речь Кевина, — наш город переживает не лучшие времена. Может, это испытание, которое мы должны пройти. Да, мы должны, несмотря ни на что, держаться из последних сил. Перестать обвинять полицию в бездействии. Сторониться помеченных. Осуждать тех, кто уехал из города. Не молчать о тех, кто умер. Мы должны стать добрее в такие сложные времена. В наших руках история нашего города. Пусть маленького, повязшего в сплетнях и непонимании, постоянных слухах и вранье, которое сложно отличить от правды. Будет обидно, если Тенебрис опустеет совсем. Тогда, все те года, что он развивался прошли впустую, и врач Ревьен Де Джорджи зря посетил нас триста с половиной лет назад. Мы не должны забывать, что этот город наш — он является нашим домом, поэтому мы должны защитить его. Когда какой-то стране угрожает опасность, люди объединяются, так почему мы не можем сделать так же? Прислушаться, наконец, к полиции, и перестать отсиживаться дома, когда мы можем встать на её сторону. Нас больше, а значит шансов победить убийцу тоже больше. Так давайте окажем помощь нашему городу, такому маленькому, пустому, тёмному и беззащитному. Речь Кевина породила в людях немногих оптимизм. Теперь хоть и совсем немногие прислушались к нему. Всё изменилось. Уже этим вечером весь город вышел на улицы города, чтобы поставить камеры слежения. Теперь всем казалось, что как только чёрный джип снова окажется на улицах города, мы отследим его. Это вселяло огромную надежду. Мы правда пытались найти его, но одного желания целого города было мало… ГЛАВА 27 Следующий день начинался совершенно обычно. Только отец был достаточно весел. Он уверял нас с мамой, что теперь, когда весь город потратил деньги на покупку и установку камер наблюдений, всё должно стать лучше. А именно, он, наконец-то, сможет поймать убийцу. — Может он правда уехал? — спросила я. — В любом случае, мы должны убедиться в этом. — А что, если маньяк нашёл свой покой? — Белла, — отец закатил глаза. — Как ещё можно верить в такое? Я засмеялась, пережёвывая овсянку с кусочками морковки. — От Брэдли не было новостей? — спросила я, пока мама маячила в соседней комнате. — Нет, он сказал, что занят подготовкой к экзаменам. — Он собирается приехать на лето домой? — Лето будет только через месяц, наверняка, он ещё и не думал об этом.