— Ну, можешь насмотреться на них всласть. Только быстро. Это простые воины, а вчера здесь был колдун. Если он вернется, нам не выжить. Ясно?! — Предельно. — Тогда собирай вещи, и мы уходим отсюда на рысях. До Квесали день пути. Поторопимся — будем завтра днем. Пока юноша собирал разбросанные по поляне вещи и подбирал оружие наставника и друга, Паола сосредоточилась на обыске тел сид’дхов. Старая привычка часто выручала в сложных ситуациях. Мало ли какие полезные мелочи окажутся в карманах противника. В данном случае полезных мелочей не оказалось. Да Паола и не рассчитывала что-то найти. Еще со времен Падения стало ясно, что простые сид’дхи на удивление безлики. Словно не имели личных отличий, амбиций и предпочтений. Зато с тела колдуна можно было собрать неплохой урожай трофеев. Одна проблема, сразить их колдуна в честном поединке было проблематично, поэтому вампиры быстро приноровились убивать их исподтишка. Сид’дхи, правда, сообразили, что их вырезают в одиночку и снарядили своих колдунов отрядами отлично натренированных убийц. То, что рядом с землями эльфов она столкнулась с воинами врага, наталкивало на страшную мысль о новой войне. Но она гнала от себя эту мысль. Пока. Древний мрачный лес остался безучастным к подобному произволу. Хотя она могла прозакладывать что угодно, тёмные следили за всем сражением. Но почему не вмешались?! Снова загадка. Тем временем юноша собрал свои пожитки и подошёл ближе: — Я готов. — Отлично, — Паола вытерла руки и упрятала за пояс длинный изогнутый нож с характерной заточкой и странной гравировкой. Свои вещи она прозорливо упрятала в схроне, известной лишь её клану. Случись что, рано или поздно их бы обнаружили. Так что, путешествуя налегке, она чувствовала себя комфортно. В отличие от Хоука, который, словно тягловый бык, тащил груду железа. К середине дня парень стал сдавать, и вскоре бы окончательно выбился из сил, если бы вампирша не отобрала у строптивца мешок с мечами. Оставшийся позади маг сид’дхов пугал её. Хотя больше, наверное, её пугала неизвестность. Устроив вечером привал, Паола едва не пинком отправила человека спать. После того, как юноша поел, его моментально разморило. От такого часового толку ноль. И он, и она это понимали. Так что сопротивлялся Хоук из чистого упрямства. Но едва его голова коснулась мешка, он тут же засопел. Вглядываясь во тьму ночи, вампирша размышляла о прошлом. Впрочем, ей это быстро надоело. Она склонилась над человеком, изучая. Тело взрослого, но черты лица еще принадлежали юноше. Их еще не потрепали годы и лишения, печали и испытания. Складки тревог не залегли вокруг глаз, а упрямство и ярость не отложились у губ и носа. Волосы короткие, пострижены на военный манер. Нос прямой и ровный, без переломов, уродующих на всю жизнь. А это тоже говорит о многом. К примеру, что его хозяин действительно хорош в рукопашной, раз ему ни разу его не сломали. Или вообще ни разу не дрался, что крайне сомнительно. Паола слышала о методах преподавания в этой академии. Неженок там не держали. Закончив осмотр, она прислонилась к дереву, буквально сливаясь с ним, и так просидела до самого утра. Утро застало их в дороге. Вампирше не терпелось поскорей избавиться от попутчика и рвануть в сторону места, которое она могла назвать домом. Но всё снова пошло наперекосяк. Выйдя у развилки дорог, так удачно граничащей с лесом, она почувствовала странный запах. Со временем он усилился, и Паола сделала неприятный вывод, что запах шёл со стороны города. Он был ей хорошо знаком. Когда-то давно так пах город, подвергнутый чистке, во время эпидемии серебряной чумы. И сейчас ветер, видимо, играл с ней дурную шутку. Либо воображение разыгралось от пережитого. Она не стала ничего говорить юноше, чтобы не подвергать его еще большему стрессу. Но лимит времени у неё был весьма короток. Если в городе чума, она обойдет его по широкой дуге. Но это означало, что мальчишка последует за ней. И весь продуманный план сгорит синим пламенем. — Уйдем с дороги, — обрадовала она спутника. — Но почему?! Квесали уже близко, — удивился её нечаянный попутчик. — Ты чуешь запах? — Нет, — потянув носом, признался юноша. — А я чую. И говорю, сойдём с дороги, — отрезала вампирша. — Мне так будет спокойней. — Как скажешь, — Хоук ничего больше не добавил, но двуручник опустился на плечо так, чтоб можно было пустить в ход, в случае чего. Городок вынырнул из-за поворота, как притаившийся грабитель. Тихо, внезапно и стремительно. Невысокие стены служили ему скорее для антуража, чем для реальной защиты. Накренившиеся, кое-где осыпавшиеся, они словно стыдливо шептали о том, что знали лучшие времена. Ворота распахнуты настежь и полное отсутствие движения на дороге. Ну не бывает такого, хотелось крикнуть Паоле. Однако, она сдержалась. Запах стал насыщенней и был унюхан юношей: — Что это за запах? — удивился он, морщась. — Запах смерти, — коротко бросила вампирша. — Запах бойни с последующим сожжением. Хоука передернуло. Он не мог похвастаться богатым опытом. Зато никогда не жаловался на воображение. — Стражей-взяточников не видать, — комментировала тем временем вампирша. — А этих никакая погода не удержит от осчастливливания граждан сбором пошлины. Здесь что-то не так. Но выяснить я обязана, — сказала она вслух, а про себя добавила. — Ради клана. Юноша сглотнул, но кивнул головой и сдернул с плеча меч. Крадучись, они двинулись дальше, вдвое больше оглядываясь по сторонам. Стены вырастали в размерах, но даже так казались игрушечными. Створки, покрытые листовым железом, были приоткрыты ровно на столько, чтобы въехал всадник. И никаких признаков живого города — крики птицы, гул людских голосов, шум ремесленных мастерских словно растворились в тишине. Подойдя ближе, они одновременно заметили валявшийся на земле шлем городского стражника. Госпожа Аэдаль прижала палец к губам, казавшимся юноше ярким пятном на фоне бледной кожи лица. Её сабля выпорхнула из ножен одним стремительным движением. Знаками она показала Хоуку, чтобы он сбросил пожитки. Юноша кивнул в ответ. Вещи остались в канаве, прикрытые листами лопуха, достаточными чтобы в них прятаться. Мощёная камнем главная улица, начинавшаяся сразу от ворот, была безлюдна. Но где-то там, в глубине улиц, Паола чувствовала жизнь. Крадучись, они двинулись по ней. По городу гулял запах дыма, сожжённой плоти и ужаса. Словно он, ожив, хватал незваных гостей за руки, прося, нет, требуя остановиться и не пытаться узнать страшную тайну. Но вампирша, презрев опасность, двигалась в сторону главной площади городка, его каменному сердцу. Улица окончилась резко, выпустив гостей города на овальную площадь, ранее забитую людьми и нелюдьми в любое время года. Сейчас она пустовала. По крайней мере, для Хоука, Паола сразу поняла суть происшедшей трагедии, но не успела предупредить спутника. В центре площади мерзким зеленым пламенем горела огромная пентаграмма, все грани которой испускали едкий дым. Магическая фигура словно дышала, пульсируя. В центре её высилась гора сожжённых брёвен. И только присмотревшись, Хоук понял, что речь идет не о брёвнах, а о людских телах. Здесь упокоились жители Квесали. По крайней мере, большая их часть. Паола про себя ругалась последними словами. Нечто подобное описывали старейшие в клане вампиры, пережившие Падение. Тогда сид’дхские маги использовали подобные костры для подпитки своей магии. Которая в конце концов сокрушила магию камней Ночи. Но для чего сейчас нужна была эта гекатомба, Паола не понимала. Ведь никто не воюет с сид’дхами сейчас. Они снова ведут отшельнический образ жизни. Её измышления прервала группа воинов-сид’дхов, конвоирующая группу горожан. Люди кричали, стенали, просили освободить их. Но натыкались лишь на оскаленные рты и неприятный смех своих палачей. Самое страшное, что горожане не понимали, почему с ними сотворили весь этот ужас. Войн империя не ведет уже некоторое время. Квесали — сугубо мирный город, в нём не было даже гарнизона. Но, видимо, это и было той соломинкой, определившей судьбу города. Прижавшись к стене дома, вампирша наблюдала за разворачивающимся действом, одной рукой сдерживая рвущегося в бой юношу, глаза которого были наполнены слезами. На противоположной стороне площади Паола рассмотрела алтарь, к которому подвели людей. Чёрный камень, украшенный непонятными рисунками и иероглифами сид’дхов, как она предполагала, вызывал чувство отвращения. Словно был живым или таковым казался. С другой стороны показался маг, одетый иначе, чем встреченные ею ранее сид’дхи. Его плащ странно напоминал содранную человеческую кожу. Лицо исполосовано ритуальными шрамами. Но страшнее всего были его глаза, в которых бился зелёный туман. С некоторых пор, зеленый стал прочно ассоциироваться у Паолы со смертью. В руках маг сжимал жезл, выполненный в виде позвоночника с черепом в навершии. Едва завидев своего палача, люди разразились криками, а самые отчаянные попытались вырваться. Тщетно. Их порубили воины, бросая тела в пентаграмму, оставшихся подогнали к магу. Следующая сцена навсегда отложилась в памяти Паолы и Хоука. По команде мага пленника клали на алтарь, и несчастный словно бы прилипал к поверхности. Паола видела, как вздувались вены на руках обречённых, но камень не замечал этих усилий. Вампирша готова была поклясться, что алтарь начинал поглощать плоть еще до того, как жрец проламывал очередной жертве голову. Так ли это, она не узнала, так как тела бросали в пентаграмму, и они исчезали в зеленой взвеси, парящей над местом ритуала. По спине Паолы поползли мурашки. Она заметила, что даже её нечеловеческую сущность начинает мутить от пристального взгляда на пентаграмму. Хоук же, то бледнея, то зеленея лицом, едва держался на ногах, стараясь удержать внутри съеденное на завтрак. Если дать им завершить ритуал, подобная участь ждёт всех в округе. Она решила действовать. Не потому, что жалко людей, а потому, что ни одно живое существо не заслуживает подобной участи. Настало время действовать, и здесь она чувствовала себя, как рыба в воде. Шепнув Хоуку, чтобы отвлёк внимание сид’дхов, она вбежала в первые же двери и по лестнице устремилась на чердак. По черепичным крышам она скользила к тому месту, где орудовал жрец. Пару раз она чуть не сорвалась, зацепившись лишь в последний момент, не дав черепице выдать себя раньше времени. Тем временем человек, сдёрнув с плеча меч, не скрываясь, пошёл по направлению к сид’дхам. Меч он тащил за рукоять, выбивая снопы искр из брусчатки. Противный звук моментально наполнил пространство и привлёк внимание убийц. Взгляды бледнолицых садистов обратились на одиноко бредущую фигуру. Раздался смех. Даже жрец на долю секунды отвлёкся, но махнул рукой, как бы благословляя на убийство. Получив команду, воины бросились на юношу, на бегу извлекая из ножен свои страшные мечи. И тут человек снова удивил вампиршу. Вместо того, чтобы обороняться и погибнуть, он сразу пошёл в атаку, чем несказанно удивил и Паолу, и сид’дхов. Только им это удивление стоило одного воина, а Паола преодолела еще пару крыш. Наконец, она спряталась за трубой дома, чьи слепые окна смотрели прямо в спину магу. Жрецу оставалось добить еще пятерых-шестерых, когда Хоук обманным финтом отсёк ногу в колене самого медлительного сид’дха. Рёв боли и ярости ударил в небо. И казалось, что оно ответило им по-своему. Начинало темнеть. Впервые с начала дня вампирша взглянула в небеса. Чистые и голубые, они на глазах наливались свинцовой тяжестью, будто в ожидании гневной бури. Клочья туч сливались в водоворот, что нацеливался на площадь в Квесали. Паола получила еще одно доказательство, что медлить нельзя, и прыгнула с крыши, призывая Когти. Она так и не поняла, успел заметить её жрец или нет, но падая коршуном на свою жертву, будто попала в патоку, тягучую и густую. Паола, словно бы со стороны видела, как медленно движется её тело, преодолевая невидимую преграду. Как замедляется время, попавшее в ловушку заклинания. Жрец, видимо, что-то почувствовал в последний миг. Но обернулся лишь для того, чтобы встретиться глазами с пикирующей на него самого смертью. Едва Когти встретились с плотью врага и, преодолев последнее сопротивление, вкусили его крови, в воздухе словно лопнул мыльный пузырь. Время вернулось в своё обычное русло. А Паола вонзила клыки в горло дирижёра этой смертельной симфонии. Едва только сердце сид’дхского колдуна дало сбой, по пентаграмме прошла судорога. Пламя из зеленого стало обычным, но теперь к нему примешался запах, которого она никто не слышала. В мареве над жертвенной пентаграммой словно появилась лужа жидкого серебра, сквозь которое вампирша увидела очертания другого мира. И тварь, что рвалась на Зидию, вызванная жертвой сид’дхов. Огромное косматое чудовище, напоминавшее человека, но с гротескной головой, увитой бараньими рогами. Озёра тьмы, что заменяли ему глаза, уставились прямо на Паолу, и она содрогнулась от водопада гневных видений, злобы и пыток, что ворвались в её сознание. С трудом она отвела взгляд, заметив, что чем слабее дёргался маг, тем сильнее пробегала рябь по порталу. Вот уже в нем показались пальцы неизвестной твари, и рвотный позыв сжал в кулаке желудок вампирши. Настолько он был противоестественен, что казалось, сама природа отвергала его. Торопливо Паола вырвала когти из груди поверженного жреца и одним ударом отсекла голову. Рёв злобного разочарования отбросил её от сид’дха, протащив по брусчатке. Портал, каким была лужа расплавленного серебра, обрушился на землю и тут же растворился, оставив лишь тошнотворный запах. С трудом поднявшись на ноги, Паола успела увидеть, как оставшиеся в живых сид’дхи бегут из города, предоставив их своей судьбе. Небывалый приступ трусости, когда до победы осталось лишь полшага, был не похож на них. И вампирша решила, что это какая-то новая ловушка. Но нет, во всём Квесали остались лишь она, да тяжело дышащий Хоук, опустившийся на землю там, где стоял. — Живой?! — Окликнула она его. В ответ юноша лишь мотнул головой. Сил стоять и говорить у него не было. А уходить отсюда нужно было быстро. Вряд ли эти бледнолицые садисты вернутся, а вот с имперскими властями объясняться не хотелось вовсе. Паола, собравшись с силами, поковыляла к Хоуку: — Пойдём, мальчик. Нужно уносить отсюда ноги. — Но почему?! — возмутился тот. — Мы же… — Вот именно. Что ты расскажешь имперским ищейкам? Что просто пришёл и увидел всё представление, а потом взял и победил отряд сид’дхов, с которыми у вас мир? Нет. Хочешь, я кратко обрисую тебе, что будет? Тебя обвинят во всех смертных грехах и отправят на костер. — Но… — Я тебя предупреждала на счёт той поляны. Хочешь еще раз наступить на грабли, учти, второй раз я тебя выручать не стану. Глава 11 Выбравшись из города, Паола сразу задала высокий темп. Нужно было уйти подальше от места, наводнённого сид’дхами, и не попасться на глаза людям. Чтобы никому в голову не пришло связать спешащих юношу и женщину с бойней в Квесали. Дороги отпали сразу и, подумав, она решила вести мальчишку в убежище клана. Благо, юноше, несущему немалый вес, было не до разговоров. Он послушно следовал за ней, механически переставляя ноги. И всё-таки она переживала, как бы у человека от увиденного не съехала крыша. Но рыдать и биться в истерике Хоук не собирался. Что крайне обнадёживало. Пользуясь выпавшей передышкой, Паола обдумывала происходящее. Принесённое в жертву население города служило платой за вызов. Тварь, что стремилась прорваться сквозь Пелену Мрака, была исчадием. И не рядовым. Правда, люди предпочитали другое слово — демоны. Но сути это не меняло. Эти существа были опасней самых страшных противников на земле Зидии. Но тем страннее было желание сид’дхов вызвать их в этот мир. Ведь ясно же, что потом здесь останется только одно пепелище. Да и смогут ли вызвавшие контролировать своих «друзей»? Или это какой-то дьявольский план? В конце концов, у Паолы разболелась голова, и она перестала строить минарет догадок, обратившись к делам насущным. С одной стороны — требовалось предупредить власти, но сделать это так, чтобы отвести от себя все подозрения. А потом свернуть в Иль’хашшар и поговорить с Владыкой. Спустя некоторое время они вышли на имперскую дорогу, по которой шло оживлённое движение. Часть пути придётся проделать по ней. Спустя некоторое время, Паола почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Стараясь не выдавать себя резкими движениями, она сделала вид, что поправляет завязки на сумке Хоука, и огляделась. Люди спешили по своим делам, не замечая бредущую пару. Мало ли каких путешественников встретишь на дороге. Не голые, и слава Саретису. Впрочем, ощущение взгляда скоро пропало, и она перестала о нём думать. К середине дня небо внезапно заволокло тучами, пошёл мелкий противный дождь. Мальчишка ругался сквозь зубы, но упрямо шёл вперёд. Немногие, кого в дороге застала непогода, продолжали свой путь. Большинство же старались укрыться в придорожных харчевнях и постоялых дворах. Когда вампирше надоело отряхиваться от надоедливых капель, она решительным шагом направилась к первому же постоялому двору. Поднявшись по расшатанным ступеням, они оказались в общей трапезной. На втором этаже были отдельные кабинеты, что говорило о определённом достатке. Под потолком висела большая люстра, уставленная недавно обновленными свечами. Само помещение насчитывало с десяток столов разного размера и несколько общих лавок. Впрочем, сейчас зал был почти пустым: несколько путников, пара бродяг, укрывшихся от непогоды, и странный господин в одежде имперского курьера. На сумке, лежащей рядом с ним, был отчётливо виден знак голубя. Особая почтовая служба Его императорского Величества. Вид у курьера был помятый. То ли недавно подрался, то ли напился. А может, и то, и другое. Впрочем, курьер пил пиво и ни на кого не обращал внимания. Паола заняла столик подальше от бродяг. К ней тут же подскочил услужливый зальный, который и принял заказ. Пока еда готовилась, Паола снова принялась рассматривать своего нежданного попутчика. Спокоен, выдержан, устал, но виду не подаёт. Неплохо, совсем не плохо. А тот факт, что сумел остаться в живых, значительно повышает его статус, как воина. Впрочем, оборвала она саму себя, гораздо более опытные умудряются совершать ошибки. Когда подали еду, в зал вошли еще несколько посетителей, точно так же ищущие укрытия от непогоды. Юноша набросился на еду с такой скоростью, что и Паоле пришлось пошевеливаться, чтобы не остаться совсем уж голодной. В перерывах между поглощением пищи, она слышала раскаты грома, а вскоре блеснула первая молния. За окном потемнело, и служанки принялись зажигать свечи. Их мягкий свет создавал иллюзию покоя и уюта. Чего так не хватает беглецам и путешественникам. Тем временем, природа разошлась не на шутку. Молнии сверкали каждые пару секунд, а удары грома сотрясали всё здание, до самого основания. Люди инстинктивно жались поближе к очагу и друг другу. Огонь сближал людей с древности. Паола лениво потягивала какое-то местное вино, оказавшееся весьма недурным, когда за дверью раздались тяжёлые шаги. Чья-то сильная рука рванула ручку так, что едва не сорвала её с петель. Помещение сразу наполнилось сыростью и запахом грозы. Внутрь зашёл закованный с ног до головы в доспехи имперский рыцарь. Публика замерла. Все знали, что рыцари, этот элитный отряд, выполняли только личные указания императора, сопровождали его на войну и так далее. Не многие, правда, знали, что рыцари также выполняли разные щекотливые поручения монарха. Обведя зал пристальным взглядом, рыцарь вышел наружу, и вскоре по лестнице процокали женские каблучки. На постоялый двор заглянула важная птица, то есть, знатная дама. Паола сразу же отметила величественную посадку головы и обилие драгоценностей. Бледная, буквально прозрачная кожа, говорила о принадлежности к высшей знати в стране. Поэтому, следом за первым рыцарем внутрь вошёл второй, вооружённый огромной булавой. Вампирша заинтересованно прищурилась. Это следовало изучить более внимательно. Редко кто в стране удостаивался подобного изъявления расположенности со стороны императора. Тем временем, кланяясь, подбежал хозяин заведения, на бегу вытирая руки о передник. На его поклон последовал благосклонный кивок, и дама скинула капюшон полностью. Копна густых рыжих волос наконец-то вырвалась наружу, вызвав восхищённые шепотки. Сказав еще несколько слов хозяину двора, дама проследовала за своими телохранителями наверх. — Удивительно, не находишь? — повернулась вампирша к своему спутнику. Но Хоук вряд ли её слышал. Он буквально впился глазами в проходящую мимо незнакомку так, что топающий следом гигант недовольно заворчал. Внезапно юноша вскочил и бросился следом за ней: — Тэйра Мишара! Это я, Хоук тэйр Радчич. Вы посещали нашу Академию, и меня вам представляли! Рыцари одновременно повернулись на источник угрозы. Меч и булава взлетели в боевое положение. Но неизвестная тэйра остановила их одним движением брови: — Да, я помню Вас, юноша, — она улыбнулась. — Вы произвели на меня впечатление. Что привело Вас в такую даль от стен Академии? Хоук смутился и виновато глянул на Паолу. Та хмыкнула и тоже поднялась, хотя и не собиралась: — Мой юный спутник излишне взволнован событием, в котором выступил невольным свидетелем, тэйра, — Хоук кивнул и вновь впился глазами в благородную даму. Насколько она будет благородной предстояло узнать в ближайшее время. Хотя про себя вампирша обругала мальчишку последними словами за несдержанность. Кем была эта женщина, скорее не знал и Хоук. Уж очень не понравился Паоле её взгляд. Слишком проницательный для разодетой куклы. Но по её кивку Хоук отправился с ней, глядя на вампиршу щенячьими глазами. Ожидая паренька, Паола почти допила вино, но не чувствовала опьянения. Что он говорит ей? Как она воспримет его слова? И главное — что за этим всем последует. Вампиршу стала раздражать необходимость изображать простую наемницу. Особенно, когда неподалёку плавают ТАКИЕ акулы! Время тянулось до невозможности медленно, когда, наконец, Хоук спустился в общий зал. Вид у него был выжатый: — Присядь, малыш. Чем порадуешь на этот раз? Надеюсь, не какой-нибудь ерундой?! — Тэйра Мишара… — Да, да — вырвалась у Паолы, — Я уже поняла, что она произвела на тебя впечатление. Ближе к делу, малыш! — Она сейчас спустится и всё расскажет. Паола нахмурилась. Такого поворота она не ожидала. События вновь стали выходить из-под иллюзии хоть какого-то контроля. Ей следовало избавиться от мальчишки и спешить в убежище. Злость накатила внезапным, горячим приливом. Она скомкала ни в чём не повинную салфетку. Нужно было уйти сразу! Но вслух она произнесла совсем другое: — Хорошо. Я послушаю, что скажет твоя подруга. — Она — имперский дознаватель, — отпарировал Хоук. А вот это снова меняло всё дело. Имперская сыскная служба была грозной силой, с которой необходимо было считаться. Паола с тоской посмотрела на дверь. Дождь только набрал обороты и не собирался их сбавлять. Её уход вызовет подозрения, но на всякий случай она подтащила поближе перевязь с тьягой. Спустя несколько минут по лестнице вновь процокали каблучки, и в зал спустилась тэйра Мишара, но без своего сопровождения. Вампирша расценила это, как добрый знак.