— Разрешите присесть, — вопрос был сопровождён улыбкой, от которой у мужчин в зале рассыпались позвоночники, и они превратились в бесхребетных созданий. — А я могу отказать? — буркнула Паола, окидывая собеседницу оценивающим взглядом. — Можете. Но я так же могу пригласить к нашей беседе двух моих помощников. — Я не боюсь. — Вижу. Поэтому и спрашиваю, тэйра… — Аэдаль Тинори. Не тэйра. — Хоук рассказал мне страшную историю, госпожа Тинори. Но я хочу услышать Ваше мнение. Если мне придётся ударить в набат, я должна сделать это, владея всей информацией. Вампирша хмыкнула, вертя в руках полупустой бокал: — Не думаю, что мальчик, — тут Хоук собрался взбрыкнуть, но дознаватель осадила его одним взглядом, — что-то напутал. Всё так и было. — Сейчас мои спутники мчат к Квесали. Если всё, сказанное вами подтвердится, это означает войну. — Войну?! Вы представляете войну с демонами, тэйра Мишара? Или с вашими дружками — сид’дхами? Я думаю, нужно садиться на корабль и плыть за океан. Куда-нибудь в Нихонгу. Или дальше. — Я думаю, пока не стоит преувеличивать опасность, госпожа Тинори. Сид’дхи носу не казали из-за своих гор почти тысячелетие. После того, как … — Я в курсе нашей истории, тэйра Мишара, — довольно грубо оборвала её вампирша. — Если я наёмница, это не значит, что я безграмотна. Та в ответ согласно наклонила голову, признавая позицию собеседницы: — Да и не так уж их много, чтобы угрожать целой империи. — А если они не одни, — не сдавалась Паола, — если за вашей спиной уже занесен кинжал?! — Странно, что Вы всё время говорите «вашей», словно это чужая для Вас страна, госпожа Тинори. Вы иностранка? — Можно сказать и так, — буркнула вампирша, досадуя на себя за такой прокол. — Тогда не покажется излишней дерзостью с моей стороны спросить, откуда Вы? — Покажется, — не отводя взгляда произнесла Паола. — У нас не принято расспрашивать людей, откуда они приходят в отряд. — Тогда прошу прощения, — неожиданно легко отступилась имперский дознаватель. — Я просто от природы любопытна и часто забываю, что людям это не нравится. — Приятно слышать. Думаю, тому, кому не понравился Ваш интерес, Вы сломали пару костей? — У Вас превратное мнение о нашей службе. Сталкивались с кем-нибудь из моих коллег? — Судьба за мной присматривает, хвала Саретису. Нет. — Хорошо. Хоук на протяжении всего разговора молчал, словно боялся, что сейчас любое слово способно сорвать такое хрупкое равновесие. Женщины прожигали друг друга глазами, словно волчицы у туши загнанного оленя. Дождь за стенами постоялого двора будто сошёл с ума, барабаня что есть сил по крыше и ставням. Словно просил и его впустить внутрь, поближе к очагу. Молнии пронзали воздух с частотой, мягко говоря, пугающей. Паола ни разу не видела такой грозы в этом местности. Мелькнула трусливая мыслишка, что эта гроза не естественного происхождения. Мелькнула и ушла. А она прислушалась к шагам за дверью. Словно кто-то тяжёлый поднимался по стонущим ступеням. Она повернула голову к источнику шума, а в это время из конюшни раздалось истошное лошадиное ржание, завыл пёс на цепи за домом. Затем все звуки стихли и в дверь словно ударили тараном. В буре щепы и капель в зал ворвалось нечто, что вначале вампирша приняла за медведя. Порыв холодного воздуха задул большую часть свечей, а в неверном свете оставшихся темнел силуэт незваного гостя. Первые секунды ничего не происходило. Люди словно окаменели, напуганные внезапностью вторжения. Затем визитёр сделал шаг вперёд и помещение наполнилось криком. Откуда взялась подобная тварь, Паоле не нужно было даже угадывать. Запах миндаля следовал по пятам за своим хозяином. — Это исчадие! — крикнула она, вскакивая из-за стола. — Берегитесь! Но сидевшим в зале это уже не помогло. Тварь, пришедшая из Бездны, ринулась на людей, размахивая лапами. Мгновенно проявилась её сущность. Тело исчадия словно лишили кожи, и оно двигалось, постоянно роняя тяжёлые капли ихора, который, дымясь, испарялся с деревянных половиц. Тонкие руки обладали чудовищной силой. Первых двух оно буквально разорвало надвое, урча от удовольствия. А затем ринулось на остальных, плотоядно облизываясь. На человеческом лице застыла маска злобы и жажды убийства. Ноги, оканчивающиеся копытами, оставляли обгоревшие следы, словно земля отказывалась нести подобное создание. Тэйра Мишара оказалась той из немногих, что, выхватив спрятанное до поры оружие, собирались дать отпор. Меч заезжего странника ранил исчадие, но оно не обратило внимания, походя оторвав бедолаге голову. Хоуку, с его двуручником, в помещении нечего было делать, и обороной занялись женщины. Мишара вооружилась двумя кинжалами, которые выхватила из-за спины. Паоле ничего не оставалось, как вытащить тьягу. Она знала, что сталь способна нанести фатальный ущерб исчадиям, хотя Когти сильно упростили бы эту задачу. В общей сутолоке чудовище убило еще несколько человек, прежде чем добралось до угла, где стояла вся троица. И тут Хоук, которого женщины по молчаливому согласию не приняли в расчет, вырвался из-за их спин и воткнул клинок в спину твари. Взревев, исчадие развернулось, вырвав меч из его рук. Но начало было положено. Паола и тэйра Мишара атаковали с двух сторон. Поднырнув под лапу, дознаватель воткнула под лопатку один из своих кинжалов, и новый рёв боли огласил стены постоялого двора. Вампирша, оценив ситуацию, не стала уклоняться от столкновения и первым же ударом отсекла левую лапу исчадия. Ихор лился на пол дождём не меньшим, чем шёл сейчас на улице, но чудовище всё не умирало. Словно было слишком безмозглым, чтобы осознать это. В конце концов, его изрубили в мелкий салат. И как только оно перестало дёргаться, запах миндаля сменился вонью разложения. Тело исчадия принялось таять, словно желе на солнце. И вскоре о нём напоминали лишь мёртвые и покалеченные люди, да разнесённая в щепки дверь. Хоук подобрал свой меч и, опустившись на скамью, счищал с него остатки крови демона. Выжившие помогали друг другу. — Хотела бы я знать, — отдуваясь, произнесла тэйра Мишара, — какого тёмного здесь произошло?! — Подтверждение наших слов, я полагаю, — парировала вампирша, пряча тьягу в ножны. — Теперь Вы осознаете размер опасности. — О, да! Уж поверьте мне, Аэдаль, больше меня ни в чём убеждать не понадобиться. Мне интересно, выжили ли мои спутники? Или сначала тварь прикончила их. — Сейчас никто Вам ничего не скажет, — усмехнулась Паола. — Молитесь Саретису, что остались живы. Иначе лежали бы сейчас во-от там. — Мне нужно будет скорей предупредить императора. Мы должны дать достойный ответ этим тварям, — она сдула выбившийся локон и оправила свой дорожный костюм. Паола обратила внимание, что дознаватель так и не сняла плаща. Ни во время отдыха, ни во время боя. — Для этого Вам нужно добраться до столицы, моя дорогая, — усмехнулась вампирша. — Сдаётся мне, что Ваши спутники живы, просто нелегко по такой погоде скакать по размытой дороге. Вот увидите, они скоро вернутся. К тому же, такой дождь лучше переждать под крышей. Тем временем, люди убрали в подвал тела, а хозяин двора кое-как прикрыл дверной проём. Посреди творившегося беспорядка слышались стоны раненых, тихий плач женщин и разговоры шёпотом. Словно бы люди боялись быть услышанными. Паола подошла к стойке и, не говоря ни слова, взяла бутылку вина. Хозяин, видя такое самоуправство, ни слова не сказал, видимо, понимая, кому он обязан жизнью. Сломав залитую сургучом пробку, вампирша разлила вино по бокалам: — За столь плодотворное сотрудничество! — Произнесла она шутливый тост и одним махом выпила весь бокал. Обведя зал тяжёлым взглядом, она рассмеялась неприятным, злым смехом и, не сказав ни слова, вышла под дождь. Хоук недоумённо переглянулся с тэйрой Мишарой, она пожала плечами. — У всех есть свои скелеты в шкафу, юный тэйр Радчич. Доживите до нашего возраста, и у вас они тоже появятся. А сейчас, давайте поможем, чем сможем, бедным людям. В душе Паолы царила дикая вьюга горького разочарования, злости, обиды. История повторяется! Сначала они, а теперь последыши. И она вляпалась в это, как муха в мёд, всеми лапами сразу. Не помоги она сейчас людям, кто знает, что произойдёт, если исчадия вырвутся из сид’дхских порталов. Как ей нужно поговорить с Владыкой! Получить совет, наставление, одобрение. Хотелось всё бросить и рвануть в дебри Иль’хашшара, но что-то удерживало её. Она не чувствовала холодных капель дождя, с радостью принявшихся пятнать её потрёпанную одежду. Но сразу почувствовала, когда на крыльцо вышла тэйра Мишара. — Чего Вам? — довольно неприветливо буркнула она. Но, видимо, ту показной грубостью не проймёшь. Она просто кивнула и, скрестив руки на груди, смотрела сквозь пелену дождя. — Мальчишка успел к тебе привязаться, Аэдаль. — Я никого не держу рядом с собой против его воли. Он может уйти в любой момент с тобой. — Не уйдёт. Я вижу это по его глазам. С той минуты, что ты вышла проветриться, он глаз от двери не отводит. Боится, что ты уйдёшь. — Смешно. — Согласна. Мужики — они слишком примитивны. Даже лучшие из них — всего лишь мужчины, и управляются своими собственными страстями. Иначе бы Хоук уже рассмотрел цвет твоих глаз, скорость и силу. Но он всего лишь мужчина, поэтому вопрос задам я. Кто ты такая?! Почему ты здесь? И не делай недоумённое лицо. Не забывай, я — имперский дознаватель. Копаться в секретах — моя работа. — Тогда, может проще убить тебя прямо здесь? — Ты вольна поступить и так. Я тебе не соперник. Я, конечно, могу сунуть под ребро нож, но не более. Ты же способна располовинить быка, столько в тебе силы. Так что я спрошу еще раз — кто ты? — Время ответов еще не настало, тэйра Мишара. Если ты не готова смириться с этой истиной, мы распрощаемся. Ты сможешь поохотиться на этих тварей, а я забьюсь в самую тёмную дыру и пересижу светопреставление. Тебе решать. Женщины замерли, некоторое время испепеляя друг друга пылающими взглядами. Но так как уступать никто не собирался, первой сдалась тэйра-дознаватель. — Саретис с тобой. — Ему нет до меня никакого дела. Впрочем, как и мне до него. Дознаватель бросила еще один странный взгляд, но промолчала и ушла внутрь, оставив Паолу еще какое-то время слушать дождь. Что с ней делать, она решит позже. Пока ей будут полезны связи и влияние Мишары. «Ловко она ввернула про мальчишку, — размышляла она, — простейшая манипуляция, и нас начнут переполнять мнимые чувства. Только со мной этот номер не пройдёт». * * * Странный каприз природы сделал своё дело — дороги размокли и стали труднопроходимыми. Так что движение, в том числе и почтовое, сильно замедлялось. Благодаря вынужденной остановке, Хоук поднабрался сил и не упал бы сейчас от встречного ветра. После разговора с Мишарой Паола не знала, как себя вести. Из-за этого возникло несколько неловких ситуаций, которые лучше всего разрешала дознаватель. На кратком военном совете, состоявшемся, как только рыцари вернулись, приняли решение выдвигаться сразу, как кончится непогода. Они в красках описали увиденное, и в тэйру словно вселился бес. Она требовала отправляться сразу. Фонтан её кипучей энергии ударил в сам потолок. Она была абсолютно повсюду. Помогла с телами несчастной женщине, которая сильно плакала, не переставая, дала ей какого-то порошка, и та заснула. Она болтала, смеялась, шутила, но от Паолы не укрылись набрякшие мешки под глазами. Всё-таки не такая бесчувственная, какой хотела показаться в первый день, решила про себя вампирша. В конце концов, дождь перестал лить, и их маленький отряд выдвинулся в сторону Квесали. Хоук чувствовал напряженность между женщинами и благоразумно помалкивал. Оба рыцаря так же оказались жуткими молчунами. Говорили редко и только если к ним обращались. Поэтому к Квесали, городу-могильнику, добрались в полной тишине. Та же тишина была сродни могильной, стоило им пересечь невидимую черту, навеки отделившую Квесали от мира живых. Теперь это царство призраков. Хоук вёл отряд по улицам, демонстрируя отличную зрительную память. Выживших так и не нашлось. Площадь, на которой разыгралась трагедия, была такой же пустынной. Пентаграмма исчезла, остались лишь тела горожан. Убитых и сожжённых. Паоле на миг показалось, что она слышит гневные крики не упокоенных душ. Но, прислушавшись, она поняла, что звуки идут со стороны алтаря, который некому было забрать. Отряд невольных союзников обнажил оружие, следуя примеру вампирши. Обходя с двух сторон мерзкий камень, она первой заметила девочку в некогда белом платьице. Дитя беззаботно сидело, болтая на своём языке, прислонившись спиной к камню. Паола помнила предсмертные усилия взрослых мужчин, пытавшихся освободиться от смертельно-липких объятий алтаря. И их итог. Она почувствовала едва ощутимое движение воздуха, и в этот миг ребёнок повернул к ней лицо. Паоле захотелось завизжать от ужаса, но она быстро взяла себя в руки. Глаза девочки вытекли, превратившись в мерзкие разводы на щеках. Губы отсутствовали, обнажая совершенно не человеческие зубы, которые буквально распирали рот. Но у неё не возникло мысли, что сидящая перед ней тварь её не видит. Праздничные бантики смотрелись дико, придавая облику ту жуть, на которую, видимо, и рассчитывал создатель. — Вернулась?! — прохрипел оживший кошмар. — Не понимаю, о чём ты! — огрызнулась она в ответ. — Ваше время прошло. Теперь настал их черед. Уйди с дороги, не мешай. Всё закончится быстро. Вы снова будете свободны. Ты разве не хочешь вонзить клыки в шею этой заносчивой стервы. Признайся. С того самого момента, как она вошла в ту таверну, ты сдерживаешь себя. Зачем?! Выпусти то прекрасное существо, что томится в глубинах твоей души. Стань свободной! Без ограничений и правил. Затем наступит очередь мальчишки и закованных в железо болванов. А потом мы пойдём на охоту… — Мы?! — Ну да. Ты и я. Ты ведь не бросишь меня…. Удар по щеке вывел её из состояния прострации. В котором, как оказалось, она пребывала последние пять минут. Открыв слезящиеся глаза, она увидела испуганные лица своих спутников. Все смотрели на неё, как на выходца из могилы. — Что?!