— А Колька? — Колька из лагеря сам сбежал. Позавчера. И сюда пешком пришел, — округлила глаза девчушка. — Понятно... А что это у вас рыли, не знаешь? — Я не знаю. Петька говорил, что строители смотрели, крепкие ли стены под землей. Дом-то ведь наш очень старый, еще до революции, при царе, построили. Здесь купец жил, самый богатый! — Да ну?! — Да! Колька здесь вчера даже денежки нашел! — Где здесь? — Да здесь, в яме, — она указала рукой на траншею. — Они вчера с Петькой здесь копали и денежки нашли. — Какие денежки? — Я не знаю, они нам не показывали. Они их спрятали сразу. — А ну-ка, давай сюда Шкрябу! Скажи, что его дядя Лызин срочно зовет, я тут ждать буду. Деньги оказались золотыми. Валерий Иванович долго вертел в пальцах блестящую желтую монетку. Она была на удивление небольшой, не больше двугривенного. На одной ее стороне был оттиснут герб Российской империи — двуглавый хищный орел с высунутыми языками, и надпись под ним: «СПб» и «1889». На другой стороне значилось достоинство — десять рублей. — Где вы ее нашли? — Вон там, на дне лежала. — Одна? — Лежала одна, а когда покопали, другую нашли. — Где она? — У Петьки. — Вот что, Колька, давай тащи и Петьку и монету скорее сюда. Деньги эти для меня очень важные. Я вам конфет куплю и билеты в кино. — Ну да, конфеты! Они вон, десять рублей стоят, это сколько купить можно! — Ну и что, что десять? Они же старинные, значит, сейчас недействительные. Ну ладно, может, премия какая еще выйдет, велосипед, может. И шкоды твои прощу. Понял? Только вы тут больше не ройтесь. Сам не копай и другим не давай. Понял? Я на тебя надеюсь, давай беги, неси денежку. Проводив Шкрябу, Лызин спрыгнул в яму и тонкими слоями стал срезать лопатой землю со стенок траншеи. Неужели клад вправду существует? Мистика и фантастика. Сокровища затонувших кораблей. Так, выходит, он и в самом деле сбежал? Скрылся с золотом купеческим. Ай да ханурик! Теперь его поискать... Почему деньги прямо в земле? Посудина какая-нибудь должна быть. Не мог же купец их просто так, в яму, не гвозди... А с этим всем что делать? Отвалы просеять придется, может, руками перебрать, что там еще на лопате вылетело... Охрану поставить? Закопать траншею? Надо в прокуратуру да в Пермь, в управление, сообщить, все равно дело к ним уйдет. Ай да шаромыга, старичок-боровичок! Телеграмма 586/12 1832 0906 отпр. 1656 Срочная Куда, кому: г. Свердловск, ул. Пионерская, д. 87. Карлову Сергею Ивановичу. Срочно высылай деньги Коммунистическая 146 выезжаю. Отправитель: г. Чердынь, до востребования. Боев Г. П. Рапорт В ходе порученного мне розыска мною были опрошены пассажиры теплоходов «Заря», автобусов и самолетов, а также их экипажи, прибывшие в Чердынь за период с 9 по 12 июня. Разыскиваемого лица по приведенным приметам никто не опознал. 15. 06. 74 Инспектор УГРО ОВД младший лейтенант Молотилов Рапорт В ходе порученного мне розыска мною было установлено, что гражданин Чугин Константин Иванович видел Боева Г. П. с неизвестным, похожим на разыскиваемое лицо. 18. 06. 74 Инспектор УГРО ОВД младший лейтенант Молотилов Начальнику Уголовного розыска Лызину В. И. Я, Чугин Константин Иванович, видел гражданина Боева в понедельник, около 3 часов дня, когда ходил в магазин за хлебом. До этого Боева я видел неоднократно во дворе детского дома, куда заходил к завхозу насчет работы. У магазина Боев вместе с неизвестным мне молодым человеком в синем джинсовом костюме и темных очках усаживались в «Жигули» синего цвета. На машину я обратил внимание потому, что у моего сына, живущего в Перми, машина такая же точно. Номер не заметил. Куда уехала автомашина, не видел. Записано мною собственноручно. 18 июня 1974 г. Чугин 3. Никитин Евгений Александрович, старший инспектор УГРО УВД Пермского облисполкома, капитан милиции. 23 июня 1974 г., г. Чердынь. Удивительный этот городок — Чердынь. Уснувший. Где вот только в нем принцессу искать? Спящую красавицу. Есть же еще такие места на земле! Вне времени. Который раз в нем, а привыкнуть не могу. Пожить бы здесь годика два, отдохнуть за все разом. Или хотя бы полгодика... Прохожие редкие и те сонные! Ну, понятно: субботнее утро, куда им спешить? Разве в булочную, за батоном свежим, к неспешному завтраку. С натуральным молоком, от настоящей живой коровы, конкретной Буренки или Розочки, а не полумифического существа, изображенного в молочном на Комсомольском! А ведь и в Перми сегодня субботнее утро, но разве там до сна кому? Нет, положительно жить следует не там, в толчее и спешке, а в таком вот полугородке. Вышний Волочек! Хотя, куда там Вышнему Волочку до этого монстра? Там даже заводы есть, а здесь одни кочегарки... Клад! Это же надо придумать! В Перми смешно, а здесь в порядке вещей. Дома-то сплошь купеческие. Хоть под каждым клад ищи. И во дворе у каждого, за сарайками и купеческими же хлевами-амбарами, огороды, лучок прямо с грядки, огурчики. Даже баньки. Двадцатый век лишь в провода́х да разбитых дорогах. Да в запущенности... Купчишки бы свои хоромы поберегли, до такой срамоты не довели. Латали бы и белили-красили вовремя. А все равно приятно. Ездим всё, суетимся — Золотое кольцо, Серебряное... Там, конечно, поухоженней будет, но зато как перестроено! А здесь всё, как при Горохе, даже тротуары деревянные, скрипучие. Или при нем другие были какие? И куда власти городские смотрят? Сюда туристов возить — золотое дно! Эльдорадо! А кто знает, что такая жемчужина доисторическая на севере, в тайге, завалялась? Хоть бы открытки изда́ли или слайды. В таких мыслях Евгений Александрович и дошагал незаметно до железного, кованного нижегородскими умельцами крылечка райотдела. Дежурный — толстощекий, румяный и кудрявый младший сержант — откровенно дремал, сидя за застекленным окошечком подле автоматического пульта. — Эй! — постучал ногтем по стеклу Никитин и даже слегка присвистнул. — Эй, мо́лодец, проснись и пой! Сержант посмотрел на него строго и осуждающе.