— Он не достанет меня. Никогда не достанет. — Достанет. Мистер Шутов, вы ведь имели дело с Нолом Стевенсоном? — Имел. — Может быть, вы что-то скажете Наташе? — Скажу. Ее ответный взгляд он выдержал легко. Выдержал, потому что очень хотел, чтобы она его поняла. Хотел с невероятной силой. — Наташа, я считаю, Николай полностью прав. Кажется, она все-таки его поняла. Сказала: — Вы… так считаете, Майк? — Считаю. Я знаю твердо: оставаться здесь опасно. — Спасибо, мистер Шутов. — Уланов встал. — Наташа, давай об остальном поговорим после? — Давай. — Она снова повернулась спиной. — Ты вроде должна сделать мистеру Шутову перевязку? — Должна. — Посмотрела искоса. — Сейчас сделаю. Ты на участок? — Да. Времени мало. Подойдя к двери, обернулся: — На всякий случай, мистер Шутов, если не увидимся — счастливо. — Счастливо, Ник. Как только дверь за братом закрылась, Наташа повернулась. Подойдя к ней, он остановился. Было слышно, как скрипят ступени — это спускался Николай. Дождавшись, пока скрип ступеней прекратится и хлопнет ведущая на веранду дверь, обнял ее. Она обняла его в ответ. Через несколько секунд, сделав вид, что пытается вырваться, прошептала: — Ты не хочешь остаться? После того, как Коля уедет? Сказал в самое ухо: — Хочу… Очень хочу… — Но… — Высвободившись наконец, она посмотрела на него в упор. — Но тогда почему? Почему ты все это говоришь? Ну и глаза, подумал он. Не глаза, а серо-зеленые пропасти, в которые хочется броситься, не думая ни о чем. — Потому что… — Он не знал, что сказать. — Потому что мне, именно мне это очень нужно. — Тебе? — Мне. Это нужно и тебе. Но главным образом нужно мне. Понимаешь? Прищурила глаза. — Не понимаю. Но… — Встряхнула головой. — Но пусть будет, как ты говоришь. — Спасибо. Ты переедешь отсюда, как только Коля уедет. Переедешь ненадолго. Дня на два, на три. Не больше. Можешь это сделать для меня? — Ну… — Глубоко вздохнула. — Ладно, могу. — И… у тебя есть куда перебраться? На эти несколько дней? — Есть. — Она сказала это после некоторого колебания. — И… где это? В Дэмпарте? — Нет. — А где? — Тебе обязательно знать? — Обязательно. — Зачем? — По той же самой причине. Это нужно мне. Мне лично. — Ладно. — Помолчала. — В полумиле отсюда, в лесу, есть сторожка. Наша. О ней никто не знает. Думаю, даже Нол не знает. Я буду там. Там меня никто не найдет. Что ж, подумал он, сторожка, о которой она говорит, нисколько не расстроит его планы. Больше того: то, что какое-то время Наташа поживет в этой сторожке, при определенном раскладе может сыграть ему на руку. — Подходит? — спросила Наташа. — Тебе? Что я буду там? — Подходит, но при одном условии: ты мне ее покажешь. Желательно прямо сейчас. — Конечно. Только давай я тебя перевяжу. Сторожка, которую Наташа показала ему после перевязки, была совсем небольшой. По виду это была хижина с одним окном. Тропинка, ведущая к строению от дома Улановых, уходила вверх от пригорка, в тайгу; домик, к которому вела тропинка, в самом деле был скрыт в зарослях так, что, если бы не Наташа, Шутов при всем желании не смог бы его заметить. Внутри домик был оборудован вполне прилично, там был даже небольшой душ, устроенный за занавеской. После того как они вернулись к причалу, Шутов на всякий случай осмотрел ближний сруб — тот самый, в который пытался вчера проникнуть Гусь. Внутри сруб выглядел так же, как тот, который Шутов уже проверил — те же нары, тот же стол, та же печь. Но в отличие от дальнего сруба этот выглядел нетронутым. Никаких следов поисков, ям или дырок, проткнутых ломом. В закутке между печью и стеной стояли метла, связанная из множества веток, и большая садовая лопата. Выйдя из сруба, он попросил Наташу позвонить ему в Кемп-крик через два дня утром — в день, когда будет уезжать Николай. Сел в катер. Пока судно шло к протокам, несколько раз обернулся в сторону Грин-кемпа. Каждый раз он видел Наташу, стоящую на причале с поднятой рукой. Глава 38 На следующий день, проснувшись и позавтракав, он вышел из дому еще до шести утра. Кемп-крик спал. Было погашено даже окно в отделении, в котором, он знал, сегодня дежурит Лоусон. Пройдя по тропинке, идущей вдоль берега, поежился. На нем была только куртка, рассветы же здесь давно были холодными. Река казалась пустынной. Пустынной выглядела и подступившая вскоре тайга. По тайге, пока он не увидел подходящее для ожидания место, ему пришлось пройти около двух миль. Продравшись сквозь кустарник, остановился возле прибрежных валунов. Почти тут же услышал слабый звук мотора. Минут через пять увидел идущий на средней скорости вдоль берега катер. За рулем сидел Танук. Увидев его, инуит подошел к берегу; подождав, пока Шутов сядет рядом, круто переложил руль. Чуть отойдя от берега и включив полную скорость, сказал: — Доброе утро, сэр. — Доброе утро. После того как они легли на фарватер, Танук похлопал по лежавшей сразу за банкой брезентовой упаковке: — Вот, сэр. Байдарка. — Купили? — Да. Специально ходил на склад. Выбрал самую лучшую. Укильке будет доволен. — Надеюсь. — Посмотрел на Танука: — Откуда пришли? — Из Дэмпарта. Ночевал у родственника. — В отделение заходили? — Нет, сэр. — Покосился в сторону Шутова. — Я все хорошо помню. Насчет «своих» и «чужих». Нашим полицейским я верю. Всем без исключения. Но, помня ваши слова, решил с ними не встречаться. Правильно? — Абсолютно правильно. — Поймал ладонью россыпь вылетающих из-под носа катера брызг. — Танук, вы вообще хорошо плаваете? — Плаваю? — Голос Танука был бесстрастным. — Сэр, не знаю, хорошо ли я плаваю. Но, насколько я себя помню, впервые я поплыл, барахтаясь в Инне, лет в пять. — Да? То есть вы привыкли к холодной воде? — Конечно. Мы здесь и не знаем другой воды, кроме холодной. — Приятно слышать. Если признаться, я тоже люблю холодные купания. Больше до самого Униткака они не произнесли ни слова. Обогнув гору с водопадами, Танук выключил мотор. Катер, повинуясь рулю, ткнулся в берег. Некоторое время они вглядывались в песчаную косу, казавшуюся безжизненной. Наконец Танук сказал: