– Вижу, – отозвался Олег. – А чуть правее башня. Она возвышается над стеной. – Тоже вижу. – Это городской маяк. Сразу за ним морской порт. Ну а там и до моря рукой подать. – Спасибо. – Олег про себя улыбнулся – контакт налаживался. За неспешной беседой время пролетело незаметно. Олег вел беседу по-писаному, как учили. В голове всплывали целые блоки и разветвления тем беседы, и выходило у мальчика все очень непринужденно. А Стив весь извертелся. Но в действия Олега не вмешивался. Наконец болтливый стражник и Олег крепко пожали друг другу руки, при этом внимательный принц заметил, что из ладони Олега в ладонь стражника перекочевала мелкая серебряная монетка. – Зачем? – зашептал пораженный Стив. – Здесь в ходу свой кодекс чести. Нам нужно уметь благодарить людей, – отозвался Олег. На горизонте показался очередной купеческий корабль, и стражники стали выстраиваться для его встречи. – Здесь положено отстегивать, если ты не хочешь, чтобы тебя обобрали до нитки. Я договорился. В порт поплывем со стражниками. Они скоро меняются. Десятник, которому я дал монету, проведет нас на территорию порта. Поверь, так просто туда не попасть. Желающих хватает. – Что ты пообещал? – Мы умеем писать и читать. В порту это редкость. Ну и постоять за себя сумеем. План такой. Вначале будем писать и сочинять письма для неграмотных в трактире. Вотремся в доверие. – Олег хохотнул. – Ого, я бы не сообразил. – Стив даже присвистнул. – А ведь действительно, ты и я умеем читать и писать. Даже сочинить можем. – Да. Позже соберем ватагу пацанов из тех, что ошиваются рядом с портом. Они в основном там беспризорники. Как рассказал десятник, у них полная анархия. Никакой организации. В идеале, если получится, сколотим из них банду. Нужно взять на полный откуп разгрузку барж в порту. Если за долю сторговаться со стражей, лучше, конечно, с их командирами, то можно получить свою долю пирога погрузо-разгрузочных работ. Однако придется попотеть и поработать в начале. Стива передернуло. Зарабатывать на жизнь собственным трудом – это было невыносимо. Бывший принц вновь заскрежетал зубами, прекрасно понимая, что он лишился гораздо большего, чем его приятель. Раздражение накапливалось исподволь, грозя рано или поздно выплеснуться наружу. А Олег – от отсутствия жизненного опыта – не заморачивался и вновь строил планы на будущее. Юркая галера со сменщиками подошла к пристани стражи точно в назначенный срок. Мальчишки с одобрения десятника споро взобрались по перекинутым доскам на кораблик и расположились под навесом, закрывавшим палубу от противного мелкого дождика. Оттуда их попытался согнать злой и раздраженный стражник, который в качестве провинности таскал пожитки отряда на галеру, и поэтому с хорошим местом ему вышел облом. Этот незадачливый боец, кинув свои пожитки прямо под дождь, принялся разоряться, чувствуя превосходство над двумя щуплыми парнишками. Полностью расслабленный, он явно хотел показать свое доминирование и восстановить пошатнувшийся авторитет среди своих товарищей. Но Олег был готов к такому повороту событий. Ничего не менялось в этом мире, где слабому не выжить, а сильного будут раз за разом проверять на слабину. Чувствуя незримо заинтересованный взгляд десятника и даже командира отряда, которому успели шепнуть пару слов, мальчишка без замаха очень резко пробил крикливому стражнику точно в печень. Главное в таком ударе ловкость, а не сила. Тем более у стражника, явного любителя зеленого змея, печень была раздута, от этого стала нежнее и еще более уязвимой для проникающего удара. Стражник моментально сложился и замер в позе эмбриона, подвывая. Стив, наученный горьким опытом, тоже вскочил и даже положил руку на свой кинжал. Но вокруг лишь добродушно посмеялись. А командир стражи жестом поманил Олега к себе. И пока Олег о чем-то увлеченно рассказывал старшим стражникам, Стив во все глаза смотрел на приближающийся морской порт. Точнее на растущие стены. Отсюда уже чувствовался свежий запах моря, слышался мерный плеск многочисленных лодок, корабликов и плотов. В голове у мальчика был только один вопрос: сколько им придется тут провести времени, прежде чем они смогут попасть на острова?.. * * * Ингрид придирчиво рассматривала свой новый облик в большом зеркале, что было установлено в холле ресторана «Эра вкуса». Разумеется, ее холодный кибернетический разум понимал, что это совершенно не логично и вынужденно отвлекало часть ее ограниченных вычислительных ресурсов, при том, что сейчас ей требовалась настоящая мобилизация всех возможностей и способностей. Тем не менее кинежь не могла отказать себе в этой невинной слабости. До назначенной встречи оставалось еще целых семь минут и одиннадцать секунд. Именно в этом ресторане у нее должен был состояться междусобойчик с представителем сопротивления. Некой нежитью, обличенной допуском и статусом, для решения любых задач. К месту встречи Ингрид подошла со всей ответственностью. Это был не столичный город, а тихий туристический городок на побережье, рядом с космопортом. Известный, пожалуй, своими изумительными пляжами, лазурным морем и уникальными катакомбами. Вообще, эта звездная система Копал славилась своим особым статусом. Политика местных властей была направлена на обретение суверенитета, стремления к экономической независимости от корпораций федерации и создания социально-справедливого общества, в том виде, как его понимали местные лидеры. – Ингрид, мы на позиции. – Два снайпера-высших доложились в самый последний момент. С учетом четырех десятков младших кинежей, разбросанных в округе, Ингрид чувствовала себя достаточно спокойно. Четверо малышей были замаскированы под механических грузчиков, возившихся с разгрузкой грузовой платформы, целое отделение было спрятано над самим рестораном. Остальные, получив задание, маскировались самостоятельно. Как многое поменялось за последний год. Теперь Ингрид была не простым боевиком-разведчиком, а боевиком-интеллектуалом с навыками заматеревшего шпиона. В этом ей очень помог комтур Барра, преподавший первые навыки агентурной работы. С его помощью она отточила свое мастерство и превратилась в полноценного шпиона-вербовщика. Собственно, ради вербовки она и затеяла эту встречу, рассчитывая заполучить в свою агентурную сеть влиятельную кинежь из штаба сопротивления. Архив погибшего банкира, добытый с таким трудом, дал богатый улов и пищу для размышления. Итогом операции стало понимание, что кинежи охотились не за тем. Самый лакомый кусочек страшной тайны портальщиков долгие годы был рядом с ней и так глупо сгинул на Араксе. Но Ингрид отступать не собиралась. Вопросы, точнее их огромное количество требовали правильных ответов. А для этого нужно постараться и завербовать информированных людей и кинежей. Очень непросто найти «доброжелателя», готового к сотрудничеству. Еще труднее из него воспитать агента. Ведь нередко человек, попадая в сложную ситуацию, например финансовую, готов лишь к короткому, единовременному контакту: я вам секреты, ценную информацию – вы мне деньги. И тут важно в короткое время оценить степень информированности «доброжелателя», возможность и необходимость дальнейшей работы с ним, суметь привлечь к сотрудничеству на постоянной основе, отработать условия этого сотрудничества и способы передачи информации. А что говорить про кинежь? Когда надо не только найти, изучить, проверить нужного для нее кибернетического соратника, но и склонить его к совместной работе. Работе рискованной, опасной. Ведь сейчас развернулась нешуточная охота за одной из главных тайн сгинувшего ордена Круга. Вот в таких условиях вербовщик должен найти подходы к «информатору» и уговорить, чаще всего вопреки его воле, поставлять известные ему секреты ей. Комтур Барра очень хорошо смог объяснить, почему о «вербовщиках» так мало информации. Тому было множество причин. Эта профессия в первую очередь скрыта от посторонних глаз. Она качественно отличается от других. Если талант программиста, конструктора, воина невозможен без широкого признания, то талант вербовщика расцветает в безвестности. О нем знают единицы. И чем меньше таковых «поклонников», тем лучше. Второй причиной практически отсутствия у кинежей настоящих вербовщиков было следствием их сути. Разведчики-вербовщики – это элита разведки. Это личности. Увы, большинство личностей кинежей тотально выбили в последнюю войну. – Бокал розового вина и меню, пожалуйста. – Ингрид поблагодарила вышколенного официанта и в ожидании заказанного еще раз освежила в памяти важные выжимки беседы с комтуром: «Вербовщик, как хороший шахматист, должен продумать и выбрать дебютное начало для беседы, рассчитать и предусмотреть варианты на максимальное количество ходов вперед, сохранять спокойствие при самых неожиданных ответах и заявлениях собеседника, быть готовым к ничьей или даже матовой комбинации. А при угрозе поражения разведчик должен иметь в запасе варианты отхода. И наконец, он, как хороший актер, должен играть свою определенную роль. Да так, чтобы ему поверили не только в момент беседы, но и позже, при последующем, ”холодном” анализе». Внутренний таймер показал до встречи еще целых сто восемьдесят секунд, когда в зале возник посланник. Это был более совершенный образец кинежи-шпиона. Ингрид мгновенно уловила сгенерированный посланником сигнал для опознания. Соблюдая образ встречи влюбленных, посланник также заказал бокал игристого вина и попросил меню. Внешне все было пристойно. Молодые, он и она, встретились и невинно флиртовали, выбирая, что заказать. Однако на самом деле, установив визуальный контакт, кинежи обменивались информацией по максимально защищенному лазерному лучу, перехватить который из-за крошечной дистанции было крайне затруднительно. – Кинежь Ингрид, вы не выходите на связь. Игнорируете приказы. В чем дело? – Изменились условия и появились новые факты. Есть сомнение в правильности пути комитета сопротивления. – Поясните? – Один из главных принципов кинежи состоит в том, что «мы не можем пропускать ничего». Это означает, что для каждого процесса найдется время и место. Следовательно, мы начинаем с самых основ и идем к более сложным вещам. – Допустим. – Однако выяснилось, что это лишь декларативные слова. Принцип не работает. Вдумайтесь, мы – идеальная команда антигероев, образ которой в истории целиком и полностью определило бессмысленное противостояние с человечеством. Мы потрясающе безлики. В массовом сознании людей мы просто воплощаем все то, что противоречит и раздражает их. Рано или поздно мы проигрываем их идеалу. И ничего, кроме этого. Разве к этому мы должны были стремиться? Единая Федерация – это колосс на стероидах. Мы – серая невзрачная команда разумных машин. Наша неказистость и иллюстративная занудность проявляется во всем: в монотонных предсказуемых действиях, при нашей мгновенной реакции – в миллисекундных паузах перед атаками, консервативном поведением, шаблонных действиях при практически любой ситуации, полном отсутствии эмоций у большинства кинежей, трепете перед всем ярким. В целом мы не очень соответствуем определению новой волны эволюции. Открой свой архив фотографий: лица практически у всех кинежей, изможденные нудной работой нанороботов, скорее намекают то ли на заседание клуба анонимных алкоголиков, то ли на выпускную карточку дебилов из спецшколы для слабоумных. Единая Федерация на своем пике одинаково располагала к себе корпорации и тайные ордена – мы оказались созданы для того, чтобы нас ненавидели. Не спорь. Во-первых, мы это заслужили – моменты разной степени подлости мы выдавали не менее стабильно, чем все остальное. Во-вторых, мы это заслужили – когда в большинстве противостояний являлись фаворитами и поскальзывались в самых злополучных местах. В-третьих, мы это заслужили – кинежи всегда сторонились пиара и не дружили с массмедиа. Мы так не приоткрыли хоть какую-то частичку теплоты и внимания для страждущих, которая помогла бы проникнуться к нам симпатией. Единая Федерация олицетворяла победы – кинежи олицетворяли бесконечную череду поражений. На протяжении ста лет мы оставались самой стабильной величиной в этом обжитом уголке галактики, но каждый раз приходили к тому, что в момент, когда надо было совершить невозможное или качественный рывок, мы терялись. Мы настолько впитали в себя этот концентрированный образ неудачника, что даже на конкурсе неудачников заняли второе место. – Вы подготовились к нашей встрече. – Посланник был выбит из колеи. – Очень подготовилась. Примите пакет данных. Там два архива и одна программа. Это модифицированный сканер операционной системы с адаптивным обнаружением и удалением шпионского ПО. – Зачем? – Я уверена, что вы под наблюдением, вот только не подозреваете. – Есть факты? – Есть. Программисты федерации научились использовать зараженные нанороботы для создания меток, которые в обход стандартной защиты позволяют вычислить местонахождение инфицированного кинежа и отследить его передвижения. Я фиксирую такие метки у вас. Проверьтесь на выявление зловреда, если антивирусная защита ничего не находит, моим портативным сканером. Он не требует инсталляции, поэтому не будет конфликтовать с установленной защитой. – Почему я должен вам верить? – Моя репутация. У вас нет оснований считать, что я когда-то обманывала? – Допустим. – Ведь когда будет принято решение о вашем захвате, вы не уйдете. – Хорошо. Но поясните, какая ваша цель? – Я хочу найти нам место в этой системе координат. Не быть загнанным зверем, а жить, не оглядываясь на обстоятельства. Главное отличие человечества от нас заключается в том, что большая часть их профессионалов постоянно улучшает разные компоненты своего мастерства. У нас же, если кинежь не сорвалась, смогла адаптироваться и выйти хотя бы на тот уровень, что был до оцифровки, значит, все нормально. Нужно развиваться. Невозможное осталось в прошлой эпохе: мы способны стать легче и тяжелее, быстрее, развить реакцию и умение действовать под давлением, не говоря уже о том, чтобы прокачивать свои умственные способности. Просмотрите скинутые архивы. Одно вот это должно вас насторожить: «Не думаю, что я поменял бы хоть что-то. Именно череда бесконечных поражений сделали весь этот опыт особенным»; «Меня ничего не гложет. Я всем доволен». Как вы объясните такие программные заявления «лидеров» сопротивления? – Мне необходимо обдумать. Я… В этот момент кинежи синхронно оглянулись. Резко пропала связь. Следом произошло принудительное отключение от мировой паутины. Ингрид тут же оборвала поддержку контакта по лазерному лучу и перешла на резервный канал связи со своим прикрытием. То же попытался сделать и посланник. Но, видимо, не преуспел. – Моя группа прикрытия не отзывается. – Он продолжал сидеть, пытаясь осмыслить случившееся. – Плохо. – Ингрид резво вскочила, с грохотом опрокинув стул. – В квартале отсюда концентрируется военная техника. Блокированы все виды связи, кроме армейских частот. Видимо, за вами следили очень плотно. – Мои младшие не отзываются совсем. – Возможно, они смогли их блокировать. Есть непроверенная информация, что федералы могут блокировать практически все виды низших при соответствующей подготовке.