– Машина, я тебе рассказывал. Нас просто отвезут на ней. Это как повозка, только без лошадей. Полицейский участок был на удивление безлюден. Ребят определили в небольшой загончик, огороженный деревянной оградкой, и наказали сидеть смирно, иначе посадят в клетку. Но рук при этом не освободили. Пока ждали следователя, Олег опять провалился в непонятное беспамятство. Но Стив, привыкший к таким выкрутасам приятеля, лишь прикрыл его от глаз полицейских и сам затих, ожидая, что будет дальше. Следователь появился, когда солнце уже встало над городом, а участок потихоньку наполнился полицейскими, прибывшими на работу. Вместе с дежурным по участку он досмотрел вещи мальчишек, пересчитал – бумажные купюры и засунул себе в карман. Олег резко ткнул локтем в бок Стиву, когда тот собрался было открыть рот: – Молчи. – Где взяли? – Следователь лениво пролистнул две странички машинописного текста. – Около порта. Видимо, с какого-то судна. – Криминал? – Да нет. Их грабануть хотели. Бригада малолеток из банды Вонга. Да попали под облаву ребят из главка. – Тогда зачем в участок к нам? – Документов нет. Беспризорники. – В порту каждый второй без документов. Сдать на руки в церковный приют. Пастор Мелентий обрадуется новеньким. – Дежурный жиденько засмеялся и глянул на ребят как-то по-новому. Олегу этот взгляд не понравился. К тому же после беспамятства мальчик вновь получил знание, как им попасть на космодром. И этот святой отец Мелентий явно в план не вписывался. А Стив как обычно витал в облаках. В этот момент дверь участка распахнулась от сильного удара, и в помещение стали вбегать вооруженные люди в одинаковой очень эффектной черной униформе с оружием наперевес. – Особый отдел контроля общественной безопасности. Никому не двигаться. – Следом за автоматчиками в участок зашли двое. Одетые в гражданские костюмы, тем не менее, они выглядели, словно сошедшие с картинки военные. Прямые спины, короткие стрижки, мускулы, пробивающиеся сквозь ткань, и колючие взгляды, полные недоверия. – Двадцать минут назад из этого здания велся интенсивный обмен информацией по закрытой компьютерной сети. Объемы полученной информации колоссальны. Наши технические специалисты сейчас все проверят. Просьба не препятствовать, – сделал информационное объявление один из старших налетчиков. – Это кто? – Второй из старших внимательно и цепко осмотрел мальчишек. – Беспризорники. Задержаны до выяснения. Без документов. – Обыскивали? – Нет. Только личные вещи. – Пацанов и их вещи к нам в походную лабораторию. Досмотреть по первой категории. Выполнять. Олег от предчувствия беды мгновенно захотел пить, а сердце застучало как бешеное. А в голове вновь зазвучал голос: «Никому нельзя верить». Мальчишек вновь скрутили и потащили на улицу. Там стоял огромный фургон на восьми колесах, в окружении других непонятных машин. Заведя внутрь, пацанам срезали пластиковые затяжки и обыскали. Умелые руки мгновенно прошлись по Олегу, проминая каждый шовчик и складочку на одежде. Так же поступили и со Стивом. Затем последовала команда – раздевайся. А после их засунули в какую-то машину, которая начала гудеть. Спустя пять минут продрогшие мальчишки внимательно выслушали диалог человека в белом халате и забежавшего в фургон военного. – Ну? – Все в пределах средних показателей. Никаких аномалий. – Кожа как? – Вшей нет. Да обычные пацаны. Шрамы от порезов, ссадины и синяки есть. Никаких вшитых контейнеров или датчиков. Видно, что пару последних дней отъедались и мылись регулярно. Правда, у одного мозоли на руках, характерные скорее для тренированного солдата, а у второго пломб нет во рту. Ни одной. Но это бывает. – А у второго? – Зубные пломбы есть. Моторика движений обычная. По разговорной речи один пограмотнее, второй еле говорит правильно. Видимо, с дальних островов. – Точно? – Параноики ваши прикомандированные. – Эксперт с усмешкой кинул мальчишкам вещи. – Одевайтесь. И марш обратно в участок. «Пронесло», – облегченно подумал Олег. А в его голове уже крутились «шестеренки», выстраивая приоритеты и планы действий… Голос не дремал, и хоть то, что предлагал голос, было безумством, мальчик понимал – хуже не будет. * * * Олег кивнул своему родовитому напарнику, и бывший принц с трудом выволок тело оглушенного пастора из телеги. – Сколько тут шаров! – восхитился Стив. Вместе они привязали пастора Мелентия к удобному креслу, над которым болтались пятьдесят метеорологических шаров, наполненных гелием, каждый из которых имел в диаметре практически полный обхват рук Олега. – Будем считать, что этого хватит. – Подростки, убедившись, что узлы крепко держат безвольную тушку священнослужителя, синхронно отвязали обе веревки, удерживавшие кресло. И оно достаточно резво пошло вверх, взлетев разом в такую даль, что превратилось в едва уловимую точку. – Теперь нужно спешить, к космопорту. – Олег проводил взглядом удаляющегося пастора и добавил: – Роза ветров нам благоволит. Как только начнется заварушка, будь готов действовать. Форма у нас с собой. Они испугаются беспорядков и поднимут отряды самообороны. Те начнут пребывать со всех сторон. Будет большой хаотичный кавардак. Мы вливаемся в их ряды и пробираемся на территорию взлетного поля. Наша цель – шаттлы с техническим персоналом. Там практически никакой охраны не будет. – Надеюсь, все случится, как ты сказал. – Стив не на шутку разволновался. Им столько пришлось пережить за этот месяц, столько провернуть, чтобы суметь все приготовить для побега. Особое злорадство у Стива вызывал полет пастора Мелентия, оказавшегося большим любителем маленьких мальчиков. – Все получится. На местном космодроме сейчас будут приземляться здоровые атмосферники, а им этот наш летающий пастор доставит изрядное беспокойство. Побежали, а то опоздаем. Все случилось ровно, как и планировал Олег. Часа через два диспетчер окрестного космопорта услышал доклад пилота с заходящего на посадку атмосферного лайнера: – Да, кстати, парни, вы в курсе, что у вас тут в посадочном эшелоне какой-то чудик летает на плетеном стуле? – Скажи еще раз, – переспросил ошарашенный помощник диспетчера. Хоть он и был верующим, но прошел необходимые курсы обучения и ни в какие чудеса не верил, памятуя о законе всемирного тяготения. – Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Все-таки практически это космопорт, я и подумал, мало ли что… – Командир, – в разговор мгновенно включился сам диспетчер, поддав металла в голос, – у вас проблемы? – У меня? Никаких, все нормально. – Вы не хотите передать управление второму пилоту? – Зачем? – изумился командир лайнера. – Не понял, зачем. – Борт 91, повторите доклад диспетчеру! – Я сказал, что у вас в посадочном эшелоне какой-то мудила летает на стуле. Мне не мешает. Но ветер, знаете… Диспетчер тут же врубает запись трансляции старшему всей смены. У того квадратные глаза. В место предполагаемой посадки лайнера с бортовым номером № 91 с воем срываются пожарные и медицинские гравитационные платформы. Полоса очищена, движение приостановлено: экстренная ситуация. Белокрылая машина садится в штатном режиме. По трапу к пилоту спешно взбегают представители службы безопасности, врачи и психиатр… Но тут же практически без паузы следует доклад со следующего борта: – Да какого еще хрена тут у вас козел на стуле путь загораживает?! Вы вообще за воздухом следите? В диспетчерской тихая паника. Неизвестный психотропный газ над космопортом. И это в такой день. Старший смены экстренно докладывает выше и тоскливо понимает, что это еще не конец. – Спокойно. Мы контролируем ситуацию. А кроме вас, его кто-нибудь видит? – Мне что, бросить штурвал и идти в салон опрашивать пассажиров, кто из них ослеп? – Почему вы считаете, что они могут ослепнуть? Какие еще симптомы расстройств вы можете назвать? – Земля, я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская летающая хрень работает отличным воздушным заградителем. А расстройством я могу назвать работу с вашим космопортом. Вы знаете, кто у меня пассажиры? Старший диспетчер трясет головой, затем выливает на нее стакан воды и чертыхается во всю мощь легких. Перепутав стаканы, он опрокинул на себя теплый и сладкий чай. Но на подходе уже третий самолет: – Да, и хочу поделиться с вами тем наблюдением, джентльмены, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолета. – Вы в каком смысле?! – О! И в прямом, и в философском… и в аэродинамическом. В диспетчерской пахнет крутым розыгрышем, но поверить в такое может только законченный дегенерат. Четвертый борт леденяще вежлив: – Земля, докладываю, что только что какой-то парень чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации. Не хочу засорять эфир при посадке. По завершении полета обязан составить письменный доклад. Старший смены уже держится за сердце, и лишь его заместитель, самый опытный из диспетчеров, храбрится – смотрит в воздушное пространство взглядом Горгоны Медузы, убивающей все, что движется. – Я думаю, пора наконец провести работу с местными властями и запретить местным самоучкам-ученым проводить такие полеты рядом с посадочной глиссадой, добром не кончится! – просит следующий. – Сколько их?