Я подпрыгнула и повернулась. — Кто здесь? — ахнула я. Из долгой тени у двери вышел аппарат. — Я напугал тебя? — Немного, — призналась я. Как давно он там стоял? Он наблюдал за мной, пока я спала? Мужчина бесшумно пересек комнату, его старая мантия скользила по полу лазарета. Я невольно отступила. — Меня очень расстроила новость о твоей травме. Дарклингу стоит лучше следить за своими подопечными. — Я в порядке. — Так ли это? — он осмотрел меня в лунном свете. — Выглядишь неважно, Алина Старкова. Нам необходимо, чтобы ты была в добром здравии. — Просто немного устала. Он подступил ближе. Повеяло его специфическим запахом, странным сочетанием ладана и плесени, а также сырой земли. Мне вспомнилось кладбище в Керамзине, кривоватые надгробия, крестьянские женщины, сгорбившиеся над свежими могилами. Внезапно меня сильно насторожила пустынность лазарета. Был ли Целитель Корпоралок все еще поблизости? Или он пошел искать кружку кваса и теплый кров? — Ты знала, что в некоторых пограничных деревушках тебе выстраивают алтари? — пробормотал аппарат. — Что?! — О да. Люди изнемогают без надежды, но, благодаря тебе, у иконописцев процветает бизнес. — Я не Святая! — Это дар, Алина Старкова. Благословение, — он сделал еще один шаг в мою сторону. Я могла разглядеть темные и спутанные волоски его бороды, желтые и кривые зубы. — С каждым днем ты становишься все опаснее. — Я? Для кого?! — Есть кое-что посильнее любой армии. Достаточно сильное, чтобы свергнуть короля и даже Дарклинга. Знаешь, что это? — я покачала головой, пятясь от него. — Вера. Он потянулся за мной. Я нащупала тумбочку и сбила стакан воды на пол. Тот разбился. По коридору послышался топот приближающихся шагов. Аппарат отступил, растворяясь в тени. Дверь отворилась, и вошел Целитель, его красный кафтан развивался позади. — Ты в порядке? Я открыла рот, не зная, что сказать. Но аппарат уже бесшумно выскользнул за дверь. — Я… простите. Я разбила стакан. Целитель позвал слугу, чтобы тот прибрал. Затем уложил меня в кровать и предложил отдохнуть. Но стоило ему уйти, как я села и включила настольную лампу. Мои руки тряслись. Я хотела отмахнуться от бредовой болтовни аппарата, но не могла. Не в том случае, если люди и вправду молились Взывательнице Солнца, ожидая, что я спасу их. Вспомнились страшные слова Дарклинга под сломанной крышей сарая. «Эпоха Гриш приходит к концу». Я подумала о волькрах, жизнях, утерянных в Тенистом Каньоне. «Разделенная Равка не переживет новую эпоху». Я подводила не только Дарклинга, Багру или себя. Я подводила всю Равку. *** Когда Женя зашла ко мне следующим утром, я рассказала ей о визите аппарата, но ее, похоже, не обеспокоили его слова или странное поведение. — Он страшноват, — признала она. — Но безобиден. — Сомневаюсь. Видела бы ты его! Он будто совсем свихнулся. — Он простой священник. — Зачем он вообще сюда приходил? Женя пожала плечами. — Может, король попросил его помолиться за тебя. — Больше я здесь не останусь. Хочу спать в своей комнате. С закрытой дверью. Женя принюхалась и осмотрела пустой лазарет. — Ну, с этим, по крайней мере, я могу согласиться. Я бы тоже не захотела здесь оставаться, — затем она глянула на меня. — Ты ужасно выглядишь, — продолжила девушка с присущей ей тактичностью. — Почему бы тебе не дать мне немного поправить твое лицо? — Нет. — Ну, хотя бы убрать мешки под глазами? — Нет! — упрямо стояла я на своём. — Но ты можешь сделать мне одолжение. — Принести косметичку? — нетерпеливо поинтересовалась она. Я нахмурилась. — Не такое одолжение. Моего друга ранили в Каньоне. Я… я писала ему, но не уверена, что до него дошли мои письма, — я почувствовала, как краснеют щеки, и поспешила продолжить: — Ты не могла бы узнать, в порядке ли он и куда его перенаправили? Мне больше некого просить, а поскольку ты всегда в Большом дворце, я подумала, что ты могла бы помочь. — Конечно, но… ты просматривала список пострадавших? Я кивнула, в горле образовался комок. Женя ушла, чтобы достать бумагу с пером, где я бы записала все необходимые данные. Вздохнув, я потерла щеки, — не знала, какой вывод делать из молчания друга. Каждую неделю я проверяла список пострадавших с быстро бьющимся сердцем, тошнотой и страхом, что найду там его имя. И каждую неделю я благодарила всех Святых, что Мал был жив и цел, даже если он не считал нужным мне ответить. Было ли это правдой? Мое сердце больно сжалось в груди. Может, Мал радовался, что я исчезла, что он освободился от нашей дружбы и обязательств. «Или он лежит где-то в госпитале, а ты ведешь себя, как маленькая соплячка», — упрекала порой я себя. Женя вернулась, и я записала имя, его полк и номер подразделения. Она сложила бумагу и спрятала ее в рукав кафтана. — Спасибо, — хрипло поблагодарила я. — Уверена, он в порядке, — она слегка сжала мою руку. — Теперь ложись, чтобы я могла убрать твои темные круги под глазами. — Женя! — Ложись или забудь о своем маленьком одолжении. У меня челюсть отпала. — Ты отвратительна! — Я удивительна! Окинув девушку сердитым взглядом и плюхнувшись на подушку, я, наконец, сдалась. Когда Женя ушла, я приняла меры, чтобы вернуться в свою опочивальню. Целитель был недоволен, но я настояла. У меня почти не ломило тело, и я ни за что не согласилась бы провести еще одну ночь в этом лазарете. Вернувшись в свою комнату, я приняла ванну и попыталась прочесть одну из книг по теории. Но сосредоточиться не удавалось. Я боялась возвращаться на занятия, боялась очередного провального урока с Багрой. Слухи обо мне поутихли, люди уже так не пялились, как когда я только приехала во дворец. Но я не сомневалась, что драка с Зоей снова эти слухи возродит. Встав и потянувшись, я мельком увидела свое отражение в зеркале над комодом, поэтому пересекла комнату и уже более тщательно осмотрела свое лицо. Синяки под глазами исчезли, но я знала, что они вернутся через пару дней. Да и мало что они меняли. Я выглядела как обычно: усталой, тощей, больной. Совсем не как настоящие Гриши. Сила была где-то внутри меня, но я не могла достать ее и не знала, почему так происходит. Почему я другая? Почему уходит так много времени, чтобы моя сила проявила себя? И почему я не могу самостоятельно взывать к ней? В отражении я видела плотные золотые занавески на окнах, искусно разрисованные стены, свет от огня, пускающий блики на плитки. Зоя ужасна, но при этом она права. Я не была частью этого прекрасного мира, и если не найду способ использовать свою силу, то никогда и не стану ей. ГЛАВА 12 Следующее утро выдалось не таким плохим, как я ожидала. Зоя уже была в купольном зале, когда я вошла. Она сидела в одиночестве в конце стола Взывателей и молча завтракала. Девушка не подняла головы, когда Мария и Надя поздоровались со мной, а я, в свою очередь, изо всех сил старалась игнорировать ее. Я смаковала каждый шаг по пути к озеру. Солнце было ярким, воздух приятно холодил щеки, и мне совсем не хотелось в душную хижину Багры, в которой даже окон не было. Но когда я взобралась по ступенькам к ее двери, то услышала разговор, ведущийся на повышенных тонах. Замешкала, но затем тихо постучала. Голоса резко оборвались, и через мгновение я открыла дверь, заглядывая внутрь. У печи Багры стоял Дарклинг, его лицо излучало ярость. — Простите, — сказала я и начала пятиться назад. Но женщина просто рявкнула: — Зайди, девчонка. Не выпускай тепло. Когда я закрыла дверь, Дарклинг коротко поклонился.