Ножи я метнул практически одновременно с тем, как Карриан перестал загораживать мне объект. На бегу. Один метил в голову этой красивой змее, а вторым надеялся изменить направление ее удара. Однако, как вскоре выяснилось, убить его высочество девушка не пыталась. И спасать подельника тоже не захотела. Ловко крутанувшись на месте, она благополучно избежала встречи с моими клинками, после чего покрепче сжала окровавленный серп, подобрала другой рукой пышные юбки. И, лихо перепрыгнув через перила беседки, кинулась прочь, не смутившись ни темнотой, ни тесно стоящими кустами, ни несущейся вслед сдавленной бранью, которая подсказывала, что принц еще жив. С разбегу заскочив в беседку и убедившись, что его высочество серьезно не пострадал, я вихрем промчался мимо и вломился в те же кусты, где пару секунд назад исчезла проворная девица. Бегала она на удивление быстро – нагнать ее мне удалось лишь на соседней дорожке. Причем бежала она упруго, уверенно, несмотря на платье и высокие каблуки. А как только заслышала, что погоня близко, проворно развернулась и встретила меня в такой подозрительно знакомой стойке, что я невольно притормозил. Ах, вот оно что… Стоящая напротив леди совершенно меня не боялась. Да что там… даже не запыхалась толком! Но я узнал ее – это и впрямь была та женщина, с которой его высочество не так давно провел ночь. Только с того времени ей перекрасили волосы в радикальный черный цвет, что-то сделали с носом, изменили форму скул (наверное, не я один додумался до защечных подушечек?), а в довершение всего над ее лицом поработал очень хороший визажист. Мне ли говорить вам, как сильно способны изменить внешность дамы прическа и грамотно сделанный макияж? Неудивительно, что даже я не сразу ее узнал. И тем не менее это была она. Те же пропорции тела, та же пластика, то же изобилие вьющихся вокруг нее белесоватых нитей. Впрочем, сейчас я смог увидеть и кое-что еще: помимо белых нитей, в ауре женщины не осталось ничего постороннего. Вообще ничего, если вы меня понимаете. И это мгновенно меняло весь предыдущий расклад, заставляя относиться к леди как к достойной противнице. Ну а когда она переложила окровавленный серп в левую руку и привычным движением выхватила из-под складок платья еще один, я окончательно убедился, что во всех смыслах нарвался на коллегу. Она напала первой, молча, умело нацелив лезвие серпа мне в горло. Оружием пользовалась на удивление ловко, работала четко, быстро, а двигалась как хорошо тренированный боец. Причем боец, которого учили по той же методике, что и меня. Ее подвели всего три вещи: нехватка времени, незнание моих возможностей и необходимость сохранить кровь наследника престола на одном из лезвий. Поэтому от серии на удивление эффективных ударов я сумел увернуться без потерь, а затем вышиб из руки дамочки сначала один, а затем и другой серп. В завершение сшиб на землю обескураженную девицу и от души вдарил ей под дых. Что? Говорите, женщину бить нельзя? Хм. Для меня это правило никогда не было актуальным. Хотя убивать ее я поначалу не собирался. Подумал, что император наверняка захочет побеседовать, поэтому и ударил так, чтобы всего лишь вышибить дух. Но именно в этом и просчитался: у незнакомой леди под платьем оказался очень непростой корсет, а под ним – хорошо тренированный пресс, поэтому дыхание у нее перехватило совсем ненадолго. А в ответ она с такой силой лягнула меня в пах, что если бы я вовремя не отпрянул, то ходить бы мне потом с большущей дыркой на самом интересном месте. Насчет дырки я не шутил – в каблуке у леди оказалось припрятано короткое, но очень острое лезвие, которое было вполне способно располосовать мне низ живота и отрезать все, что под ним болталось. Инстинктивно отшатнувшись, я тем не менее успел перехватить изящную лодыжку и грубо ее вывернуть, заставив леди гортанно вскрикнуть. Но мгновенный удар второй изящной ножкой заставил меня выпустить неестественно вывернутую ступню и с проклятием отпрыгнуть. А затем раздраженно воззриться на торчащую из левого бедра остроносую туфлю, которая вонзилась каблуком в спрятанные под штаниной деревянные ножны. Вот ведь стерва! Рывком выдернув опасную вещицу, я кинулся добить соперницу, уже больше не думая о том, чтобы сохранить ей жизнь. Однако она меня опередила. И пока я возился с каблуком, одним мощным рывком подтянулась, добралась до ближайших кустов. После чего обеими руками зарылась в землю. Там что-то сверкнуло. Я охнул, опрометью кинувшись к полыхнувшему ярко-фиолетовыми огнями артефакту… Но поздно. Вокруг девицы вспух огромный фиолетовой шар, заставив меня инстинктивно прикрыть лицо рукой. В саду грянул беззвучный гром. Земля под ногами дрогнула. А когда все стихло, и мелькающие у меня перед глазами разноцветные пятна погасли, на месте девицы осталась только большая дымящаяся воронка. И лишь медленно истаивающие в воздухе фиолетовые нити подсказывали, что здесь совсем недавно был открыт индивидуальный портал. Глава 14 В беседку я вернулся, неся в одной руке окровавленный серп, в другой – забытую девицей обувку. В голове крутилась дурацкая мысль насчет Золушки, но вряд ли его величество согласится устроить смотрины и заставит столичных дамочек примерить оброненную туфельку. Туфля, кстати, оказалась еще с одним секретом: если особым образом надавить на каблук, то из заостренного носа бесшумно выстреливала крохотная метательная звездочка. Именно наличием особого механизма объяснялась довольно толстая, устойчивая и вполне удобная для ходьбы подошва. А также тот факт, что леди вообще смогла так быстро сбежать. Когда я зашел в беседку, то первым же делом обратил внимание на наследника престола – тот был живым, вполне здоровым, резаная рана на его щеке уже не кровила, и лишь алые следы на коже и на белоснежном воротничке свидетельствовали, что повреждение было достаточно глубоким. Второе, что я увидел – это то, что посреди беседки, широко раскинув в стороны руки, в луже крови лежал труп… того самого мужика, которого обезвредил принц. Конечно, его следовало бы оставить в живых, но, судя по всему, пока я бегал за девицей, этот болван возобновил активное сопротивление, не позволив Карриану метнуться за нами вдогонку. И закономерно получил колотую рану в грудь, от которой благополучно скончался. А вот Нерт, как ни странно, был еще жив. Он сидел в углу, безвольно уронив руки, время от времени издавал подозрительные булькающие и хрипящие звуки. Но поскольку его загораживала спина его высочества, а рядом суетился облаченный в ливрею слуга, в ауре которого преобладали синие, красные и лишь совсем немного зеленые нити, то более точно оценить состояние северянина мне не удалось. Поискав глазами, куда деть улики, я положил серп и туфлю на первую попавшуюся скамейку и подошел ближе. Его высочество на мгновение обернулся. Помрачнел, когда я отрицательно качнул головой. А затем снова обратился к Нерту – умирающий друг был для него важнее, чем детали моей неудачной погони. – Все, – устало бросил слуга, отстраняясь от Нерта. – Больше я ничего не могу для него сделать. Слишком глубокая рана. – Где целители?! – процедил Карриан. – Сколько можно ждать?! – Простите, ваше высочество. Все штатные целители находятся рядом с герцогиней. Взять тихо второго мужчину не удалось, и он успел зацепить ее светлость. – Герцогиня ранена? – вздрогнул я. «Слуга» обернулся. – Ее жизнь вне опасности. Сейчас наши люди этим занимаются, поэтому ваш друг… Здесь нужен маг уровня магистра[2], не ниже. А я при всем желании до него недотягиваю. Карриан отчетливо скрипнул зубами, а я перегнулся через голову «слуги» и взглянул на Нерта. Северянин выглядел скверно. Бледный, с крупными каплями пота на лбу, он явно из последних сил заставлял себя пребывать в сознании. Говорить он не мог – при каждом вздохе из его рта выплескивалась багровая жижа. Да и дышал он едва-едва с такими хрипами и сипами, что даже неспециалисту было ясно: не жилец. Если честно, я вообще не думал, что застану его живым. Открытая рана в горле… вошедший до упора нож, который фиксировали светящиеся изумрудными огоньками пальцы мага… обильная кровопотеря… с такими ранениями люди почти мгновенно теряют сознание, а через пару минут гарантированно умирают. Но северянину в некотором смысле повезло: нож вошел в его шею сбоку, под углом. Судя по тому, что кровь оттуда не хлестала фонтаном, а текла, хоть и не слишком обильно, но постоянно, клинок не задел сонную артерию, а всего лишь зацепил крупную вену. Оставшийся в ране нож сделал кровотечение чуть менее обильным, чем оно могло бы быть при таком ударе. А вовремя подоспевший маг совершил то самое чудо, которое помогло сохранить Нерту жизнь. Правда, ненадолго: поставленная магом заплатка на ране выглядела дырявой, словно Нерта штопал криворукий растяпа, неопрятной, слабой и грозила вот-вот отвалиться. Как только это произойдет, кровопотеря станет критичной и Нерт неминуемо умрет. А чтобы его спасти, требовался очень хороший целитель, которых в империи, к сожалению, водилось не так уж много. Собственно, маги даже со слабыми целительскими способностями рождались с частотой примерно один на тысячу. Средний по силе целитель появлялся и того реже. Ну а магистров и вовсе насчитывались единицы. Поэтому неудивительно, что у Карриана, которому эта разновидность магии была недоступна, опустились руки. – Простите, выше высочество, – тихо повторил «слуга», отведя глаза. Но тут уже не выдержал я и, втиснувшись между ним и Каррианом, вполголоса буркнул: – Подвиньтесь. Поскольку места возле раненого было немного, мне пришлось встать на колени, практически оседлав левое бедро северянина. Магу для этого понадобилось подвинуться левее, Карриану, наоборот, правее. А Нерт только и смог, что распахнуть потемневшие от боли глаза, и что-то сдавленно прохрипел. – Не мешай, – велел я, бросив на него тяжелый взгляд. А когда северянин замер, бросил магу: – Держите нож, пока не скажу, что можно убрать, и подпитывайте заклинание, сколько сможете. Ваше высочество, зафиксируйте Нерту голову. – Что ты собрался делать? – свистящим шепотом осведомился наследник престола, тем не менее вцепившись в голову друга и зафиксировав ее так, как я показал. – Не уверен. Но у него все равно шансов нет, так что была не была… Я полностью перешел на второе зрение и протянул руки к слабо светящейся заплатке. Во время учебы старый егерь показывал, как нужно шить глубокие раны, да и по старой памяти я кое-что знал. Так что если мое видение раны верно, то можно попробовать ее ушить. Да, именно так, напрямую, орудуя зеленой нитью, как обычным шовным материалом. Исцеляющий эффект будет оказывать текущая по ней энергия, а я лишь сымитирую работу иглы, чтобы нить легла не вкривь и вкось, а стянула края раны как положено. Главное, чтобы времени хватило и чтобы Нерт не дернулся, усугубляя и без того большую дыру. Признаться, когда я потянул за свободный конец нити и принялся распускать чужую заплатку, у меня подрагивали руки. Но сомневаться и думать было некогда, поэтому я подцепил изумрудную ниточку, двумя быстрыми движениями скрутил ей кончик, точно швея перед тем, как вдеть нить в иголку. А когда он заострился, одним движением пропихнул его в рану, благо нить была не совсем материальной и прекрасно прошила не только мягкие ткани, но и подъязычную кость. То, что при этом Нерт вдруг задергался и отчаянно захрипел, стало для меня неожиданностью. Его и без того расширенные зрачки вдруг растеклись во всю радужку. Безвольно лежавшие на полу руки непроизвольно дернулись, словно северянин пытался меня оттолкнуть. А бедро подо мной напряглось и задрожало, как если бы Нерту стало до безумия больно. – Обезбольте его! – бросил я магу, быстрым движением делая еще один стежок. А затем увидел, как нить принялась подозрительно быстро ссыхаться, и гаркнул: – И держите заклятие! Держите, черт, лучше… другого у нас нет! Нерт в это время снова забился, захрипел. Маг приглушенно выругался, но заметно истончившаяся ниточка вскоре выровнялась, снова наполнилась энергией, а маг едва слышно бросил: – Или так, или так. На все вместе не хватит сил. – Вот дерьмо… Нерт… Нерт, посмотри на меня! – рявкнул я, сделав еще один стежок. – В глаза смотри, кому сказал! Северянин с трудом сфокусировал на мне мутный взгляд. – Помнишь рисунок, который я тебе подарил? Помнишь, какое там было море? Думай о нем! – велел я, торопливо завязывая узелок. – Представь, что все по-настоящему: свист ветра… плеск волн о деревянные борта… ругань боцмана за спиной… скрип такелажа… Нерт, ты слышишь?! Веки северянина закрылись. – Будем считать, что слышишь, – пробормотал я, в дикой спешке делая один стежок за другим. – Море, оно ведь красивое, да, Нерт? Холодное, опасное, как зверь, но все же притягательное до жути. Сухопутным крысам не понять. Они не знают, каково это – встречать очередную волну и раз за разом взбираться по водяному валу, оставляя его за кормой. Но ты ведь понимаешь, Нерт? Тебе знакомо это чувство? – Д-да… – едва слышно прошептал северянин, не открывая глаз. Живой. Уже хорошо. Продолжаем в том же духе. – Борись со своим морем. Оно холодное, я знаю. А его пена похожа на снег, которого так много на ледяных равнинах. Но ты воин. И ты достойный сын своего народа, правда? – Д-да… – Тогда живи, – велел ему я, не отрываясь от работы. – Живи, Нерт. Такие, как ты, не умирают на суше. Таких, как ты, хоронить нужно только в море. А где мы тебе здесь море найдем? Вот и терпи. Когда придет время, ты сам туда вернешься. По моим рукам струилась кровь – горячая, липкая. Пальцы постоянно в ней вязли, и все время казалось, что нити в моих руках тоже скользкие, поэтому узелки вот-вот развяжутся, а глубокая рана, которую они постепенно стягивали, вновь раскроется и все мои усилия пойдут прахом. Собственно, я и сейчас не особенно представлял, что именно делал. Я штопал ауру Нерта… да. Но вместе с ней каким-то образом латалась и рана на его горле. Я не видел подробностей – переходить на обычное зрение мне казалось преждевременным. Но все чаще мои пальцы натыкались не на полную горячей крови дыру, а на плотную ткань. И все у?же становилась щель, в которой я орудовал, как мясник – в наспех разделанной туше. Я сшил почти всю рану, оставив только небольшой участок вокруг кинжала, и со вздохом велел магу: – Вытаскивайте! А как только клинок исчез из раны, принялся дошивать то, что от нее осталось. При этом я неустанно бормотал какую-то чушь про море и про то, что Нерту нужно продолжать бороться. Время от времени косился на стоящего на коленях Карриана, однако тот не вмешивался. Просто делал, что я от него потребовал, и ни разу ни словом, ни делом не порывался влезать в то, в чем, по словам Тизара, ничегошеньки не понимал. Наконец со стежками было покончено, а изумрудная нить в моих руках истончилась настолько, что до нее стало страшно дотронуться. Казалось, она рассыплется в прах, если потянуть за нее или просто задеть ненароком. Сначала мне показалось, что дающий ее маг замешкался и позабыл, что я просил его не останавливаться. Но когда я повернул голову и увидел, что мужчина сидит у стены без движения, обессиленно уронив голову на скамью и закрыв глаза, то почувствовал слабый укол совести. Кажется, я истощил мужика до предела. А он и не пикнул. Молча терпел, пока не потерял сознание. Но и после этого каким-то образом продолжал подпитывать заклинание. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы лечение продлилось чуть дольше. Я оборвал тянущуюся к магу ниточку, чтобы не убить его ненароком, и призадумался. А потом плюнул на все и, обхватив оба свободных конца заклинания, сцедил туда немного собственной силы. Много не дал – для этого нужно было специально готовиться. Но и той пары УЕМ, которые я сумел выдавить экспромтом, хватило, чтобы созданная мной заплатка вспыхнула, заиграла всеми оттенками зелени, а безобразная рана на шее Нерта всего за несколько секунд превратилась в такой же безобразный шрам. – Ого, – озадаченно выдал я, попеременно взглянув на него сначала обычным, а затем магическим зрением. – Кто бы мне раньше сказал, что так можно, я бы тогда… – Что? – неожиданно прохрипел Нерт, открывая глаза. Увидев меня, тут же запнулся, а потом так же неожиданно расслабился. – Спаси…бо. Буду должен. Только слезь с меня, а? Я уже ноги не чувствую. Я ухмыльнулся и отполз в сторону.