– Плохо, – неохотно признал я. – Почему ты так решил? – Мы слишком поздно обнаружили противника. У нас не было полной информации… – Эх, мальчик… если бы мы владели всей желаемой информацией, то заговоров и войн в этом мире стало бы намного меньше! Информация редко когда бывает полной, запомни это, – снисходительно посмотрел на меня его величество. – Мы совершили ошибку, ты прав. У нас были не совсем верные данные по артефактам. Это тоже правда. Но если в конечном итоге результат оказался положительным, то все остальное не так уж важно. Я скептически приподнял одну бровь. – Что же вы тогда осерчали на герцога эль Соара? – Чтобы не расслаблялся, – спокойно отозвался император. – Если бы у его людей был хоть один шанс распознать подмену и они бы его проморгали, Тарис мог лишиться моего доверия. Но, как ты уже слышал, ни он, ни его люди не могли определить подменышей. – Зато я мог… – Верно, – опасно прищурился его величество, но я не отвел взгляда. – Я хочу знать: почему тебя не было рядом, когда подменыши все-таки объявились? Я заколебался, но потом все же решил не врать. – Потому что я – ваша тень, а не вашего сына, ваше величество. Потому что вы не отдали четкого приказа. И потому, что дали понять: моей первоочередной задачей является поиск леди, которая на днях сумела свободно попасть в покои наследника. А все остальное вы оставили на мое усмотрение. – Правильно, – так же спокойно признал император. – Ответственность за действия тени несет исключительно ее владелец. В том числе и за не отданный или неправильно отданный приказ. Но ты ведь не все мне сказал? – Да, ваше величество. Вы велели вмешиваться лишь при непосредственной угрозе жизни вашему сыну. Исходя из того, что я о нем узнал, за него не нужно было опасаться. Он сильный маг и хороший воин. Кроме того, рядом находились его личная охрана и госпожа эль Мора, в чьих способностях защитить себя и других я не сомневался. Поэтому я рискнул оставить его высочество, чтобы заняться поисками той леди самостоятельно. – И как, успешно? Уловив насмешку в голосе императора, я насупился: – Нет, сир. – Почему нет? В конечном итоге ведь именно ты определил подменышей. – Это произошло позже, чем мне бы того хотелось. А сложившаяся ситуация все же могла представлять угрозу для вашего сына. – Я не отдавал тебе приказа уберечь Карриана любой ценой. – Верно, сир. Но вам вряд ли понравилось бы, если бы его сегодня убили. Император ненадолго прикрыл глаза. – Ты и прав, и не прав, Мар, – наконец уронил он в наступившей тишине. – Я действительно дал расплывчатые указания, поэтому ты волен был поступать по собственному усмотрению, а любая твоя ошибка все равно легла бы на мои плечи. Но дело в том, что я… сам пока не знаю, что именно хочу от тебя получить. Формально ты – тень. Но по факту мне пока нелегко к этому привыкнуть. И еще сложнее смириться с мыслью, что это именно ты, а не кто-то другой. Понимаешь? Я отвел глаза. – Думаю, что да, сир. – Хорошо, – едва слышно выдохнул его величество. А затем устало растер лицо. – Я слишком привык к тому, что рядом есть человек, который знает меня лучше меня самого. Это как третья рука… Ты пользуешься ею, даже не осознавая этого. Годы, десятилетия… а потом эту руку калечат, и ее приходится отрубить, чтобы не мешалась. Сначала тебе больно. Потом неудобно. Но однажды приходится смириться с мыслью, что ее больше нет. Лишь после этого есть резон отращивать новую руку и учиться ею пользоваться. – А может, наоборот, ваше величество? – осторожно спросил я. – Может, лучше сразу отрастить новую и потихоньку к ней привыкать? На губах императора мелькнула невеселая усмешка. – Новая далеко не так ловка, как старая, Мар. Быть может, она быстрее и сильнее, но я еще не умею с ней обращаться. А привычки – дело серьезное. Если я, забывшись, ухвачусь такой рукой за поднос и разобью все тарелки, будет не очень хорошо, правда? – Правда, – вынужденно признал я. – Императорский сервиз, наверное, дорогой? А если взяться за бритву такой рукой, то можно еще и порезаться. – Ты и впрямь меня понимаешь… Учитель просветил? – Да, ваше величество. Император немного помолчал, а затем поднялся из-за стола и отошел к окну. – Не хочешь спросить, почему у моего сына до сих пор нет собственной тени? – Хочу, – кашлянул я. – Если это не запрещено, конечно. – Я пока ничего тебе не запрещаю, мальчик. Но будь уверен: у всего есть своя оборотная сторона. В том числе и у магии. Карриан до сих пор один лишь потому, что у него пока есть такая возможность. – Он не хочет иметь свою тень? – недоверчиво переспросил я. – Я тоже в свое время не хотел, – невесело усмехнулся повелитель. – Однажды я уже видел тень без хозяина. И видел хозяина, потерявшего тень. Поверь, и то и другое одинаково печальное зрелище. Но однажды мне пришлось сделать выбор. Когда я уйду на покой, мой сын поступит точно так же. Но я не заставляю его впустить кого-то в свою жизнь. И не заставлю до тех пор, пока он не женится и не обретет хоть какую-то опору. Я удивленно посмотрел на императора, но тот больше ничего не пожелал объяснять. Вместо этого он повернулся и, заложив руки за спину, совсем другим тоном осведомился: – Что можешь рассказать о женщине, которую ты сегодня упустил? Я поежился. Вот же черт. Его величество бьет не в бровь, а в глаз. Я упустил… да, это была моя ошибка. И кто бы что ни говорил, но именно моя вина в том, что в пыточной сейчас стараются разговорить одного пленника, а не двух. – Мне кажется, она действовала не сама, ваше величество, – сказал я, тщательно взвесив то, что собирался ему сообщить. – Почему ты так решил? – Амулеты… Тизар не ошибся: я видел ее ауру и могу с уверенностью сказать, что эта женщина не имеет магического дара. Поскольку артефакты при ней были весьма специфические, то, скорее всего, у нее есть как минимум один союзник. И вот он-то точно маг. Вернее, артефактор с немалым стажем и, возможно, с достаточно известным в определенных кругах именем. – Что еще? – никак не прокомментировал мои умозаключения император. – У этой женщины специальная подготовка, – ровно сообщил я. – Ее определенно натаскивали на ближний бой. Она умеет просчитывать ситуацию. А еще у леди, вероятно, низкий порог болевой чувствительности, или же она умеет усилием воли гасить боль. Да, ваше величество, – повторил я, когда брови императора вопросительно приподнялись. – Я не ошибся. Вкупе с ее нестандартными навыками, особенностями одежды и обуви, довольно рискованным мероприятием, целью которого являлось не убийство наследника престола, а получение нескольких капель его крови… Если сложить все это вместе, то получается, что леди не могла действовать на свой страх и риск, под прикрытием лишь пары наемников. Это слишком сложно для одиночки. Поэтому я считаю, что это система, ваше величество. Вернее, организация, в которой есть пешки-наемники, есть исполнители более высокого ранга, а также есть маги, техники, способные превратить женские туфли в опасное оружие. Осталось только определить, для чего эту организацию создали. Вы не подскажете, сир, кому и зачем могла понадобиться кровь одного из членов вашей семьи? У императора едва заметно сузились глаза. – С ее помощью можно получить власть над несколькими ценными артефактами. – Я так полагаю, речь идет о темных артефактах? – Разумеется. – Тогда, наверное, вам будет небезынтересно узнать, почему главным исполнителем поставленной перед этой организацией задачи выбрали именно женщину. Его величество насторожился: – Тебе что-то известно? – На меня почти не действует магия, сир. В том числе и магия иллюзий. Поэтому даже при работающем третьем артефакте я видел ауру этой женщины. Помните, что я нарисовал? Представляете, на что ориентировались люди герцога эль Соара, когда под видом слуг встречали гостей и старательно изучали не столько лица, сколько их ауры? Так вот, они ошиблись еще и потому, что сегодня аура нашей беглянки приобрела совершенно иной вид. Я видел ее дважды. Но лишь недавно сообразил, что раз уж на меня не действуют иллюзии, то такого не должно было случиться. Ауру можно исказить, приглушить, но, как сказала леди эль Мора, основные линии и узлы в любом случае останутся прежними. И раз этого не произошло, то получается, что и тогда и сегодня я видел не собственно ауру… Полагаю, это было воздействие еще одного, четвертого, скорее всего, темного артефакта, которого не было у наемников, но который был совершенно необходим той женщине. – Почему ты решил, что он темный? – едва слышно уронил император. Я поднял на него спокойный взгляд. – Потому что другой на меня бы не подействовал. А это, в свою очередь, означает, что в действительности у той женщины нет никакой ауры, сир. Она – дарру, ваше величество. И четвертый амулет ей понадобился именно для того, чтобы это скрыть. Уже под утро мне впервые за время пребывания на Тальраме приснился сон. Настолько яркий, что его даже удалось запомнить. Я снова видел себя на ледяной равнине. Снова был одинок и растерян. А еще я был волком, вернее, волчонком, но при этом совершенно точно знал, что это именно то место, где мне следует быть. Откуда пришло это знание, я не задумывался. Да зверю оно в общем-то и не нужно. Единственное, что тогда было важным – знать, что где-то там, за снежным бураном, осталась моя стая. И чувствовать, что рано или поздно братья обязательно за мной придут. При этом я не потерялся, нет. Я действительно отстал от них, но сделал это по собственной воле. Не знаю, как и почему, но с этих бесплодных равнин в какой-то момент я услышал зов, и что-то в моей душе перевернулось. Я осознал, что это зов живого существа. Оно было где-то тут, спрятано под толстым слоем льда. Такое же одинокое, как я. Так же жаждущее тепла и света. И мне почему-то показалось, что мы с ним похожи. Даже нет, что мы – одно целое. Именно поэтому я без раздумий бросил стаю и со всех лап помчался на поиски того, кого искал, наверное, всю свою недолгую жизнь. Это ощущение было так сильно, что на какое-то время поглотило меня с головой. Я рыскал по полю, засовывая морду едва ли не в каждый сугроб. Я скулил. Отчаянно разрывал лапами снег. Я звал его… Очень долго звал… И испытал невыразимое облегчение, когда тот, кого я искал, наконец-то ответил. Я увидел его – крохотный золотой огонек, зависший над заснеженным полем. Яркий, манящий, нетерпеливо выстреливающий вперед тонкими лучиками. Я знал: он тоже меня ждет. И давно уже ищет так же, как я искал его. Обрадованно рыкнув, я ринулся на свет, но в этот самый момент в другой стороне раздался еще один зов. Совсем слабый, едва пробившийся сквозь завывание вьюги… крик умирающего ребенка, молящего о спасении. Я замер посреди метели, не зная, куда бежать и что делать. Мой огонек был так близко, что хватило бы одного прыжка, чтобы найти его и прижать к груди. Такой долгожданный. Прекрасный. Действительно мой… Но вот рядом снова заплакал от бессилия чей-то детеныш, и я не смог не ответить. Не мог к нему не прийти. И не мог его бросить, как никогда не бросила бы меня родная стая. Я с беспокойством покосился на огонек. Но он ведь не уйдет, правда? Если он так долго меня ждал, если он действительно мой, то теперь-то уж точно никуда не денется? Слабый крик прозвучал в третий раз, и я со вздохом бросился в ту сторону. Я знал: если поддамся слабости, то больше не смогу уйти от огонька. Мне непременно захочется забрать его с собой. В стаю. Чтобы быть только с ним и бежать вперед исключительно вместе. Вот только и жить спокойно уже не получится, зная, что мне с моим огоньком повезло, а кто-то своего так и не дождался.