Я слегка напрягся. «Почему леди Амелия назвала тебя сильной? С чего она так решила?» – «Нас регулярно проверяют на способность поглощать магию. В подвале есть комната, где у графа Анрэ стоит специальный прибор. Там много ячеек. В каждой – какое-то количество единиц магической энергии. Где больше, где меньше. Но нас начинают тестировать с самых маленьких, заставляя сначала забирать оттуда магию, а потом ее возвращать. Это как тренировка… сначала мы можем не очень много. Затем получается все лучше и лучше. Потом приходит время, когда резервы открываются, одной емкости становится мало, и вот тогда нас переводят к более крупным ячейкам. И так – до тех пор, пока не станет ясно, что мы не способны ее опустошить». – «Сколько обычно времени уходит на одну ячейку?» – «По-разному. Кто за пару дней справляется. А кому-то нужен целый месяц». – «Наверное, чем крупнее ячейка, тем труднее ее пройти?» – предположил я, припомнив свои собственные тренировки с резервами. Мне показалось, что Мисса улыбнулась. «Последние всегда самые сложные. Над некоторыми можно полгода биться, но так ни к чему и не прийти». – «А сколько времени вам дается на преодоление каждой ячейки?» – «Ограничений нет, – спокойно отозвалась девочка. – Пока ты находишься в Хаде, можешь учиться и развивать свои резервы. Чем они больше, тем выше вероятность, что у тебя будет богатый хозяин. Но если за год не произойдет никаких сдвигов, то, скорее всего, это и есть предел». – «Это вам леди Амелия говорит?» – «Они оба. Хотя леди всегда добавляет, что размер ячейки – не самое главное. Он позволяет лишь косвенно судить о резервах, а в действительности даже слабый дарру может вместить в себя очень много энергии. Просто это произойдет не за один раз, а постепенно». Я хмыкнул: Тизар тоже так говорил. Мол, резервы дарру – как желудок у обжоры. Сначала в него помещается немного еды, однако если с каждым разом запихивать туда все больше и больше, то со временем он растянется. До определенного предела, конечно. Именно этот предел и будет считаться максимальным резервом. Но количество поглощенной пищи не измеряется только величиной желудка: если пища сразу пройдет дальше, то желудок освободится быстрее, и туда можно будет запихать еще одну порцию гамбургеров. А если переваривать их организм не станет, и плохо пережеванная булка просто вылетит с другого конца в том же виде, что и вошла, то скорость прохождения пищи скомпенсирует недостаточный размер желудка и позволит в кратчайшие сроки снова его наполнить. Именно за счет способности быстро выплескивать из себя энергию некоторые дарру были способны потягаться с более емкими, но менее расторопными коллегами. И при выборе «живой батарейки» эта способность также учитывалась. У меня, как следовало догадаться, оказался очень растянутый «желудок», поэтому вмещалось туда до безобразия много «гамбургеров». А вот отдавать их я не любил. Сам не использовал, но предпочитал хранить еду про запас, как хомяк, и с огромным трудом выцеживал остатки. С одной стороны, это было хорошо – в качестве запасного источника энергии я подходил идеально. А вот забрать ее у меня было проблематично. Даже сейчас, через десять лет упорных тренировок, это составляло некоторую проблему, так что толкового партнера для мага из меня, пожалуй, не получится. «На какой ячейке остановилась ты?» – поинтересовался я у девчонки. – «На предпоследней, – призналась Мисса. – Но это еще не окончательный результат, потому что наша сила растет лет до двенадцати. Я смогу стать сильнее, если буду лучше тренироваться. А вот Валья смогла зараз опустошить сразу две последние ячейки». – «Ого! – удивился я. – Сколько же единиц энергии в них было?» – «Средний по силе дарру способен забрать за один раз около трехсот УЕМ. Я забираю около пятисот. А Валья… тогда она взяла больше тысячи». – «За один раз?! Да твою подружку в книгу рекордов надо записывать! Тысяча с лишним УЕМ…» Даже для меня это было слишком. Но Мисса почему-то не разделяла моего восторга. Вместо того чтобы рассмеяться или как-то иначе выразить гордость за лучшую подругу, она, напротив, погрустнела: «Да, Мар, Валья действительно очень сильная дарру. Наверное, именно поэтому она и исчезла». Я встрепенулся. «Что значит, исчезла? Для нее нашли хозяина?» – «Не знаю. Нам никто ничего не говорит». – «Э… хочешь сказать, девочку увезли отсюда тайком?» Мисса снова ненадолго замолчала, а затем горько добавила: «Трудно сказать. Мы общались только мысленно. Я точно знаю лишь то, что Валье было четыре с половиной года. Что ее привезли сюда совсем маленькой. А в один из дней она просто перестала отзываться, и больше я ее не слышала». – «Погоди, погоди. Хочешь сказать, что Валья училась не с вами?!» – «Она жила в отдельном секторе. Леди Амелия не разрешала ей выходить из комнаты именно из-за того, что Валья чересчур сильна. Воспитатели приходили к ней сами. Но учили нас одному и тому же». Я замер. «Так. А как же вы начали общаться, если ни разу не виделись?» – «Она сама меня нашла. Позвала… хотела хоть с кем-нибудь поговорить. Но услышала ее только я. Мы часто болтали, – грустно добавила девочка. – Валья была хорошей. Мне нравилось с ней говорить. Но потом ее забрали, и тут стало совсем невесело». – «Хочешь сказать, ее увезли отсюда без предварительных встреч и согласований?» – «Да. До того дня к ней никого даже не приводили знакомиться». Я насторожился еще больше. «Ну, наверное, и такое случается. Возможно, узнав о ее способностях, леди Амелия пригласила на смотрины какого-нибудь особенно сильного и важного мага. Он твоей подруге сразу понравился, а потом забрал ее с собой». – «Нет, Мар, – тяжело вздохнула девочка. – За Вальей пришли поздно ночью. Все уже спали, и никто не ждал никаких гостей. Я проснулась от ее зова. Но он почти сразу оборвался, как если бы Валья уснула. И я не смогла до нее докричаться ни в ту ночь, ни на следующий день, ни после… А когда спросила у леди Амелии, не приезжали ли в замок маги за какой-то из девочек, она ответила, что никого не было. Но она ТАК это сказала, что еще через день я спросила у графа эль Сара. И он тоже ответил: «Нет». – «А его аура?» – нахмурился я. Мисса прерывисто вздохнула. «Она мигнула, Мар. Когда он говорил, что ни за кем из девочек в ту ночь не приходили, она действительно мигнула. Дважды». – «Выходит, граф соврал… Как, по-твоему, куда они дели твою подругу?» – «Я не знаю, – тоскливо призналась девчонка. – Но Валья не уехала бы из замка, не попрощавшись со мной. Я перестала ее чувствовать два года назад, Мар. Весной. А через день после того, как Валью забрали, в горах начался буран, и я увидела… вернее, мне показалось, что в ту ночь в мое окно заглянул ледяной пес». – «Кто?!» – поневоле вздрогнул я. – «Не смейся, Мар, но мне кажется, что это была Валья», – прошептала девочка. – «Откуда ты знаешь?!» – «Потому что она позвала меня, – едва слышно сказала Мисса, заставив меня снова вздрогнуть. – Мысленно. Как раньше». Мне стало не по себе. «Я испугалась и не ответила. Но с тех пор в метели я иногда слышу ее голос, – так же тихо добавила девочка. – А порой, если выгляну в окно, мне кажется, что она все еще там. В ночи. И по-прежнему ждет меня. Только на зов уже не отвечает». – «Ты говорила об этом кому-нибудь?» – после долгой паузы спросил я, лихорадочно размышляя над сказанным. – «Шутишь? – горько усмехнулась девочка. – Нам даже друг с другом не дают поговорить наедине. Рядом всегда ошивается или нянька, или воспитательница, или стражник. Самых маленьких держат отдельно. Нас к ним не пускают. Тихо говорить нельзя. Шептаться по углам нельзя. Сидеть вдвоем вдали от остальных запрещено. Обсуждать что-либо, кроме учебы и платьев, тоже. На ночь нас запирают в комнатах как преступниц, и рядом всегда есть хотя бы один стражник. Говорить вслух по ночам тоже нельзя. А перестукиваться не получается – стены слишком толстые. У нас с Тришей в стене трещина есть, поэтому иногда мы друг друга слышим. Но говорить все равно опасно, потому что в коридоре сильное эхо. Даже если отвечать шепотом, стражник может услышать. И тогда тех, кто разговаривает в неположенном месте и в неположенное время, накажут. Валья первой позвала меня мысленно. Не знаю, как у нее получилось, но мы решили об этом молчать. Я несколько раз пыталась связаться с другими девочками, но из этого ничего не вышло. Они не отвечали. И сейчас не отвечают. Единственным, кто меня услышал за эти два года, был ты, Мар. И теперь я даже не знаю, что это значит. Ты ведь – дарру?» Я заколебался. «Нам говорили, что мальчиков дарру не бывает, – прошептала Мисса, когда я не ответил. – Но я чувствую тебя, Мар. Ты странный. И голос у тебя… необычный. Но зато ты сильный, если смог меня услышать. И еще у тебя, как у всех нас, нет собственной ауры». М-да. Может, не стоило мне сегодня снимать амулет? «Мар! Мар, не молчи же! Пожалуйста! Клянусь тебе… душой своей клянусь, что никто об этом не узнает!» – «Я слышу, – неохотно отозвался я. – Но не думаю, что тебе стоит знать детали. Меньше знаешь – крепче спишь. Да и врать, если что, не придется». Мисса ненадолго умолкла. «Ты прав, – неожиданно отступилась она. – Извини. Я больше не буду спрашивать. Но если тебе не все равно, если принц и впрямь приехал сюда помочь… расскажи ему о Валье. И пусть он обязательно заглянет в подвал». – «Зачем? Ты ведь говорила, что туда отправляют тех, кто заслужил наказание». – «И тех, кто не может себя контролировать. Мы очень боимся идти в подвал, Мар. Там страшно. А еще порой случается так, что девочки, которых туда отправляют, обратно уже не возвращаются». Едва рассвело, я выбрался в коридор и поскребся в дверь комнаты, где поселили Кэрта аль Вара. Открыл ее маг не сразу. Да и особой радости на его заспанном лице я не увидел. – В чем дело? – осведомился всклокоченный целитель, когда увидел меня на пороге. – У меня для вас важные сведения, – скороговоркой проговорил я, пока он не вздумал захлопнуть дверь. – Что за сведения? Откуда? И почему ты пришел с ними ко мне? – Его высочество предвзято ко мне относится. Скажите, рино, вы сегодня планируете проверять бумаги господина эль Сара? – Да. А что? Я пристально посмотрел на рино Кэрта. Но напряженные раздумья, в которых я провел остаток ночи, так и не позволили прийти в отношении мага к каким-то определенным выводам. Если бы он был человеком императора, а не герцога эль Соара, вопросов бы не возникло – я бы со спокойной душой рассказал ему и о девочке, и о том, кто я есть. Но герцог – это все же не его величество Орриан. Да и магическая клятва, как недавно сказал мастер Зен, не является гарантией от предательства, ведь предать можно, не нарушая впрямую приказ повелителя. А рисковать я не мог. – Когда будете изучать документы, поищите сведения о девочке по имени Валья, – сказал я, решив ограничиться минимумом информации. – И поинтересуйтесь у графа эль Сара, что происходит у него в подвале. Если сумеете, убедите его высочество туда сходить. Есть подозрение, что в замке содержатся больше дарру, чем нам вчера показали. – Стой! – спохватился маг, когда я развернулся и почти бегом двинулся к выходу. – Мар, вернись! Что это значит?! «Разбирайтесь, господин маг, – подумал я, заворачивая за угол. – Вас ведь для этого сюда прислали?» Само собой, на ковер меня обязательно вызовут и потребуют объяснений сразу же, как только я попадусь его высочеству на глаза. Но скоро наступит время завтрака. Полагаю, магов снова пригласят перекусить в компании супругов эль Сар. Потом придет черед бумаг и самой проверки, которая наверняка займет целителя и наследника престола до позднего вечера. Естественно, для начала им покажут все самое благопристойное: комнаты девочек, каменный сад, внутренние помещения, комнату для игр… и даже если его высочество изъявит желание спуститься в подвал, скорее всего, сначала его промурыжат допоздна, а затем попросят обождать до завтра. Ну, чтоб прибрать в камерах, соломки свежей на пол бросить… Если, конечно, за хозяевами замка водится какой-то криминал. Но ведь Миссе незачем было врать, не так ли? И она правильно сказала: во время мысленного разговора очень хорошо чувствуется настроение собеседника. Я, правда, в этом новичок, но все же мне показалось, что девочка была честна. А значит, в крепости Хад и впрямь творится что-то неладное. Допустим, Валью действительно отдали в руки какого-то заезжего мага. Внезапно и вот так с ходу, без вдумчивой проверки. К примеру, за большие деньги и без согласия дарру, что объясняет внезапный обрыв зова и позволяет предположить, что протестующую девчонку действительно чем-то одурманили. В любом случае в бумагах должно быть указано, кому именно ее отдали. Это пусть проверяет Кэрт. Если девчонку увезли в далекие дали, то можно объяснить и то, почему она не смогла связаться с подружкой позже. Однако предположение о ледяном псе в корне меняло ситуацию: погибшая девочка – это совсем не то, что девочка похищенная. И если окажется, что причиной ее гибели стали супруги эль Сар… Я сбежал по лестнице на первый этаж и направился во внутренний двор. Полагаю, ближайшей ночью мне снова придется сделать вылазку. А до того времени на глаза Карриану лучше не показываться. Выбравшись на улицу, я с наслаждением вдохнул холодный воздух и огляделся. Народу немного, все заняты делом, из праздношатающихся тут только я и большой лохматый пес, глядящий на меня из приютившейся возле сарая конуры. В сарае, судя по запаху и доносящимся изнутри звукам, обитала крупная рогатая живность. Строение рядом смутно напоминало амбар. Еще дальше виднелся второй сарай. Затем пустой закуток. Кузня. Несколько вспомогательных помещений. Еще дальше шла наружная стена крепости, которая гигантским полукругом закрывала собой вплавленный в скалы замок. Подойдя к конуре, я испытующе взглянул на собаку. Пес, едва я оказался рядом, оскалился и хрипло заворчал, но едва мы встретились взглядами, спрятал зубы и неуверенно вильнул хвостом. – Хороший мальчик, – похвалил его я, потрепав лобастую голову, а затем отступил, потому что зверь отряхнулся, звякнул цепью и выбрался наружу полностью. М-да. А здоровенный все-таки пес. Чем-то на сенбернара похож, только серого окраса, более широкий в кости, а уж зубки у него были, дай боже каждому. – Эй, пацан! – окликнул меня кто-то. Я быстро обернулся, а пес снова заворчал. – Не лезь к собаке. Цапнет. Я снова посмотрел на спокойно стоящего рядом пса. После чего хлопнул его по холке и отошел. А слуга, который меня окликнул, озадаченно крякнул, но все же не стал задерживаться и убежал в замок. Видимо, куда-то очень спешил. Оставив в покое собаку, я прошелся по двору, нахально суя нос во все незакрытые двери. Откуда-то меня с ходу погнали. Откуда-то, разглядев незнакомое лицо, довольно осторожно выпроводили. Вероятно, знали, что я состою в свите принца, и не желали конфликтов. Последним я решил малость подействовать на нервы, с простецким видом поспрашивал о житье-бытье. Сделав круглые глаза, терпеливо выслушал местные легенды, особенно страшилки. Внимательно оглядел и хлев и амбар (в кузню меня не пустили), а затем отправился на крепостную стену – надоедать стражам. А заодно посмотреть на раскинувшееся прямо под стенами замка ущелье, на дне которого, если верить молве, пряталась замерзшая в незапамятные времена река. Никакой реки я там, естественно, не увидел, хотя добрых полчаса честно пялился вниз с головокружительной высоты. Потом меня попытался прогнать один из стражей. Но другой вовремя вспомнил, что видел меня вчера в караване, так что к нему-то я и начал потом приставать. Из разговора, как водится, узнал массу новых, но совершенно бесполезных вещей. Как мог повеселил скучающих караульных. Попутно засек время, через которое они сменялись. Приглядел входы в дозорные башни. Сунул свой любопытный нос и туда. А когда узнал все, что хотел, перестал доставать народ, пристроился в уголке и, мечтательно уставившись вдаль, молча позвал: «Мисса?» Девочка отозвалась минуты через две: «Прости, Мар. У меня урок. Нельзя было отвлекаться». – «Теперь ты свободна?» – «Да, у нас перерыв. Мы идем в трапезный зал. А что?» – «Мне нужно, чтобы ты вспомнила день, когда пропала Валья, и как можно подробнее о нем рассказала. Когда вы проснулись, что делали, с кем говорили, куда ходили… все, что сможешь, поняла?» Мисса, как мне показалось, неуверенно кивнула. Да и вообще сегодня я лучше ощущал ее эмоции. Быть может, практика сказалась? Или девочка просто решила довериться и чуть больше открылась? «Да. Я попробую». – «Хорошо. Еще я хочу, чтобы ты шаг за шагом рассказала, как проходит твой сегодняшний день. Все до последней мелочи». – «М-мар… прости, я не совсем поняла, что тебе нужно…» – «Меня интересует, где ты находишься. Кто с тобой рядом. Сколько шагов от тебя до соседки слева и соседки справа. Сколько до ближайшей двери. Какой длины коридор за ней. Как он выглядит. Сколько у него ответвлений и куда они ведут…» – «Ты хочешь понять, как устроен замок», – наконец-то догадалась девчонка. – «Да. Своим ходом мне во многие помещения не попасть. А с твоей помощью я начну хоть как-то ориентироваться». А еще сегодняшней ночью мне будет легче незаметно перемещаться по крепости. Но об этом семилетней девочке знать было не нужно. Глава 23 Часа три я был занят тем, что внимательно прислушивался к сообщениям Миссы и рисовал в уме карту крепости. Оказывается, на шестом этаже дарру только ночевали, а большую часть времени проводили во внутренних помещениях замка. Помещений, которые посещали девушки на протяжении всего дня, насчитывалось порядка двух десятков, высеченных прямо в скале, включая пресловутый сад со скульптурами деревьев и людей, довольно скромную по размерам оранжерею с самыми настоящими – живыми растениями, небольшой «зоопарк», а также целый ряд учебных комнат с уникальным дизайном, куда дарру помещали буквально на пару часов в день. Вероятно, владельцам этого приюта были известны азы психологии, поэтому навевающую уныние серость крепостных стен они разбивали яркими тканями, наполняли рабочие будни воспитанниц интересными рассказами, рукоделием, прогулками… Одним словом, использовали массу ухищрений, чтобы юные леди ни на миг не оставались одни. Чтобы они, не дай бог, не загрустили. И чтобы в их жизни появилась хотя бы капелька разнообразия. По этому же принципу было построено и обучение. Уроки по сорок – пятьдесят минут. Частая смена тем. Небольшие перерывы между занятиями. Отвлекающие игры. Физические разминки вроде всем известных «мы писали, мы писали, наши пальчики устали…». Это было умно. Я даже позавидовал изобретательности супругов эль Сар. Но на всякий случай спросил у Миссы, знает ли она что-нибудь о потайных ходах в крепости. И не особенно огорчился, когда девочка призналась, что никогда о таких не слышала. «Значит, придется искать самому», – подумал я, прикидывая, куда стоит заглянуть этой ночью в первую очередь. А затем услышал крики внизу и выглянул из своего убежища, чтобы посмотреть, кто там орет. – Мар! – зычно гаркнул Зиль, стоя у входа в замок и обшаривая глазами крепостную стену. – Эй, мелкий! Тебя командир зовет! Я только хмыкнул. Когда тень не хочет, чтобы ее увидели, ее не увидят – так говорил в свое время мастер Зен. Я тоже не хотел, чтобы меня отвлекали, поэтому забрался в выемку между дозорной башней и ближайшим к ней крепостным зубцом. Так, чтобы тень от башни падала в эту сторону и надежно укрывала меня от любопытных взглядов. Даже для стражников в башне я оставался невидимым – мое убежище располагалось в «мертвой зоне». Ну а для Зиля… на высоте почти сорока метров хрен он что снизу разглядит. – Ма-а-ар! – потерял терпение Зиль. Видимо, помещения в гостевом крыле замка они уже осмотрели. Слуг тоже порасспрашивали. И решили, что раз никто из них меня не видел, то искать надо снаружи. Что в принципе было логично. – МАР! – Да нет его здесь, чего орешь? – лениво отозвался кто-то из стражников. – Крутился все утро. Потом ушел. – Куда ушел?