- Да... Девочки, это та-а-к приятно. У меня мурашки по всему телу шли. А потом, неожиданно вышел мой папа, мусор вынести, и бедный Олег еле ноги унёс. А мне теперь после школы сразу домой надо, - тяжко вздохнула Кудряшка. Славка с Олей пришли только на второй урок. Вид у Ольки был очень важный и загадочный. В перерыве между вторым и третьим уроками мы зажали её под лестницей возле гардероба, который ещё не работал, потому что на улице тепло. - Я стала женщиной, девочки, - важно сообщила нам сногсшибательную новость подружка. Мы с большим уважением уставились на неё, с нетерпением ожидая продолжения. Ольга не разочаровала. - Тебя, Королева, Костик первой утащил, следом Вику увёл Олег, а меня Славка домой провожал. Ну, как провожал... понёс на спине - я отключилась ещё возле костра, почти ничего не помню. Славка меня сзади, как рюкзак, на себе пристроил, под коленки по бокам взял, я руками его за шею обняла, еду. Потом так тошнить стало, Славка как-то неровно шёл, я и вырвала, сразу легче стало. Но не Славке. Он страшно ругался, говорил, что убьёт, но со спины не сбросил, так и тащил дальше. У меня дома никого. Родители на даче ещё, последний урожай собирают. Славка в моей сумке ключи выкопал, и, прямо со мной, прямиком в ванную прошагал. Включил воду и мы вдвоём, прямо в одежде, под душем оказались. Пришла немного в себя, стали оба мокрое стаскивать, потом мыться, потом целоваться ну и всё такое. Он меня в полотенце завернул и на диван отнёс. А на диване всё и произошло. Девочки - это жутко больно! И крови море! Я Славку отпихнула и в ванную. Реву там, а он под дверью ноет «Оленька, тебе сильно больно?». Я потом вышла, домой его отправила в папиных спортивках. Нашу мокрую одежду в стиралку сунула. Сегодня он с утра зашёл ко мне в школу одеться в своё и потом сумку мою до школы нёс. Мы поэтому только на второй урок пришли. Славка ждал, пока я нам высохшую школьную одежду поглажу. Мы с восхищением смотрели на подругу: надо же, у неё уже было ЭТО. Наташка с завистью протянула: - А меня Игорь просто домой проводил и всё, Дурак! Снежанна на это фыркнула: - Это ещё не дурак. Вот я Димку сама на себе домой тащила, чуть не надорвалась. Вы все разошлись, мы вдвоём остались. Он лежит, как бревно, не бросать же. Я к двери прислонила, в звонок позвонила и спряталась за угол. Его отец дверь открыл, а Димка на него свалился. Ох и матерился его папашка, девочки! У меня ушки в трубочку свернулись. Наконец, настал мой черёд рассказывать. - А я девочки впервые поцеловалась. - Что, Костик, наконец-то, решился? - захихикали подружки. - Нет, не с Костей. У меня, девочки был летящий поцелуй с Драконом! Конечно, я подробно рассказала подругам о своём волшебном приключении, которым мне теперь представлялся мой первый поцелуй. Но, думаю, девочки мне не поверили, подумали на выпитое вино, но никто из них не решился поставить под сомнение рассказ самой королевы вслух. А я с тех пор заглядывалась на всех мотоциклистов. Пролетел первый месяц учёбы. У нас опять сменился состав группы. Скоро в школе осенний бал и мы усиленно репетируем. Бас-гитара теперь новенький из параллельного класса, вместо окончившего в прошлом году школу противного любимчика нашего учителя музыки, а на ударные сел семиклассник, тоже вместо выбывшего, хорошо, хоть, гитара и клавишные остались. Мне тяжело притираться снова и снова, когда состав меняется. Костя, как всегда, сидит в актовом зале, в самом дальнем ряду. Делает уроки с учебниками на коленях. Сколько не говорила, чтобы шёл домой, всё равно ведь я не с ним пойду, сидит. Потом плетётся сзади. Надоело до чёртиков. Ребята даже, иногда, между собой в шутку называли его «Тень красавицы». Я пою о любви, и нежная мелодия окутывает всех дымкой мечты о счастье, завораживает, оплетает. В такие минуты, я знаю, мой необыкновенный голос владеет душами, и я действительно чувствую себя королевой. Нет большой моей заслуги, что я родилась с таким даром. Но всё же он есть, и я довольно быстро привыкла считать себя особенной. Новенький покорён. Я ухожу с репетиции с ним, мою сумку, кстати, тоже несёт он. Костя, я знаю, как обычно, топает где-то сзади. Уже прохладно, в гардеробе мы берём свои курточки. Новенький галантно помогает одеться. Смеясь, завязывает мой шёлковый шарфик нелепым бантом. Мне тоже смешно. Наш звонкий хохот эхом разносится по пустым вечерним коридорам школы. На улице уже сумерки. Темнеет быстро. Октябрь. Заворачиваем за угол, переходим дорогу, и я прихожу в полный восторг. Там у новенького припаркована моя «голубая мечта». Он одевает блестящий чёрный шлем и садится на мотоцикл, потом и мне протягивает такой же шлем со словами: - Прокатимся? Да! Это моё тайное желание, с некоторых пор, прокатиться с парнем на мотоцикле! Быстренько одеваю шлем и решительно усаживаюсь сзади, крепко прижимаясь грудью к спине парня и обхватив его руками. Взревел двигатель мы начали было движение, но тут увидели Костю. Он бежал к нам через переход и что-то кричал, не обращая внимания на красный свет. Я так и не узнала о чём он кричал, и так и не прокатилась с новеньким на мотоцикле. Взвизгнули тормоза, раздался глухой удар и... Кости не стало. Мы не сразу поняли, что случилось. Понемногу стала собираться толпа. Мы тоже подбежали. На дороге из-под тела Кости, с неестественно вывернутой головой, медленно растекалась ржавая лужа крови. Только что был и больше нет. Как это принять? Понять? Кто-то вызвал скорую, люди что-то говорили. А я пыталась осознать страшную правду, что Кости больше нет и никогда больше не будет и не могла. Дальше был один непрекращающийся ужас. На похоронах была вся школа. Когда мы уходили с кладбища мама Кости схватила меня за руку и стала сбивчиво рассказывать, как сильно он меня любил. Её глаза с беспомощной растерянностью умоляли «помогите». Женщина ласково называла меня доченькой. Ночью я не могла спать, через тонкие стены многоэтажки мне был слышен жуткий вой мамы Кости. Я не ходила в школу после случившегося. Не могла. Не могла представить себя в школе без Кости. Он всегда был рядом, моя постоянная тень и надёжная защита. После пришибленных первых дней, когда всё происходящее воспринималось словно сквозь толстый слой ваты, постепенно пришло невыносимое чувство вины. Это из-за меня погиб Костя! Ко мне бежал через дорогу! Сейчас вспомнилось, что кто-то из случайных свидетелей аварии, говорил, что он кричал, чтобы кто-то застегнул курточку, а то простынет. Это мне кричал Костя последние минуты своей жизни. Через девять дней родители стали уговаривать меня пойти на занятия. Я поднялась, оделась, подошла к входной двери, открыла и сделала шаг. За дверью не было Кости. Он не ждал возле лестницы, как ждал все мои школьные годы каждое утро. Прислонилась спиной к стене подъезда и сползла вниз, села на серый от пыли пол. Следом вышла мама. Я посмотрела ей в глаза и просто сказала: - Не смогу. Часть 2. Серая мышка На семейном совете было решено отправить меня жить в другой конец города, ко второй бабушке. Она уже два года жила одна в трёхкомнатной квартире. Папа сходил в школу и забрал мои документы. После осенних каникул я впервые шла в новую школу. Оделась в великоватый мне школьный костюм с серой скромной блузой, хотелось быть настолько незаметной, насколько это возможно. Собрала волосы внизу на затылке в хвост тонкой серой резинкой. Впервые несла сама свою школьную сумку. Я шла, не понимая глаз, не замечая никого вокруг и унылая промозглая погода с мелко моросящим холодным дождём как нельзя лучше соответствовала моему настроению. Прошло время. Я почти не поднимала глаз в школе и практически не разговаривала с одноклассниками. На уроках отвечала так тихо, что учителя предпочитали проводить мне письменный опрос. С сумкой была беда Несколько раз я теряла её со всем содержимым. Привычка не думать о ней сказывалась первое время не лучшим образом. Новый класс жил своей жизнью и мне не было в ней места, да его и не хотела. Оценки у меня были отличные. Ничем кроме учёбы я не занималась. Накануне Нового года в школе готовились к традиционному празднику. Каждый класс ставил музыкальную пьесу на английском языке. Участие каждого является обязательным. Я следила за реквизитом и подавала его участникам, играющим роли, в нужное время. Школьные звёзды здесь были явно неравноценные. Мальчик, Алексей, пел великолепно, а девочка, Марина, рубила пьесу на корню. Но, видимо, это лучшее, что у них было. Репетировали ребята много и долго. Удивительно дружно общались и помогали друг другу. Я даже прониклась чувством общего дела. Главная героиня, хоть и пела посредственно, но вела себя очень заносчиво. Марина мне не нравилась, и не зря. Однажды она случайно наступила на деталь реквизита и сломала её, а потом почему-то обвинила меня в этом. Мол, это я не аккуратно положила и деталька упала ей под ноги. Я получила бездну осуждения от одноклассников ни за что, но ничего не сказала. Какая мне разница, что они думают? Но оказалось этот инцидент имел последствия. Меня начали травить. Одноклассники усмотрели вредительство новенькой и вела их «в бой» Марина. Наверное, за мой счёт зарабатывала себе лидерские очки. Так удобно казаться лучше, представляя других хуже в глазах окружающих. Несколько парней и девушек преградили мне дорогу, когда я шла домой после репетиции. Темнело очень рано и на улице уже горели фонари. Я брела одна, ни о чём не думая, И совершенно не ожидала толчка, от которого упала. Что-то, наверное, обидное говорили парни. Девочки вместе с Мариной больно ударили несколько раз ногами. Зимняя одежда смягчила удар, но всё равно было больно и воздух в лёгких перехватило. Кто-то смеялся и снимал на телефон. Я перестала сжиматься в клубок и развернулась на спину, широко распахнула глаза и посмотрела на удивительно ясное студёное зимнее небо, на котором звёзды уже сияло ярко. Это и был последний кадр, которым заканчивалось видео моего избиения в интернете. На следующий день я пришла в школу, как обычно. Мне было плевать на с любопытством, поглядывающим на меня одноклассникам. На спине под лопаткой у меня был большой синяк и живот болел, но когда болит душа, то другая, отвлекающая боль даже как-то помогает что ли. Мне больно, но в целом словно легче. Сегодня последней была физкультура. Я, по понятным причинам, филонила большинство упражнений, нашей учительнице физкультуры было всё равно. Ей только - лишь бы мы были в спортивной форме и присутствовали на уроке. Все ушли, я вошла в раздевалку последней. Пуста. Осторожно сняла форму. Живот уже успокоился, а синяк на пол лопатки стал почти чёрным и болел. Я была в одних трусиках и лифчике, когда вошёл Стас. Была в тот момент спиной к двери, тянулась за юбкой, висевшей на крючке. Оглянулась. Стас бывал на занятиях не часто, он занимался восточными единоборствами и был тем, с кем в школе никто не связывался, включая педагогов и родителей учеников. Он осмотрел мою тонкую стройную фигурку, ненадолго задержавшись взглядом на лопатках и посмотрел мне в глаза. Я умудрилась практически не поднимать глаз два месяца, но сейчас два огромных ярко-голубых озера, смотрели прямо на парня. Страх быть изнасилованной победил не проходящую, до этого, апатию. Я знала, вокруг никого. Мы совсем одни. Разве что, к нему ещё и дружки присоединятся. Стас медленно подошёл. Я так и держала юбку на крючке с юбкой. Он опустил мою руку, взял юбку и стал одевать на меня через голову, попутно проведя рукой по рёбрам. Я застонала и чуть согнулась. - Сюда тоже били? - раздался голос глухой Стаса. Я застегнула застёжку на юбке и торопливо одела блузку, неловко застёгивая пуговицы. Стас стал помогать. - Девочки ногами... - тихо и равнодушно всё же ответила я. Я не понимала его намерений и стеснялась при нём одевать колготки. - Ты не мог бы выйти, пожалуйста, - попросила негромко. Стас молча вышел. Он провожал меня до самого дома так же молча. Просто шёл рядом. На следующий день на большой перемене Стас вошёл в наш класс и закрыл дверь изнутри на ключ. Народ притих и с любопытством уставился на него. Большинство, включая меня, ещё сидели на своих местах, но некоторые уже поднялись, чтобы бежать в столовую. Стас сделал им знак ладонью вниз: сидеть, мол. Сели. Тишина. - Мышка, встань! Как-то сразу поняла, что это он мне. Встала. Девочки, которые били её ногами, подойдите ко мне. Несколько девочек встали и вышли к доске, став перед классом. На их лицах было гордое выражение правых, они поглядывали на Маринку, ища поддержку у своего лидера. Стас заметил это. - Все кроме, Марины, легли! - следующий приказ девочкам.