— Зачем ты снял контроль, Аристарх? Это ошибка, Аристарх! Разумеется, это было ошибкой, и Акламин прекрасно осознавал ее. Но что теперь после драки кулаками махать? Что сделано, то сделано — не воротишь. Если бы Глеб был рядом, он бы увидел, как на серьезное неулыбчивое лицо Аристарха легла тень раскаяния. Впрочем, и по тону его голоса Глеб все понял. — Вероятно, ты прав: я поторопился, — сказал Акламин. — Однако это большая удача, что телефон Дарьи оказался в руках у новых похитителей. Я немедленно попрошу возобновить контроль над звонками с него. Я надеюсь, что в течение этих двух дней тебе обязательно позвонят еще, держи их дольше на связи. И сразу же обо всем сообщай мне. Ведь позвонить могут и с другого номера. — Хорошо, — буркнул в ответ Корозов и отключился. Сунув телефон в карман, отступил от ограждения набережной, выразительно посмотрел на Исая и шагнул к машине. Уже в авто сказал начальнику охраны, когда тот сел рядом и захлопнул дверь: — Возможно, через два дня нам придется встретиться с этими мазуриками. Посему в эти два дня необходимо приложить все свои мозги и старания, чтобы подготовиться как следует. Хотя неизвестно, какой порядок обмена будет предложен похитителями. И как вывернуться с деньгами, которых у меня нет. Ясно одно: они попытаются избежать столкновений с твоими охранниками и полицией. А наша задача — переиграть их! Тебе придется вылезти из кожи, но сделать дело! И главное, ни один волосок не должен упасть с головы Ольги! Можно было этого не говорить, потому что Исай уже прокручивал в голове, как организоваться и каких охранников подготовить. Задача была нелегкой, сложной даже для оперов, поскольку во всем была неопределенность. Но решить ее было надо. Совместно с Акламиным. Освободить Ольгу и не упустить никого из бандитов. — Поехали, — сказал Глеб водителю. Машина покатила по дороге. В тот же день Исай усилил охрану Корозова и связался с Аристархом. 18 Требования Корозова показались Римме смешными, вызвали у нее раздражение, когда Полина рассказала о содержании телефонного разговора. Дригорович решила, что он попросту тянет время, пытаясь пронюхать, кто перехватил инициативу у Дарьи, чтобы принять защитные меры. Но Римма не собиралась давать ему шанс и время — она намеревалась все сделать быстро, в этом видела залог успеха. По лицу проплыла холодная отсутствующая улыбка. Догадываясь, что за такой улыбкой Риммы должно последовать ее недовольство, Полина ждала. Дригорович вскинула голову: — Значит, он требует? Скажи на милость, он еще требует! Он должен сейчас в ногах у меня валяться, просить, умолять! А он ставит мне условие! Тупой мужлан! Как, впрочем, все мужики, поэтому у многих из них вместо мозгов козлиные рога! Что ж, ничего не остается, как удовлетворить желание Корозова! Но так, чтобы он этому не обрадовался! Устроим для него показательные выступления! Он не знает, с кем связывается, кому предъявляет требования! Знал бы — сидел бы, как мышь амбарная! Придется пощипать ему хвост! — После этих слов Римма злым взглядом прожгла глаза Полине. — Сделаешь вот что. — И коротко объяснила, что конкретно та должна будет сделать. День прошел быстро. Пожалуй, только для Ольги он тянулся нудно и медленно. Неизвестность продолжала давить на нее своим бременем. С вечера долго ворочалась, с трудом засыпая. Но стоило заснуть, как в комнату неслышно проскользнула Полина и толчком в плечо разбудила. А следом из темной прихожей вошла Римма. Щелкнула выключателем. Свет ударил по глазам Ольги. Она сощурилась, прикрыла их ладонью и услышала требовательный голос Дригорович: — Просыпайся! Пора! — Куда пора? — растерянно обронила Ольга. — Ночь ведь. Отступив чуть в сторону, Полина презрительно усмехнулась. — Конечно ночь, — сказала сухо. — Потому и поднимайся! Ложась спать, Ольга не разделась. Было гнетущее чувство, состояние ожидания чего-то неприятного, неожиданного. И похоже, эти неожиданности начинали происходить. Одежда Дарьи жала со всех сторон, но Ольга уже притерпелась к ее тесноте и не обращала внимания. Сев на диване, озадаченно подняла лицо. Римма схватила взглядом ее глаза, и сознание Ольги поплыло и исчезло. Она не видела больше ни комнаты, ни Риммы, ни Полины. Но слышала слова, которые произносила Дригорович. Они словно вгрызались в ее мозг, управляли ею, подчиняли. Крепко запоминались команды Дригорович, воспринимались как приказы, как установка, как руководство к исполнению. — Ты хорошо меня слышишь, Ольга? — Хорошо. — Ты готова сделать то, о чем я прошу? — Готова. Удовлетворенно покачивая головой, Римма не отрывала от нее глаз: — Сейчас ты поедешь вместе с Полиной и будешь делать так, как скажет она. Мое имя будет для тебя сигналом, чтобы исполнять команды. — Я буду. — Что ты будешь? — Исполнять. Посмотрев на Полину, Дригорович кивнула в сторону Ольги. Полина поняла ее кивок, вперилась в Ольгу, подавая свой голос: — Ольга, ты все запомнила, что тебе сказала Римма? — Да. — Что ты должна делать? — Все, что скажешь ты. — У тебя есть свои мысли? — Нет. — Почему? — Они мне не нужны. — Почему? — Потому что ты знаешь, что надо делать. И снова заговорила Римма: — Теперь ты потопаешь с Полиной в машину и в салоне полностью разденешься. А дальше, кроме Полины и ее команд, для тебя ничто существовать не должно. На этом все, иди! В эти моменты Ольга не испытывала никаких ощущений. Ее тело было словно невесомым, его как будто совсем не существовало. И ничего вокруг не имелось. Легко встав с дивана, она пошла за Полиной. Римма закрыла за ними входную дверь. На площадке стояла ночная тишина. Слышен был всякий шорох. Тускло светила лампочка. Полина в куртке и шапочке взяла Ольгу за руку, и они вместе быстро сбежали вниз по блеклым ступеням лестничных маршей. Их шаги громко разносились в тишине — казалось, что они слышны во всех уголках ночного подъезда и даже проникают в спящие квартиры. На улице серый свет фонаря на столбе слабо освещал асфальт и машины во дворе. Было тихо. С дороги за домом изредка раздавался шум машин. В полумраке они подошли к авто Полины. Пискнув сигнализацией, она подтолкнула Ольгу к двери: — Садись назад! Подчинившись команде, та села на заднее сиденье. И сразу без напоминаний стала снимать с себя одежду. Прыгнув за руль и обернувшись, Полина ждала, когда Ольга закончит процедуру раздевания. Сняв с себя вещи Дарьи, та потянулась к трусикам. Полина хотела сказать, что их снимать необязательно. Но секунду подумала и не стала останавливать, решив, что лишним это не будет. Выехали со двора. Промчались по ночным улицам города. Транспорта было мало, в основном — на центральных улицах и у развлекательных центров. Полина направлялась к дому Корозова. Погасив фары, въехала во двор. Застопорилась против окон квартиры Глеба и Ольги. В это время Корозов спал. Как обычно, он поздно вернулся с работы. Квартира без Ольги была для него без тепла и радости. Заснул не сразу. Его грызло чувство беспокойства. Он словно физически ощущал, что Ольга тоже с вечера не могла быстро заснуть. Мысли о жене и о своей беспомощности съедали его. Исай старался, Акламин всех поставил на уши, но, несмотря на это, поиски буксовали до умопомрачения. Спал Глеб лежа на спине, без майки, в одних трусах, откинув в сторону пододеяльник. Спал чутко, как будто невольно прислушивался к чему-то. Пробежав глазами по двору, Полина острым зрением осмотрела все уголки. Светильники на столбах рассеивали тусклый свет. Хотелось бы, чтобы света было больше. Но, с другой стороны, зачем в спящем городе много яркого света? Поди не столица — ночная жизнь не столь активна. Во дворе было тихо. Дом дрыхнул, окна темные. И никаких посторонних звуков. Достав из кармана куртки телефон, Полина набрала номер Корозова. Вздрогнув от звонка, Глеб нервозно схватил его с прикроватной тумбочки. Спросонья не глянул на дисплей. Грубоватый, но ровный голос Полины развеял его сонливость, а насмешливый презрительный тон заставил быстрее приходить в себя: — Ты долго еще спать собираешься, Корозов? Вставай! Стопудовое дело ждет! — Это ты? — спросил Глеб и опустил ноги на пол. Сердце тревожно кольнуло, как будто почувствовало предстоящую боль. Боль, которая еще не вошла в него, но уже была рядом и готова была вот-вот прикоснуться и вцепиться своими когтями. Сон окончательно сняло как рукой, как будто его не было вовсе. — Это я, Корозов! Ты слышишь? Или все еще спишь? — Я тебя слышу. Говори, зачем звонишь? — У тебя короткая память, Корозов, — ты уже забыл, что мне от тебя нужны деньги. Вот по этому поводу я и звоню! Встав с постели, Глеб напружинился и твердо ответил: — Ты знаешь мое условие! — Запомни: я никогда не принимаю ничьих условий! Мне диктовать вредно для твоего здоровья и для здоровья твоей клячи! А вот просьбу твою я не забыла. — Пусть будет так, — не стал усугублять Глеб. — Пускай будет просьба. — Вот именно. Ты просил гарантий. — Да, гарантий. Они мне необходимы! — сказал Глеб. — Тогда выйди в лоджию, Корозов. Увидишь мои гарантии! Не сообразив сразу, что от него требовалось, он повернулся к окну с лоджией. — Не бойся, Корозов! — услыхал в телефоне. — Выходи, тебя не убьют. Ты сейчас нужен живым! Если бы я хотела убить, ты давно бы червей кормил. — Много о себе возомнила! — вспыхнул Глеб, прижимая телефон к уху. — Тебе, кажется, самой страшно встретиться со мной! — И, раздетый, он шагнул к двери в лоджию, нетерпеливо крутнул ручку, открывая. Сквозь лобовое стекло Полина наблюдала, когда Корозов выйдет в лоджию. Наконец он выступил из комнаты, резко распахнул рамы окна, выглянул на улицу. Во дворе не было ни души. На секунду подумал, что его разыграли. Поднес телефон к уху: — Играешь в кошки-мышки? Я вышел. Что дальше? Никого не вижу! — Меня тебе не обязательно видеть, — усмехнулась Полина. — Смотри на мои гарантии! Глаза Глеба бегали по двору, мозг распалился. Отложив телефон, Полина повернулась к Ольге, сидевшей словно в забытьи: — Ты слышишь меня, Ольга?