— Насти Поволокиной, — ответил полицейский и протянул руку для пожатия. — Мы ничего не трогали. Как было, так и есть. — Как обнаружили? — спросил Аристарх, пожав руку, а сам вспомнил, что Настя Поволокина — это имя и фамилия подруги Ивана Млещенко. Показав на девушек, полицейский ответил: — Вот, они. Они и позвонили в участок. Посмотрев на них, Аристарх чуть отступил от двери, пропуская в квартиру оперативников. Одна из девушек — худенькая, среднего роста, постриженная под мальчишку, в обтягивающем топе и юбке колокольчиком, с заплаканными глазами, — встретив взгляд Аристарха, стала объяснять: — Я подруга Насти, живу в пригороде, мы давно были знакомы, но встречались изредка. Я иногда приезжала к ней, либо она по случаю заглядывала ко мне. Последний раз виделись давненько. Она тогда пожаловалась, что с Иваном Млещенко что-то стало не очень ладиться у нее после того, как тот собрался купить загородный дом, что все пошло не так, как надо. Когда услыхала, что в этом месяце у меня будет отпуск, попросила, чтоб я приехала к ней на денек-другой — просто так, посидеть, поболтать, сходить вместе куда-нибудь. Сама мне предложила приехать вместе с сестрой, чтобы веселее было. — Показала на такую же тонкую, явно моложе, в блузке и джинсах, также с заплаканными глазами, девушку, стоявшую рядом. — Пообещала, что возьмет отгулы, чтобы вместе провести время. Ну я и согласилась, и сестра согласилась погостить пару дней. Тогда же Настя дала мне второй ключ от квартиры. За три дня до этого я позвонила ей. Она сказала, что будет ждать. Но мы прокопались с сестрой и приехали только сегодня. А когда приехали, вошли в квартиру, чуть с ума не сошли от страха. Дверь открыли и глазам своим не поверили. Ужас, да и только! Вы посмотрите сами. Мы сразу же постучали соседям, позвали их, а те дали номер участкового. Ну, мы и позвонили ему. Не дожидаясь дополнительных вопросов, полицейский показал рукой на дверь, за которой скрылись оперативники, уточнил: — Четыре трупа. Два мужских и два женских. Хозяйка квартиры среди них. В сознании Аристарха ясно всплыло лицо Насти. Он вспомнил разговор с нею после нападения на Млещенко. Потом спросил: — В прокуратуру сообщили? — А как же? Должны подъехать. — Понятых пригласите. — Уже сделано. Ждут. — Пусть подождут. Как и помышляла Римма, с первых мгновений оперативники зачесали затылки. Гора трупов и никаких отпечатков. Все тщательно подчищено. Опера ломали головы. Напрашивались разные версии. Акламин пока не принимал ни одной, хотя явственно полагал, что кроме убитых наверняка был кто-то еще. Кроме Насти Поволокиной, изначально никого опознать не удалось. Ни у кого не было никаких документов. Лишь несколько позже установили, что еще два тела принадлежали Зуловской и ее охраннику. Во дворе нашли ее машину, а также явились люди, которые кинулись разыскивать Софью. А вот последний труп оставался неопознанным. В картотеке ничего не отыскали. Внимательно анализируя собранную информацию, Аристарх невольно приходил к заключению, что есть некая схожесть между убийствами Дарьи с Мухой и убийствами в квартире Насти. Там и тут картины как бы идентичны. Все убиты из пистолетов, которые в руках погибших. При этом, рассматривая положения и позы тел убитых, сложно было представить, каким образом они перестреляли друг друга. И никаких следов других лиц. Акламин решил еще раз осмотреть временно опечатанную квартиру, где было совершено убийство Дарьи и Мухи, чтобы более тщательно поискать новые следы. А вдруг вскроется какая-то связь? И вот среди обнаруженных новых отпечатков нашлись такие, какие удалось идентифицировать с отпечатками пальцев неопознанного трупа, найденного в квартире Насти. Предположение Аристарха подтвердилось: связь на самом деле есть. Вдобавок оперативники вышли на серый седан «Ауди», у которого первые цифры номера были тринадцать, а впереди стояла буква С. Перед этим, правда, проверили около десятка разных «Ауди» по этим приметам, но все были чистыми. А здесь сразу ударило под дых. Владелец авто находился в больнице с аденомой мочевого пузыря и уверен был, что его машина стояла в гараже. Но гараж оказался пустым. Начался поиск конкретно этой машины. Нашли брошенной во дворе одного из домов. Внутри салон был тщательно вымыт. Никаких следов. Тогда пригласили Люду и Сашу, чтобы опознали авто. Люда тут же показала на номер и подтвердила, что видела именно этот номер и машину именно эту. Саша смущенно пожимал плечами: — Я не автолюбитель. К машинам безразличен. Но эта похожа на ту. Вот у Люды отличная память на машины. У нее права есть, и ездит она хорошо. Если она говорит — значит, так и есть. — Да вы не сомневайтесь! — подхватила Люда. — Машина та самая. Между тем надежда на то, что, найдя автомобиль, удастся выйти на подозреваемых, не оправдалась. Хотя было очевидно, что именно в этой машине похитители увезли Ольгу и что люди, которые похитили жену Корозова, были причастны к убийству Дарьи и Мухи. Фактов, правда, пока не было никаких, просто подсказывала интуиция. Но, учитывая, как скрупулезно были убраны отпечатки, Акламин уже не сомневался, что столкнулись с опытным преступником, который умел заметать следы. Итак, наличие одного действующего лица в двух случаях косвенно подтверждало связь между убийствами и могло служить основанием предполагать, что неопознанный труп принадлежит тому парню, который сел в «Ауди», увезший Ольгу. Он вполне мог быть убийцей или соучастником убийства Дарьи и Мухи. Ну а тут, в квартире Насти, ему, видимо, не повезло. А быть может, его просто убрали как лишнего свидетеля. В таком случае из серого «Ауди» в живых оставались двое: Ольга и предполагаемая преступница. Не догадываясь пока, как точно он угодил в цель, Акламин именно эту версию взял в разработку. Интуиция склонялась к ней. А Аристарх всегда чувствовал, что его интуиция — это его тайное оружие. И на самом деле было именно так. Однако сейчас связать воедино все события никак не удавалось, и тогда он попытался отследить связь между Настей и Софьей. Стал изучать круг их знакомых. И новый облом. Выводы приводили к тому, что Софья и Настя знакомы не были и оказались в одной квартире по непонятным причинам. А коль не были до этого знакомы, то и враждовать меж собой у них не могло быть никаких резонов. С Настей было все понятно, но личность Софьи вызывала вопросы. Жила безбедно, имела небольшой личный бизнес, который никак не мог обеспечить такого вольготного существования. Не так давно приобрела большую квартиру, имела домработницу и охранника. Ее родители жили далеко и не были богаты. В городе, правда, занимался бизнесом ее родной дядя. Его бизнес процветал. И Акламин предположил, что, возможно, дядя помогал Софье стать на ноги и двигаться вперед. Но это было только одно из предположений, которое в данном случае не имело определяющего значения. Определяющим могло стать обнаружение девушки, которая увезла Ольгу. Копаясь во всех этих цепочках, Аристарх заподозрил вероятную связь между Зуловской и Дригорович. Его это напрягло. Он покопался глубже. И появились неожиданные вопросы к Римме. Однако ее до сих пор не удавалось найти. Впрочем, так же, как и Ольгу. И в этом тоже было странное совпадение. Возникло новое предположение, что все происходящее могло быть каким-то образом связано не только между собой, но и с Риммой Дригорович. Вот тут уже действительно пришлось серьезно почесать затылок. Если догадка чего-то стоила, то чего? Вот он, ребус! Анализируя события, он перебирал всех. Каждого попеременно ставил во главу угла и словно оказывался в плотном густом тумане, из которого не находилось выхода. И все же решил параллельно с поиском Ольги плотно приступить к поиску Риммы. А вдруг Римма также похищена и похитили ее те же, кто похитил Ольгу? И хотя ничто не говорило о том, что Римма похищена, Аристарх все же не исключал эту версию. Подозревать ее в убийстве Ганилевского было бездоказательно, а вот ее похищение вполне могло быть. Правда, могла и сама скрыться, боясь, что убийца доберется до нее. Ведь просила Корозова, чтобы тот защитил. Хотя все это могло быть обдуманными действиями. А почему нет? И от этого предположения у Акламина пробежал по спине холодок. Черт побери, а ведь и такое возможно! Почему не посмотреть на проблему с этой стороны? Он просто обязан проанализировать события со всех сторон. Такова его работа. Эта мысль все сильнее забирала его. Не давала покоя. Разъедала мозг и вымораживала душу. А вдруг той девушкой, которая увезла Ольгу, была Дригорович? От этой мысли его передернуло. Мысль была невероятной и даже сумасшедшей. Чушь! Конечно чушь! С чего бы вдруг? Кажется, в голове все поехало. Или заклинило. Нет, надо остановиться, а то и свихнуться недолго. Он отбросил эту версию. Нелепица какая-то! Лезет в голову черт знает что! Наверно, устал. А может, неудачи доконали. Вот и долбит мозг все, что ни попадя. Но ради справедливости надо сказать, что, когда Корозов узнал от Аристарха о последних событиях, у него тоже мелькнула мысль, что вместе с Ольгой надо разыскать Римму. После встречи с Аристархом Глеб возвращался в офис. Рядом сидел Исай. У Корозова на душе было безрадостно, вид невеселый. Руки, сжатые в кулаки, лежали на коленях, легкая морщинка время от времени пробегала по щеке. Поиски Ольги затягивались, и это мучило его. В какой-то момент он вскинулся и остановил автомобиль на набережной. Вышел. Солнце палило, но он сейчас не обращал на него внимания. Рубашка на спине и на животе была примята. Стрелки на брюках ровные. Исай выскочил за ним, придерживая рукой травмат под джинсовой курткой. Отойдя от машины, Глеб остановился у ограждения и посмотрел на воду. Вода всегда успокаивала его. — Я вот о чем думаю, Исай! — произнес он и раздраженно нахмурил лицо. Оглянулся на шум от двигавшихся по дороге машин. — Почему больше никто не выдвигает мне никаких требований? Прошло уже несколько дней, как произошло убийство Дарьи. Где Ольга, что с нею? — Мои ребята не сидят на месте, Глеб! — отозвался Исай. Его узкое лицо с впалыми щеками было сосредоточенным. — Похитители затаились, выжидают. Но, надеюсь, скоро о себе заявят! — Провел взглядом по воде. — Акламин высказал интересную мысль. Что похищение Ольги и исчезновение Дригорович могут быть звеньями одной цепи, — выговорил Глеб. — У него появилась новая информация? — спросил Исай. Ответить Корозов не успел, потому что в кармане раздался звонок телефона. Он вытащил, глянул на дисплей и расширил глаза. На дисплее высветился номер телефона, с которого прежде звонила Дарья. Поднес к уху и услышал женский голос: — Это Корозов? Пришлось на секунду замешкаться от нелепого вопроса. Звонили на его номер и спрашивали, кому звонят. Идиотизм, и только. Снова прозвучал ровный, чуть глуховатый голос: — Чего молчишь? Язык проглотил, что ли? — было сказано с насмешкой и даже с грубоватым вызовом. Сдерживая напряжение, Глеб спросил: — Кто говорит? Представьтесь! В женском голосе послышалось крайнее изумление: — Чего? Ты сам преставишься скоро, если будешь неправильно себя вести! Этого голоса Глеб никогда раньше не слышал. В ответ на ее восклицание поправил: — Я прошу представиться, а не преставиться. — Преставиться, а не преставиться! Не морочь мне голову, а то сам останешься замороченным! — глухо ударило по ушным перепонкам. — И не проси, не парься! Лучше слушай меня внимательно! В груди екнуло. Глеб догадался, что это был звонок, которого он ждал. Сдержав свое недовольство грубостью обладательницы глухого голоса, сказал: — Говорите, что вам нужно? — Ты мне не «выкай», я этого не люблю! — женский голос брезгливо хмыкнул в телефоне. Мускулы на лице Глеба задвигались. Но он по-прежнему сдержанно произнес: — Кто ты? — Твоя кляча у меня, понятно, да? — был ответ. — С кем я говорю? — снова спросил Глеб. — Обойдешься без горячего! — усмехнулся голос. — Послушай, кляча, если с Ольгой что-то случится… — Глеб вспыхнул, не сдерживаясь, повысил тон. Но голос в трубке визгливо прервал его: — Идиот! С нею уже произошло! Я сделаю с Ольгой все, что захочу! Не будь дураком, Корозов! Ты никого не испугаешь! Беря себя в руки, Глеб, багровея, выслушал этот крик и, когда тот затих, ровно спросил: — Что ты хочешь? — Это ты должен хотеть, Корозов! Или ты не хочешь больше увидеть свою клячу? А я требую от тебя! — Говори требование! — Лимон баксов, Корозов! — Гарантии? — Чего? — Сначала я хочу быть уверен, что Ольга у тебя. — Ты что дурак, Корозов, — зачем бы я тебе тогда звонила? Непонятливый ты! Не люблю непонятливых! Сейчас Глеб намеренно затеял разговор, подобный которому он уже вел по телефону с Дарьей. Он надеялся, что звонки с этого номера по-прежнему под контролем полиции. И старался продержать номер на связи как можно дольше, чтобы дать возможность полиции определить место, откуда раздался звонок. Глеб постарался взять инициативу в свои руки: — Если у тебя нет Ольги, не звони мне больше! Женский голос в ответ стал опять кричащим: — Хочешь, я откушу у нее ухо и пришлю тебе? Не представляя, с кем он говорит, Глеб не представлял себе, на что была способна обладательница голоса. Ибо сам голос давал слабое представление о характере говорившего, лишь обозначалась грубость и вспыльчивость. Когда голос затих, Корозов выговорил: — Нет, ухо мне не нужно. Гарантией может быть только абсолютная моя уверенность, что Ольга у тебя. Передай ей телефон, если она у тебя! Донеслось некоторое замешательство на другом конце, потом голос выговорил: — Не торопись. Сначала приготовь баксы. Когда они будут готовы, я утолю твое любопытство. И не теряй время, его у тебя всего два дня. — Двух дней мало. — А мне начхать на твои проблемы! Хочешь еще увидеть свою клячу — управишься! Приготовь рюкзачок с лимоном! Понятно? А то гарантии, гарантии… Ты идиот, Корозов! Тебе нужна кляча или гарантии? Сжав телефон, Глеб стерпел хамство, чтобы не навредить Ольге. Связь резко прервалась. Глеб минуту стоял без движения, потом оторвал телефон от щеки. Разговор длился около пяти минут. Корозов удовлетворенно хмыкнул. Очень хорошо, что удалось столько продержать. Набрал Акламина, сообщил о звонке. Поинтересовался, удалось ли засечь место, откуда был сделан звонок. Аристарх, переварив информацию, ответил: — Контроля уже нет, Глеб. Последовало замешательство Корозова, оторопь. Однако он быстро взял себя в руки. Вздохнул, но этот вздох не облегчил душу. Сожаление осталось. Затем в двух словах он передал суть разговора. Все то же — никаких отличий от прежних требований Дарьи: — Срок установила два дня! — Значит, спешит, — уверенно заметил Акламин. Возмущенно, с обидой в голосе Глеб все-таки упрекнул: