Та-ак, а не разводят ли меня. Может, врет что родственник? – Мне к боярину срочно нужно! – А захочет ли он с тобой говорить? Боярин половцев гонит, у него и без тебя забот полно. Мне скажи, что хотел, я передам. Я ж родич твой. Ох, и лицо-то какое сделал. Ну, прям плюшевый мишка. – Прости, я тебя не знаю, приказали лично боярину. Кем я буду, если слово нарушу? Не пристало воину слово нарушать. Здоровяк аж крякнул. Улыбнулся, вроде по-доброму, но с угрозой. – А кто приказал? Это-то ты можешь сказать? Сам пойми, чужой мальчонка, оружный, в дикой степи, с боярином встречи ищет. Не могу я так просто тебя к нему пустить. А вдруг мести ищешь. Святослав встал с земли, размял руки. «Мы ж родичи, нечего мне на него с земли смотреть. Я и так маленький, чтобы голову задирать. А прокололся мужик, ну какой же я чужой, раз родня. В этом мире даже дальняя родня – все равно свои». – Ну, почему не сказать, родичу скажу. Из заставы я богатырской. Воевода меня к боярину послал, с важным донесением. Но тебе по секрету кое-что расскажу. Войско из Переяславля большое идет… Побьют половцев с предателями. На здоровяка было страшно смотреть. Его мозг не мог обработать такое количество вранья. – Каких предателей? Какое войско? – напрягся великан. Святослав пожал плечами. – Ну, что за предатели, я не ведаю, но мой воевода все от половца узнал, перебежчика от хана Кияка. Вроде так его зовут. Из заставы воины уже в детинце, добро боярина берегут. Воевода Скулди их хорошо принял. Так что провалился план басурман. Перебежчик от Кияка сказал, что половцев на детинец предатель нурманн навел. А уж кто конкретно, мне не сказали. Я ведь человек маленький. Здоровяк болтливого мальца больше не слушал. Половец перебежчик, воины из сторожки, рать из Переяславля… Имя хана никто не знал, похоже, правду мальчонка говорит. Ох, не так, как надо, все поворачивается, ох не так. А Святослав тем временем огляделся. Вокруг два десятка воев, на него внимания не обращают, раз развязали, значит свой. Вот и Ждан в сторонке, сидит в траве, связанный. Вот лук с поясом. Что же делать? К боярину меня вести явно не собираются. Святослав подошел к своему поясу, вытащил нож. Воин рядом скосил на парня глаза и снова отвернулся. Нож – это не оружие. Так, мясо постругать. Романов подошел к Ждану и взрезал путы. Шепнул тому на ухо: «Как крикну “половцы”, на коня прыгай и скачи куда глаза глядят, не оборачивайся». Отошел, закинул лук за спину, колчан на пояс повесил. Воевода обернулся к нему. Посмотрел недоверчиво. – А ты часом не врешь мне? Что-то верится в твои слова с трудом. Святослав осенил себя крестным знамением. – Ей-богу не вру! Да как можно воину до такого дела поганого опускаться. Я и так тебе лишнего сболтнул. Мне к князю или к боярину надо. Отведешь? Воин посмотрел на Святослава внимательно так и криво ухмыльнулся. – Врешь! Соколик, а ну возьми его да поспрошай хорошенько. Не договаривает гость наш, ох не договаривает. Глаза Соколика, белобрысого парня лет двадцати, округлились от растерянности. Да как же можно родича пытать?! – Сигурд, так он же родич твой? Родича… железом? Воевода сморщился как от зубной боли. – Да не родич он мне. Скулди-дан его родич, а я свей. И тут Святослав закричал: «Половцы!» Воевода Сигурд залился смехом. Чего только ни придумает чужак, чтобы избежать пыток. Но тут закричал и Соколик: «Кипчаки!» Сигурд стремительно развернулся, скидывая со спины щит. Ах, ты недобрая… Десятков пять степняков вынырнуло из-за холма. Ждан, выполняя приказ Святослава, вскочил на коня, всадил ему пятки в бока и помчался в степь. Воин в шлеме-полумаске вскинул лук, набросил стрелу, но выстрелить не успел. Святослав разбежался и врезался ему плечом под колено. Воин не упал, но равновесие потерял и стрелу выронил. Половцы уже заметили отряд русов, засвистели, заулюлюкали и помчались с холма навстречу. Это только Романова и спасло. Воины вскочили со своих мест, быстро запрыгнули на коней. О пленнике все сразу позабыли. Он отскочил от воина в полумаске, тот попытался схватить парня, но не тут-то было. Святослав полоснул его крест-накрест ножом. Дважды в руку попал. Воин отдернул искалеченную длань, взревел яростно, но тут полетели стрелы. Здоровяк стоял удачно, невольно прикрыл мальца от стрел, а вот сам несколько поймал. Одна в затылок вошла и из горла вышла. Малоприятное зрелище. Еще одного руса к стволу березы пришпилило, сразу три гостинца в него угодило. Святослав упал на землю, пополз к лошади, пытаясь прикрыться стволом дерева. Стрела со свистом вонзилась в землю перед ним, оцарапав щеку. Он прижался к земле и быстрым броском вскочил на коня, хлестнул ладошкой по крупу и помчался в степь. Назад он не оглядывался, прижавшись к гриве коня. Вслед летели стрелы. Одна ударила в седло, но на излете, кожу не пробила. Так он мчался до самой реки, где на взгорке решил осмотреться. Его никто не преследовал. Ну, и правильно, зачем степнякам мальчишка, если есть десяток русов. Вот только Ждана теперь где искать? Непонятно. Как бы не пропал парень! Хотя он-то точно не пропадет, он здесь вырос, а вот Святославу куда теперь ехать? Так, впереди река, где идол стоял, тоже река была, и Ждан сказал, что до места всего дневной переход. А время вечер, значит, рядом совсем уже! А могут ли две реки в одном месте быть? Теоретически, конечно, могут, но почему-то кажется, что это именно та. Парень развернул коня и пустил его рысью вдоль реки. Скакать пришлось не долго, часа три от силы, на высоком холме в лучах заходящего солнца показался идол. Все поле было утоптано копытами лошадей. Ошибки быть не может, то это место. Вон и рощица у реки, малый холм в сторонке, идол страшный. На холме никого нет, наверное, в овраге спрятались. Полдела сделано, но как Аленку спасти, как боярина предупредить? А вдруг побили наших уже? Сходить да проверить, есть ли кто в овраге? Как назло, поле ровное, и вдоль реки не подберешься, берега открытые. Святослав заглянул в седельные сумы. Огниво лежит. Такой штукой он уже научился пользоваться. Здесь каждый малец огонь добыть может. Вот бы траву поджечь, степной пожар страшен. Мигом бы половцев спугнул, но вот беда. Трава сырая, не получится ничего. А небо все чернеет, солнце уж и за горизонтом скрылось. Пока думал, что делать, не заметил, как быстро время пролетело. Тьма наступила такая, что глаз выколи – ничего не разглядишь. А ведь наши должны быть где-то рядом. Сейчас напорются на засаду в темноте, и побьют наших поганые степняки. Тут Святослав обратил внимание на кочку, заросшую прошлогодней травой. И вспомнилось ему, как они дымовухи устраивали с парнями в деревне. Такая трава и горит хорошо, и дыма от нее много. Если на стрелу намотать и поджечь, да в небо пустить, то далеко видно будет. Может, разглядят наши и насторожатся. Романов спрыгнул с коня, нарвал с кочки сухой травы, намотал на стрелу. Была не была. Дважды нам не помирать, а одного не миновать. Святослав послал коня к оврагу, перешел в галоп. Тут уж не до маскировки. Кому надо, тот услышит. Ударил огнивом, выбил искру на солому, задымилось. Лук со стрелой в правую руку, левой в поводья вцепился. Наплывающий от скачки ветер еще сильнее разжег стрелу. Вжик! Святослав машинально нырнул под брюхо коню. Хорошо его тело учили. Стрела мимо прошла, со стороны показалось, что упал всадник. Промчался мимо оврага. Ох, ты, блин, да их же там сотни! Развернул коня, помчался к холму, пустил горящую стрелу в небо. Горящий факел пролетел над лугом, как звезда, падающая с небес. Белая рубаха Святослава, как красная тряпка для быка, помаячила у половцев перед глазами. Кипчаки взревели, подняли коней с колен, рванули из оврага. Сотни всадников стрелой пустились за подростком. Молодой воин лежал на холме под идолом, с ног до головы в железе. Шлем с маковкой, граненый, личина поднята. Рядом еще вои, те высокие, крепкие, старшая гридь. Воин в алом корзно подполз к молодому воину. – Видишь степняков? – Не-а, никого не вижу, следов хоть отбавляй, а степняков нет. – Как думаешь, ушли или нас караулят? Молодой воин помолчал, сдвинул брови, подражая отцу. – Ждут, нарочно нас заманивали. Может, за малым холмом спрятались? Боярин в корзно улыбнулся. – Правильно мыслишь, но не только за холмом. Основная масса в овраге сидит, нас караулит. Что бы ты сделал, чтоб половцев побить? Сердце княжича забилось сильнее. Да что тут думать, по коням, меч наголо, ветер в лицо, смерть степнякам! – Ударим?! – почти моля, воскликнул молодой воин. Боярин посмотрел в поле. Увидел всадника на коне. Конек не степной, кобыла крестьянская, а всадник в рубахе белой к оврагу скачет. Что еще за привидение. Половец? Нет, стрелу в него пустили. Всадник нырнул под коня, ушел из-под огня, умело так. Проскакал мимо рощицы, развернулся, на холм поскакал. Подросток, точно, мальчонка совсем. Взметнулся горящий факел в небо. Сигнал? Для кого? Из оврага вылетели степняки, сотнями повалили. Лавина черных всадников помчалась за пацаненком. С ума, что ли, поганые посходили? Ну вот теперь ударим! – В клещи ворогов возьмем. Илья, обойди холм слева и ударь со стороны реки по оврагу, там Данилка должен быть. Как отобьешь его, сразу назад. Ярослав, обойди холм справа и ударь во фланг. Правый фланг сам хан стережет. Так его живым брать надо. Изимир, ударь по этим, что за парнем гонятся, их не сложно побить будет, совсем одурели половцы. Воины кивнули своему предводителю и сползли вниз по холму, быстро вскакивая по коням. Тронулись, помчались закованные в броню гридни, сотни три. Топот копыт коней русов заглушили шесть сотен половецких. Кипчаки не успели сообразить, что гонятся всего за одним мальцом. Испугались, что их заметили, что впереди засада. Задние ряды думали, что на воеводу русов летят, а передние гнались за белой тенью, подгоняемые собратьями. Степные кони быстрые, а стрелы острые. Начали нагонять беглеца, обогнули холм, взяв левее, там где-то свои прячутся – бояться нечего. Степняк, облаченный в кольчугу, в остроконечном шеломе как у русов, взялся за лук, пустил стрелу. Беглец нагнулся, хороший всадник, а потом на полном скаку развернулся и пустил стрелу через плечо в ответ. Первую, вторую, третью, одна за другой ушли. Степняк из первого ряда выпал из седла, три стрелы разом поймал. Еще один на шею лошади повалился, стрела в лоб ударила. В темноте смерть не видно, только почувствовать можно. Степняк снова вскинул лук, пустил пучок стрел в беглеца, попал. Конь всадника оступился, белая рубаха перелетела через голову кобылы, ударилась о землю. Правда, наездник сгруппироваться успел, правильно упал. Все, поймали! Тут из-за холма взревел рог, посыпались с неба стрелы. Только шлепки слышно, самой смерти не видно. Один за другим полетели степняки с коней. А бронебойные жала все сыпались и сыпались на ряды кипчаков, потом снова дунул рог. Из-за идола показалась кованая рать. Помчались тяжелые всадники, ударили во фланг степнякам. Сшиблись, смяли, погнали назад. Для легкой конницы столкнуться в открытом поле с тяжелой – смерть. Не дождались степняки подмоги, не выскочили родичи из засады. Там их тоже уже били. Умен боярин Путята, обдурил басурман. И в овраге уже вовсю сеча кипела. Князь Ярослав окружил лощину воями, ударил со всех сторон, чтоб вороги не ускользнули. Хан Кияк вскочил на коня, метнул стрелу не глядя, попал в руса. Пленных брать уже некогда. И откуда появился этот призрак? Все испортил! Остановить своих хан не смог, как будто с ума все посходили, но и с ними в погоню не помчался. Остался в овраге. Коли побьют русов, хорошо, ну а не смогут, всегда можно удрать. Но тут отовсюду посыпались русы. Кияк направил своего коня вдоль оврага. Родня хана увязались за ним. Еще рус выскочил, и снова хан стрелу метнул. Лук мощный, пробил щит и доспех воина. Хан выхватил саблю, мах крест-накрест вышиб струю крови из горла подвернувшего под руку противника. Сбил еще одного врага, просек третьего. Все – свобода, вырвался из капкана, помчался в степь, не жалея сил. Обдурили русы. Норманн – предатель, за все ответит! По лицу потекло что-то мокрое, холодное. Святослав открыл глаза, взгляд расплывается, все какое-то мутное. Небо черное, звезды. Вокруг шум сотен голосов. Первым Святослав увидел Даниила, тот стоял в одной рубахе, нахохлившись. Рядом вой крепкий, Илья Никитич, пестун боярский, боярин Путята, еще один молодой воин. Святослав попытался встать, не получилось. Только сесть смог. Голова кружится. Да-а, если так часто головой биться, совсем без мозгов останешься. – Вовремя вы. Я уж с жизнью распрощался. – Святослав слабо улыбнулся. – А Аленка где? – Тут твоя Аленка, – буркнул Даниил, – с ней ни один степняк не справится. Молодой воин в доспехе рассмеялся. Да, девка горячая будет, когда вырастет. – Как тебя зовут? – спросил молодой воин в драгоценных доспехах. – Святослав, – ответил Романов и, поднатужившись, поднялся с земли. – Ты настоящий храбрец! Степняков выманил, под удар подставил. Побольше бы таких молодцев. – Он дурак, а не храбрец! Жить ему надоело. Ты чего тут делаешь? Почему не в яме? Я тебя где оставил? – громыхал боярин. Святослав бесшабашно улыбнулся. – Так я вам помочь торопился. Ведь помог же? Боярин махнул рукой. Мол, что с Ивана-дурака взять. Тут из-за спины Даниила вышел Ждан. Улыбнулся другу. Живой! – А ты как здесь? – воскликнул Романов. – Так я сразу, как от погони ушел, сюда направился, ты, видимо, по реке шел, а я через степь, так быстрее. Успел боярина предупредить, да только он и сам все знал. Во как! Развели степняков, как лохов. – И о тех, что на детинец ополчиться собираются, тоже знаете? – удивился Святослав. – Ну, а как же. Сигурд по моему приказу с ворогами в сговор вошел, сказал, что дань в детинце и княжич Ярослав с малой охраной приехал. Да и Данилка все как надо сделал, Ярославом притворился. Кияк давно на меня и Всеволода зубы точит, жаль – ушел, но получил крепко. Почти всю его орду вырезали, – похвалился Путята. Вперед, из-за спины Путяты, вышел все тот же веселый молодой воин, в двойной броне, в шеломе с личиной и золоченой вставкой на лбу Георгия Победоносца. – Давай ко мне в младшую дружину? У меня такие пестуны, сделают из тебя настоящего воина, мне храбрецы нужны. Святослав не сразу сообразил, кто стоит перед ним. На вид еще один боярыч, очередной «новый русский». Да только поведение Путяты говорило о другом. Несмотря на свое старшинство и опыт, Путята демонстрировал пацану уважение и готовность исполнять приказы последнего, если, конечно, он не посчитает их чрезмерно глупыми. Получается – князь?! Святослав даже смутился. Во как! В дружину к князю. Хотя нет, я ж под судом. Есть идея получше. – Прости, князь, не могу. Мне боярин Путята уже в свою дружину предложил, я ему слово дал. Так ведь, светлейший боярин? Боярин раздвинул брови, улыбнулся. – Ну, щегол, ну хитер, парнишка. Конечно, беру, мне таких дубов побольше надо, сколько тебя по голове ни бьют – всё ничего. Хоть на место тарана ставь и в ворота бей. Воины громко рассмеялись. Путята хлопнул Святослава по плечу. – Ну, тогда будь мне другом, – князь протянул Святославу руку. Любил князь храбрецов. Малец всего его года на три младше, но видно, что далеко пойдет. Скрепили знакомство рукопожатием.