– Ну, говорите уже, что случилось, – потребовал Дмитрий, вглядываясь в лицо хозяина дома. – Ничего. Просто уезжай и забудь, – отрезал тот, отводя взгляд. Что-то было, ну, очень нечисто. – Никуда я не уеду. Вы, Виктор Павлович, притворяться не умеете, – возразил Дима. – Давайте, рассказывайте начистоту. Тот вздохнул. – Ну, хорошо. Если ты настаиваешь, послушай. Вот, получил сегодня… Лерин отец нажал кнопку на телефоне, и комнату наполнил негромкий, слегка странно звучащий голос: – Тот, кто промахивается трижды, недостоин доверия. У вас есть последний шанс. Все понятно? Что уж там понимать: если они промажут в третий раз, их неизвестный компаньон или убьет их, чтобы не оставлять свидетелей, или сдаст Саневу. И неизвестно, что из этого хуже. Нет, известно. Безусловно, Санев. Быстрая смерть в этом случае – благо. Но – так или иначе, они и вправду выглядят смешно. Комедия положений несколько затянулась. – А он не боится, что мы предъявим эту запись? – вяло поинтересовался Дмитрий. – Голос изменен в специальной программе. Даже не факт, что говорит мужчина, – покачал головой Виктор Павлович. – Поэтому максимум, что станет известно Саневу, – то, что в его окружении предатель. Но, полагаю, он и так не глуп, эта мысль должна была уже прийти ему в голову. – И он ничего не предпринял? – Дмитрий чувствовал себя статистом, подающим реплики. – Думаю, предпринял. Поэтому наш информатор и спешит закончить дело, – согласился на сцене Лерин отец. – Но я хотел тебе кое-что сказать, – Виктор Павлович подкатил кресло ближе и взглянул в глаза бывшему другу дочери: – Я был не прав, а ты – полностью прав. Не следовало впутывать вас в это дело. Сложно признаваться в своем эгоизме, но ошибки нужно признавать. После… – он поперхнулся, но затем решительно продолжил: – После Лериной смерти на меня словно помрачение нашло. Я был готов пожертвовать всем. В том числе последним, что у меня осталось, – Лериными друзьями. Но сегодня вдруг прозрел. Дмитрий, не ожидавший подобной исповеди, вздрогнул. – Я был не прав. Из-за меня погибла Лиза. Я разговаривал с ней перед тем, как это случилось, и знаю, что она не хотела убивать и не смогла сделать это в Лондоне. Она сама призналась, что не потянула убийство. Это не для всех. Это… – старик запнулся. – Лиза – хорошая девочка, но ее уже не вернуть. Ты остался один, и я не дам тебе умереть. Тот человек общался только со мной. Он даст тебе уйти, если я сделаю все сам. Тебе нужно уехать и затаиться на время. Не к родственникам. Только туда, где тебя не найдут. – И как же вы собираетесь закончить дело? – Дмитрий смотрел в напряженное лицо Лериного отца и с удивлением осознавал, что тот – уже совсем старик. Глаза мутные и совсем безжизненные, кожа тусклая, нижняя губа чуть заметно подрагивает. Ну надо же – железная Лиза дала слабину. Вот поэтому она и на дороге психанула, а он еще удивлялся. Она оказалась слаба, но тем больше он обязан быть сильнее. – Ну, – Виктор Павлович усмехнулся. – Не думай, что я ни к чему не пригодный инвалид. Руки у меня, к счастью, еще крепкие. Стрелять я умею. Верни мне оружие и уезжай. Я закончу все сам. Дима невесело усмехнулся. Еще недавно он, пожалуй, воспользовался бы этим щедрым предложением, но не сейчас. Сейчас он думал прежде всего о том, что скажет ему Лиза, когда придет вместе с очередной бессонной ночью. Нет, бежать и бросить старика на растерзание – это не вариант. Очень сомнительно, что Виктор Павлович справится. А если и справится, его обязательно схватят. Или их добрый информатор, воспользовавшись моментом, без колебаний прикончит уже не нужного, но слишком осведомленного подельника. Как ни крути, они оба увязли уже слишком глубоко. Как там говорят? Попал коготок – погибать всей птичке. «Ты не можешь каждый раз поступать, как трус. Ты предал и бросил меня, дав мне погибнуть… А я ведь была жива до того, как эта чертова машина взорвалась… Я еще была жива», – словно наяву услышал он Лизин голос. – Я не поступлю, как трус, – Дмитрий поднялся. Теперь он стоял над Лериным отцом. – И с чего вы взяли, будто наш информатор даст мне уйти? Нет, он не заинтересован в свидетелях. Во всех. Нам нужно разобраться с нашим делом и вычислить его. И тут уж, извините, я дам вам существенную фору. Может, и стреляю я хуже, зато я – мобильней. Надеюсь, не будете спорить? – Дима, – Виктор Павлович положил на его руку свою жесткую ладонь, – пойми: я – старый дурак, и ты теперь дорог мне, как сын. Лера, Лиза и ты – все, что у меня когда-либо было. Я прошу тебя: не вмешивайся. Позволь мне сделать все самому. – Об этом не идет и речи, – Дмитрий решительно отвел его руку. – Мы начали это вместе, вместе и закончим. Не нужно мне вашей благородной жертвы. У меня теперь свои долги. Спустя часа полтора Дима собрал всю имеющуюся информацию об их стороннике. Ее оказалось немного – номер мобильного, который обычно был отключен и не определялся с помощью геолокации, время звонков (жаль, что их Виктор Павлович не записал, впрочем, он сказал, что голос там был тоже искаженным, неопределимым), время инцидента на шоссе, когда их информатор обеспечивал отсутствие движения с обратной стороны (интересно, как именно? Неужели лично?), и вот, наконец, эта последняя запись. Сведений немного, по ним человека им не вычислить. Зато Санев бы, наверное, вычислил. Особенно при том, что информатор знал многое: и номер арендованной Микой машины, и то, где можно застать девушку. Он был из ближайшего круга – или в доме, или вхож в дом. Вернувшись к себе, Дмитрий занялся изучением семьи Санева. Сведения о нем и его жене Анне можно было легко найти в сети, как и их фотографии. Самоуверенная физиономия Санева уже сидела у Димы в печенках, а вот разглядывать Анну было интересно. Красивая, подтянутая, она казалась едва ли не на двадцать лет младше своего реального возраста. Анна вела довольно активную светскую жизнь и сопровождала мужа на всех важных официальных мероприятиях, что усердно фиксировала светская хроника. Этот гад на людях появлялся с женой, оставляя любовниц для тайных встреч. И вот что забавно: с ним не связывали ни одного подобного скандала. – Хитрый, – хмыкнул Дима и подумал, что, должно быть, у этого Санева не одна такая Лера. Может, у него их – десяток или два. Повстречался – и забыл, а внешне все шито-крыто. Только вот посмотришь на него и на Анну на каком-нибудь приеме – и сразу поймешь: этих двоих мало что связывает, кроме общей фамилии. Итак, их информатором могла быть Анна. Поводов мстить мужу у нее – просто выше крыши. Не сходится только одно: Мика, судя по всему, ее родная дочь. Можно ли так не любить свою дочь и пожертвовать ею для того, чтобы проучить мужа? Можно. История аргонавта Ясона и Медеи – тому пример. Сначала Медея предала ради Ясона отца и бежала из отечества, но, когда ее возлюбленный решил жениться на другой, убила собственных детей. А что, есть в этой Анне нечто от Медеи – такой же гордый профиль решительной женщины. Он попытался найти больше информации об Анне, но в сети о ней почти ничего не было. В одной из случайных статей он, правда, прочитал, что она содержит два приюта для животных и занимается благотворительностью. Информация была брошена вскользь на каком-то местечковом портале. Следовательно, Анна спасала животных не ради пиара. Что это о ней говорит? Правильно, ничего. Можно любить животных и не любить людей. Или придерживаться как раз четких, но странных взглядов на справедливость и считать, что для наказания мужа, который явно не был святым, хороши любые средства. Обдумывая все это, Дмитрий решил, что их неизвестным сторонником как раз вполне может быть Анна. Но что делать с этой информацией? Есть надежда, что Анна без нужды не станет подставлять или убивать того, кто на нее работает. Но женщины – непредсказуемы. Неизвестно, что возникнет у нее в голове в следующий момент. В общем, это черная лошадка. Кто еще подходит на роль их информатора? Личный помощник Санева, начальник охраны, водитель, повариха и горничная, помогающие по хозяйству. И мотив, и возможности получить конфиденциальную информацию могут найтись у любого из них. Подумав, Дима вычеркнул из списка повариху и горничную, как априори безобидных, но затем передумал и вписал их снова. К утру, после более тщательного изучения всех материалов, выявился еще один подозреваемый. Денис Заревский – вот человек, у которого имелся реальный зуб на Санева. Некогда Вячеслав Санев и Константин Заревский, отец Дениса, были друзьями и партнерами по бизнесу, однако в один переломный момент Константин погиб в автокатастрофе, и, судя по всему, бизнес почти целиком отошел к Саневу. Диме удалось найти статью о судебном процессе, который Денис возбудил против Вячеслава Санева, обвиняя того в растрате средств и неправильном ведении дел. В статье также проскользнула очень интересная фраза о том, как вовремя погиб Константин. Надо думать, и Денис, как минимум, подозревал бывшего партнера отца в предумышленном убийстве. Дима сходил на кухню и залил кипятком три ложки отвратительного растворимого кофе, пахнущего не менее неприятно, и, пока пил, думал о том, сколько грязи можно вытащить на свет, если копнуть чуть глубже под всяких там нуворишей и модных политиков. И это ведь наверняка только вершки. Каковы же корешки? Даже страшно туда лезть. Вернувшись в комнату, молодой человек обвел имена Анны и Дениса. Сейчас они казались ему самыми вероятными подозреваемыми. Но есть ли у Дениса возможность узнавать такие детали, как, скажем, номер машины? Вряд ли он по-прежнему имеет доступ в дом. Но когда-то имел… И у него, в свою очередь, может быть в доме свой человек, сообщник. «А что, если это Анна?» – мелькнула в мозгу почти сумасшедшая мысль. Дима открыл в соседних окошках две фотографии. Она – эффектная блондинка, на лице которой нет ни единой морщинки, а фигура вызывает зависть манекенщиц. Он – симпатичный брюнет, не смазливый, но очень интересный, из ряда тех, которые, безусловно, нравятся женщинам, обладатель спортивной подтянутой фигуры. Эти двое прекрасно смотрелись бы вместе. Конечно, она старше, но что сейчас возраст? Красивая успешная женщина лет сорока вполне еще даст фору молоденькой неумехе. Денис и Анна… Почему бы и нет? «Если это они и они любовники, то наверняка избавятся от слишком информированных свидетелей, дело плохо, – решил Дима, разглядывая фотографии. – Знаю я такие истории, типа Бонни и Клайда – и пусть весь мир вертится вокруг нас». Все еще не представляя, что делать, Дмитрий захлопнул ноутбук. За окном розовело. Дима широко зевнул. После бессонной ночи, да еще и чтения с монитора, глаза болели, словно в них намело песок. Целую пустыню Сахару, судя по всему. Взглянув на экран мобильника, молодой человек понял, что на учебу не пойдет. Можно отключить будильник и звук и спокойно поспать до вечерней смены в кафе. А с их делом потом как-нибудь решится… Если нашлись подозреваемые – уже хорошо. Будет время, он попытается нарыть о них побольше, в любом случае информация пригодится. С этими мыслями Дима и заснул. Но когда проснулся, выяснилось, что времени у них нет. На мобильном было шестнадцать пропущенных звонков от Лериного отца. – Сегодня, – сказал он, когда Дима перезвонил. Объяснений не потребовалось. Они должны действовать уже сегодня. Дима снова ощутил панику. Неприятно идти по лезвию бритвы, особенно, если глаза у тебя при этом накрепко завязаны и ты не видишь, куда вообще идешь. – Выезжаем через час, – предупредил Виктор Павлович. Дима вздохнул и набрал Викторию, администратора кафе, чтобы отпроситься на сегодня. – Я плохо себя чувствую. Можно поменяться сменами? – протянул он в трубку, радуясь, что не видит сейчас лица Виктории, заслуженно прозванной коллективом Железной леди. – Ты заболел? – поинтересовалась Виктория так любезно, что Дима сразу понял: будут неприятности. – Я вижу, что у тебя очень хрупкое здоровье. За последний месяц ты отпрашиваешься уже пятый раз. Дима молчал. Все верно, и не возразить. – Очевидно, работа вредна для твоего здоровья. Приходи завтра за расчетом с одиннадцати до двенадцати, – сухо закончила Железная леди, и в трубке наступила тишина. Сев на диван, Дима расхохотался. Мало того, что сегодня его могут убить, в довершение всех неприятностей его еще и уволили! – Супер, – пробормотал он. – Если меня уволили, то и смерть не так страшна – все равно денег нет, а держаться без них я так и не научился. И во всем виноват этот гад Санев! Ну ничего, сегодня я хотя бы с ним поквитаюсь. И отомщу за Леру и за Лизу. Меня больше ничто не держит! Тогда – по коням! Он решительно встал и вышел из квартиры. Но прежде, чем ехать к Лериному отцу, сунул в телефон запасную, еще не использованную симку, подключил вайфай и отправил письмо по знакомому на память адресу. Пригодится в качестве подстраховки. Мало ли как дело обернется.