— Я в порядке, разве что по солнцу соскучилась. Но откуда ему взяться в этом городе? — Так смени обстановку. Я быстро взглянула на него, но он уже уткнулся в чашку. Работающие под прикрытием все такие — никогда ничего не скажут прямо. Но похоже, Блоха знает, что в Убийствах у меня не заладилось, и думает, я позвала его, чтобы замолвил за меня словечко в Прикрытиях. Секунду я прикидывала, не положить ли ноги ему на живот, потом сказала: — Меня вполне устраивает то, что есть. Но я буду рада, если ты выскажешь свое мнение об одном моменте. — Неужели? — Тон Блохи не изменился, но что-то мелькнуло в лице, что-то, слишком уж похожее на сожаление. — О чем? — Вот смотри. — Я села, потянулась за своей сумкой, нашла фото Ашлин версии 2.0 и передала ему. — Ее зовут Ашлин Мюррей. Двадцать шесть лет, рост метр семьдесят три, возможен грейстоунский говор. Видел ее когда-нибудь? Блоха, продолжая жевать, внимательно разглядывал снимок. — Наверняка не скажу. Таких, как она, полно. Но мне кажется, что нет. И что? — Ее убили. Блоха не донес до рта сэндвич. — Эту? С журнальной обложки? — Да. Лучшая подруга утверждает, что у нее был тайный ухажер последние месяцев шесть. Мы полагаем, что это может быть парень из банды. Возможно, из ребят Битка Ланигана. Блоха еще раз внимательно посмотрел на фото, покачал головой: — Нет. Она точно не появлялась с ребятами Ланигана. — Ты уверен? По его голосу я уже понимала — уверен. Уютное теплое чувство исчезло. Я готова была себя прибить за то, что вытащила его сюда ради такой фигни. — На все сто. Иначе я бы увидел ее. А также если бы она встречалась с кем-то из Крамлина или Дримны. — А может, и не увидел. Если бы они держали свои отношения в тайне. Блоха рассмеялся: — Ну нет. Парень, трахавший такую цыпочку, наверняка захотел бы, чтобы весь мир об этом знал. Он бы водил ее в пабы, на вечеринки и куда только можно. — Даже если женат? — А в чем проблема? Никто не ожидает от этих ребят монашеской аскезы. Даже их жены. Если парень женат на сестре своего кореша, тогда да, он не станет тыкать своими походами налево приятелю в лицо, но остальным наверняка похвастается. А уж эти ребята обожают сплетничать, каждый знает о каждом загуле налево. Блоха все еще рассматривал фотографию, но внимание его уже рассеялось, он потерял интерес. — У нее есть какие-нибудь цацки, которые ей не по карману? «Ролекс», украшения, дизайнерские шмотки? — Да вроде нет. Все вещи самые обычные. Она могла себе их позволить. Ничего такого, что кто-то должен был ей купить. Может, она просто не любила всех этих штучек от папиков. Блоха фыркнул. — А наличные? — Мы ничего не нашли, финансы у нее в полном порядке. — Путешествия? Никакой дилер-ухажер не устоял бы перед соблазном припахать такой цветочек курьером. И если она из тех, кто готов встречаться с бандитами, то не откажется покататься по миру. Я покачала головой. — Лучшая подруга сказала, что она никогда не покидала Ирландии. Мы нашли анкету на получение паспорта, не о продлении. То есть прежде паспорта у нее не было. — Значит, так, — сказал Блоха, возвращая мне фото. — Голову на плаху не положу, но будь я игроком, все деньги поставил бы на то, что она никогда не вращалась в этих кругах. И все. Теплое чувство оседало грязным пеплом. — Но поклясться ты не можешь, и у нее могли быть какие-то связи с плохими мальчиками. — Могли. И у моей мамы могли. Блоха — это вам не Стив, он не выносит всех эти «если» и «может быть». Когда Блоха что-то говорит, он в этом уверен. Вот и испарилась наша прекрасная бандитская версия, исчезла, булькнув, в унитазе. А я-то считала, что готова к этому. Последние полтора дня я воображала себя охотницей за плохими парнями — глубоко в тылу врага, беря на мушку то Бреслина, то Маккэнна. Кровь обращалась в чистый адреналин, когда я размышляла, кого же из них предпочесть. Дебилка пятизвездочная. Ничем не лучше Гогглеза, у которого крышу снесло от собственного товара, и теперь он ходячий анекдот. Хорошо хоть мозгов хватило помалкивать, а то заикнись кому о нашей версии, сама бы превратилась в ходячий анекдот. Я сунула фотографию в сумку, видеть ее больше не хочу. — Можешь все-таки оглядеться? Вдруг кто-то на этой неделе повел себя странно, дольше обычного торчит в пабах, напивается… — Мольба в моем голосе звучала жалко. — Ее убили в субботу вечером, и убийца может как-то проявить себя в первые дни. — Ты же знаешь, половина из них конченые психопаты. Вышибут мозги своей любимой бабушке и не поморщатся. — Да, но тот, кто знает, что произошло, вовсе не псих. Он позвонил в местный участок и попросил вызвать «скорую». Если звонил не наш парень, значит, его приятель, которому тот все рассказал. — Логично. Я пригляжусь, кто там не в форме. Блохе просто хотелось поднять мне настроение, но он действительно приглядится. — Если заметишь что, то свистни по мэйлу, прежде чем заявляться сюда. Клянусь богом, если я обнаружу тебя завтра ночью у себя под кроватью, я прострелю твою костлявую задницу. — Слышь-ка, — Блоха вытер майонез с щеки, — я ведь не шутил насчет безопасности. Твою сигнализацию я отключил за двадцать секунд, а на замок потратил не больше минуты. И ты ведь наверняка в курсе, что вокруг топчется какой-то тип, явно следит за твоей улицей. Воздух в комнате затвердел, царапнул горло наждаком. — Да, — сказала я. — В курсе. Где ты его засек? — Пришел пораньше, чтобы обстановку оценить, прежде чем к тебе лезть. А этот слоняется. С виду — просто ждет кого-то, но я-то сразу ощутил вибрации, понимаешь, о чем я? Еще бы, всем нам знакомы эти вибрации. — Ты хорошо его разглядел? — Подошел стрельнуть сигаретку. — Блоха подался вперед, лицо сделалось наркомански пустым, пробубнил гнусаво: — Чувак, сигареткой не угостишь? — И снова заговорил нормальным голосом: — Но он тут же смылся. Может, конечно, просто не фанат бесед с такими, как я, вполне логично, но… — Блоха пожал плечами. — Средних лет, высокий, обычного телосложения, дорогое пальто, большой шнобель. Вот и все, что я успел разглядеть. Шляпа и шарф скрывали половину лица. И опять же, логично в такую-то погоду. Но. — Именно что «но». Козел Краули со своими метр с кепкой и засаленным плащиком отпадал, а жаль. Я бы порадовалась, если это он сталкер. — Я думаю, он следит за моим домом. Блоха кивнул: — Мне тоже так кажется. Есть предположения, кто это? Я покачала головой. — Я-то считала, что это предупреждение от гангстеров. После того фото в «Курьере» каждый может подкараулить меня возле работы и проследить до дома. Но если допустить, что история с бандой не имеет почвы… Каждый раз, когда я произносила «банда», слово звучало все глупее. Я вытянула ноги на диване, пытаясь вернуть ощущение расслабленности, но оно ушло без следа. Черное окно за спиной штурмовал ветер. — «Курьер» — настоящая клоака, — сказал Блоха. — И то, что бандиты за тобой не следят, не значит, что за тобой не следит убийца девушки. — По-твоему, я сама не дотумкала? Я что, выгляжу слабоумной? — Ну просто сказал. Тебе нужно срочно сменить сигнализацию. Установи «Фон-вотч» или такого же уровня. — Нет уж, спасибо. Если оператор «Фон-вотч» не может дозвониться до клиента, то тут же звонит в полицию. Я скорее дам серийному маньяку разрезать себя на куски, чем в отделе узнают, что патрульные рванули ко мне на визг сирены, точно я из гражданских. Да я вообще начеку, тебя же я сразу вычислила… Или нет? — Но я пришел не убивать тебя, — заметил Блоха. — А это совсем не то же самое. Я знаю, ты готова ко всему, и мне заранее жаль того беднягу, что нацелился на тебя, но и выспаться тебе тоже надо. — Утром вызову слесаря, пусть сменит замки. — И сигнализацию смени. — И сигнализацию, мамочка. Блоха наблюдал за мной поверх края чашки. — Я останусь на ночь, да? Под этим могли подразумеваться самые разные вещи. Сегодня вечером любая из них меня устраивала. Если бы это было не из-за типа с улицы и не из-за дерьма, которое я хлебала на работе, я бы, конечно, согласилась. Но мне не нравилась мысль, что я нуждаюсь в охране.