— Ох… — Люси поморщилась, потерла подбородок. — И да и нет. Я боялась оттолкнуть Аш. Она столько вложила в то, чтобы обрести эту цель. А тут я вдруг осуждаю ее… Но после ее визита к стилисту мне пришлось вмешаться. Не то чтобы я объявила «Ты ненормальная», но я вполне четко дала понять, что все зашло слишком далеко и куда разумнее просто пойти к детективу Маккэнну, поговорить с ним, ну или оставить все как есть. Ашлин просто посмеялась надо мной. «Не волнуйся, глупая, — сказала она. — Я знаю, что делаю. У меня же есть план, помнишь? А когда я во всем разберусь, то стану сама собой и начну жить по-настоящему! Поедешь со мной в Перу?» А я ей: «А нельзя поехать в Перу сразу и забыть про этого парня?» — Но она не согласилась, — сказала я. — Нет. Твердила, что обязана это сделать. Все повторяла, с этим своим новым произношением, мы ведь обе из Грейстоунса, но она боялась, что детектив Маккэнн вспомнит ее по акценту, поэтому научилась говорить как тот диктор, который смешно надувает губы, и все повторяла: «Ты слишком за меня переживаешь! Посмотри на меня, разве я не выгляжу счастливой?» — Люси страдальчески улыбнулась воспоминанию. — Она выглядела счастливой. По-настоящему счастливой, я такой ее и не помнила. Чуток перевозбудившаяся, как ребенок в предвкушении сладостей, но счастливая. И она строила планы, чего прежде не бывало. А насчет Перу — это была совсем не шутка. Ну разве что относительно меня, потому что у меня нет таких денег, да и с работы не отпустят так надолго, но Ашлин собиралась путешествовать. Читала про страны, куда хотела поехать, раздумывала, на какой факультет колледжа поступит по возвращении. И план этот словно подпитывал ее энергией. — А в чем заключался план? — Она намеревалась пофлиртовать с детективом Маккэнном несколько недель, сходить на пару свиданий. Она не собиралась спать с ним или что-то в этом роде, да и не опасалась, что он предложит нечто подобное. Она была уверена, что он и пальцем не коснулся ее матери, он не из тех мужчин, кто заводит настоящие интрижки. Ему просто хотелось внимания красивых женщин, и он искал его даже там, где этого делать не стоило. Аш говорила, что он сбежит, если она попытается его поцеловать. — Тень улыбки тронула губы Люси. — И она вознамерилась подарить ему внимание. Много внимания. — Умно, — сказала я. — Ашлин прекрасно разбиралась в людях. — Возможно. А все из-за того, что у нее никогда не было своей жизни. Она всегда только наблюдала за другими, размышляла, как они устроены. И поэтому я думала, что ее план может сработать, но только поэтому. Ведь этот человек был детективом, и его обычными трюками не проведешь. Но если кто-то мог его обмануть, то лишь Ашлин. — Улыбка стала отчетливей, но это была улыбка боли. — Она хотела притвориться, будто восхищается полицией и будет благодарна, если детектив Маккэнн расскажет о своих расследованиях. Она проштудировала все старые газеты, чтобы выяснить, какие дела он вел, накупила книг о криминале, чтобы задавать правильные вопросы. И потихоньку намеревалась свести беседу к своему отцу… А после того как Маккэнн рассказал бы ей все, она бы оборвала с ним все связи и укатила в Перу. — Люси резко задрала голову и часто заморгала, глядя в потолок. — Вот и все. Несколько недель внимания. Так вот зачем все эти книги о расследованиях на книжной полке Ашлин, вот зачем она искала в интернете истории про бандитские разборки. Не для того, чтобы пощекотать нервы, и не для заигрывания с одним из парней Битка. — И что же изменилось? — Ашлин не все продумала до конца. Она воображала себе тот великий момент, когда заставит этого человека рассказать о ее отце. А то, что случится потом, тонуло в дымке прекрасной жизни. Я пыталась ей объяснить, что все может выйти совсем не так. Я пыталась. Но… — Люси развела руками, — она не стала слушать. Люси взъерошила волосы, и они встали торчком, как у киношного оборвыша. — Мы сидели в этой комнате. Аш там, где вы сейчас, завернувшись в одеяло, с чашкой чая в руках. Мы вернулись с вечеринки, было поздно, и мы были достаточно пьяны, чтобы я решилась завести этот разговор. И я начала: «Аш, а что, если тебе не понравится то, что ты узнаешь? Вдруг там есть что-то плохое. Очень плохое». Горела только вон та лампа, в полумраке я видела лишь ее лицо, высовывавшееся из одеяла. В эту минуту она вовсе не напоминала красотку с обложки глянца. Вид опустошенный, оголодавший, кожа да кости, гораздо старше своего возраста. Она ответила: «Люси, ты думаешь, я этого не понимаю? Серьезно? Я продумала столько всяких вариантов. Скорее всего, отец покончил с собой, у полиции попросту не было доказательств, и они решили ничего нам не говорить на случай, если ошибаются. Или с ним случился нервный срыв, он стал бродягой и умер где-то под забором, а полиция его не нашла и не хотела в этом признаваться. Или его патрульная машина переехала, и полиция покрывает это. Или какой-то псих убил его и закопал в горах, а полиция по какой-то причине не хочет, чтобы это стало известно, потому что это связано с большим расследованием. Но я просто хочу узнать правду. И тогда все закончится. А я займусь своей жизнью». — И вы не стали продолжать разговор, — сказала я. — Нет. Не стала. Наверное, мне следовало проявить настойчивость. Господи, ну конечно, следовало. — У Люси вырвался короткий злой смешок. — Но у нее был такой вид, как будто этот план — все, что у нее осталось в жизни, и если его отобрать, она сгрызет себя до костей… Я просто не могла этого сделать. Сказала себе, что все обойдется, все будет хорошо. Наверняка этот Маккэнн ничего ей не расскажет. Или раскусит ее, ведь раскусывать людей его профессия, правильно? И поведает, что отец погиб, спасая маленькую девочку от злого наркодилера, а она поплачет и начнет жить, как и хотела. Если бы только у Маккэнна хватило мозгов сделать именно так, как Люси надеялась. — Но этого не случилось, — сказала я. — Она разыграла все как по нотам. Крутой, матерый детектив… А ей хватило месяца, чтобы все из него вытянуть. — И как она это сделала? — Нашла в интернете любимые заведения полицейских. Порасспрашивала в чатах, наплела, что хочет снять копа, и аллилуйя! Ей выдали целый список мест, и мы принялись прочесывать одно за другим. — «Мы»? Вы ходили с ней? Люси вскинулась: — Конечно! Думаете, я позволила бы ей таскаться по пабам в одиночку? — Нет. Я бы тоже пошла со своей лучшей подругой. Лишь уточнила. Она успокоилась. — Какие-то места были указаны неверно, например «Краснорожий Джек». Полиция туда наведывается, но в основном молодняк. Но есть один паб, вы его наверняка знаете, — «Хорганс»… — Знаю. «Хорганс» — это правильный полицейский паб. Старая школа. Потертый бархат стульев, светильники-канделябры. Он затерялся в переулках поблизости от Хёркорт-стрит, на которой расположено главное управление и большинство других отделов. Я и сама ходила туда выпить, пока не перешла в Убийства. Пару раз встречала там Маккэнна и Бреслина. Я тогда смотрела на них, как на рок-звезд. — Там выпивали мужики постарше. И мы стали наведываться туда регулярно. Было утомительно, потому что парни западали на Аш, приходилось их отшивать, но аккуратно, чтобы не прослыть записными стервами и не отпугнуть заранее Маккэнна, если он вдруг объявится. Мы прикидывались… — Люси шумно выдохнула. — Это тоже была идея Ашлин. Мы делали вид, будто я расстроена — может, разрывом с парнем — и мне требуется девчачий разговор по душам. Трюк неизменно срабатывал, парни держались в сторонке, но не из-за Аш, а из-за меня. — Она поймала мой взгляд и добавила, оправдываясь: — Мне это не нравилось. Это вообще не мой стиль. Но… Ашлин замечательно умела убеждать. Шажок за шажком — и вдруг, сама не зная как, я обнаружила, что вожу в игре, которую она затеяла. За шиворот ухнул еще один кусок льда: Маккэнн, как и любой детектив из Убийств, как и я, сам сочиняет сюжеты. И ему бы не понравилось однажды проснуться и обнаружить себя персонажем чужой пьесы. — И вот мы в четвертый раз пришли в «Хорганс». Я, как обычно, изображала брошенную дурочку и считала минуты до того момента, когда можно будет уйти, и вдруг Ашлин окаменела. Буквально дышать перестала. Стакан выпал из руки, ее будто парализовало. Я уже хотела спросить, что с ней, а она прошептала едва слышно: — Это он. Он стоял у входа. Я тоже узнала его. Немного поседел, но это точно был тот самый человек с видео. Наверное, он почувствовал, что на него смотрят, потому что вдруг повернулся к нам. И Ашлин тут же сделала вот так. — Люси прикрыла веки, томно глянула из-под них, чуть улыбнулась, наклонила голову и отпила кофе. — Секунда — и он у нее на крючке. — Значит, сработало. И снова уже знакомый безрадостный смешок. — Еще как сработало. Детектив Маккэнн двигался как в замедленной съемке. Его поразило, что эта роскошная женщина явно заинтересовалась им. Аш хихикала, такое идиотское «хи-хи», которое она опробовала на парнях, подкатывавших к ней. И когда он прошел к стойке, она залпом опрокинула в себя все, что оставалось в бокале, тоже поспешила к стойке, устроилась рядом с ним и попросила повторить. И уже через минуту детектив Маккэнн, заплатив за нашу выпивку, нес стаканы к нашему столику. Чертов мудак. — И когда это было? — В конце июля. Он ушел сразу, как только мы допили, мне не пришлось изображать желание сбежать оттуда. Это была самая странная беседа в моей жизни. Ашлин строила ему глазки, смеялась от каждого его слова, а он раздувался от гордости и наверняка думал, как лихо окрутил ее… Но до того, как мы ушли, Аш дала детективу Маккэнну — уже просто Джо — свой номер телефона. Он позвонил на следующий день. — А она хороша, — сказала я. — Да уж! Еще как. Это-то меня и пугало. Наблюдать, как она завлекает его, да еще с такой легкостью, будто всю жизнь только этим и занималась. Впрочем, ведь так оно и было. В детстве она выдумывала истории, в которых жизнь была лучше, чем на самом деле. Только на этот раз все происходило по-настоящему. И мне это не нравилось. Звучит мелодраматически, но я знала, что это опасно. Не то слово, как опасно. — Опасно для нее? — уточнила я. — Для Джо? Для вас? — Ашлин никому бы не причинила вреда. Она была доброй. Меня это не убедило. Может, Ашлин и была доброй когда-то, но человек, полтора года истязавший себя, не станет миндальничать с другими. Однако произносить вслух я это не стала. — Вы не ответили на мой вопрос… — Опасно для нее. Может, и для детектива Маккэнна, но он меня не слишком волновал. Только Аш. Она не понимала, что все это происходит взаправду. Она не чувствовала разницы между выдумкой и реальностью. А вот это наверняка правда. — И детектив Маккэнн позвонил ей. И они снова встретились? Люси спросила: — Можно мне закурить? — Разумеется. Она не смотрела на меня, когда приподнималась с полосатых ковриков, ставила на стол чашку, открывала пачку, брала сигарету и встряхивала зажигалку. У нее еще было время отыграть назад: я не знаю, чем все закончилось, Ашлин мне не рассказывала: заманив Джо, она сделалась скрытной… Мне нечего добавить к тому, что я уже сказала. Я спокойно ждала. В конце концов Люси выдула длинную струю дыма и сказала: — Они встречались регулярно. Как минимум раз в неделю, а обычно два или три. — Вы присутствовали на этих встречах? — После первого раза — нет. Я хотела, но Аш сказала, что я ей всю игру испорчу. Все должно вертеться вокруг Джо. — И чем они занимались? — Они не спали друг с другом. Не тогда. Ничего подобного. Они просто разговаривали. Он, как правило, подбирал ее у пирсов, не рядом с домом, чтобы соседи не увидели, и они ехали кататься в горы или куда-нибудь еще. Мне это не нравилось. Вы ведь вечно находите тела в горах, да? Мужчина сажает в машину девушку, проверяет, не видел ли кто, завозит в глухомань… Правда, похоже на повадки серийного убийцы? — У вас были причины полагать, что он опасен? Люси неохотно покачала головой: — Нет. Аш говорила, что он всегда очень мил с ней, безупречный джентльмен. Он не то чтобы ей нравился, по ее словам, он был слишком уж напряженный постоянно. Даже пытаясь ее рассмешить, делал это с натугой, но рассказывал интересно. Он очень серьезно относился к своей работе, и это ее обнадеживало. Это значило, что он, вероятно, тщательно вел дело ее отца и уж хоть что-то, но выяснил… — Облачко дыма, вырвавшееся изо рта Люси, вероятно, означало смех. — И его устраивало, что все ограничивается разговорами? Он не хотел перейти на более… эротический уровень? — Нет. Аш оказалась права: он был не из тех, кто заводит интрижки. Он не только не пытался затащить ее в постель, даже не попробовал поцеловать. По ее словам, он оказался истинным романтиком. Ему достаточно было просто любоваться ею. Но она ему нравилась, это точно. Ашлин чувствовала себя виноватой, он ведь женат. — В воскресенье вы сказали, что она запросто могла бы переспать с женатым мужчиной, — заметила я. — Что она была не прочь перепихнуться. Люси не смутилась. — Да. Я соврала. Я хотела, чтобы вы поняли, что она встречалась с женатым мужчиной, но я не могла указать на конкретного мужчину. Несмотря на скорбь и страх, мозги у Люси работали отменно. — Ясно. Итак, Джо не пытался затащить Ашлин в постель, но она ему нравилась. — О да. Он постоянно говорил ей, до чего она хороша, красива, умна. Явно подразумевал, что она ведет себя так, будто каждый его комплимент — чистое золото, а именно так она себя и вела. Еще он жаловался, что они с женой не подходят друг другу. Что судьба свела их, когда они были слишком молоды, и что им не следовало жениться, что жене недостает ума понять, чем он занимается, что она слишком эгоистична, чтобы оценить важность его работы. Что ее заботит только, что он редко помогает детям со школьными заданиями, часто не приходит к ужину. — Губы, сжимавшие сигарету, скривились. — Конечно, Аш намек поймала на лету. И без устали повторяла, какая важная и интересная у Джо работа, и как замечательно дружить с человеком, занятым столь значительным делом, и не мог бы он рассказать ей какую-нибудь историю из своей практики. И разумеется, он рассказывал. Конечно, рассказывал. Ашлин права: Маккэнн — романтик. Себя он представляет всадником, скачущим по зеленому склону, солнце играет на острие его копья, и он мчится спасать мир. Но после стольких лет службы в полиции он не мог признаться в этом даже себе, а жене тем более. И вдруг появилась Ашлин.