Он замолчал. Такую паузу стоит выдерживать всегда. Люси даже не взглянула на наши удостоверения. — Что-то случилось с Ашлин? Именно для этого и предназначена пауза. Чего только не услышишь от людей, пока молчишь. — Позволите нам зайти на пару минут? — спросил Стив. На этот раз она внимательно изучила наши удостоверения: то ли хотела убедиться, то ли обдумывала решение. Наконец сказала: — Ладно. Проходите. Повернулась и начала подниматься по ступеням. Ее квартира находилась на первом этаже и вполне оправдала мое предположение — была очень даже неплоха. Маленькая гостиная с кухонькой и две двери: одна — в спальню, другая — в ванную. Прошлым вечером Люси явно принимала гостей. Повсюду банки из-под пива, запах табака еще витает в воздухе. Но и вылизанное до блеска, это помещение ничем не напоминало бы дом Ашлин. Шторы сделаны из старых почтовых открыток, нанизанных на леску, элегантный деревянный столик для кофе, пара диванов, накрытых пледами с мексиканским орнаментом, телефон в стиле 70-х и чучело лисы верхом на мотке кабелей рядом с телевизором. Никто не заказывал эту обстановку по каталогу. Пробормотав извинения за то, что дневной свет будет бить Люси в лицо, мы со Стивом расположились на диване у окна. Я вытащила из кармана блокнот, давая понять Стиву, что не собираюсь просидеть всю беседу молча. О’Келли — идиот, Стив прекрасно умеет разговаривать со свидетелями. Может, и не так гладко, как Бреслин, но почти любого он способен убедить, что выступает на его стороне. До недавнего времени и я была не хуже в этом трюке, да Люси и не выглядит так, будто намеревается вывести меня из равновесия. Она же не дурочка, в самом деле. — Здесь есть кто-нибудь, кроме вас? — спросил Стив. После нашей беседы Люси явно понадобится поддержка. Та, устроившись в кресле напротив, переводила взгляд с меня на Стива и обратно. — Нет. Никого. Только я. А почему… Обычно лицо свидетеля одновременно выражает стремление помочь, желание узнать, что случилось, и мысль о-господи-я-же-не-влип-в-неприятности. В тех районах, где полиция не пользуется особой популярностью, выражение лица другое — насупленный взгляд трудного подростка. Причем так на тебя будут смотреть люди, давно перешагнувшие порог тинейджерства. Лицо Люси не выражало ни того ни другого. Она сидела прямо, ноги напряжены, словно она готова вскочить в любую секунду, глаза широко раскрыты. Насторожена, напугана и вся сосредоточена на этом своем страхе. На кофейном столике стояла пепельница зеленого стекла, которую стоило бы вытряхнуть до того, как впускать в дом полицейских. Мы со Стивом притворились, что не замечаем ее. — Сначала мне нужно, чтобы вы кое-что подтвердили, — с самой успокаивающей улыбкой сказал Стив. — Вы Люси Риордан. Родились 12 апреля 1988 года. Работаете в театре «Фонарь». Все верно? Спина у Люси напряглась. Никому не нравится, что полиция располагает информацией, которую человек сам не сообщал. Но Люси это нравится явно меньше остальных. — Да, я технический управляющий театра. — И вы подруги с Ашлин Мюррей. Близкие подруги. — Мы знаем друг друга с детства. А что случилось? — Ашлин мертва, — произнесла я. Сказала я это вовсе не потому, что у меня напрочь отсутствует чувство такта. После ее слов в дверях я хотела увидеть реакцию. Люси впилась в меня взглядом. На ее лице сменилось столько выражений, что я не успела толком разобрать ни одно. У нее перехватило дыхание. — Сожалею, что ваш день начинается с дурных вестей. Схватив со столика пачку легких «Мальборо» и не спрашивая у нас разрешения, Люси достала сигарету. Даже ее руки выглядели энергично: сильные кисти, коротко подстриженные ногти, пальцы в мозолях и шрамах. На мгновение пламя зажигалки дрожью зашлось в ее ладонях, но вот она уже взяла себя в руки и вся ушла в затяжку. — Как? Голову она опустила, челка полностью укрыла лицо. — Мы ничего не можем пока утверждать наверняка, но ее смерть кажется нам подозрительной. — То есть ее убили. Так? — Похоже на то. — Черт! — Люси произнесла это до того тихо, будто и сама не осознавала, что сказала это вслух. — Черт! Черт! — А почему вы решили, что наш визит связан с Ашлин? — спросил Стив. Люси подняла голову. Она не плакала, и это уже хорошо, но лицо мертвенное. Невидяще глядя перед собой, она выговорила: — Что? — Когда мы стояли внизу, вы сказали: «Это из-за Ашлин?» Почему вы так решили? Сигарета дрожала, Люси перевела на нее взгляд и плотнее сжала пальцы. — Я не знаю. Мне так показалось. — Подумайте. Должна же быть какая-то причина. — Не знаю. Просто это было первое, что пришло в голову. Мы ждали. Где-то в стенах глухо урчали трубы отопления. Этажом выше сосед неразборчиво кричал что-то, кто-то с топотом пробежал по комнате, и портьеры-открытки заколыхались. На диване рядом с креслом Люси мягкая игрушка — Гомер Симпсон, на лбу кто-то вывел непристойное слово. Похоже, вечеринка удалась на славу. Первое, что сделает Люси, когда сможет разглядеть хоть что-то вокруг себя, засунет эту куклу на самое дно мусорной корзины. После длительного молчания Люси чуть обмякла. Она не будет плакать, и ее не вырвет. По крайней мере, сейчас. У нее есть дела поважнее. И у меня складывалось стойкое впечатление, что для начала она решила соврать нам. Стряхивая пепел прямо на окурки с травкой в пепельнице, она заговорила осторожно, обдумывая каждое слово: — Ашлин только начала встречаться с этим Рори. Вчера она пригласила его к себе на ужин. Он в первый раз должен был прийти к ней в дом. До этого они встречались только на людях. Поэтому когда вы сказали, что из полиции, то первое, о чем я подумала: может, что-то у них стряслось. Другой причины, по которой бы вам понадобилось побеседовать со мной, я не могу себе представить. Чушь. Я с ходу могла придумать десяток причин: марихуана, соседи пожаловались на шум, неподалеку на улице случилась потасовка, а мы ищем свидетелей, бытовуха в соседнем доме. Могу подбросить еще несколько, если надо, и я уверена — Люси способна сделать то же самое. Вот и пошло вранье. — Ясно, — сказала я. — Кстати, вчера вечером вы с Ашлин переписывались как раз об этом свидании. Люси снова напряглась, пытаясь вспомнить, что же она писала. — Вы написали… — Я притворилась, что ищу запись в блокноте. — Вы написали: «Будь осторожна, ок?» Что вы имели в виду? — Я уже говорила. Они знакомы недолго и впервые должны были остаться наедине. Стив изобразил удивление: — Вам не кажется, что это слегка отдает паранойей? Брови Люси поползли вверх, и она окинула Стива враждебным взглядом. — Вы так думаете? Я же не сказала ей спрятать в лифчик заряженный револьвер. Просто посоветовала быть осторожной, потому что к ней придет посторонний человек. Вы считаете это паранойей? — Я считаю это разумной предосторожностью, — одобрила я. Люси благодарно взглянула на меня, и напряжение снова немного отпустило ее. — Я бы сказала своей подруге то же самое. А вы знакомы с Рори? — Да. Я даже присутствовала, когда они встретились впервые. Один мой коллега с работы, Лар, написал книгу по истории дублинских театров. Презентация книги происходила в книжном магазине Рори «Вэйвард», это в Раннелах, знаете? Там был народ из театральной тусовки, и я предложила Ашлин присоединиться к нам. Я думала, ей не повредит немного проветриться. Люси выдавала кучу информации. Это древний метод допроса: один из вас выводит свидетеля из себя, и тот все выкладывает второму. Мы со Стивом частенько таким пользуемся, только обычно у нас я — злая, а Стив — добрый. Пока я, впервые за долгое время, наслаждалась ролью хорошего полицейского, Стив писал в блокноте. — Там Рори и Ашлин и нашли друг друга, — подытожила я. — Еще как нашли. Лар немного почитал из своей книги, потом подписывал экземпляры, мы шатались по магазину, угощаясь халявным вином, а Ашлин и Рори разговаривали. Они будто растворились в одном из уголков магазина. Нет, они не тискались, просто разговаривали и смеялись. Я думаю, Рори так всю ночь готов был провести, но у Аш правило: никогда не разговаривать с парнем слишком долго… Люси замолчала и закрыла глаза. Вот он, этот фильтр: чтобы мы, не дай бог, не подумали плохо о ее дражайшей Аш, но я уже поняла, о каких «правилах» она проговорилась, и продолжила за нее: — …чтобы он не догадался, что нравится ей. — И я кивнула, точно находила это вполне очевидным. — Да, именно. Почему-то считается, что это неправильно. — Люси повела плечом, скривила губы, но это было не раздражение, а нежность. — Короче, где-то через час Ашлин прибежала ко мне, вся такая: господи-ты-боже-мой-он-такойкрасивый-такойумный-такойзабавный-и-такоймилый-и-нам-было-такчудесно… Она сказала, что дала ему свой номер телефона, а теперь ей надо поболтать с кем-нибудь другим. Поэтому она провела остаток вечера с нашей компанией, но все время спрашивала: «А куда он смотрит? А что он делает? А он ищет меня глазами?» А он только это и делал, искал ее. Они оба втюрились по уши. — А какая у Лара фамилия? — спросила я. — И когда именно проходила презентация, на которой они встретились впервые? — Лар Фланнери, Лоренс. Это было в начале декабря. Точную дату не помню. В воскресенье вечером, чтобы ребята из театра могли прийти. — А после этого вы встречались с Рори? — Нет. Ни разу. Да и Ашлин встречалась с ним всего несколько раз. Она не торопила события. Люси припала к сигарете и сделала длинную затяжку. Она явно чего-то недоговаривала. Мы со Стивом молчали, но на этот раз у Люси не было намерения помогать нам, вместо этого она спросила: — Скажите… В смысле, вы думаете, что это Рори ее?… Вопрос был вполне естественный, но внезапно в ее голосе проскользнула необычная интонация, которую я не смогла распознать, а в глазах за челкой появилась какая-то странная настойчивость. Этот вопрос значил для нее гораздо больше, чем она хотела показать, и ей требовался четкий ответ. — А как вам кажется? — подал голос Стив. — Вы бы подумали на него? — Я ни на кого не думаю. Вы же детективы. Он ваш главный подозреваемый? Или как у вас это называется? — А в Рори было что-то конкретное, что подавало бы вам сигнал тревоги? Что-то, из-за чего вам казалось, что с ним надо держаться начеку?