Часть 2 из 38 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вскоре Европа подошел достаточно близко, чтобы можно было лучше нас разглядеть, и как только он это сделал, то морщины на его лице сразу разгладились.
— Господин, — Обратился к старику Европа с удивившим меня уважением. — Вы из какого района оцепления, и к какому клану относитесь?
— Мастер клана Шести Клинков, Шинода Рю. — Представился он, кивнув.
— Мечник, самурай при клане Яркого света, Редклиф Джонатан, — Европа представился в ответ. Я нахмурился. Мне было непонятно, зачем в такой ситуации обмениваться именами и социальной принадлежностью. Европа спешно спрятал клинок в ножны, сделав успокаивающий жест, который расслабил второго, но меч тот убирал колеблясь.
— Господин, эти с вами? — Европа взглянул на меня и Хелю.
— Девочка, и… — Рю взглянул на меня, будто сомневаясь в том, что стоит брать меня с собой, и тут меня схватил испуг. Было бы полнейшим скотством воспользоваться мной как носильщиком, а затем просто выкинуть, как отработавшую вещь. — Мальчик тоже со мной.
— Тогда идем быстрее, господин, — Европа торопливо развернулся, и направился к яркому зеву в стене Купола. — Эвакуация закончена, и нам пора закрывать вход. Вы успели во время.
Мы вошли, и я осматривался с отвисшей челюстью. Тут лежал точно такой же город, который снаружи, только он не горел и был ухожен. Как только ворота опустились, тяжело коснувшись земли и подняв клубы пыли, вся искусственность города, неба, и сияющего в нем солнца пропала. Я сомневался, что за этой иллюзорной стеной пылает настоящий город, и там лежат горы трупов.
Европа решил проводить нас.
Мы шли по тротуару, проложенному вдоль проезжей части, и мимо нас ехали автомобили, загруженные багажом. Это, наверное, были машины тех, кто только эвакуировался. Любопытно, что суеты вокруг было не так много, как мне представлялось. Эвакуация, всё таки, крики там, паника.
Где всё это?
Вдали я увидел человеческий силуэт. Навстречу нам шёл мужчина, который был в пепельном кимоно. Странник был в конической соломенной шляпе, и нёс на лице белую деревянную маску с прорезями для глаз. На его поясе висела пара мечей, но он, почему-то, не носил повязку на плече. Разве не всем мечникам она нужна? Он приятно меня впечатлил, особенно тем, что выделялся из остальных мечников. Правда Рю, и все наши спутники, скривились при его виде.
Тротуар, по которому мы шли, был довольно тонок. Странник чуть не врезался в Рю, но среагировал, уклонившись и сделав пару шагов в сторону, и когда Рю взглянул на него, человек в маске низко поклонился.
— Простите, — сказал он. Рю кивнул, и мы пошли дальше.
Больше я таких загадочных людей не видел.
Удивлению моему не было предела. Жизнь в городе под Куполом кипела, всюду ходили гражданские, спеша по своим повседневным делам, катались автомобили, не производившие и капли выхлопных газов, а в небе, казалось, даже летают самые настоящие птицы. Воздух тут был чистый, обогащенный кислородом, потому, дышать было в удовольствие, хотя деревьев в округе я не наблюдал. Вдали я увидел тучи, от которых тянулись серые нити дождя, ощупывающие землю.
Потрясающая подделка! Теперь я был больше чем уверен, что это сделал не человек, а инопланетяне.
— Ваше поместье, вроде бы, уже готово к заселению, господин, — отрапортовал Европа.
— Да? — Рю изогнул седую бровь. — Клан Яркого света этим лично занимается?
— Нет, господин, — ответил Европа. — Проходил мимо недавно. Видел только немного вещей снаружи, но не крупную мебель.
— Ясно, — сказал Рю. — Ну, посмотрим.
Вскоре мы дошли до точно такого же дома, который я нашел снаружи, в горящем городе, и поразился точности его копии. Каждый камушек, каждая доска, и даже повреждения на них были точно такими же, какими я видел, прежде чем вошел. Снаружи валялись мелкие вещи, тренировочные снаряды, и серые мешки, похожие на ежей с огромными иглами. Мы подошли к дверям в дом, и Рю вдруг остановился, вопросительно на меня взглянув.
— Есть куда идти? — спросил он.
Я покачал головой, боясь посмотреть в глаза Рю. Мне было стыдно ему в этом признаться, и тем более, было стыдно просить у него жилья и покровительства, что как раз сейчас было мне очень нужно. Меня обрадовало то, что он сам задал этот вопрос, и в душе зажегся огонёк надежды. Я ведь мог быть ему полезным.
— Будешь помогать Хеле по дому, и будешь помогать мне, в качестве платы за жилье. Первое время буду кормить, потом ты начнешь обеспечивать себя сам, согласен? И ещё, Хелю не смей задирать. Она моя внучка.
И не подумал бы! Мне, конечно, захотелось уточнить, до каких пор я буду обеспечиваться едой, но решил, что это будет не уместным. Стало страшно, что лишние вопросы заставят старика передумать, ведь даже предоставление крова в обмен на домашнюю работу — щедрость неслыханная. Сердце затрепетало от счастья, и я решил оставить местно для одного единственного вопроса, который волновал меня, наверное, немного больше, чем вопрос жилья.
Я кивнул, и Рю собрался идти в дом. Но я всё никак не осмеливался спросить, возьмет ли он меня к себе в ученики. Единственное, на что у меня хватило духу, так это на то, что бы смущенно остановить его за рукав кимоно. Решив, что выгляжу глупо, я отпустил рукав, и стал вопросительно смотреть на меч Рю. Непонимающе глядя то на меня, то на свой меч, он вскоре понял, чего мне хочется.
— Почему не спросишь прямо? — добродушно спросил Рю, и его тон меня расслабил.
— Ну, вдруг вам не понравится, и вы откажете, если я лишний раз спрошу, — неуверенно выдавил я.
— Урок первый, — наставительно начал Рю, и я развесил уши, как пекинес, застыв от восторга. Неужели он решил взять меня в ученики?! — Не решай за людей. Если хочешь что-то узнать, то спроси. В худшем случае тебе откажут, и в этом нет ничего страшного.
Я послушно кивнул, и решился спросить, пользуясь полученным уроком.
— Так вы возьмёте меня в ученики?
— Да, — ответил Рю. — Одежду я тебе, конечно, куплю, но кимоно добудешь себе сам. Заниматься в своём тряпье ты не будешь точно. Не в зале и не в присутствии других учеников, по крайней мере.
Я радостно кивнул, и без слов поняв, что мне нужно делать, схватил мешки во дворе, положив к ним найденный меч, который я уже смело мог называть своим.
Мы вошли в дом, первым делом посетив тренировочный зал.
Мешки были тяжёлыми. В них оказались деревянные тренировочные клинки, которые мы с Рю развесили на стенах зала после короткого отдыха. Конечно, всем хотелось передохнуть, но развесить мечи было невеликим делом, и сил на это, к счастью, хватило. Я устал, и не слабо проголодался, но понимал, что если сегодня не развесить клинки, то Рю скажет сделать это завтра. Если можешь сделать что-то сейчас, сделай сейчас.
Терпеть оставалось недолго. Буду помогать Рю и Хеле, буду тренироваться, и стану самураем. Заживу, как люди, буду жалованье получать, орудовать мечом, и наслаждаться жизнью. К прошлому у меня пропал всякий интерес, ведь если я его забыл, то, наверное, это к лучшему. Рю, его дом, его клан и его школа — возможность начать новую жизнь, которую я не намерен упускать.
Рю ушел в город, и обещал вернуться вечером. Когда день подошел к концу, я вымылся, как следует, и обустроился в одной комнате с Хелей, куда заселил меня Рю. Для меня это было высшим признаком доверия, ведь Рю доверил мне свою внучку. Я глядел на Хелю так, будто она была вверенной мне драгоценностью, которую надо охранять ценой жизни. Почувствовав на себе мой взгляд, Хеля спросила сердито:
— Чего уставился? Вот кажу деду, и он тебя в чулане поселит.
Я тут же смущенно отвернулся. Наверное, она была права, и мне не стоило на неё так смотреть, хотя было тяжело перед этим устоять. Она была очень красивой, и будто магнитом притягивала к себе мой взгляд. Интересно, какой же она будет, когда вырастет? И каким буду я? «Наверняка мы поженимся, когда вырастем!» — самоуверенно решил я.
Рю вернулся, и принес мне комплект домашней и уличной одежды, сказав, что отработаю. Спорить я не стал. Хоть я и не хотел менять одежду, и мне было достаточно своего стираного тряпья, я понял, что Рю этого не потерпит. В его доме всё имело уютный, чистый и изящный вид, в который моя одежда ну просто не вписывалась. Пришлось послушно принять купленное, и обещать, что отработаю, впрочем, как отработаю и всё остальное.
— Учитель Рю, — обратился я к нему почтительно, что заставило Хелю усмехнуться. Я беспокоился о том, что за всё, вроде как, отдавал. За жилье — домашней работой, за еду — деньгами буду, а за тренировки чем? — А за тренировки как платить придется?
— Старайся больше всех, — сказал Рю. — Будешь филонить, не буду учить.
Я кивнул. Как только Рю вышел, щелкнул выключатель, и свет во всём доме погас. Стараться больше всех — это запросто. Чего сложного в том, что бы тренироваться маханию мечом? Во мне была уверенность, что проще этого занятия нет ничего, и я смогу превзойти всех учеников Рю. Кстати, интересно, сколько учеников в этой школе?
Как только я представил учеников клана Шести Клинков, мне стало не по себе, а бушевавшая минуту назад уверенность куда-то пропала. Да они же меня в порошок сотрут! В голове возникало столько вопросов и опасений, что я всё никак не мог уснуть, ворочаясь с бока на бок.
— Рэн, ну хватит шуршать! — возмутилась Хеля, и я застыл.
Через несколько минут мне как-то удалось очистить свои мысли, что помогло начать погружение в тягучий и глубокий сон. Напоследок я, всё же, спросил себя: кто я? И кем буду?
— Трупом, если не замолчишь! — крикнула Хеля, явно не выговаривая букву «Р».
Вздрогнув, я испытал жгучий стыд, и понял, что вопросы были заданы вслух. Ладно, Хеля была права, что-то я расшумелся. Засыпая, я усмехнулся над тем, что Хеля картавит и решил, что это ужасно мило.
Спустя неделю я полностью освоился в доме Шести Клинков. Конечно тут никто не жил, кроме меня, Хели и Рю, но на занятия сюда приходили почти каждый день, кроме выходных. Учеников было примерно человек двадцать, и вначале я удивился, почему их так мало. Лишь потом мне стало ясно, что большинство обучавшихся просто отсеялось в процессе тренировок.
Кимоно я себе кое-как добыл, поработав несколько дней у маляра в помощниках, и впервые осознал, насколько тяжело на кого-то работать. Удалось отложить кое-какие деньги. Делать нужно много, платят гроши, и времени свободного почти нет. Меня удивляло, как маляр это терпит, и, разумеется, спросил его об этом. Он сказал: «Я не вышел телом и данными, что бы быть мечником, а по-другому хорошо жить невозможно. Вот приходиться работать, зарабатывать на еду крася стены и заборы».
В тот же день я заинтересовался мечниками, но решил отложить вопрос их изучения на потом, ведь мне предстояла первая тренировка, которой были заняты мои мысли. Кимоно я себе взял самое дешевое, подумав, что главное в нём — соответствующий цвет. Черный цвет.
Денег едва хватило. После покупки кимоно сбережений у меня осталось так мало, что не набралось бы даже на рисовый шарик. Но это не пугало меня, потому что к тренировкам, — пока Рю давал еду даром, — у меня было больше интереса.
Волнение не оставляло меня ни на минуту. Я представлял, как познакомлюсь с ребятами, представлял, какая крепкая дружба нас будет связывать, и как мы вместе будем тренироваться всю жизнь. От таких фантазий во мне прибавлялось энтузиазма, и я хотел попасть в новую компанию как можно быстрее. Неуверенность, конечно, во мне тоже была. Я совсем не знал, водил ли раньше с кем-то дружбу, и сумею ли сделать это сейчас.
Я вернулся домой, и, миновав прихожую, помчался в тренировочную комнату. Тренировка должна была начаться с минуты на минуту, а опаздывать мне очень не хотелось. За любую оплошность, в том иле и опоздания, можно было получить от Рю по шее.
В зале стоял приглушенный гул детских голосов. Я открыл дверь, и с улыбкой шагнул внутрь. Ребята расселись на соломенных коврах, — Рю ещё называл их причудливым названием татами, — и, формируя собой линию, из одного конца зала в другой, ждали прихода Рю. Рядом с каждым парнишкой в зале притаился деревянный клинок. Ребята что-то оживленно обсуждали, смеялись, веселились, и атмосфера была очень даже дружелюбная. Все были одеты почти как я, разве что только их одежды были сделаны из более качественного материала. Ребята, что постарше, уже имели право носить настоящий меч, и имели на кимоно отличительные признаки клана Шести Клинков в виде цветка из мечей. Они всегда были спокойными, стараясь лишний раз не болтать, и выглядели очень задумчиво. Их было меньшинство, а сидели они в начале строя.
Своим появлением я нарушил идиллию, и она тут же словно распалась на десятки неприязненных взглядов ребят, направленных на меня. В зале повисла тишина. Моё приподнятое настроение как ветром сдуло, и я, от чего-то, почувствовал себя очень напуганным и виноватым. Ребята напряглись наверняка потому, что ждали Рю немного позже, и, услышав меня, испугались не меньше, чем я. Рю не любил галдежа и пустых разговоров, по поводу которых у него даже было строгое правило — болтать за пределами зала. Нарушение этого правила каралось часом стояния на кулаках после тренировки.
Я думал, что как только ребята меня разглядят, напряжение пропадет, но, похоже, ошибся. «Ладно, — думал я. — Они просто ещё не знают меня, а их напряжение я себе придумал». Сняв со стены деревянный клинок, я приметил себе место с краю, около стены перед входом.
Подойдя к намеченному месту, я понял, что точно там не помещусь. Парень, что замыкал строй, поймал на себе мой вопросительный взгляд, но двигаться не стал. Он смотрел на меня, то ли со злобой, то ли с презрением, а может, и с тем, и с другим.
— Уступишь? — выдавил я, постаравшись выдержать дружелюбный тон. Парень, заметив подделку, лишь недовольно фыркнул и отвернулся.
— Тебе не место в наших рядах, — сердито сказал кто-то, и у меня в груди защемило.
Все мечты сколотить крепкую дружбу с товарищами по залу рухнули, а надежды вспыхнули, будто порох, и сгорели. На неприятные слова я реагировать не стал, и сел спиной к стене, видя перед собой весь строй. Мне перехотелось быть его частью, и в голове мелькнула мысль попросить Рю об индивидуальных тренировках.
Я даже не понял причин того, почему на меня сердятся, но выяснять этого не стал. У меня было ощущение, что я сижу на пороховой бочке, а фитилек, присоединенный к ней, вот-вот догорит. Взглядов от меня не отводили, будто бы хотели заставить чувствовать себя неловко, и это мне очень не нравилось. Чем я не устроил их?
— Безродный, — фыркнул кто-то, и это уже было обидно. Я совершенно ничего не знал о своём роде, и не понимал, хорош мой род или плох, да и разве это было важно? Разве имеет значение не только то, как ты лично относишься к другим людям, не смотря на родовые линии?
Вдруг мои ощущения резко изменились. Я почувствовал колоссальное давление со стороны окружающих, и было такое ощущение, что они ждали от меня какого-то поступка или реакции. Как я мог поступить в такой ситуации? Почему-то мне показалось, что отсутствие реакции с моей стороны будет для меня позорным делом, но с другой стороны отвечать казалось мне глупым, ведь именно этого они и хотели. «Была не была» — подумал я, и, представив картину предстоящего, задрожал от страха.
Я встал, вытянувшись во весь рост, и вышел перед строем, коротко глядя всем в глаза. Меня то и дело тянуло отвести взгляд в сторону. Трудно было, но какая-то сила помогала мне выносить моральное давление.
— Кто это сказал? — спросил я, скрывая дрожь в голосе. Вот дернул же меня черт! Остался бы сидеть на месте, сейчас не пришлось бы получать по ушам, ведь обидчик явно не потерпит такой неслыханной дерзости со стороны своей жертвы.
— Ну, я сказал, — отозвался мальчишка, выбритый на голо. На его лице был шрам, извивающийся над бровью. Он держал ладони на коленях на коленях, и явно был готов в любой момент схватить бокен, лежавший рядом с ним. — И что?
Настроение толпы тут же изменилось, и теперь они замерли в предвкушении, наблюдая за нами. Деревянный меч был хорошо сбалансирован, и я понимал, что им можно убить. Потому, на всякий случай, наметил целью плечо. В худшем случае — сломаю парню кость, в лучшем — оставлю синяк. Меня схватила мелкая дрожь, но я понимал, что раз встал, и тем более, проявил наглость найти обидчика — надо бить. Иначе — не видать мне покоя. Я чувствовал это инстинктивно, и понимал, что за себя надо постоять.
Я угрожающе дернул клинком, желая нанести удар, но замахнуться так и не смог. Впрочем, я бы и не успел, потому что в следующую секунду мой триумф был прерван.