– Да. Но только потому, что меня не убили в бою, потому, что я не смог попасть с князем Бауэрштейном в донжон и потому, что меня сразу не повесили на Княжеской башне, – ответил Кёниг. – Иначе тебе было бы трудно выполнить свои гарантии! – Верно, оживлять убитых я не умею, – Клара весело рассмеялась. Веселей, чем позволяла обстановка. – Но я сделала, что могла. И теперь мы можем выполнить все остальные наши планы! – Если на небесных скрижалях не написано обратное! – Кёниг поднял палец вверх. – Видели, как Буцефал опрокинул моих рыцарей и растоптал толпу?! – подошел к ним барон. Он показывал на рассеянное оцепление, безжизненно валяющихся на мостовой и с трудом поднимающихся людей и явно гордился своим конем. Там, куда он показывал, находились и Эмма с Гретой. Они не пострадали в происшедшей давке, избежали тяжелых, с шипастыми подковами копыт и сейчас протискивались между напуганными, помятыми и ранеными зеваками. – Пойдем, скорей, сейчас мы сможем пройти к Кларе! – торопила Грета. – Вон, видишь, она разговаривает с их самым главным начальником. Я попрошу найти Дитмара и отпустить его! – Дура! Да это она их и привела! – крикнула Эмма. – Она убила Карла, Вагнера и еще многих! И Штефан погиб из-за нее. А ты думаешь, что она будет тебе помогать! Стой лучше здесь! Эмма перешагнула через лежащего на земле, оглушенного падением змееголового рыцаря и побежала по площади. – Господин барон, если не возражаете, мы удалимся, я очень устала, – обратилась Клара к фон Крайцнеру. – Как, вы не останетесь на экзекуцию? – удивился барон. – Нет, я не очень люблю подобные зрелища… Клара не успела закончить фразу. – Проклятая ведьма, ты убила моего мужа! – раздался сзади истерический женский крик, сильная рука вцепилась в волосы, рванула… Перед ней мелькнуло искаженное ненавистью лицо Эммы, которая уже занесла над головой блестящий клинок… Но Эмма не проходила специальной подготовки и не знала, как надо делать то, за что она взялась: не выдавая своих намерений и не демонстрируя оружия, под благовидным предлогом приблизиться к жертве вплотную и неожиданно, резко нанести удар в уязвимую точку. Клара такую подготовку проходила, кинжал у нее всегда находился в левом рукаве, а благодаря непрофессионализму нападающей она успела достать его и выполнить точный, по всем правилам, выпад в сердце. Собственно, они ударили одновременно. Эмма была убита наповал, а у Клары оказалась распорота сверху донизу правая щека. Обливаясь кровью, они упали на мостовую побежденного замка. Судьба распорядилась так, что их тела образовали крест. Кёниг поднял голову к небу и перекрестился. – Приведите лекаря! – не оборачиваясь, бросил фон Крайцнер, сосредоточенно вглядываясь в отходящую от пережитого толпу, и один из телохранителей бросился бегом исполнять приказ. Кёниг, наклонившись над бесчувственной Кларой, зажал ей рану оторванным рукавом рубахи. Командир Летучего отряда не обращал на них никакого внимания, рассматривая площадь. Вдруг лицо барона просветлело. – Он сам пришел! Я же говорил: он умнее человека! Между поспешно расступающимися людьми к своему хозяину рысью скакал могучий и красивый белый конь. Барон бросился навстречу, и они наконец встретились: Буцефал радостно заржал, а суровый фон Крайцнер даже поцеловал его в морду и украдкой смахнул слезу. Глава 7. Один против всех Веревки не хватило всего метра на два. Когда Курт Шефер, известный в Тайной императорской страже под прозвищем Орёл спрыгнул, мягкая, покрытая перегноем земля спружинила, и он даже устоял на ногах. Быстро осмотрелся, оценивая ситуацию. Над ним возвышалась Северная башня и стена замка Маутендорф, вокруг простирался густой бескрайний лес. Если его захотят преследовать, то надо обойти стену от входных ворот до тыльной стороны. На это уйдет много времени, и вряд ли Летучий отряд императора будет заниматься такой работой: они заточены на открытые бои и привыкли действовать в конном строю, а не ловить беглецов в лесной чаще. По этой же причине вряд ли кто-то рискнет последовать вслед за ним: латника барона фон Крайцнера не выдержит ни одна веревка, да и вряд ли у кого-то хватит сил и решительности, чтобы в тридцатикилограммовом панцире совершить такой головокружительный спуск… А вот арбалетчики могут появиться на стене в любой момент! И Орел бросился в чащу. Когда три арбалетчика вышли на стену, он уже был надежно укрыт плотно стоящими деревьями. Несколько пущенных наугад, для очистки совести, стрел застряли в ветвях. Курт бежал легким размашистым шагом, выработанным на многочисленных тренировках. Приобретённая с годами привычка тщательно выбирать одежду и правильно подгонять оружие снова пригодилась. Лёгкая обувь из хорошо выделанной кожи не защитит от укуса змеи и не очень поможет в драке, в отличие от добротных, но грубых и тяжёлых сапог рыцарей Летучего отряда, зато почти не издаёт шума, и в ней легко бежать. А змей тут немного, да и рукопашные драки не предвидятся… Остальная его экипировка тоже продумана и тщательно подогнана: меч в ножнах за спиной на плечевых лямках с рукоятью чуть ниже головы, там же арбалет с пристегнутыми к корпусу пятью стрелами, под ними прилегает к спине небольшой тряпичный рюкзак с ломтем хлеба и кругом колбасы, впереди, на уровне живота, висит плоский бурдючок с водой. Руки при этом свободны и двигаются в такт бегу, что позволяет сохранять ритм дыхания. Сердце работало учащенно, но ровно и спокойно, он вообще любил бегать, в том числе и с полным снаряжением. Правда, сейчас приходилось то и дело подныривать под низкие ветки или уклоняться от встающих на пути стволов деревьев. Но главное – оторваться от возможной погони, а потом можно и отдохнуть. Хотя погони Курт по упомянутым причинам не ожидал. И в этом он ошибался. По свисающей верёвке всё же спустился преследователь. Двадцатитрехлетний рыцарь Летучего отряда Никлас недаром слыл бесшабашным и рисковым парнем: пока командиры групп обсуждали, что делать, а арбалетчики впустую пускали стрелы в лесную чащу, он снял доспехи и без привычной броневой защиты, взяв в зубы меч, быстро съехал по веревке, а потом, ориентируясь на оставленные в мягкой почве следы, начал погоню. Он тоже был тренирован, вдобавок моложе Курта и без поклажи – его не били по спине меч и арбалет, не подскакивала на животе баклажка с водой, кроме того, у него была ясная и определенная цель. Да и вообще моральный дух у преследователя обычно выше, чем у преследуемого, хотя было ли так в данном конкретном случае, сказать трудно. Тем не менее вполне реальные шансы догнать беглеца у него имелись. Отбежав на приличное расстояние, Курт перешёл на шаг, постепенно отдышался, напился воды, но что-то его насторожило – он остановился и прислушался. Вспугнутые им птицы уже, было, успокоились, а сейчас вновь встревожились: недовольно ухал филин, возмущенно кричали сойки, каркали вороны. Густые кроны деревьев не позволяли рассмотреть небо, но лесные обитатели наверняка сорвались с мест и всполошенно кружатся в воздухе… «Кто бы это мог быть? – подумал Курт. – Обойти вокруг замка никто бы не успел, значит, все же спустились?!» Но, как бы то ни было, укрыться ему негде, значит, оставлять преследователей за спиной нельзя… Их не может быть много – два-три человека, не больше… Орел занял место в кустах, выломав ветки, устроил себе бойницу, зарядил арбалет и, прижавшись к стволу дерева спиной, стал ждать. Он наблюдал за подходами к своему укрытию и вдруг обостренным чутьем почувствовал, что за ним тоже наблюдают! Он резко повернул голову – и точно: большая чёрно-бурая белка, никогда раньше не видевшая человека, спустившись по стволу, с интересом рассматривала его блестящими глазами-бусинками. Резкое движение спугнуло зверька – ловко цепляясь за кору, он мгновенно взлетел на безопасную высоту. «Хорошо зверям и птицам, – подумал он. – Могут убегать, улетать, прятаться так, что никто не найдет… И, в отличие от людей, они не предают друг друга и не убивают себе подобных…» До сих пор у него не было времени обдумать происшедшее, надо было спасать свою жизнь, но сейчас он вдруг почувствовал тяжесть лежащего на душе камня. Почему Клара так поступила?! Ну, понятно, есть личные интересы, симпатии, любовь, наконец… Пусть даже Кёниг ей больше подходил и она испытывала к нему глубокие чувства… Но есть служебный долг, есть обязательство хранить секреты и всегда прикрывать напарника… А она нарушила все клятвы, все обязанности тайного агента, наплевала на многолетнюю дружбу и близкие отношения, забыла трудный путь, который они прошли вместе, и рискованные ситуации, в которых они прикрывали друг друга… Причем она знала, к чему это приведет! Если бы он не среагировал так быстро, если бы по счастливой случайности не оказалось рядом коня, то сейчас он бы висел в петле на центральной площади Маутендорфа… Белка наверху что-то ела и ему на голову посыпалась какая-то шелуха. Курт провел ладонью по волосам, стряхивая мусор от ее обеда. Это отвлекло от тяжелых размышлений, но только на миг. Хруст веток выдал приближение погони. Курт прильнул к арбалету. Между деревьями мелькнул какой-то белый силуэт – раз, другой, третий… Он довольно быстро приближался, будто летел над землей… Привидение, что ли?! Курт перекрестился. Фигура приблизилась – это было не привидение, а бегущий молодой человек атлетического сложения, который выглядел более чем странно: в нижнем белье, тяжелых сапогах и тонких кожаных рукавицах, на голове – простеганный подшлемник, в руке обнаженный меч! «Рыцарь Летучего отряда, съехал по моей верёвке, – понял Курт. – Сообразительный, смелый: сбросил лишнее железо и без страха в сердце пустился в погоню! Предусмотрительный – латные рукавицы оставил, иначе стер бы до мяса ладони. Хороший, видно, парень… Пусть бежит дальше – разойдемся, лес большой…» Но белка невольно решила проблему по-другому: своим звериным чутьём почувствовав опасность, исходившую от этих невиданных существ, она сильно оттолкнувшись, прыгнула на соседнюю ель. Ветки деревьев качнулись, и это привлекло внимание Никласа. Он остановился, осмотрел кроны, опустил взгляд вниз, расширив ноздри, глубоко втянул в себя воздух и вытянул руку с мечом в сторону Курта. – Выходи, подлый изменник! – грубым голосом, так не идущим к юношескому лицу, крикнул он. – Иначе будет хуже! Курт встал, держа арбалет нацеленным на преследователя. Но тот не испугался. – Именем императора, брось оружие! – приказал он. – Я Никлас Штейнер, капрал императорского отряда под командованием барона Крайцнера! – Именем императора, опусти меч! – словно эхо прозвучали ответные слова. – Я Курт Шефер – лазутчик Тайной стражи под командованием господина Нойманна! Моя жизнь охраняется императором! – Ты изменник, проникший в государственные тайны и выдающий себя за другого! – Никлас взмахнул мечом. – Только за это тебе надо отрубить голову! Решительный юноша нравился Курту все больше. И ему все больше не хотелось его убивать. – Это я и моя напарница Рысь навели ваш отряд на Маутендорф! Я перебил охрану княжеской башни и помешал Бауэрштейну укрыться в донжоне! – Ты врешь! Я видел, кого указала лазутчица своим напарником! И видел, как ты подло захватил коня его светлости барона Крайцнера и трусливо бежал! Я верю своим глазам! Хватит болтать, сдавайся, и я отведу тебя обратно в замок! Симпатичный Курту юноша перечеркивал его благие намерения в отношении себя. Орел сделал еще одну попытку. – Не всегда можно верить глазам: действия бывают обманчивы. Их мотивы надо поверять разумом! Рысь соврала: она выдала за напарника начальника стражи замка… Давай разойдемся! Иди своей дорогой, а я пойду своей! – «Своя» дорога закончилась! Я отведу тебя к командиру, он разберётся и выберет тебе дорогу! – Я видел, как «разбирается» ваш командир, – усмехнулся Курт. – Я не хочу убивать тебя! Смотри, я кладу арбалет… Он осторожно опустил заряженное оружие на землю. – Ты тоже брось меч и уходи! – Солдаты Летучего отряда никогда не бросают оружия! – Ладно, уходи с ним! – И с твоей головой! – Никлас, занеся меч, бросился в атаку. Но удар не достиг цели: между мечом имперца и шеей беглеца, будто сам собой, оказался клинок Курта. – Бзынь! – ударился металл о металл. – Бзынь! Бзынь! Бзынь! С минуту рыцари ожесточенно рубили друг друга, парировали удары и наносили ответные. Бой шел по классической схеме пешего поединка: два удара сверху, два снизу, выпад – отбой, выпад – отбой… Звуки леса ушли на второй план, а может, вся живность, кроме знакомой Курту белки, спряталась и притихла, в тишине только со звоном сшибались клинки, тяжело дышали люди, белка с еще покачивающейся ветки внимательно наблюдала за происходящим, и если умела думать, то хвалила себя за то, что постаралась подальше держаться от этих злых и агрессивных существ… Никлас был хорошо подготовлен, как и все бойцы Летучего отряда. Но и Курт был подготовлен не хуже. Скорей даже лучше. Сказывался и более зрелый возраст, и больший боевой опыт, и число выигранных поединков. К тому же если Никлас привык биться в конном строю, защищенный панцирем, то Курт владел фехтовальной техникой скользящих передвижений, уклонов, переброской меча из руки в руку и неожиданных выпадов. К тому же он был в кольчуге, а противник обходился без защиты, поэтому Курт чувствовал себя свободней и мог действовать более рискованно. Один раз он, уходя с линии атаки, ударил из-за спины, сдержав руку, чтобы не пронзить Никласа насквозь, другой раз в развороте остановил контратаку, чем снова спас жизнь капралу, но наглядно продемонстрировал свое преимущество. В лесу биться сложно: негде развернуться, ветки и стволы деревьев мешают размаху, но уже даже белке было понятно, на чьей стороне перевес, как и то, что Курт не хочет убивать своего союзника. Однако долго играть с рыцарем Летучего отряда, как кошка с мышкой, было рискованно: один раз тот рубанул его по корпусу, хотя и недостаточно сильно, второй раз Курт еле увернулся от колющего выпада, и клинок скользнул по боку – спасла кольчуга, на которой остались глубокие царапины. К тому же Никлас не видел превосходства противника или не хотел его признавать. Он атаковал снова и снова, возможно, дожидаясь подкрепления. Курт уходил от атак и перебрасывал меч из одной руки в другую, сбивая противника с толку. Но надо было заканчивать. – Бейся как следует, изменник! – возмущенно крикнул Никлас. – Я не собираюсь щадить тебя в ответ! – Я знаю, господин Штейнер! – Курт в очередной раз уклонился, перебросил меч в правую руку и рубанул сверху вниз. – Получай! Зловеще сверкнувший клинок должен был развалить голову Никласа на две части, но в последний момент он повернулся, и удар пришелся плашмя. Стеганый подшлемник смягчил его, но недостаточно: ноги молодого рыцаря подкосились, и он рухнул на вытоптанную траву. Курт вынул из разжавшейся ладони капрала меч, так и не испивший его крови, и, размахнувшись, забросил его подальше – в кусты между деревьями. Потом поднял арбалет, развернулся и пошёл прочь. Надо было спешить – время потеряно, а если отчаянный Никлас подал пример и показал дорогу для погони, то пойти по ней могли и другие бойцы Летучего отряда… * * * Курт шел быстро, стараясь углубляться в самую чащу, чтобы затруднить преследование и быстрее замести следы. Иногда останавливался и прислушивался, но звуков погони не слышал: видно, никто, кроме Никласа, не отважился его преследовать. Но, несомненно, по всей округе его ищут: про изменников никогда не забывают, пока не найдут и не казнят… Но он-то не изменник! Проклятая Клара предала его, навесив позорный ярлык! Сейчас он испытывал к этой женщине только ненависть… Куда теперь ему деваться? Начало смеркаться, но он продолжал идти, обуреваемый тяжелыми думами. Попадаться на глаза никому нельзя – наверняка за его голову объявлена награда, а деньги всегда нужны бедным крестьянам, живущим в округе… Они не станут разбираться – схватят и отведут к барону Крайцнеру или убьют и отнесут труп: как правило, за живого и мертвого дают одну цену… Погрузившись в размышления, он перестал внимательно смотреть под ноги, споткнулся о выступающий корень и упал во весь рост, ударившись локтями. Хорошо, что кольчуга была с налокотниками, они смягчили удар и кости остались целыми.