– Когда меня взяли в замок, все в деревне завидовали, да и родители думали, что я буду каждый день есть мясо, да еще в семью приносить… – А сколько тебе лет, мой друг? – участливо спросила Клара. – Шестнадцать. – Ничего, Карл, ты еще молод, а раз уже работаешь в замке, то обязательно продвинешься вверх и заживешь хорошо! – ободрила она его. – Благодаря вам я сегодня живу лучше, чем вчера! – улыбнулся молодой человек, откидываясь на спинку стула и гладя себя по животу. – Я уже давно так не наедался, да еще столь вкусными яствами! Трапеза закончилась в молчании – торопились успеть до возвращения Шустера. Когда пирог был съеден, Грета свернула тряпицу, ещё раз поблагодарила Клару и ушла. – Мне тоже пора! – с сожалением сказал Колокольчик. – К Господину должны приехать гости, и я буду играть им на лютне и свирели. Ну, и смешить, конечно! – Возьми это с собой, – Клара завернула ему кусок оленьей колбасы. – И заходи завтра, поболтаем! – Обязательно, – кивнул шут. – Мне с вами хорошо, как будто я в свою семью вернулся… Ладно, пойду… Карл вышел и вскоре удаляющийся звук бубенцов затих. – Мне показалось, или он улыбнулся? – спросила Эмма. – Не знаю. Показалось, наверное. – Слушай, а ты просто завораживаешь мужчин! И господин Вагнер не сводит с тебя глаз, и Кёниг, а особенно Колокольчик! Он раньше был угрюмым и раздражительным, а теперь… Клара едва заметно улыбнулась. Не только мужчин! Она установила добрые отношения со многими жителями замка: кому-то помогла в работе, кому-то дала житейский совет, кому-то подсказала, как вести себя в ссоре с мужем… Людям было интересно общаться с дамой, приехавшей в это захолустье из самой столицы, и они тянулись к ней: ведь и по уму, и по воспитанию, и по жизненному опыту она намного превосходила всех местных, но при этом держалась с ними просто и доброжелательно. А ведь она жена рыцаря, вращалась в высшем свете Вены и даже бывала при дворе императора! Конечно, с ней было интересно поговорить! Хотя сама она не любила много рассказывать, зато была благодарной слушательницей, поэтому ей несли новости, сплетни, семейные проблемы, которых особенно много было у жен стражников, работа которых располагала к грубости и пьянству в быту… И каждой она давала дельный совет. За короткое время Клара уже вошла в курс всех дел, которые творились в замке и его окрестностях. Теперь и с Колокольчиком у нее наметились отчетливые зачатки дружбы… – Эх, Эмма, когда работа шута – смешить других, то в свободное время не до веселья! – как всегда разумно ответила она. – А если относиться к нему как к человеку, то и настроение будет другим… – Это правильно, ты молодец! – от избытка чувств Эмма даже обняла ее. – Ты всегда даешь такие хорошие советы! Когда я пригрозила, что напишу челобитную князю, Штефан сразу притих и перестал поднимать на меня руку! И даже в огороде стал помогать, когда свободен от дежурства! – Кстати, а что ты так вскрикнула, когда Карл упомянул «замок ведьм»? – Да так… Нехорошее место, – Эмма отвернулась. – Не хочешь говорить? Тогда не надо… Эмма помолчала. Но ведь и она была обязана Кларе. За ошибки в указе Господина ее тоже могли высечь, да и мужа умная женщина помогла приструнить… – Да нет, от тебя у меня секретов нет. К тому же многие об этом болтают… – О чем? Эмма перешла на шёпот. – Не знаю, правда или нет… В общем, говорят, что князь Моосхама большой любитель красивых женщин… Клара усмехнулась. – Все мужчины таковы… – Но не все обвиняют в колдовстве отказавших ему красоток! Их предают суду и назначают серьёзные наказания, вплоть до смертной казни! – От кого ты такое слышала? – удивилась Клара. – Может, врут? – Не знаю, кто-то рассказал мужу, а он мне… Но я в это верю. Слишком много там ведьм – почти каждый месяц судят! А у нас ни одной! Потому что у нашего князя нет такой привычки… А тот вдобавок утаивает часть собранных податей… Эмма осеклась. – Ой! Только ты никому не говори! Может, и врут, конечно… – Не волнуйся, я не болтунья! – и чтобы завершить разговор о «замке ведьм», Клара сменила тему. – А твоему мужу нравится служба? – Да, – кивнула Эмма. – Конечно, он не всегда и не всем доволен, но жалованье стражников у нас выше, чем в других замках. И численность отряда больше. Где он еще найдет такую работу? – Да, действительно… Никогда бы не подумала, – наивно удивлялась Клара. А Эмма старалась удивить ее еще больше. – Можешь спросить у Греты. Ее свояк тоже стражник, и он рассказывает то же самое: Господин создал большую и сильную стражу, которой хорошо платит… На этом разговор закончился, и каждый занялся своим делом: Эмма принялась писать очередной документ, а Клара – изучать записи счетовода. К концу дня вернулся Шустер. Он был доволен поездкой, весел и рассказывал, как хорошо его принимали в соседнем замке, как местный счетовод консультировался с ним по сложнейшим вопросам делопроизводства, как ценит его не только князь Маутендорфа, но и другие князья Зальцбургского округа. Клара сдержанно порадовалась за начальника и вежливо попрощалась. Рабочий день закончился. Поздно вечером у себя в комнате, плотно завесив окна и поставив на стол восковую свечу, Клара села писать письмо: «Сведения о тайных замыслах Лебедя подтвердились. Под видом стражи он создал собственную армию. Причастность Ворона пока не установлена. Однако он скрывает подати и казнит неуступчивых женщин. Разведку продолжаем. Рысь, Орел.» Когда она писала последние строки, первые стали бледнеть и исчезать. Так и должна себя вести смесь сока бузины и желчи древесной жабы. Вскоре на столе лежал чистый лист. Если его нагреть, буквы проступят снова. Ну, а пока… Клара аккуратно отрезала невидимое письмо, свернула в трубочку и засунула в тростинку. Отщипнув кусочек специально приготовленной мокрой глины, она запечатала открытые концы и положила контейнер сохнуть на подоконник. Завтра толстый торговец беличьими шкурками, по совместительству агент Тайной стражи, повезет его в Вену. * * * Курт прожил в «Единороге» три дня и продлил проживание ещё на столько же. Вел он себя ровно и спокойно, ничем не привлекая внимания. Днем он обходил замок, заглядывая во все углы и потайные места, сходил в деревню, посидел в таверне с бегающими крысами, поболтал с хозяином и посетителями, отведал тамошнего мяса, которое не показалось ему пережаренным, зато понравилось своей дешевизной. Несколько раз ездил по окрестностям, «чтобы конь не застоялся», вечерами играл с Горбоносом и его гостями в кости и слушал их беззаботную болтовню. В игре ему везло, так что, можно сказать, что жил он на выигранные деньги. Правда, желающих нанять его в охрану не находилось, и завсегдатаи даже заключали пари: найдет он себе привычный заработок или нет. Вместе с тем, все заметили, что при появлении в зале этого молчаливого человека, пьяные становились трезвее, дерзкие – смирнее, крикливые – тише. Один его взгляд успокаивал расходившегося дебошира и присмирял шумную компанию. И это при том, что Бедный рыцарь не отличался богатырским телосложением и в таверне не носил с собой меч. Наверное, причина заключалась в том, что от него исходила непоколебимая уверенность, основанная на скрытой силе, которую даже отмороженные типы безошибочно ощущают и не желают испытать на себе. Но, как известно, есть живые существа, не обращающие внимания ни на чью силу, кроме своей собственной, которую нередко переоценивают. Такими и были трое смуглых чужаков, заехавших в замок на пару дней под предлогом перековать коней перед дальней дорогой. Они были похожи на итальянцев, но говорили на разных языках и производили впечатление бывалых путешественников, немало поездивших по свету. Хотя они приехали в нагрудниках, шлемах и с оружием, что-то отличало их от настоящих рыцарей. Может быть, отсутствие слуг и оруженосцев, может, развязные манеры и другие мелочи, на которые даже Горбонос обратил внимание. – Шпоры у них не рыцарские, – скривившись, сказал он Курту. – И мечи слишком длинные. И это была правда: такими мечами хорошо отгонять безоружную толпу или слугам сдерживать врагов вокруг упавшего господина. Но для рубки с коня или пешего боя они неудобны и часто цепляются за землю… Вели себя незваные гости по-хозяйски, если не сказать – вызывающе: потребовали три большие комнаты и обед, пообещав расплатиться вечером. Трех больших комнат в «Единороге» отродясь не имелось, и они с явным неудовольствием согласились занять то, что было – одну маленькую и одну среднего размера. Вопреки своему правилу, Горбонос, чтобы избежать скандала, заселил их и накормил обедом в долг, но, понимая, что этим дело не ограничится, послал Тиля за стражниками. Главное началось после обеда: приезжие затеяли игру, в которой с интересом приняли участие почти все посетители «Единорога». Светловолосый парень с усами и бородой поставил на стол три перевернутые кружки, положил под одну небольшой шарик, быстро поменял кружки местами и предложил угадать – под какой находится закладка. Казалось, что все очевидно и отгадать, где находится шарик, очень легко, но оказалось, что это не так. Один игрок за другим проигрывали. Светловолосый собирал монеты и подмигивал своим друзьям, которые стояли по обе стороны от него и весело приглашали желающих сорвать куш. – Так всегда бывает! – громогласно объяснял коренастый крепыш. – Вначале проигрываешь, а потом как попрет удача! – А давайте я попробую! – вмешался третий – костистый высокий мужчина с глубоко запавшими глазами, и ткнул пальцем в кружку. – Вот он, под ней! Светловолосый бородач поднял кружку – и действительно: неуловимый шарик там и оказался. Костистый получил свой выигрыш и довольно захохотал. Игра продолжалась, но на этом удача закончилась: больше никто выиграть не сумел. Проигрыши сыпались один за другим. Толпа роптала. – Тут что-то не так! – закричал розовощекий толстяк, который приехал за солью. – Точно, это обман! – поддержал его товарищ. – Какой обман, если он только что выиграл! – возмутился бородатый. – А вот какой! – толстяк взмахнул деревянной дубинкой и разбил все три кружки вдребезги. Но среди глиняных черепков шарика не оказалось! – Мошенники! – Жулики! – Да вот он, на пол упал… – Это ты из рукава его скинул! – Бей их! Вспыхнула драка, которая была в «Единороге» не редкостью, так же, впрочем, как и в окрестных тавернах. Но обычно в ход шли только кулаки и серьезных последствий не наступало, зачинщиков сдавали стражникам, и они получали по заслугам. Сейчас тоже началось с кулаков, но когда толпа вытеснила мошенников на площадь, те выхватили мечи и желающих разобраться с ними явно уменьшилось. Правда, наконец-то подоспели двое стражников с грозными криками: «Именем князя Бауэрштейна сложите оружие и покоритесь княжеской воле!» Но их приказ остался гласом вопиющего в пустыне. А когда они выставили вперед алебарды, чужаки не только не подчинились, но и набросились с оружием на представителей княжеской власти. Так, на центральной площади начался настоящий бой: звенели мечи, раздавались крики и ругань, падали и снова поднимались дерущиеся. Такого в Маутендорфе не случалось уже давно. Причем нарушители спокойствия были настроены очень серьезно, хотя ничего такого, что оправдывало бы их действия, ведущие прямо на эшафот, не произошло. Костистый, с запавшими глазами, похожий на скелет чужак ударил стражника мечом по голове, причем не плашмя, а лезвием, то есть с явным намерением убить. Слугу закона спас шлем: клинок скользнул по гладкой стали и был отведен алебардой, ответный выпад едва не пронзил Скелета, но тот успел отпрыгнуть, и острие только поцарапало нагрудник. Коренастый крепыш рубанул по груди второго стражника с такой силой, что оставил вмятину на выпуклой пластине. Опасные удары сыпались на стражников один за другим, и, если бы не латы, оба уже отправились бы к праотцам. Но жесткий натиск нарушителей закона умерил их пыл, и они обратились в бегство, грозясь привести подкрепление. Троица чужаков, потрясая мечами и сквернословя, праздновала победу. Но тут в дело вмешался Бедный рыцарь, которого шум и гам оторвали от законного послеобеденного отдыха. Он уже давно стоял у входа в таверну, скептически наблюдая за происходящими событиями, но когда понял, что явное зло взяло верх над относительным добром, решил внести поправку в такую несправедливость. Поскольку он, по своему обыкновению, вышел без оружия, то одолжил меч у одного из зевак, после чего учтиво предложил чужакам бросить клинки, освободить комнаты и отправиться в хлев к свиньям, среди которых им самое место. Агрессивной троице доброе предложение почему-то не понравилось, и они все втроем набросились на дерзкого парня, подтвердив тем самым, что не относятся к славному рыцарскому сословию, среди которого принято выходить биться с противником один на один.