– Расскажи. – Нанял меня водителем к президенту Полю Борелю. Я занимался кольцевыми гонками, и реакция у меня хорошая. – Да уж, я в этом убедилась. Работа у президента была интересная? – Увлекательная. Он себя не щадил. Он рассказал, что правая рука у Бореля постоянно болела: суставные хрящи деформировались из-за тысяч рукопожатий. Его фанаты порой не умели рассчитать силу и сдержать восторг. – И я стал хранителем ведерка со льдом, – сказал он, улыбаясь. – Между митингами президент держал в нем ноющую руку. Он работал как зверь. А по ночам встречался с женщинами. – Ты всегда был при нем? – В любое время суток. Оборотная сторона медали. Но мы с ним пережили много чудесных минут. Он был каким угодно, только не скучным обывателем, и вправду любил людей независимо от их происхождения, и французы отвечали ему взаимностью. Но веселое время закончилось. Он умер, а его придворные поджидали меня за углом. – То есть? – Пережившие Поля Бореля расквитались со мной за то, что я слишком много знал о великом человеке. Мы с ним часто шутили, и мне были известны кое-какие его особенности, о которых многие предпочли бы забыть, чтобы возвести его на пьедестал. Короче, мне указали на дверь. Только Жильдас протянул мне руку. Но за все нужно платить… Ингрид поняла, что он имеет в виду. Мондо жил среди роскоши, но оставался всего лишь слугой. Несмотря на ум и славное прошлое, Сенешаль был придирчивым стариком и, возможно, с большими причудами. – Мондо, ты был женат? – Недолго. По натуре я одиночка. Он заехал в цветочный магазин. Аромат лилий заполнил салон. Промерзшая до костей Лола ждала их у дома Матильды Кандишар. – Лола, что с вами про… – Я упала с кресла, когда собирала пазл. Ничего, Мондо, все хорошо. Он проинструктировал их. Мадам Кандишар с высокой долей вероятности пребывает в депрессии, она так и не оправилась после самоубийства мужа. Сенешалю стоило огромного труда убедить ее встретиться с ними. Он прибегнул к своему методу – сочинил целую историю. – Для Матильды: вы готовите материал о деле Марса. Играйте правдоподобно. Ингрид посмотрела ему вслед. Он поднял руку к зеркалу заднего вида и, не оборачиваясь, махнул рукой на прощание. Она помахала в ответ. – Вы с ним теперь лучшие друзья, – проворчала Лола. – Я напоминаю ему сестру. – Да, ты уже говорила. Ну что, идем? – Мне бы хотелось, чтобы Джейк был с нами. – Нельзя вваливаться толпой к вдове Кандишара. Ингрид вспомнила, как Джейк смотрел на нее утром. Он сунул ей в сумку “стриж” и заставил поклясться, что она позвонит ему при малейшем затруднении. Маленькая рыжеволосая женщина, грустная и усталая. На Матильде Кандишар было элегантное платье, но при этом носки с пальцами и вьетнамки, на руках – резиновые хозяйственные перчатки, которые она сняла как будто с сожалением. Никакой реакции ни на распухшее лицо Лолы, ни на причудливый наряд Ингрид. Квартира была просторная, заставленная мебелью, благоухающая полиролью. На стенах – коллекция старинных кимоно на тонких деревянных рейках. Изящный чайник из черного чугуна дожидался их на столике в гостиной. – Всем странам предпочитаю Японию. Я ездила туда много раз. Если бы у меня были деньги, провела бы там остаток жизни. – Несмотря на ядерную проблему, цунами, землетрясения и рецессию? – осведомилась Лола. – Это мечта, а не маркетинговое исследование. Она налила гостьям чаю. Лола разглядела в соседней комнате угол пианино, пылесос и флакон с чистящим средством. Никаких признаков домработницы. Лола представила себе, как Матильда с утра до вечера начищает свою большую квартиру, чтобы заполнить пустоту, успокоить нервы, забыть мужа, который свел счеты с жизнью. По словам Сенешаля, после отказа продолжать избирательный поединок с Борелем у Кандишара начался период застоя, он прозябал на скромных должностях. Богатый друг предоставил ему эту квартиру, чтобы бывший министр мог сохранить видимость благополучия. Кандишар так и не вернулся в политику. “Редкий во Франции случай – политик, поставивший крест на своей карьере”. Лола представила Ингрид как свою помощницу по работе с архивами, спросила, можно ли записать беседу. Матильда согласилась, при условии, что ей покажут текст перед публикацией. Экс-комиссар включила магнитофон. Луи Кандишар знал лично Арно Марса? – Нет, этот человек уничтожил нас, хотя даже не был лично с нами знаком. Статья в “Канар аншене”, как мне показалось, совершенно не встревожила Луи. Я ошибалась. Не поняла, что он чувствовал… – Вы вините в этом Марса? – Да нет. Марс или кто-то другой… – Правда? – Дневники были как дамоклов меч. Я думала, что Луи привык с этим жить. – Марс тоже ушел из жизни. А Грасьена только что убили в тюрьме. Матильда положила шарик-ситечко для чая на фарфоровое блюдце. У нее дрожали руки, она часто моргала. – Мне нечего добавить. Фактически я ничем не могу быть вам полезна. Живу только воспоминаниями и мечтами. – Арно Марса могли убить по многим причинам. Месть. Дневники Грасьена. Я узнала из достоверного источника, что он всегда носил их с собой, на флешке, но ее не обнаружили при осмотре трупа. – Вполне возможно. – Незадолго до смерти Грасьен клялся, что дневников у него больше нет, но, вероятнее всего, он держал в голове имена и факты. Может, из-за этого он и умер в тюрьме. Вдова снова подняла голову. – Мы отправились в Абиджан расследовать гибель Марса. Едва ноги унесли. – Вы избрали очень интересную, но опасную профессию. – Именно это я и твержу себе каждый день. Я здесь потому, что один человек, с которым я познакомилась, считает вас вероятным заказчиком убийства Марса. Из мести. Что вы ответите на подобное обвинение? – Попрошу вас уйти. Бесстрастный голос, такое же выражение лица. Она резко поднялась и понеслась к двери, хлопая подошвами по паркету. Лола принялась извиняться: она-де всегда провоцирует собеседника, чтобы получить информацию. Старая репортерская уловка, которая всегда срабатывает. Нельзя ли начать разговор вновь, в более спокойном тоне? – Вон. Они вышли за порог. Вдова с неожиданной силой захлопнула за ними дверь. Пока они ждали лифта, она высунулась и выбросила лилии Мондо. Они рассыпались ароматным дождем. Ингрид подобрала одну веточку и следом за Лолой вошла в кабину старинного лифта из кованого железа и матового стекла. Они заметили силуэт человека, мчавшегося вниз по лестнице. В вестибюле им преградил путь блондин лет сорока, измученный, запыхавшийся. – Гийом Кандишар. Мать вне себя. Что вам нужно на самом деле? – Написать книжку о деле Марса. А для этого получить информацию из первых рук. – Я слышал весь разговор. Вы думаете, что можете безнаказанно оскорблять людей у них дома? Лола заявила, что желает выйти из лифта и покинуть здание. Сын Кандишара пропустил их. – Авторы грязных статеек и очерков, бездарные журналисты – все вы стервятники. Никто не хочет покупать ваши грязные книжонки и газетенки, а потому вы охотитесь за сенсациями. – Думайте что хотите, молодой человек. – Попробуйте только облить грязью отца – и вы будете иметь дело с моим адвокатом. Глава 29 Сюрприз: Мондо ждал их в своем “вольво”. Ингрид села с ним рядом, Лола – сзади. – Как все прошло? – Плохо, – ответила Лола. – Она выставила нас вон. А отпрыск догнал и добавил. Его явно раздирали противоречивые чувства. Унижение, гнев. Может, даже страх. Он только покачал головой, высадил ее на улице Эшикье и поехал дальше отвозить Ингрид. Лола через стекло увидела, как она нюхает лилию.