– Вы же не хотите сказать… – Хочу, – перебила его Ввафендал. Выглядела она очень усталой. – Это он. Мой внук. Уэйн опрокинул бутылку и вылил себе в рот последние капли рома. Потом сунул ее в карман пиджака. Хорошая бутылка. Можно будет на что-нибудь обменять. Он перепрыгнул с лодки на причал и махнул рукой Реду, лодочнику. Славный малый. Подбрасывал Уэйна до нужного места в обмен на истории. Уэйн выплюнул изо рта монету, которую держал за щекой, и бросил Реду. Тот поймал: – Чего это мокрая? Никак перепутал ее с леденцом? – Алломант не может толкнуть монету, если она у меня во рту! – крикнул Уэйн в ответ. – Ты пьян, Уэйн! – со смехом отозвался Ред и шестом оттолкнулся от причала. – И близко не дошел до кондиции! Этому крохобору Ваксу даже не хватило такта припрятать полную бутылку! Ред развернул лодку, направляя ее к середине канала; его плащ заколыхался на ветру. Уэйн отошел от шеста, отмечавшего место для швартовки, и перед ним открылся самый грозный вид из всех возможных. Элендельский университет. Пришло время для трех испытаний Уэйна. Он потянулся было за ромом, но потом припомнил – мысли путались, – что успел его допить. Ржавь и Разрушитель! Наверное, не стоило опустошать бутылку. С другой стороны, благодаря рому можно не обращать внимания на насморк. Напившись вдрызг, он мог разок-другой получить по физиономии и даже ничего не почувствовать. В этом таилось своеобразное ощущение непобедимости. Дурацкое ощущение, но Уэйн был не из разборчивых. Держа руки в карманах куртки, он поднялся к университетским воротам. Над входом была выгравирована фраза на великоимперском: «ГЛУБОКОПОЗНАНИЕ СУТЬ ВЕКОВЕЧНОЕ НАМЕРЕНИЕ». Мудрые слова. Уэйн слыхал, что они означают: «Голодный дух вечно жаждет знаний». Когда ему случалось проголодаться, он съедал булочку, но в этом месте было полным-полно умных ребятишек, а они все со странностями. К воротам небрежно прислонилось двое мужчин в черных куртках. Уэйн замедлил шаг. Итак, на этот раз они его ждали, не скрываясь? Вот и первое испытание. Просто прелестно, ржавь побери! Что ж, как и полагалось великому герою какой-нибудь истории, Уэйн собирался сделать все возможное, чтобы подобного испытания избежать, поэтому метнулся в сторону, прежде чем эти двое успели его заметить, а потом двинулся вдоль стены. Она окружала университет, словно укрепленное хранилище. Неужто кто-то опасался, что все знания утекут отсюда, как вода из ушей пловца? Уэйн изогнул шею, выискивая путь внутрь. Пролом, которым он воспользовался в прошлый раз, заложили кирпичами. А дерево, по которому забрался в позапрошлый, спилили. Провалиться бы им всем на месте! Уэйн решил последовать другой великой традиции героев, столкнувшихся с испытаниями, и пустился на поиски какого-нибудь способа обмануть своих противников. Диме обнаружился на ближайшем углу – стоял себе в шляпе-котелке и при галстуке-бабочке, но в рубашке с оторванными рукавами. Он верховодил одной из местных уличных банд поважнее, но никогда не ранил слишком уж тяжело тех, кого грабил, и с теми, у кого вымогал деньги, вел себя вежливо. Словом, был практически образцовым гражданином. – Привет, Диме, – поздоровался Уэйн. Диме глянул на него с подозрением: – Ты сегодня коп, Уэйн? – Не-а. – Лады! – Диме присел на мостовую и достал из кармана металлическую коробочку. – Ну-ка, ну-ка, – проговорил Уэйн, вытирая нос. – Что это у тебя? – Жвачка. – Жвачка? – Ага, ее жуют. – Диме протянул шарик – мягкий на ощупь и покрытый чем-то вроде пудры. Уэйн бросил на парня подозрительный взгляд, но решил попробовать. – Хороший вкус. И проглотил. Диме рассмеялся: – Не глотай, Уэйн! Жуй! – И в чем суть? – Да просто получай удовольствие. – Диме бросил Уэйну еще один шарик. Уэйн сунул его в рот: – Как идут дела между вами и Сапожниками? Сапожники были соперничающей бандой этого района. Диме и его парни расхаживали в рубашках с оторванными рукавами – Сапожники ходили босиком. Уличные мальчишки, многие из которых были детьми бездомных, явно считали такое совершенно логичным. Уэйну нравилось за ними наблюдать. Хорошие ребята. Когда-то и он был таким же. А потом жизнь увлекла его не туда. Этим мальчикам не помешает кто-то, способный указать нужное направление. – Ой, знаешь… – проговорил Диме. – То так, то этак. – Но сейчас у вас проблем нет, верно? – не отставал Уэйн. – Ты же вроде сказал, что сегодня – не коп! – Нет, – подтвердил Уэйн, инстинктивно переходя на говор, похожий на говор Димса. – Я ж тебя как друг спрашиваю, Диме. Тот нахмурился, отвернулся, но его невнятный ответ был искренним: – Мы же не дураки какие-нибудь, Уэйн. Мы держим себя в руках. И ты знаешь, что так будет и дальше. – Вот и славно. Диме снова посмотрел на Уэйна, который уселся рядом. – Ты принес деньги, которые мне задолжал? – А я задолжал? – Карты, – напомнил Диме. – Две недели назад. Ржавь, Уэйн, ты пьяный? Еще ведь даже не полдень! – Я не пьяный, – шмыгнув носом, возразил Уэйн. – Я изучаю альтернативные формы трезвости. Сколько я тебе должен? Диме помедлил: – Двадцатку. – Что ты говоришь… – проворчал Уэйн, роясь в кармане. – Отчетливо припоминаю, что брал взаймы пятерку. – Он достал банкноту. Это была пятидесятка. Диме вскинул бровь: – Видать, тебе от меня что-то нужно? – Я должен попасть в университет. – Ворота открыты, – сказал Диме. – Нельзя мне через ворота. Меня знают в лицо. Диме кивнул. В его мире такие проблемы возникали сплошь и рядом: – Что я должен сделать? Совсем скоро человек в шляпе и куртке Уэйна и с его дуэльными тростями попытался пройти через главные университетские ворота. Однако, завидев двух мужчин в черном, сорвался с места и бросился наутек – те, покинув пост, кинулись за ним в погоню. Уэйн поправил очки, провожая их взглядом. Хулиган попытался прокрасться в университет – какой скандал! Сокрушенно покачав головой, Уэйн со стопкой книг в руках вошел в ворота; на шее у него был галстук-бабочка. Еще один охранник, который стоял в более укромном местечке и наблюдал за тем, как его напарники гоняются за Димсом, глянул на Уэйна лишь краем глаза. Очки. Для умников они что-то вроде шляпы. Во внутреннем дворе Уэйн бросил книги, потом прошел мимо фонтана с леди, которая не была одета подобающим образом, – он там задержался самую малость – и направился к Пашадон-холлу, общежитию для девочек. Здание жутким образом напоминало тюрьму: трехэтажное, с маленькими окнами, целиком из камня, с железными решетками, которые словно говорили: «Держитесь подальше, мальчики, если вам дороги ваши причиндалы». За дверью главного входа Уэйна поджидало второе из трех испытаний – встреча с Пашадонской Тираншей. Восседавшая за столом дама могла похвастать телосложением быка и соответствующим лицом. Даже волосы у нее были завиты на манер рогов. По слухам, она работала в университете с незапамятных времен. Должно быть, ее сюда завезли вместе с люстрами и диванами. – Ты! – Тиранша угрожающе поднялась из-за стола. – Здрасьте, – поприветствовал ее Уэйн. – Как ты пробрался мимо охраны кампуса?! – Бросил им мячик, – засовывая очки в карман, ответил Уэйн. – Большинство гончих обожают за чем-нибудь гоняться. Тиранша начала с грохотом выбираться из-за стола. Она походила на океанский лайнер, пытавшийся втиснуться в один из городских каналов. На голове у нее красовалась миниатюрная шляпка – дань моде. Тиранша воображала себя частью элендельского высшего общества, и в каком-то смысле таковой и являлась. В том самом, в каком каменные плиты, из которых сделаны ступеньки губернаторского особняка, являлись частью правительства.