— Она и не занимается, — пояснила Джаки, положив маленький грибочек на язык. — Она художник, просто рисует с фотографий, не любит натуру. Слушай, Том, ты, получается, скоро уезжаешь? А где ты, кстати, живешь? — Нью-Йорк, — пожал плечами парень. — И нет, я не уезжаю, подумываю задержаться здесь на некоторое время. — Прямо здесь? — воскликнула Джаки. Она подавилась и, нервно сглотнув, откашлялась. Кровь отхлынула от ее лица. Если Томас останется здесь, то ей придется и дальше спать в одной кровати с Риком. А после последних событий она не считала это безопасным и даже боялась просто зайти туда, что уж говорить о том, чтобы спать там. — Ой, я смотрю, ты этому не особо рада? — усмехнулся мужчина. — Можешь так сильно не переживать, я уже присматриваю себе квартиру. — Том, прости, — сконфуженно проникла девушка. — Я не хотела тебя обидеть. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько посчетаешь нужным. — Да не переживай ты так, — рассмеялся Томас. — Я прекрасно понимаю, что мое присутствие вносит разлад в вашу семью. Так, все, я пойду, нужно закончить фото. — Отлично, я попозже к вам присоединюсь, — кивнула Джаки, поглощая свой ужин. Семья… Их с Риком отношения ни коем образом не подходили под стандарт этого слова. Они запутанные и двусмысленно фальшивые, но ни коем образом не семейные. Но если Томас говорит это, то, возможно, они все-таки неплохо играли свои роли. Дверь в комнату открылась, и Рик вышел оттуда с аптечкой в руках. Он подошел к столу и поставил коробку на него. — Доедай быстрей, — скомандовал он. — Мне нужно заменить твою повязку. Джаки кивнула, не видя смысла спорить. Положила в рот последний кусочек картофеля и протянула Рику забинтованную руку. Мужчина развязал бинт и стянул его с ее руки. Включил дополнительную подсветку над столом и принялся внимательно изучать рану. Удовлетворено кивнув, он достал из аптечки спрей и пшикнул на рану. Джаки зашипела от боли, — Терпи, иначе подхватишь какую-нибудь инфекцию. — Ага, — фыркнула Джаки. — Умерла от пореза во время готовки салата. — Сочиняешь свой некролог? — Рик выгнул бровь. Достал баночку с мазью, которую втирал ей в рану в прошлый раз. Открутил крышку, набрал немного мази и принялся аккуратно втирать ее вокруг раны, но не в нее саму. Прикосновение его теплых пальцев посылало волны мурашек по телу Джаки. Мышцы внизу сладостно напрягались, дыхание стало глубоким и неровным. Перед мысленным взором вновь рисовались картины их утренней встречи в кабинете. Так странно, его присутствия было достаточно, чтобы возбудить ее ничуть не меньше, чем от утреннего поцелуя. Казалось бы, что каждый ее нерв возбужденно подрагивает. Девушка нервно сглотнула и отвернулась, не желая наблюдать за его действиями. Эти ощущения были сильнее ее, и она не хотела их испытывать. Мысленно возводя стену между собой и своими чувствами, она страстно желала отстраниться. Хотя нет, не просто отстраниться, она желала, чтобы эта мысленная стена стала материальной и прямо сейчас появилась между ней и Риком. Рик забинтовывал ее руку, касаясь оголенной кожи чаще, чем ей того хотелось. Слишком часто. Не знай она его, подумала бы, что он делает это нарочно. Уж слишком томительными были эти касания. Она не была девственницей и довольно неплохо знала свое тело, но черт возьми, даже не догадывалась, что ее руки могут быть эрогенной зоной. Она нервно сглотнула и закусила губу, стараясь сдержать рвущийся из нее стон. Джаки облегченно выдохнула, когда Рик поднялся с колен после того, как завязал концы бинта тугим узлом. Его прикосновения больше не туманили ее мысли, однако внутреннее напряжение и неудовлетворенность никуда не делись. Никогда в своей жизни она не думала о побеге или признании поражения так часто, как в последние пару недель. А мысль о том, чтобы сбежать от Рика, стала казаться навязчивой. Джаки не любила сдаваться, но сейчас, чтобы не сдаться, ей нужна была эта мысленная стена между ними, блокада, которая не даст ей пасть, иначе она просто не знала, что делать. И все же Джаки прекрасно понимала одну вещь: она запуталась не в Рике и его поведении, она запуталась сама в себе. За какие-то пару месяцев ее отлаженная и размеренная жизнь превратилась в этот комок неразберихи и интриг. Джаки подняла голову и посмотрела на Рика, складывающего медикаменты в аптечку. Такой сосредоточенный, такой спокойный, невозмутимый, бесчувственный и холодный, и, тем не менее, ее поневоле тянуло к нему. Вот только этот холодный и бесчувственный парень не сможет дать ей ответов на интересующие ее вопросы. Не поможет разобраться в себе. Ведь так? Джаки внимательно изучала его: его широкие плечи, развитую мускулатуру, узкие бедра — ей определенно нравились его узкие бедра — и длинные ноги. Но это была лишь его внешность и ничего более. Джаки обреченно застонала. Должно быть хоть что-то, что помогло бы ей разобраться. Ответ просто обязан быть! — Что-то случилось? — спросил Рик, выжидающе посмотрев на нее. Она отрицательно мотнула головой. Почему ответ просто не может лежать в маленьком конверте на столе, как приглашение на какую-нибудь вечеринку? Ответ всегда на виду, он никогда не прячется. Это главное правило всех книг по саморазвитию, которые она читала. Вот только сейчас на виду у нее был лишь Рик. Конечно, надеяться, что он — ответ на ее вопросы, было глупо. Но, а почему бы и нет… Джаки сделала глубокий вдох, чтобы настроиться, а затем спросила: — Ты можешь поцеловать меня? ========== Глава 19. ========== — Что? — удивленный крик Алексис пронесся по комнате. Джаки оторвала взгляд от Рика и испуганно посмотрела на подругу. Та стояла посреди гостиной и во все глаза таращилась на нее. Ее щеки алели, а дыхание было сбивчивым. А сильно выгнутые брови, как ничто другое, говорили о нее душевном состоянии. Она была чертовски зла, и Джаки видела это. И под ее прожигающем и полным недоверия взглядом ей просто хотелось провалиться под землю. Ей было невероятно стыдно. Но она стыдилась не своего вопроса, а того, что ее застали за столь открытым проявлением своей слабости. Ведь она так не любила казаться слабой. Джаки не знала, что и сказать. От стыда ее щеки слегка порозовели. Стыд — это самое отвратительное чувство, из-за него человек начинает казаться себе таким ничтожным. Девушка не любила испытывать это омерзительное чувство. Она умела сожалеть. Однако для нее сожаление и стыд были двумя разными вещами. Сожалеть о чем-то свойственно каждому, и сожаление не вызывает чувство отвращение к себе, в отличие от стыда. Джаки неуверенно посмотрела на Рика. Он выглядел таким ошеломленным. Казалось, что даже если бы она созналась в убийстве, он не выглядел бы столь шокированным. Хоть что-то смогло вывести этого бесчувственного идиота из равновесия. И не будь Джаки настолько сконфужена в этот момент, она бы непременно порадовалась своей маленькой победе. Она встала со стула, Рик немного отодвинулся, чтобы немного предоставить ей место. На долю секунды ей показалось, что он не просто отодвинулся, а испуганно отпрянул от нее. Ей хотелось бы в это верить, однако это было неправдой, о чем красноречиво говорил его пустой, не заинтересованный взгляд. Этот взгляд больно кольнул самолюбие девушки. Он не заинтересован. В какой-то момент ей даже захотелось топнуть ногой и ударить его по лицу, чтобы вызвать интерес. Странная идея, которую она сразу же отогнала от себя. Решив разобраться с эти вопросом позже, она подошла к подруге, гадая о том, что именно нужно сказать. — Алексис… — неуверенно позвала она. — Нам. Надо. Поговорить, — шикнула та, делая ударение на каждом слове. И, схватив Джаки в охапку, буквально поволокла ее в комнату. Девушка не стала сопротивляться, покорно проследовав за подругой, при этом поймав на себе бесстрастный взгляд Рика. И в этот момент он показался ей таким далеким, несмотря на то, что стоял всего лишь в паре метров от нее. — Что, черт возьми, ты творишь? — закричала Алексис, стоило двери за ней захлопнуться. Какая же она все-таки громкая! Джаки оставалось только радоваться тому, что в хозяйской спальне была хорошая звукоизоляция. Девушка, конечно, прекрасно понимала, для чего она была сделана, однако в такой ситуации, как эта, она была очень полезна. Ей не хотелось, чтобы Рик слышал их распри. Под выжидающем взглядом подруги Джаки села на кровать. Девушка знала, что от нее ждут объяснений, однако ответа у нее не было даже для себя самой. Она не успела его получить. Вот почему она молчала, опустив глаза. Алексис обычно была спокойной и рациональной, но сейчас ее взгляд не предвещал ничего хорошего, а значит, катастрофы не избежать. — Я жду ответа! — Алексис была непреклонна. И Джаки казалось, что ее холодный взгляд вскоре прожжет в ней дыру. — Мне нечего сказать, — тихо ответила она, не желая ругаться. — Тебе нечего сказать, — обескураженно повторила Алексис. — С дубу рухнула? Мне напомнить, как ты кричала, что ненавидишь его? Что он рушит твою жизнь? Я просто не могу поверить… Он один раз приготовил тебе поесть, отпустил какой-нибудь слащавый комплимент, отвез на работу, и ты растаяла? То ты надеешься, что ему наплевать на тебя, то просишь поцеловать! — продолжала кричать Алексис. С каждым словом она распалялась все больше. — Ты давно была у вашего семейного психолога? — Я никогда не была у нашего семейного психолога! — психанула Джаки. — Мне нечего сказать, потому что я запуталась! — теперь уже и она начинала злиться. — В чем запуталась? — не поняла Алексис, продолжая сверлить подругу взглядом. Она немного успокоилась и перестала кричать. — Во всем, — Джаки передернула плечами. — В себе, в нем, во всей этой ситуации. Я просто пытаюсь разобраться. Она запустила пятерню в волосы, нервно взъерошив их. — Боже, ты просто дура! Мне и сказать-то больше нечего, — Алексис ходила из стороны в сторону, уперев руки в бока, то и дело бросая на Джаки полные недоверия и непонимания взгляды. А та, как нашкодивший ребенок, сидела на кровати, низко склонив голову. — У тебя что есть какой-нибудь гениальный план, в который ты меня не посвятила? — с надеждой в голосе спросила Алексис. Скрестив ноги в лодыжках, Джаки отрицательно мотнула головой. — Похоже, ты в край чокнулась, — протянула Алексис. — Я тебя совсем не узнаю… С тех пор, как я приехала, ты только и делаешь, что выкидываешь подобные фокусы, — Алексис раздраженно тряхнула головой и села на кровать. — Ей богу, не узнаю. Джаки криво улыбнулась. — Я не приспособлена к подобным окружающим условиям. — И что же ты собираешься делать? — Даже не предполагаю… Знаешь, я тебе кое-что не рассказала. — Мучают меня странные сомнения, что ты мне многое не рассказываешь, — протянула Алексис. — Если я расскажу, ты обещаешь не сильно… кричать? Алексис немного подумала, а потом кивнула. — Помнишь ту ночь, когда я звонила тебе и предлагала пойти со мной куда-нибудь? Это было примерно неделю назад, ты тогда еще отказалась, — медленно спросила Джаки, подбирая каждое слово. — Помню. — Так вот, — Джаки сделала глубокий вдох, набираясь смелости. Это было сложно. — Тогда я все-таки пошла в ночной клуб с секретаршей моего отца. Там… я напилась… — Напилась? — удивленно перебила ее Алексис. — Ты же не пьешь. — Да, напилась. В слюни, — расстроенно констатировала девушка. — Наверное, это было мне нужно… Я практически ничего не помню с той ночи, но на утро я проснулась в одних рваных чулках здесь в гостиной. — Ух ты, не хило ты повеселилась, — присвистнула Алексис. — Как потом мне рассказал Рик, этой ночью мы переспали, но и этого я тоже не помню. — Есть вероятность, что он.? — Нет, не думаю, — Джаки покачала головой. — Он может быть эгоистом или жестоким, но он не лжец, я в этом уверена. — Что же… Это немного шокирует, — выдохнула Алексис. — Есть еще что-то, что ты мне не сказала? — Есть, — Джаки сделала паузу, раздумывая, что еще было бы дозволительно сказать. — Сегодня, после того, как я вернулась от Зейна… Рик поцеловал меня в кабинете Скота. И это было… будоражище… — Почему ты его не остановила? — Алексис выжидающе посмотрела на подругу. — Не захотела… Знаешь, я все думаю о том, зачем он меня поцеловал или зачем я ему ответила. Это было так непривычно… — Но тебе понравилось, не так ли? — Определенно, — не раздумывая ни секунды, ответила та. Врать самой себе не имело смысла. — Я подобного никогда еще не испытывала. Такое желание… страсть…