— Мама вкусно готовит, — произнес он с набитым ртом и сурово посмотрел на отца. Это было так до безумия мило — суровый взгляд на его крохотном личике и набитые круглые щечки, — что Джаки не выдержала и улыбнулась. — Тогда я, пожалуй, попробую, — Рик нервно улыбнулся и засунул вилку с макаронами в рот. Выражение его лицо резко сменилась удивлением. Он проживал и сглотнул. — Вполне неплохо. — Я же говорил, — гордо буркнул Тим. — Мама вкусно готовит. — И всё же, я действительно удивлён, — сказал мужчина, наматывая ещё немного спагетти на вилку. Он, как Тим, избегал овощей и ел лишь макароны. — Раньше ты даже салат не могла приготовить. А сейчас… — А ты раньше любил кабачки, — Джаки выразительно посмотрела на его тарелку. — Я и сейчас люблю, — Рик демонстративно наколол кабачок на вилку и положил его в рот. — А я нет, — брезгливо поморщился Тим. — Кто бы сомневался, — хмыкнула Джаки. — Но готовить для тебя отдельно я не собираюсь. Ты можешь оставить кабачки, но всё остальное съесть обязан. Тим бросил на неё недовольный взгляд, но продолжил есть. Тем вечером Джаки оставила Рика заниматься с Тимом, она хотела дать им немного личного пространства, а сама поднялась наверх и засела за ноутбуком. Весь сегодняшний день она так и проходила в пижаме. Девушка понимала, что у них оставалось еще много проблем и много того, что нужно было обсудить, но разговаривать с Риком она не могла в присутствии Тима. Точнее, не считала это нужным. Ей не хотелось нагружать его проблемами взрослых. Поэтому вместе с его отцом они просто игнорировали тот факт, что между ними огромная пропасть из недосказанности. Но более удивительным для неё было то, насколько быстро Рик вжился в роль отца. Казалось, он был создан для этого. Несмотря на свою усталость, Джаки действительно чувствовала себя легче. Ее не тянул груз лжи. А потому она смогла спокойно работать. Недосказанности не давят так, как ложь. Она включила ноутбук и принялась писать. Сейчас у нее был запал. Слова сами рождались в голове. Это было невероятное чувство, которого ей так не хватало. Все прошлые главы она написала будучи в душевном раздрае. И теперь Джаки понимала, почему у нее никак не получалось написать этот маленький кусочек повести. Ее история зависела от нее, но при этом была более чем самостоятельна. И сейчас она требовала покоя, который не мог предоставить взволнованный автор. Джаки все писала и писала, не обращая внимания на время. Мирное дыхание, ровный стук пальцев по клавишам. Таким был ее мир. Мир, который она знала лучше всего. И если в общении с другими людьми она старалась быть осторожной и осмотрительной, взвешивая каждое свое решение, боясь сделать ошибку, то здесь, рядом со своим ноутбуком и чистым листом на кране, она не боялась ничего. Только здесь она была самой собой, становясь при этом кем-то другим. Остроумная и веселая, жестокая и алчная, на листе бумаги она принимала все эти роли и справлялась с ними. Автор, Бог и дьявол в одном лице. И только он решает, что ты узнаешь, перевернув страницу. *** Тим заснул. Это удивительно, но за всю свою жизнь, Рик ещё ни разу не встречал кого-то, кто мог заснуть посреди игры с кубиками в руках. И, судя по тому, как малыш всё сильнее склонялся вперёд, еще мгновение, и он свалился бы на построенную ими башню. Рик поднялся с пола и, подойдя к мальчику, аккуратно, чтобы не разбудить, взял его на руки, положив голову сына себе на плечо. Он не знал, где была спальня Тима, да и была ли она вообще, поэтому вместе со ним он поднялся на второй этаж. Мужчина нередко бывал здесь, но никогда не поднимался на второй этаж, где располагались спальни. Переложив Тима, чтобы освободить руку, Рик открыл первую попавшуюся дверь, за которой скрывалась ванная комната. Не задерживаюсь на ней, мужчина последовал дальше. Ему пришлось открыть еще две двери и дважды включить свет, прежде чем он нашел Джаки. В этот раз он поступил более обдуманно и не стал включать свет. Комната, в которой она сидела, была погружена во мрак и освещалась лишь светом пробивающимся из-за его спины и тусклым экраном монитора, который выхватывал из темноты спящее лицо девушки. Рик прошёл в комнату, захлопнув дверь ногой. Свободной рукой он стянул покрывало с кровати и положил Тима на неё. Укрыл. Малыш немного поворачивался, но вскоре успокоился, провалившись в глубокий сон. По тому, что Джаки так и не проснулась, пока он укладывал Тима, Рик понял, насколько сильно она вымоталась. Мужчина подошел к ней. Рука непроизвольно сама потянулась к ее лицу. Выбившийся из пучка локон словно манил его. Он аккуратно, стараясь не потревожить девушку, заправил его ей за ухо. Рик понимал, что ей, скорее всего не очень удобно спать в кресле, но боялся разбудить, так что ничего не сделал. Рик забрал ноутбук, что стоял у неё на коленях. И уселся вместе с ним на пол в ногах Джаки. В брючном костюме было крайне неудобно сидеть, скрестив ноги, так что он вытянул их, а сверху положил ноутбук. Внизу последнего листа печатными буквами большего размера было выведено слово «Конец». Значит, Джаки закончила. Это не могло не радовать. Она всё же уложилась в срок, а значит и дальнейшие события пойдут уже по заготовленному сценарию. Рик не хотел уходить. Понимал, что сейчас ему здесь абсолютно нечего делать, но не хотел оставлять их. Поэтому перелистал файл с рукописью на девятую главу, ведь именно до неё была написана первая часть рукописи, которую ему прислала ещё Лорал Крол. Эта мысль заставила его улыбнуться. Ведь он действительно принимал ее за другого человека. Это ли не глупость в ее обычным проявлении? Сейчас, смотря на неё, он не мог даже представить ее в качестве другого человека. Ведь даже в парике это всё ещё была Джаки. Девятая глава повествовала о мальчике из приюта, и история захватила его с первых строк. Буквально втянула в себя, отметая все посторонние мысли. Он читал взахлеб, не пропуская ни слова, полностью погружаясь в свое занятие. Он узнал, что Джаки хорошо пишет, даже больше, чем просто хорошо, но мир, изображенный словом на этих страницах, был невероятно детализирован. Настолько, что когда читаешь, то просто погружаешься и не думаешь ни о чём более, а эмоции персонажей откликаются в тебе. И этот отклик будоражит и еще долго не отпускает. На своём веку Рик выпустил много книг, а прочитал ещё больше. И книги Джаки занимали для него особое место в жизни. Они были пропитаны близкой ему атмосферой. Если можно было так выразиться, то эти книги давали ему возможность заглянуть к ней в голову и немного понять ход ее мыслей. Поэтому он использовал полученную возможность на максимум. За окном забрезжил рассвет. Его тусклый свет едва пробивался сквозь плотные шторы, создавая незаметное свечение по их краям. Комната постепенно приобретала серые краски. Но Рик не обращал на это внимания. Его взгляд жадно скользил по строчкам. Он не мог отвлечься ни на секунду. Чьи-то тонкие пальцы принялись перебирать его волосы. Это были легкие, едва уловимые касания, в которых была нежность, смешанная с трепетом. Так легко… Но каждое касание пальцев посылало по коже электрический импульс. Рик поднял голову. Джаки не спала. Она выпрямилась в кресле. И ее глаза были широко распахнуты. Однако ее взгляд был немного сонным и затуманенным. Даже мечтательным. Казалось бы, она смотрела на него, но мысли ее были где-то далеко. Рик понял, что ее действия были неосознанными. Она подсознательно потянулась к нему и принялась перебирать его волосы. Немного сонная и расслабленная, она была еще прекрасней, чем обычно. Но вот ее взгляд сосредоточился на нем, и в ее глазах мелькнуло нечто похожее на узнавание. А затем уголки ее губ приподнялись в еле заметной улыбке. — Я люблю тебя, — тихий шепот нарушил холодную тишину ночи. ========== Глава 37. ========== — Мисс Лорал Крол, когда вы впервые полюбили? — у девушки, что сидела напротив нее, был приятный и успокаивающий голос, так что вести с ней диалог было одним удовольствием. — Сложно сказать, — выдохнула Джаки. — Проще сказать, когда я впервые возненавидела. — И когда это было? — Лет шесть назад… Пожалуй, именно тогда я впервые испытала настоящую ярость. — Вы не выглядите, как человек, способный испытывать такие эмоции. — Внешность порой обманчива, — Джаки не без иронии улыбнулась. — И кто же был тем человеком, что вывел вас из себя? — журналистка вцепилась в нее мертвой хваткой, вытягивая ответы на все интересующие ее вопросы. — Мой муж… — немного подумав, ответила Джаки. — Это определенно был мой муж. — Измена? — Нет… — Вы удивили меня, мисс Крол, — задумчиво протянула девушка. — Ваша личность покрыта ореолом тайн. Вы никогда не выставляете свою личную жизнь на показ. Так почему решили поделиться ею сейчас? — Нет какой-то определенной причины. Просто вы задали вопрос, а я честно на него ответила. — Так вы вышли замуж за человека, которого не любили? — уточнила репортер. — Совершенно верно. В то время он был абсолютно невыносим, так что вскоре мы развелись. Но знаете, что самое забавное? — И что же? — Спустя почти шесть лет я вновь вышла за него замуж, потому что поняла, что он и есть тот мужчина, которого я по-настоящему люблю. — От любви до ненависти всего один шаг, неправда ли? — Я бы так не сказала… просто все то время я была той, кто тянул наши отношения вниз. Слабое звено, если быть точнее… Джаки не могла сказать точно, но почему-то именно это интервью вернуло ее в тот день, в ту ночь, в комнату в родительском доме, где мирно спал Тим. К тем мыслям, что одолевали ее тогда. Лист. Ручка. Тишина комнаты. Таковой была ее зона комфорта. И ей не хотелось ее покидать. Так как в тот момент, когда ей было больнее всего, она сама заперла себя в ней, решив, что идти дальше просто не может. И в тот день Рик был прав. Прав полностью и безоговорочно. Она действительно была сломлена. Сломанная кукла, которая не способна больше двигаться вперед. Она продолжала быть сломанной на протяжении шести лет. Она оставалась девчонкой в родительском доме, которая не могла ничего объяснить матери. Ни ее смерть сломала ее и не слова Рика — ее сломала гробовая тишина и стук захлопнувшейся входной двери. Она верила, что они с матерью понимают друг друга, ведь иногда они были как единое целое. Шутки и сплетни — вот, что было у них общего. На деле они не знали друг друга. Джаки никогда не могла говорить с ней о чем-то серьезном, о том, что имело для нее огромное значение и задевало ее душу. Постороннему человеку она могла рассказать всё, но не ей. Она даже никогда не рассказывала ей о том, что пишет. Это было для неё чем-то священным, и она не хотела, чтобы мать сказала ей, что ей это не нужно или не подходит. Джаки всегда жила, как говорила мать. Балетная школа до девяти лет, теннис с одиннадцати и до шестнадцати лет. И бросила она его не потому, что хотела: будь на то ее воля, она покончила бы со всем гораздо раньше. Нет, виной стала травма и запрет врача. И если вспомнить все, то подобных ситуаций было много. Гораздо больше, чем ей того хотелось. Просто что-то было более глобальным и запоминающимся, а что-то менее. Но последней каплей стало то, что она умерла. С мертвым человеком не поговоришь, его не поймешь и ему ничего не объяснишь. Она винила Рика, потому что так было проще. Убеждала себя в том, что он обидел ее, не верил в неё, не желал понять. Хотя на самом деле он был ни в чём не виноват. А она отрывалась на нём и в буквальном смысле издевалась. Потому что ничего не могла поделать с той болью, что испытала сама. И на то, чтобы понять это, у неё ушло шесть лет. Шесть очень долгих лет. За которые она морально истощилась себя. Как автор, она могла предположить сотни концовок для их истории, как женщина — не знала, что произойдет в следующую секунду. Заветные слова были произнесены, и ей оставалось только, затаив дыхание, ждать, что произойдет дальше. Только вот она не могла ждать. — Прости, — еле слышно произнесла она. Рик сидел на полу перед ней. Такой родной и понимающий. Он ведь все осознал гораздо раньше ее. — Ты ведь знаешь, почему я так поступила? — Догадываюсь. — Ты сможешь простить меня? — Уже простил… — Я дура, — вздохнула она, спрятав лицо в ладонях. — Пожалуй, — вздохнула Рик и отвернулся к экрану ноутбука, на котором все еще был открыт файл с последней книгой Джаки. Он не знал, что можно было еще сказать. И был ли хоть какой-то смысл в его словах. А вопросом, который волновал его больше всего было лишь одно: что их ждет дальше? Но он не осмеливался спросить. — Но что дальше? — ее голос был тихим, но она все же спросила. И она боялась своего вопроса больше всего. Она боялась неизвестности, что ждала впереди. И стремилась развеять ее как можно скорее, хоть и боялась. Она хотела знать, чтобы понимать, как ей жить дальше. Рик долго молчал. Не поднимая на неё глаз, он уставился в экран ноутбука, на котором жирными напечатанными черными буквами было выведено слово «конец». Джаки проследила за его взглядом и ужаснулась. Это было как знак свыше. Отчётливый знак. Глупо конечно, но она восприняла это именно таким образом. Когда писала, она очень часто использовала такие знаки. Песня, с текстом который жутко подходил к ситуации, что случайно прозвучала по радио, или мотивирующий девиз, что был так нужен герою, и он совершенно случайно увидел его на вывеске магазина на улице. В книге это было интересно. В книге это было к месту, но она никогда не могла представить, что такое возможно в реальной жизни. Именно это испугало ее. Не то, что на экране было написано слово «конец», а то, что Рик мог воспринять это, как какой-то тайный знак. За это время в ее голове пронеслось сотни мыслей и тысячи возможных ответов. Но Рик продолжал молчать. Казалось, в тот момент он был где-то далеко. И его словно бы не интересовало ничего, что происходило в этой комнате. — Чего хочешь ты? — произнес он, не отрывая взгляда от экрана. — Я знаю, чего хочу я, но абсолютно не понимаю, чего хочешь ты. В последнее время я тебя совсем не понимаю. — Я и сама себя не понимаю, — он не ответил «нет», и это немного успокоило Джаки. — Ты хоть когда-нибудь понимала, чего хочешь? — Не затыкай меня риторическими вопросами! — буркнула Джаки. Обстановка давила на нее. — Это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорили! — Имеет! И самое прямое! — серьезно ответил Рик. — И это не был риторический вопрос, потому что меня действительно интересует твой ответ.