Уникальный. Использование: в течение двадцати секунд после использования урон от Ваших заклинаний и размер Вашего лечения увеличивается десятикратно. Использование: раздавить. — Жаль только, вся эта красота на один раз, — вздохнул он. — Давай показывай, что у тебя? Макс открыл ладонь и продемонстрировал Луффи коричневое зерно размером с небольшую садовую сливу. Зачарованное семя Ольмари. Персональный предмет. Расходуемый. Уникальный. Использование: в течение шестидесяти секунд после использования Вы становитесь нечувствительным к любой боли. Использование: раздавить. — Такое, конечно, больше бы подошло Фантику, но, к сожалению, это ему не передать, — вздохнул Макс, сунул семя в свободную ячейку на поясе и с тоской во взгляде уставился на второй выданный дриадой предмет. Зуб Ценатодона. И все. Больше никаких характеристик. Тридцатисантиметровый клык не был даже квестовым предметом. Только Макс очень хорошо знал, какой твари он принадлежал, и это знание его совершенно не радовало. — Эту хрень, как я понимаю, ты должен передать Киране? Кого еще дриада могла назвать двуликой… — задумчиво произнес Луффи. — Не хотелось бы мне встретиться с подобной зверушкой… — Мне вот тоже, — тяжело вздохнул Макс. — Пойду я, пожалуй, попробую заснуть, а то я ж не огненный маг, мне любование огнем сон не заменяет. — Он поднялся, убрал зуб в сумку и отправился в сторону их временного жилища. — Эй, — окликнул его из-за спины маг, — а пить-то кто будет? — Да выпей сам, или вылей, — махнул рукой он, — что-то мне уже расхотелось… Глава 2 — Макс, ты что-нибудь надумал? — Пончик выплюнул зажатую в зубах щепку и вопросительно посмотрел на товарища. — Ты и впрямь считаешь меня командиром отделения ОМОНа? — хмыкнул воин. — То, что я вижу, никак не вяжется с моими представлениями об игре. За то время, что мы торчим в этих кустах, я не заметил какой-либо системы в перемещениях и действиях этих уродов. — Вот то-то и оно, — нахмурился разбойник. — Они ведут себя, как игроки. А давай я еще разок схожу? — А смысл? — Послушаю, о чем они говорят. — И что это нам даст? — Не знаю, но делать что-то нужно! — Нужно, — кивнул Макс, — но смерть любого из нас откинет всех на три недели назад. Ты хочешь этого? Нет? Тогда давай напрягать извилины. Вот уже четыре часа он, Пончик и Рексар, скрываясь за лежащим в высоком кустарнике поваленным древесным стволом, наблюдали за базой отрекшихся, которая стояла примерно в ста пятидесяти метрах от леса, около невысокого крутого холма, поросшего ярко-зеленой травой. Адепты бога мучительной смерти, чувствуя себя в полной безопасности, даже не удосужились обнести свои постройки забором. Главное строение представляло собой почерневший от времени вытянутый одноэтажный бревенчатый сруб. Перед входной дверью была разбита небольшая крытая терраса, кровля которой опиралась на четыре ошкуренных древесных ствола. Слева от дома стоял еще один одноэтажный сруб — квадратное строение с покатой крышей, в котором нет ни одного окна. Чуть позади виднеется покосившейся сарай, а за ним, по словам вернувшегося из разведки Пончика, расположен вход в заброшенную медную шахту, которую отрекшиеся приспособили для каких-то своих нужд. Завершает композицию небольшой колодец и странное сооружение из сложенных друг на друга валунов. Четверо-пятеро постоянно находятся снаружи: двое сидят под навесом около сарая, остальные снуют туда-сюда по каким-то хозяйственным делам. Их вполне можно было бы принять за крестьян, вот только серые рясы адептов, прикрытые капюшонами лица и тяжелые запахи разлагающейся плоти, что ветер приносил со стороны построек, несколько портили эту сельскую идиллию. «Что за долбаный бред, — подумал Макс. — Даже если ты целыми днями мучаешь и убиваешь людей, неужели приятно жить, вдыхая такое вот амбре? Что за больная фантазия разработчиков? И кого они вообще тут находят для своих развлечений? Диких свиней? Оленей?» Впрочем, какое ему до этого дело? Он сюда пришел совсем не для того, чтобы заморачиваться на тему логики создателей этого мира. Всего-то нужно кончить всех этих уродов, возложить квестовый предмет на алтарь богини и по возможности свалить отсюда подальше. Желательно в Эллориан, а там уже поразмыслить над своими дальнейшими шагами по освоению этого мира. — Макс! Макс! — Что? — он обернулся и посмотрел на дергающего его за рукав Рексара. — Ты так и не сказал, чем тебе не нравится мой план. — Ну, выйдешь ты. Покажешься им, и что? — со вздохом произнес воин. — Как ты думаешь, сколько человек за тобой кинется? Двое? Трое? Все сразу? В последнем случае нам придется бежать. Десять шестьдесят пятых, да еще с боссом в придачу, нам без потерь не осилить. Но даже в первых двух случаях, убей мы двоих-троих, ничего, по сути, не изменится — только вот они будут предупреждены. И ты знаешь, я совсем не верю в то, что у них нет никакой связи с внешним миром. — А ты не забыл, что это обыкновенные неписи, которые, выйди ты из зоны агро, тут же забудут о твоем существовании? — Рексар, я уже встречал НПС, которые намного умнее, чем мы с тобой вместе взятые. Давай мы всё-таки не будем так рисковать? — Командир прав, — поддержал Макса разбойник. — Валить надо всех и сразу! — Ну, тогда думайте сами, — махнул рукой рейнджер. — Хреновый из меня генератор идей. — Ты мне вот что скажи, Пончик… — прислонившись спиной к стволу поваленного дерева, Макс устроился поудобнее и продолжил: — Ты можешь заклинить замок в этом сарае? — он указал в сторону квадратной постройки рукой. — И если «да», то за какое время Рексар с Луффи эту хрень смогут поджечь? У Масяни же, насколько я помню, огненная стрела не взята? — Ты хочешь в этом сарае сжечь половину отрекшихся? Но… — Это как-то противоречит правилам игры? — Нет, но… — Забудь ты про все эти игры, право, — нахмурился Макс. — НПС стали умнее? Они сейчас совсем не отличаются от нас? Вот и давай валить их так же, как людей! — Бред, — покачал головой разбойник, — но попробовать можно. Сарай этот вспыхнет за минуту, я не думаю, что на бревнах навешены какие-то контрзаклинания, а наш маг в последнее время заметно прибавил в своей огневой мощи. Да и у меня есть шесть волшебных бутылочек с зажигательной смесью, — улыбнулся он. — Там на двери есть скобы, достаточно кинуть на них засов и припереть снаружи каким-нибудь колышком. — В таких-то подлянках наш Пончик мастер, — подумав о чем-то своем, буркнул Рексар, — если что, то у меня в огненной стреле уже двоечка вложена, так что, теоретически, даже я могу его поджечь. Но если подключится Луффи и этот вот деятель со своими коктейлями Молотова, то костер загорится быстро. — Ну вот и замечательно, — ответил ему Макс и повернулся к Пончику. — Сделаем так: вы двое возьмете с собой Луффи и зайдете к сараю слева. Инвиз у тебя есть, а Луффи с Рексаром выпьют зелья. У нас их, насколько я помню, аж целых шестнадцать штук лежит. Я и остальные под тем же инвизом приблизимся вплотную и, после того как ты заблокируешь дверь, атакуем тех отрекшихся, что останутся на улице. Это в общих чертах, так что давай зови сюда остальных, обговорим детали. Они ждали еще около двух часов, когда Агралон — высокий некромант, на серой рясе которого были начертаны какие-то черные руны, — вместе с пятью помощниками зашел в нужное помещение. Поначалу всё пошло как по маслу. Две группы, выпив зелья невидимости, бегом выдвинулись на свои позиции и замерли в ожидании сигнала от рейнджера, которого Макс назначил командиром, поскольку командовать группой и при этом драться в ближнем бою — занятие неблагодарное. Около дверей квадратной постройки появился Пончик, кинул на скобы брус, Луффи, взмахнув руками, заовцевал одного из сидевших под навесом серорясников, уши резанул крик Рексара: «Бей!» — и события полетели вскачь. Услышав команду, Макс рывком влетел в выбегающего из-под навеса отрекшегося, и его полуторник с хрустом опустился на правую ключицу ублюдка. Тяжелый меч оставил на плече отрекшегося рваный кровавый след, его противник что-то по-бабьи вскрикнул и, выйдя из состояния оглушения, магическим ударом отшвырнул воина от себя и тут же повесил на него какое-то проклятие. «Сука!» — прохрипел Макс и, сплюнув текущую из разбитой губы кровь, резко поднялся на ноги. Грудь рвануло прилетевшим со стороны отрекшегося заклинанием, полоска ХП упала почти до половины, перед глазами поплыл багровый туман. Сняв с себя ревом берсерка всю негативную магию, он тут же рванул в сторону пританцовывающей в низкой стойке серой фигуры, полоска жизни которой от его первого и пока единственного удара уменьшилась не больше чем на двадцать процентов. Однако некромант и не думал отступать — он выставил перед собой небольшой металлический жезл, перехватил его обеими руками, и в грудь воина ударил магический жгут. Максу словно врезали под дых, воздух вокруг него стал похож на вязкий кисель. Стало почти невозможно дышать, и он, видя, что проклятое заклинание высасывает из него жизнь и передает её отрекшемуся и, понимая, что умирает, закусив губу и пересиливая нечеловеческую боль, на одной только силе воли продирался сквозь эту вязкую массу в сторону уже практически восстановившего свою жизнь врага. Прохлада лечения вырвала сознание Макса из затянувшей его багровой пелены, а мгновением позже в грудь отрекшемуся с хлюпающим звуком вонзилась стрела, заставив того покачнуться. Выстрел Рексара сбил некроманту концентрацию, давление на грудь воина ослабло, и он, рывком преодолев последние метры, серединой лезвия меча нанес противнику мощный удар, вложив него всю свою ярость и страх. Тело отрекшегося покачнулось, он попытался отскочить в сторону, но Макс, развивая успех, ударом кольчужного сапога опрокинул своего наполовину оглушенного противника на землю. «Смертельный удар», прошедший критом, заставил некроманта взвыть от боли и сбил полоску очков его жизни в желтый сектор. Невероятным для человека движением он вдруг извернулся и прямо с земли сдвоенным ударом ног пробил воину в пах, прыжком разорвал дистанцию, влепил в сложившегося пополам Макса стрелу тьмы и тут же повесил на него очередное проклятие. Впрочем, это был его последний успех. Сразу две стрелы развернули тело отрекшегося вокруг своей оси, и темный маг, качнувшись, ничком рухнул на землю. Очередное лечение заставило боль отступить. Макс с трудом разогнулся, попытался восстановить сбитое дыхание и тяжело дыша, огляделся по сторонам. Ветер пахнул в его лицо жаром и гарью, к которым примешивались непонятные, похожие на запах горелого пластика ароматы. Бой на улице уже практически закончился. Последний из пяти некромантов, тот, которого Луффи превратил в начале боя в овцу, прихрамывая на правую ногу, попытался забежать в главное здание, но прилетевшая со стороны Масяни стрела сначала заставила его покачнуться, а мгновение спустя появившаяся из воздуха за его спиной крупная черная пантера ударом лапы поставила в этом бою окончательную точку. Здание лаборатории пылало каким-то неестественным голубого цвета огнем, факел был такой, что его, наверное, увидели из эльфийской столицы. Из горящего сруба раздавались какие-то невнятные крики. — Ты как? — прозвучавший в голове Макса встревоженный голос Аленки заставил его вымученно улыбнуться. — В порядке, — выдохнул он, стараясь придать своему голосу уверенные интонации, и, морщась от боли, направился к телу отрекшегося. Нет, жизнь ему восстановили полностью, но боль от обычных синяков, порезов и прочих неприятных повреждений, которые случаются порой в реальной жизни, сразу тут не проходила. Макс не знал, с чем это связано, и мысленно благодарил богиню удачи за то, что сейчас держится на ногах. Ударь отрекшийся чуть пониже и… даже думать не хотелось, что было бы в этом случае. Вряд ли бы он до конца дня пришел в себя после такого удара в промежность. Зачем он шел к телу? Нет, не за лутом — его они будут делить потом. Ему хотелось посмотреть на того бойца, который чуть не отправил его на перерождение. Ведь если бы не помощь товарищей, он был бы уже мертв. Осознавать, что его чуть не убил равноуровневый НПС, неприятно, но, к сожалению, это так, и ничего с этим поделать он уже не мог. Кто-то выматерился в канале, затем раздался всхлип Эланки, и, судя по последующим звукам, девушку вырвало. Ну еще бы — первый бой против себе подобных! И, если кто-то вякнет, что настоящие бойцы не должны испытывать никаких эмоций, Макс пошлет его посмотреть на лежащие в лужах крови изрубленные тела с торчащими из них обломками стрел. Думая так, воин перевернул облаченное в окровавленную рясу тело отрекшегося и ошарашенно замер. Молодая женщина. Почти девчонка! Бледное алебастровое лицо, струйка крови, текущая из уголка приоткрытого рта и огромные распахнутые в немом ужасе карие глаза. От осознания этой картины Макса бросило в холодный пот. Да что же, мать его, он такое сделал! Что за ублюдок придумал такую игру, где ему нужно убивать женщин?! Парень несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь привести сознание в норму. Вытер со лба холодные капли и в бессилии выругался. — Макс, что там? Из шокового состояния его вывел голос Аленки, почувствовавшей его эмоциональное состояние. Он уже собирался ей что-то ответить, но в этот момент в горящем здании прогремел оглушительный взрыв, полоска опыта заметно дернулась, в логе боя проскочила какая-то информация, а из горящего сруба раздался яростный нечеловеческий рёв. Через мгновение кто-то огромный стал бить изнутри по стене. Бревенчатый каркас затрещал, и у здания обвалилась внутрь крыша. — В стороны! В стороны! — раздался в канале голос Рексара. — Всем приготовиться, — Эланка, мы на тебя рассчитываем! — Да в порядке я, — тихо ответила ему девушка. — Психолог, блин, доморощенный.