— Верно, — хмыкнул он. — А ты не такая идиотка, какой кажется. Дальше, расскажи, что ты поняла дальше. Я не могла произнести эти слова, они битым стеклом застряли в горле. — Тогда я скажу сам. Эмад — мой сын. Я заберу его себе, он будет воспитываться и носить фамилию Рзаев, и напоследок я заберу у Теомана тебя. Как он забрал мою Сару. 48 Я смотрю на мужчину и понимаю, что он абсолютно безумен. Он как фанатик, которому ничего не доказать. Он все для себя уже решил и он хочет моей смерти. Эта мысль не пугает меня так, как должна была. Я устала. Сильно. У меня нет сил бояться. Я истощена физически и морально. Меня поражает, что сильные мужчины готовы мстить посредством женщин и детей. Это мерзко, низко, аморально. Но новость о том, что Эмад может быть сыном этого человека — потрясает. Я не верю. Всеми фибрами души не верю! Он сын Теомана. И он никогда до него не доберется. — Знаешь, Бахрам, — смотрю прямо в его глаза. — Твоя история — говно. И этот мальчик из истории трус и ублюдок. Он так боялся папочку, что потерял любовь всей своей жизни. А когда она снова и снова выбрала другого, просто сдался. Слабый, уродливый и немощный. Вот ты кто. Эмад не твой сын, он Иманов и воспитан под стать своей фамилии. У него самый лучший отец в мире. А у таких, как ты, жалких ссыкунов, как ты, детей быть не может. Ты похитил женщин и детей, с настоящими мужчинами тягаться не можешь, потому что нет яиц. Знаешь, я понимаю Сару и ее выбор, провести жизнь с таким, как ты… Не приведи Господь, — выпаливаю на одном дыхании. Это дерзко, глупо, недальновидно. Знаю. Но я не хочу молчать. Я хочу кричать о том, какой он моральный урод! Он просто никто, пыль под ногами. Что он может мне еще сделать? Убить? Я не боюсь смерти, лишь бы Вика и дети выбрались. И тут я вспоминаю, что не все дети выбрались… Я беременна. Я смотрю на Рзаева, его лицо пошло красными пятнами гнева, а на лбу бьется венка. Я понимаю, что вывела его из себя. А вот теперь мне становится страшно. Руки и ноги резко становятся холодными и ватными, во рту пересохло, а дыхание с шумом вырывается из легких. Бахрам становится на ноги и нависает надо мной. — Тупая русская шлюха, — выплевывает эти слова и бьет меня наотмашь по лицу. Я чувствую металлический вкус во рту. — Я разрешал открывать твой мерзкий рот? Ты кто такая, чтобы говорить со мной в таком тоне? Просто еб*ная дырка! Я даже руки о тебя марать не хочу, мне противно. Ты думаешь, я не знаю, почему Теоман на тебе женился? Все, блть, знают, что он хотел отжать бизнес твоего папочки. Но я не дам. Я убью тебя, и мне никто ничего не сделает, а знаешь почему? Я намного богаче и могущественней, чем жалкая семейка Имановых. Старик не будет лезть в эту войну, потому что проиграет. А твой ненаглядный муженек… Вскоре найдет новую дырку, которую будет драть по ночам. Ее я тоже уничтожу. Все, время гостеприимства подошло к концу, — он улыбается как маньяк, у меня волосы становятся дыбом. — Михаил! Охранник тут же заходит через дверь. — Да, босс. — Научи эту тварь манерам, а потом отведи к парням и сними все это на камеру. Я даже не успеваю сделать следующий вдох, как Михаил бьет меня по лицу. Я падаю на бетонный пол вместе со стулом, цепи лязгают, оглушая. Мужчина тянет меня за волосы и хмыкает. — Наверное, мордашку портить не будем, чтобы ртом поработала. Я в ужасе смотрю, как он заносит ногу над моим животом, и я начинаю кричать. Я закрываю руками живот и рыдаю в голос. — Пожалуйста, не надо… Только не живот! Я беременна, — говорю отчаянно. Я жду удара, но вместо этого в подвале воцаряется тишина. Зрение размыто от слез, мне приходится быстро проморгаться, чтобы рассмотреть хоть что-то. Рзаев стоит надо мной и задумчиво смотрит. Вижу по его лицу, что он что-то для себя решил. А потом он поправляет пиджак и смахивает с него невидимые пылинки. — Вы*бите ее во все дыры, а потом нах*й вырежьте ублюдка из ее живота, и не забудь про камеру. — Босс? — неуверенно тянет Михаил. — Тебе что-то непонятно? — Ну, трахнуть — это одно, а ребенка… — Хоть кто-то будет выполнять мои, сука, приказы? — ревет Бахрам, а потом достает пистолет и стреляет Михаилу между глаз. Его тело падает рядом со мной на пол, а кровь течет прямо на мою одежду. Я в страхе отползаю назад. — Почему ты просто не выполнил приказ?! — орет Рзаев и раз за разом пинает бездыханное тело охранника. Вспышка ярости длится несколько минут. Я сжалась в комочек и в ужасе наблюдаю за этим. Я еще никогда не сталкивалась с таким безумием. Он ненормальный! Господи… Мужчина резко останавливается, тяжело дышит. Потом смотрит на меня, впивается глазами, налитыми кровью. — Видишь, что ты натворила, тварь? Он был хорошим солдатом, а из-за тебя я его убил! — размахивает оружием. Я молчу. В этот раз я понимаю, что любой звук, который издам, может его спровоцировать. И в лучшем случае он меня просто убьет… — Ну ничего, я найду того, кто не будет обсуждать мои приказы! Он достает рацию и жмет на кнопку. — Денис, спустись в подвал! — рявкает в рацию. Мне нужно отсюда выбираться, пока не поздно… Брахим отходит к противоположной стене, а мой мозг начинает работать на пределах возможности. Я еще не четко сформулировала мысль, как мой взгляд падает на тело Михаила и я вижу, что у него из кармана выпали ключи. И вот уже моя трясущаяся рука тянется к ним. Я осторожно подползаю к телу и беру связку. Если мне удастся освободить руки… ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я хватаю ключи и зажимаю в непослушной ладони. В подвал вваливаются вооруженные до зубов люди, все в масках. — Босс, мы засекли машины и вертолеты. Нужно уходить! — взволнованно говорит один из них. — От девки избавиться, трое остаются, а остальные со мной. Я смотрю, как Рзаев словно крыса убегает из подвала. Их шаги стихают на лестнице. — Вы слышали босса! — говорит их главный, как я поняла. Он достает пистолет, и я даже сквозь маску чувствую его улыбку. — А ты симпотная, жаль, что придется от тебя избавиться. Прощай, крошка, — с этими словами он наводит на меня пистолет. Слезы катятся по щекам. Перед внутренним взором облик Тео. Я так тебя люблю, дорогой… Жаль, что у нас не навсегда, как ты говорил. Я закрываю глаза. Звучит выстрел. А затем еще один… 49 Теоман Бессилие и ярость захлестнули меня с головой. Я хотел крушить и ломать все, до чего могу добраться. Но нельзя. Я держусь на волоске, и если сорвусь, то не смогу мыслить ясно. Когда у тебя есть деньги, то кажется, что все можно купить. Но это не так. Я не смог купить безопасность семьи. Нас с молоком матери учат, что главная цель мужчины — безопасность близких. А я облажался пздц как. Я раз за разом прокручиваю все в голове. Сука, какой же я дурак. Я даже подумать не могу, что Вирсавия меня ослушается. Она всегда была такой доверчивой и выполняла все, что я говорю, никогда не ставила под сомнения мой авторитет. А тут… Если бы я только был осторожней. Размяк? Расслабился? Хрен его знает. А теперь я могу лишиться семьи. Зачем, зайка, зачем? А потом сам себя останавливаю. Сам виноват. Она еще совсем девчонка. Маленькая, хрупкая, сломленная. О ней заботиться надо. Я и пытался. Ничего не объяснял, просто приказывал. Мне казалось, что так правильно, что таким образом я ее оберегаю. Нужно было рассказать о реальных угрозах. Отмотать бы время назад, и я все сделал бы по-другому. — Мы их найдем, — говорит Эсмира. Все братья и сестра здесь, даже отец, несмотря на показания врачей, находится в доме. Я ничего не отвечаю, мне нечего ответить. Я чувствую, что подвел всех. И это сжирает меня заживо. Я перевернул весь город в поисках Вирсавии и детей — ничего. Такое чувство, что они сквозь землю провалились. Я нашел машины. Их подожгли вместе с телами охраны. Понятно, что кто-то действовал изнутри, но кто? Я лично отбирал каждого бойца, провел часы, изучая их досье и жизнь. Я не мог так ошибиться хоть в ком-то. Кто же эта тварь? Мы просматриваем все отчеты, поднимаем семьи, странные переводы денег — пока пусто. Миран сказал, что Вия и дети могут быть внутри, я чуть не убил его. Я даже мысли об этом не допускаю. Нет, все слишком показательно. Если бы неизвестный хотел их убить, то не стал бы сжигать. Он бы сделал все напоказ, чтобы я все увидел.