– Берцы модифицировать буду. – Не завалялось, – разочаровал меня Титов. И поинтересовался в свою очередь: – У тебя телефон какой? – Надежный. Зарядку неделю держит. А если привязать к нему веревку – от стаи волков отбиться можно. Только к чему спрашиваешь? Все равно здесь связи нет. – Чего нет – того нет, все верно. Хотя и обещают в недалеком будущем. Но и сейчас местные умельцы из телефонов такие вещи творят! Электроника здесь дорого стоит. Ну а я тебя бы еще чем-нибудь отблагодарил. Помимо этого. – Он указал подбородком на принесенное им барахло. Чтобы тут же покривиться: продемонстрированный мною телефон действительно никаких других эмоций вызвать не мог. Старая модель, давным-давно снятая с производства, и единственное ее достоинство – неплохой плейер. – Может, еще что-нибудь ценное имеется? – Нож. Складной. Но я тебе его не отдам – подарок хорошего человека. – Нож мне без надобности, каким бы он ни был. У нас здесь толку от ножа мало, им только в зубах ковыряться. Мерить будешь? – Позже. Камуфляжные брюки и куртка жать точно не будут. Не новые и не совсем чистые. Их вначале постирать нужно. Впрочем, как и армейский разгрузочный жилет, который выглядел так, будто перед тем, как попасть на стол, некоторое время соседствовал с моим телефоном на помойке. Потертый, местами штопанный, а местами ткань жирно лоснилась. Но хоть что-то. – Что, ничего другого не нашлось? – Договор подпишешь, найдется и другое, – пожал плечами Титов. – Но не у меня – уже на месте. Не надумал? – Нет. Теперь оружие. – Вот с оружием куда проще: тут все на выбор! Какую конкретную модель какой именно страны предпочитаешь? Отечественные разработки, Штаты, Германия, Бельгия? Италия, Швейцария или что-нибудь родом из Туманного Альбиона? Калибр, обвесы? А может, лазерное ружье или плазменный резак? У меня даже парочка рейлганов завалялось, бери хоть оба. Титов явно издевался. – Давай что есть. – А есть у меня двустволка, обрез трехлинейки, ржавый ПМ, погнутый ТТ и ровесник царя Гороха наган, с царским орлом на раме. И еще один наган, тот лет на тридцать младше, но с укороченным стволом. Да, про мушкет забыл. Правда, без фитиля. Но ты к нему зажигалку изолентой примотаешь, и все будет ладушки. – Он посерьезнел. – В этом смысле и рад бы тебе помочь – без оружия тут не выжить, но выбор действительно невелик. Пойдем, сам посмотришь. И мы с ним прошли еще в одну комнату, которую смело можно было бы назвать оружейной, если бы не действительно скромный выбор. – Да уж! – только и сказал я. – И это все?! – И это все, – кивнул Титов. Пусть ПМ не был ржавым, а ТТ погнутым, но в остальном он не солгал. Единственной стоящей вещью являлся висевший на стене АК сотой серии. Экспортный вариант, поскольку под натовскую винтовочную семерку. Я такой лишь в сети и видел. Сам автомат выглядел абсолютно новым, к тому же оборудован коллиматором отечественного производства «Компакт». Вообще-то этот коллиматор предназначен для охотничьего оружия, но с таким мощным патроном, как у этого варианта АК, другой может и не выдержать. Или Титов поставил то, что у него имелось в наличии. – Личное, – сказал Титов, заметив, как я встрепенулся. – Даже пристрелять не успел. – И поторопил: – Выбирай, обед уже на носу. И без того столько времени на тебя извел без толку. В ответ я лишь грустно вздохнул: из чего тут выбирать?! Взял в руки ПМ, чтобы сразу же положить его обратно на полку – даже беглого взгляда хватило понять, что пистолет изрядно изношен. Впрочем, как и ТТ. С тем дело обстояло еще хуже: защелка магазина оказалась настолько слаба, что лишишься его и не заметишь. Разумеется, произойдет это в самый неподходящий момент. Оставались еще обрез трехлинейной винтовки Мосина да охотничье ружье – вертикалка ТОЗ-34 двенадцатого калибра. И парочка наганов, один из которых действительно оказался с укороченным стволом. Как сказали бы сейчас, оперативный вариант, поскольку создавался он для скрытого ношения. У него даже мушка скруглена, чтобы не цеплялась, когда извлекаешь его из кармана. В отличие от своего родственника наган выглядел таким же новым, как и автомат Титова. Ни тебе щербинки на воронении, ни царапинки. Он был в прекрасном состоянии. Никакого люфта барабана, что говорило – обтюрация у револьвера должна быть на уровне. Курок со спусковым крючком тоже не шатались. Но толку от него? Всего семь патронов, и перезарядка потребует уйму времени. Все, что я успел узнать об этом мире, могло повергнуть в жесточайшую депрессию. Или не повергнуть, если в руках у тебя подходящий инструмент. Точный, многозарядный и удобный в обращении. Например, такой как у Титова. Глядя на мою расстроенную физиономию, тот лишь развел руками: мол, чем богаты! И поинтересовался: – Правду говоришь, что только по уточкам стрелял? Видно, что обращаться с оружием умеешь. – Точно. И еще по тарелочкам. – А навыки откуда? – Папа военным был. В стрелковой секции занимался. И вообще оружие люблю. – Тогда понятно. И все равно больше ничем помочь не могу. Вот, ружье возьми. – Титов приложил двустволку к плечу, направив ее куда-то в окно. – Сам говоришь, что по тарелочкам. А по ним примерно из таких и палят. Все это так, только тарелочки напасть на тебя не смогут. И попыток перегрызть горло или откусить ногу не сделают. А здесь, говорят, еще и бандитов полно, которые из-за любой приглянувшейся мелочи могут пристрелить… Я в очередной раз с тоской посмотрел на висевший на стене автомат. – Нет. – Титов был категоричен. – Без вариантов. И вообще, бери уже что-нибудь и отваливай. – Наган. И ружье. – Сейчас! Что-нибудь одно. Припрется сюда такой же, как ты, упрямый, и что я ему выдам? – Тогда наган. И патронов побольше. С ружьем, безусловно, привычней, но что я с ним в поселке делать-то буду? И еще постоянно следи за тем, чтобы кто-нибудь ноги ему не приделал. С револьвером все-таки проще: сунул его в карман, и все. – Вот чего много, так это револьверных патронов. Можешь хоть полсотни штук взять. Полсотни – разве это много? Но хоть что-то. Когда я, снарядив каморы револьвера, принялся зашнуровывать берцы прямо на голую ногу, Титов топтался рядом со мной. Он даже приплясывал от нетерпения. И все же спросил: – Что, остальное не наденешь? Все верно: армейские берцы в сочетании с цветастыми шортами и растянутой желтой футболкой с уточками из мультфильма смотрелись крайне нелепо. – Не сейчас. Все полученное мной вначале не мешало бы постирать. Основательно так, с замачиванием, а затем еще щеткой пройтись. «Ну ничего, – утешал себя я. – Типа как индийский солдат. Или какой-нибудь зулусский – у них примерно так и ходят. Остается лишь пробковый шлем надеть. Только где же его взять?» Полученное мной кепи, тоже камуфляжной расцветки, в стирке нуждалось не меньше. – Что так долго? Ждать тебя устал. – Леха Воробей, который и привел меня сюда, смотрел осуждающе. – Так мы же вроде не договаривались, что подождешь. – Ну да, бросишь тебя! Ты тут и пары минут один не протянешь. – Он посмотрел на мой внешний вид и лишь хмыкнул. После чего поинтересовался: – С кем контракт подписал? По-любому на шахты отправишься. – Ни с кем. – Да ну! Врешь ведь?! – Нет. – Круто! Мы шли главной улицей Фартового, который весьма напоминал поселок старателей где-нибудь в Южной Америке. Или в Африке. Или бразильские фавелы. Не слишком-то они и различаются. Сколоченные из чего попало лачуги, единственной целью которых было оградить помещение для сна и спасти от осадков, которые здесь всегда были в виде дождя, поскольку климат мягкий и зима – понятие условное. Правда, попадались и вполне добротные дома, сложенные из бревен, некоторые даже двухэтажные. Из попадавшихся нам людей одни смотрелись откровенными маргиналами с видавшим виды оружием – некоторым образцам самое место в исторических музеях, – другие, напротив, поражали своей качественной экипировкой. Но и те и другие особого внимания на мой нелепый вид не обращали. Так, скользнут равнодушным взглядом и идут себе дальше. – И в чем тут заключается моя крутость? – спросил я Воробья. – Сколько помню, только один человек ничего подписывать не стал. Один! – И что с ним стало? – Что с ним стало, говоришь? Ты лучше спроси, кем он сам стал. – Ну и кем? – Жмуриком, кем же еще? Хотя кто виноват? Освоился он немного, более или менее приличную снарягу раздобыл и куда-то направился. В полдне ходьбы отсюда его и нашли. Куда поперся, зачем – теперь уже и узнать не у кого. Стреляй! – вдруг истерично выкрикнул Леха, срывая с плеча потертый АКМС и разражаясь длинной очередью. Парочка каких-то местных летучих созданий внезапно возникла из кроны высокого дерева, чем-то напоминавшего пальму, и теперь стремительно пикировала прямо на нас. Волшебным образом оказавшийся в моей руке револьвер дернулся дважды, а затем и еще раз. Палец не смог удержаться на спусковом крючке, когда мне удалось толком разглядеть бьющуюся у самых ног в предсмертной агонии пернатую тварь, настолько та выглядела устрашающе. – Лихо ты их. – Леха смахнул рукавом со лба выступивший, вероятно от испуга, пот. – Два выстрела – и две простреленных башки! Силен! Как попасть-то сумел? – По лучу. – По какому еще лучу? – Он посмотрел на наган, который я все еще сжимал в руке. Наверное, ожидал увидеть на нем лазерный целеуказатель. Откуда бы ему там взяться? – Воображаемому. – А-а-а, – протянул он, как будто смог понять, о чем именно идет речь. – Хотя третий раз мог бы и не стрелять, она уже дохлой дрыгалась. – Не сдержался. Такое впечатление, что она в следующий миг в ногу мне вцепится. – И вцепилась бы, будь еще живой. Видишь, какая у нее пасть! Крокодил позавидует. Или та же акула. Воробей был прав. Если сами они особого удивления не вызывали – птица и птица: перья, крылья, хвост, – то головы им как будто бы достались от другого существа. Лысые, с огромными глазами. Но больше всего меня поразил клюв. Длинный, с множеством зубов, которые выглядели острыми как бритва.