Крекеры стали отвратительными на вкус. Крошились невозможно. Сейчас голуби слетятся, облепят ее, как кормушку. Она встала и отряхнула одежду. Шагнула на ступеньку ниже, еще и еще. Вода уже с мягким плеском захлестывала носы ее кроссовок, когда она услышала за спиной: — Не станете же вы топиться из-за этой ерунды, товарищ капитан. Она резко обернулась. Волков! Медленно шагает со ступеньки на ступеньку вниз. Тесная футболка, тесные джинсы. Под одеждой все крепкое, мускулистое. Ну что за одежду он носит, право слово! Неприлично почти обтягивает себя. — Вы не спрашиваете: что я здесь делаю? Значит, не удивлены? Волков дошел до нее, встал рядом. И его кроссовки тут же облизало волной. — Следил за мной? Хотя… Я же на метро ехала. Как угадал, где я? — Я не угадал, я знал, что ты поедешь к своему бывшему. Потому что требовались ответы, потому что больше тебе скрыться было негде. И да… — он покосился на нее, чуть отодвигаясь. — Мы теперь на «ты». Так проще. — Черт с тобой. На «ты» так на «ты». Откуда знаешь, где он жил? — подозрительно покосилась на него Даша. — Следил за ним? Как за мной? — Нет, не следил. Волков вдел руки под подмышки, мышцы на предплечьях вздулись до невозможности. Нет, ну к чему такая футболка? Сейчас же по шву лопнет и… — У тебя в прихожей на тумбочке лежала его визитка, — не дал он ей додумать. — И от руки его адрес был записан. И я подумал, что, скорее всего, это его последний адрес. И как только ты вышла из моей машины у метро, я сразу рванул туда. И успел вовремя. Ты как раз из его подъезда выбегала с сумасшедшими глазами. — Чего вдруг с сумасшедшими-то? Она сразу сникла. Значит, и до вокзала он ее сопровождал. Блин! — Его убили? — правильно предположил Волков. — Убили, — не стала она врать. — Как? — Рваная рана в области сонной артерии, — снова сказала Даша правду. — Орудие убийства? Его не было? — мускулистый малый повернулся и пристально глянул. — Не было. Она достойно выдержала поединок взглядов. Волков, даже если и проследил за ней, не мог видеть, что именно она прятала в камеру хранения. И даже номер ячейки не мог видеть. Обзору мешала грузная фигура постороннего мужчины, выбранного Дашей на роль щита. — А что ты прятала в камеру хранения на вокзале? Мерзавец смотрел спокойно, без ехидства, угрозы или сочувствия. Просто отстраненный взгляд чужого человека. Он даже не оценивал ее. Просто смотрел как на пустое место, к примеру. — Личные вещи. А что? — она откинула голову назад, глянула с вызовом. — Допрос закончен? — Это не допрос. Это знакомство, — его губы чуть дрогнули в ухмылке. — Однобокое знакомство, не находишь? Меня допрашиваешь, за мной следишь, буквально все обо мне знаешь, а о себе… Ничего не хочешь мне рассказать? Он молчал минуту, отвернувшись и рассматривая мелкие волны, выплескивающиеся на гранит набережной. — Я нашел ее вечером, — нехотя признался Волков. — Асю Кириллову? — мгновенно сообразила Даша. — Да, — кивнул слесарь Волков. — Когда я пришел во второй раз, свет не горел. Лампочка была выкручена. Я подумал, что сгорела. И включил фонарик на мобильном. И увидел ее. — И промолчал?! — возмутилась Даша. — Ну, ты… — А что я должен был? Позвать на помощь? Чтобы меня там бы и приняли? — Ты был все время на виду. Алиби… Слышал о таком? — У тебя будто тоже алиби, кто тебя слышит? — усмехнулся он с издевкой. — Наверняка лампочка в твоих пальцах, раз ты удрала. Как такое возможно, товарищ капитан? Ты же ее не выкручивала, нет? Не могла же ты, пока искала разводной ключ по соседям, сбегать в подвал, убить девчонку и оставить тело под лестницей! Или могла? — Нет. — Но ты сбежала. Почему? Правильно, потому что никто не станет разбираться: откуда в подвале появилась лампочка, которую ты, к примеру, вкручивала несколькими днями ранее в своей квартире. Это к примеру. Могла и не вкручивать. А просто держать в руках. — Это риск. Я могла ее просто не заляпать. А вот вывернуть из настольной лампы кому-то понадобилось… Но! Тогда надо было знать, что лампочка там сгорела. И я ее меняла. А этого никто не знал. — Кто-то знал, — с убежденностью покивал слесарь Костя Волков. Он присел на корточки и опустил ладони с растопыренными пальцами в воду. Солнечные лучи прыгали по реке, казалось, что от берега до берега все накрыто гигантской рыбьей чешуей. У Даши заслезились глаза. То ли от яркого солнца, беснующегося в реке, то ли от скверного настроения. Утро началось не с того. И день принял эстафету не лучше. Что будет вечером? Захотелось вдруг очутиться где-нибудь далеко-далеко, просто исчезнуть из родного города, чтобы никто не хотел ей больше навредить себе на пользу. Кто? Зачем? Почему так все сложилось разом? Родители звали ее к себе, обещали безмятежность, пальмовый рай. Она отказывалась, посмеиваясь. Теперь бы все отдала, лишь бы очутиться с ними рядом. И просыпаться от запаха ванили и кофе. И папиного нестройного пения. И маминого смеха. Вот никогда бы не подумала, что в свои тридцать пять лет захочет стать снова маленькой девочкой. — Надо ехать, — резко поднялся Волков на ноги. — Я спрячу тебя. Идем… И она пошла за ним! Ну дура дурой! Забыв об осторожности. О том, что видит этого человека третий раз в своей жизни. И каждая их встреча заканчивалась как-то неправильно, как-то не так. Чьим-нибудь убийством она заканчивалась. Пока Даша шла, спотыкаясь, к его машине, все пыталась подыскать иные варианты собственного спасения. Не находила! К родителям не улететь, ее арестуют прямо в аэропорту. Если не на подступах. Бежать из города некуда. В городе спрятаться тоже негде. К Палычу однозначно нельзя. Он бы не пошел к ней, окажись он в ее ситуации. Хотя Палыч вряд ли бы в подобной ситуации оказался. Он мир спасает с умом и рассудительностью. Не то что она — дура! Пришла мысль отправить ему сообщение. Но она ее тут же отогнала. Палыч просил ему не говорить, где она. — Садись на заднее сиденье, — попросил Волков. Она послушно села назад, под прикрытие тонированных до черноты стекол. — Поедем за город. Там у моего друга участок. Дом собирался строить. — Не построил? — Нет. За границу укатил на ПМЖ. Мне велел присматривать за участком. — Если он дом не построил, где же мне жить? — забеспокоилась Даша. И пошутила: — В котловане хочешь меня спрятать? От того, как именно он на нее посмотрел, сделалось неуютно. Он ведь действительно мог ее убить и прикопать в котловане. Когда еще друг вернется? Если вернется вообще. — Там времянка стоит. Зимой в ней холодно. Летом в самый раз. Удобства, правда, на улице. Раз в квартире у меня ты пожить не захотела… — Твоя девушка могла тебя навестить, найти меня и сдать. — Она не моя девушка, — без промедления возразил Волков, направляя машину в плотный автомобильный поток. Подумал и после паузы добавил: — Но сдать могла. И явиться без приглашения тоже… Глава 18 Всю дорогу они молчали. Чтобы не было вопросов или просто болтовни, Даша прикрыла глаза и притворилась спящей. Но сквозь ресницы посматривала на дорогу и отслеживала по указателям примерный маршрут. Она знала, куда они едут. Этот район ей был знаком по одному из старых дел, что они с Палычем вели. Было это года четыре или пять назад. Убийство семьи — необоснованное, жестокое. Люди спали, когда к ним ворвались грабители. Хозяевам и их несовершеннолетним детям даже не дали возможности защититься. Их убили в кроватях. В доме все было перевернуто вверх дном. Родственники сказали, что ничего не пропало. Денег дома хозяин не держал, предпочитал банковские счета. Но что-то убийцы искали. Нашли или нет, узнать не удалось. Преступление раскрыто не было. Даша почувствовала легкое беспокойство. Очутиться снова рядом с тем жутким местом ей очень не хотелось. Они тогда с Палычем страшно злились на обстоятельства, работали почти до обмороков от бессонных ночей. Но так ничего и не выяснили. Ни мотива преступления, ни того, что именно могли искать убийцы в доме. Обычная семья. Ничего не нашлось, ни одного мотива, по которому с ними могли так жестоко обойтись. Дело перекочевало на полку «глухарей». И, насколько она знала, стояло там до сих пор. Улица, на которую свернул Волков, была той самой. Даша почувствовала легкую тошноту. Но это от просроченного крекера, попыталась она себя успокоить, а не от того, что местность кажется до одури знакомой. И еще: предчувствия разбудили интуицию, и казалось теперь и виделось черт знает что. — Приехали. — Машина остановилась у высокого железного забора зеленого цвета. — Выходи. Даша нехотя выбралась из машины. Уставилась на табличку с адресом на заборе. Чтоб его!.. Это был тот самый адрес, она память не проспала.