— Дважды. Первый раз все прошло нормально. А вот во второй… — Это вчера? — уточнила Ирина. — Да, вчера, — кивнул Зотов. И крепко зажмурился. — Я пришел его получать. А пункт выдачи закрыт на перерыв. Я как-то насторожился. И не зря. Там сидела именно та девчонка. И когда она отдавала мне товар, так смотрела… В общем, мне стало не по себе. Я пришел домой и банки опрокинул на стол. А в них ничего! Пусто! — Таня подменила банки, — пояснила Ирина, толкнула его ногой в колено. — И ты пошел к ней и долго пытал, пытаясь узнать: где камни? А когда их у нее не нашлось, рассвирепел и убил ее. Так? — Почти, — после паузы неожиданно признался Зотов. — Все, видимо, так и было. Пытались узнать, а потом убили. Только это был не я. Мое дело было доложить, что нас обнесли. Я доложил. И люди начали действовать. Но я не знал, что все так обернется. — Ты доложил хозяйке? — спросил Соколов. — Нет. Одному из тех парней, с кем ходил на дело. Старшему. Имени не знаю, «Хмурый» погоняло. Второй Стас. Я с ним как-то пересекался. Гнусный тип. Номер телефона Хмурого есть, если нужен. Думаю, это он убил вашу подругу, — глянул он на Ирину заслезившимися глазами. — Я бы никогда… А он мог! Он уже сидел за убийство. Так что… — Едем сейчас в отделение, и все это повторишь под протокол и на камеру. Поднимайся! — Соколов крепко схватил парня за плечо и потянул вверх. — И не вздумай отказаться от своих слов. Я все твое выступление писал на диктофон. — И не собирался. Мне уже все равно ничем не помочь… В машине Соколова оперативники на заднем сиденье сидели с двух сторон от Зотова. Ирина впереди с капитаном. Третий опер поехал следом на другой машине. Пока добирались до отдела, Соколов без конца звонил и звонил, отдавал распоряжения. И уже через десять минут пути у него была полная информация на Хмурого. — Хмуров Василий Степанович, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения. Родом из того города, где зарегистрирован тот самый интернет-магазин спортивного питания. Нельзя исключать, что он и хозяева магазина знакомы. — А чего так заморачивались-то? — подал голос с заднего сиденья оперативник тот, что слева сидел от Зотова. — Могли бы просто возить. — Очень рискованно, — ответил Зотов, хотя вопрос и не был адресован ему. — Гайцы могли остановить. Или просто авария какая-нибудь. А тут беспроигрышно: посылка. — Везде свои риски, — проворчал оперативник в ответ. — Все шло хорошо. И уже давно. Пока Архипов не помер внезапно. И понеслось!.. Когда подъехали к отделу, Соколов уже знал, что группа задержания выдвинулась на адрес, где был зарегистрирован Хмуров. Адрес его подельника Стаса еще предстояло выяснить. Зотов категорически отрицал, что знает что-то. Даже номера телефона его не знал. Но внешность описать художнику взялся. — Ну, Ирина, спасибо, как говорится, за содействие. Соколов стоял у входа в отдел полиции и протягивал ей руку. Два оперативника держали под локти Зотова, дожидаясь капитана. — Всегда пожалуйста, — кисло улыбнулась она, вяло пожимая его ладонь. — Сообщите, как что-то станет известно? — Непременно. Ваш телефон у меня остался. Я его сохранил, — неожиданно признался капитан, щеки его странно зарозовели. — И да, забыл сказать. Не опасайтесь парня вашей подруги — участкового Андрея Симонова. Он старательно помогает следствию. И, конечно, жаждет мести. И да, телефон вашей подруги он отдал. Всего доброго, Ирина! И спасибо. Он повернулся, чтобы уйти. А на нее вдруг накатила странная усталость. И, глядя в спину капитана, обтянутую форменной рубашкой (китель он снял еще в машине), Ирина отчетливо поняла, что не хочет с ним так вот расставаться. Как-то иначе, может быть. Но не так! Он хороший человек, и он ей с первого взгляда понравился. И возвращаться сейчас домой и горевать по Таньке она была не готова. А горевать она станет, и еще как! Пока что-то делала, суетилась, было легче. Совсем без дела она скиснет. Понятно, что должна была теперь молчать. Время ее вопросов закончилось. Через несколько минут Зотова будут допрашивать под протокол и, конечно же, узнают все, о чем не успели спросить, о чем он не успел рассказать. Только она-то этого не услышит! — Зотов! — окликнула она, когда и капитан, и оперативники, и задержанный поднялись на самую верхнюю ступеньку перед входом в отдел полиции. — А вы успели доложить своей хозяйке о происшествии? О том, что товар исчез? Или это должен был сделать Хмурый? Ему не позволили ответить, втолкнули внутрь. Дверь закрылась. И Ирина скорым шагом направилась к своей машине, которую оставляла на стоянке. Она знает, чем сейчас займется. Стены не задушат ее. Она будет искать и найдет следы непременно. Имя девушки, на чье имя был оформлен магазин бытовой техники, ей было известно. Она узнала его сразу, как Таня сообщила, что подругу Архипова убили. Значит — что? Зотов не мог получать от нее указания, общался напрямую с Хмурым. И этот Хмурый мог убить как Таню, так и подругу Архипова — она же хозяйка магазина. И сейчас она должна поехать на адрес, где до гибели жила эта девушка. И расспросить ее соседей с пристрастием. Лишь бы на все хватило сил. Лишь бы хватило… Глава 25 Она могла бы снова навестить родителей Кирилловой и еще раз поговорить с ними. Многое оставалось для нее неясным. И вопросов очень много скопилось. Один из них, например, куда подевалась машина Аси? Зачем надо было так напрягаться и увозить ее на эвакуаторе? Ася в тот день пропала, ее похитили? Или все же она пряталась? Если второе, то от кого? Не от Коленьки — точно. Он наверняка знал, где скрывается его любовница. Возможно, сам и прятал. А бывшую супругу втянул в поиски, чтобы подставить ее под подозрение. А самому выйти сухим из воды. Заранее знал, что Ася не жилец, что ее надо будет устранить. А? Возможно? — Возможно все, Панина, — хмуро отреагировал на ее рассуждения Палыч за завтраком. Она сегодня поднялась за пятнадцать минут до его будильника, добросовестно приготовила завтрак из сваренных вкрутую яиц и чая с бутербродами, кофе в доме Палыча не было. Он оценил. Благодарно улыбнулся. И Даша даже понадеялась, что он сменит гнев на милость. И что-нибудь придумает, чтобы ей не сидеть взаперти и бездействовать. Но не вышло. Палыч был непреклонен. — Либо сидишь дома. Либо я звоню Васюкову и сдаю тебя. — Но почему? — Не почему, а зачем, — поправил ее Палыч, аккуратно очищая сваренное вкрутую яйцо. — Зачем? — Затем, чтобы ты не успела еще куда-нибудь вляпаться. И если от подозрений в убийстве Кирилловой тебя как-то очистили, то что касается убийства твоего бывшего мужа… — А мотив? Какой у меня был мотив для его убийства, Палыч? — возмущенно фыркнула Даша. — Это бред вообще! Зачем мне его убивать? — Не знаю! — огрызнулся Палыч. — Васюков что-нибудь придумает, не сомневайся. Месть, злость, не знаю! Зачем ты вообще туда поперлась, Панина? На этом разговор за завтраком закончился. Палыч поблагодарил за еду, быстро собрался на службу и вскоре уехал, взяв с нее слово никуда не уезжать. А как?! Ей не хотелось отсиживаться в «окопах», пока на нее там все сливают. Ей хотелось разобраться, расследовать самой всю эту дикую, запутанную историю, начавшуюся с исчезновения Аси Кирилловой. Могла бы она навестить сейчас ее родителей и задать им еще несколько вопросов? Просто в жанре разговора, не допроса. Могла? Нет, не могла! Даша хмуро посмотрела на себя в зеркале, причесывая волосы и убирая их в высокий хвост. На квартире родителей Кирилловой ее может ждать засада. Васюков совершенно точно объявил ее в розыск. Палыч на «плохого пацана» поклялся, что ее ищут. И просил не высовываться и сидеть тихо в его загородном доме. Достал откуда-то из шкафа новенький трикотажный костюм из тонких штанов и майки. Швырнул ей на диван. — Можешь переодеться, Панина, — он проследил за ее взглядом, впившимся в целлофан с этикеткой. — Будь уверена, он новый. — А это откуда? Даша взяла с дивана упаковку, надорвала, вытряхнула штаны и майку. Чуть великовато будет, конечно, но пойдет. Все лучше, чем ходить по дому в рубашке Палыча, которой она вчера сменила джинсовый плащ. — Купил вчера в нашем сельпо. Ничего лучше не нашлось, — пояснил он. — Когда за хлебом с колбасой ходил, тогда и костюм купил. Все лучше, чем тебе в твой джинсовый сюртук кутаться или в мою рубашку. В костюм она переоделась, когда Палыч уже уехал. Ужас, конечно, как она выглядела, но до магазина дойти в этом вполне себе можно. До магазина Палыч ей разрешил дойти. Того запаса продуктов, что у него имелся, хватило бы на троих мужиков, но для нее все почти было несъедобным. Не могла она в день три раза питаться колбасой и сосисками. И макаронами еще, и пельменями из магазина. Торговая точка оказалась вполне приличной. Тут тебе и продовольственный отдел, и одежда, и бытовая химия. И Даше даже удалось подыскать себе льняные шорты до колен и футболку. Из примерочной вышла в обновках уже без бирок. — В этом пойду, — пояснила она продавцу, расплачиваясь. — Сейчас еды еще наберу. Продавец — пожилая худенькая женщина с тонкой косичкой, ерзающей между лопаток, — помогала активно в выборе особенно свежих овощей и зелени, хотя и не понимала, как можно в деревне зелень покупать. Все растет в каждом огороде. Из мяса ничего, кроме кур, не было. Даша была и тому рада. Потом перешла к выбору десерта. Зефир, пряники, конфеты. — Больше ничем порадовать не можем, — с сожалением констатировала женщина-продавец и с удовольствием подвела итог. — Но и так хорошо. Вон на какие деньги закупила всего. А яйца лучше купить свойские. Мы их даже не возим. В каждом дворе есть свои куры. Кроме бобыля. У того ничего нет. — Бобыль — это кто? — рассеянно поинтересовалась Даша, разворачивая шоколадную конфету и засовывая ее целиком в рот, страшно хотелось сладкого. — А это мужик один, в полиции работает. В Москву на работу ездит каждый день, — женщина неодобрительно поджала бесцветные губы, покачала головой. — Очень сложный человек, очень! Сколько женщин одиноких в деревне. Мог бы с кем-то и жить. Нет. Один все время. Никто, говорит, ему не нужен. То на рыбалку, то по грибы. То один шашлыки себе жарит. На огонь уставится и смотрит, смотрит. Не говорит ни с кем. Не очень он хороший человек… Даша покивала, подхватила покупки и ушла из магазина. За Палыча ей было обидно, но спорить с продавщицей она не стала. О ней самой тоже мало приятного кто мог сказать. Она всегда оставляла после себя недовольных и обиженных. Ее бывшие мужья возглавляли этот список. В доме она сразу бросилась к телефону, оставленному на зарядке. Восемь пропущенных от Кости Волкова. И одно сообщение с просьбой перезвонить. Конечно, она набрала его. Хотя Палыч брал с нее слово: телефон не включать. Она включила, потому что поставила его заряжаться. Ну и… И еще, чтобы быть уверенной, что ей никто не позвонит. — Чего хотел? — набрала она Костю. — Привет, — поздоровался он, голос звучал сонно, лениво. — Хотел узнать, все ли у тебя в порядке? Удрала вчера с утра. Куда? Зачем? — Все? — Нет, не все. Хотел предложить тебе прокатиться со мной на адрес. Прежде чем откажешься, выслушай. И мерзавец принялся рассказывать ей о своих соображениях относительно Аси Кирилловой, один в один с ее соображениями совпадающими. — Она для всех была пострадавшей. А вдруг все иначе? Что вообще мы о ней знаем? Он был убедителен, да. И обещания, данные Палычу, были благополучно забыты. И согласие на встречу с Волковым она дала. — Но одно условие, — вдруг спохватилась Даша, взглядом обшаривая комнату в поисках джинсового плаща. — Ты мне расскажешь прямо сейчас: чем приторговывал твой брат до того, как его убили? Я совершенно точно знаю, что он что-то сбывал. К нему приезжали люди, которые платили ему за что-то, что он выносил им в свертках. И не вздумай мне врать! Волков озадаченно притих, думал бесконечно долго, потом все же с великой неохотой проговорил: