Выходя из отделения полиции, Ирина неожиданно вспомнила об Андрее — парне Тани. Что-то он затих. И не беспокоит ее своими звонками. И не навязывается в гости. — Алло, Андрей? — набрала она его номер, бодро маршируя на стоянку такси. — Это Ирина. Есть новости? — А у вас? — ответил тот вопросов на вопрос. — У меня ничего толкового. Грабителей пункта выдачи заказов нашли. Они в грабеже сознались. И даже сознались в том, что проворачивали делишки с контрабандными камнями. Но вот от убийства открещиваются. И у одного из них, самого главного, будто даже на вечер убийства Тани есть алиби. Ирина умолкла и про себя подумала, что если алиби подтвердится, то Андрей запросто может стать подозреваемым. У него был мотив — ревность. И он обнаружил тело. — Кажется, я знаю, кто убил Таню. И сейчас веду за ним наблюдение. Если вам интересно, приезжайте… — он скороговоркой назвал ей адрес. — Очень хочется вам доказать, что это не я. Признайтесь, вы ведь меня подозревали, Ирина? Усаживаясь в такси и называя водителю адрес, Ирина вдруг засомневалась. А может, зря она туда едет? Она же не доверяет Андрею. И даже тайно винит его в гибели подруги. Вдруг он приготовил для нее ловушку? И она сейчас… Быстро набрав сообщение, она отправила его капитану Соколову. В тексте был адрес и лаконичное обещание все объяснить потом. Она хитрила? И еще как! Если он за нее побеспокоится, то приедет. Или хотя бы позвонит. Соколов не позвонил. И она, выбираясь из машины у законсервированной стройки, засомневалась: а правильно ли она сделала, что приехала сюда. Но выбора уже не было. Такси укатило. А из машины, припаркованной за ближайшими кустами, выглянул Андрей и, призывно свистнув, махнул ей рукой. Глава 29 — Я готов сотрудничать. Потому что я ни в чем не виноват, — широко улыбнулся симпатичный малый, стоило капитану Соколову опуститься на стул по другую сторону стола. — Станислав Гордеев? — уточнил капитан, открывая папку с информацией на парня. — Так точно, — тот все так же широко улыбался. — Без определенного рода деятельности. Без определенного места жительства, — монотонно зачитывал капитан, перебирая страницы. — Три года назад привлекался к ответственности за хранение запрещенных препаратов. — Не доказано, — возразил Гордеев. — Дело в отношении меня было прекращено. — Я вижу, — холодно глянул на него Соколов. — Но теперь-то против вас доказательной базы достаточно. И от ответственности вам не уйти. — Я и не стараюсь и готов сотрудничать со следствием. И в присутствии адвоката готов все это оформить на законодательном уровне. Чтобы я из подследственного превратился в свидетеля. — Умный какой! — фыркнул Соколов. — Адвокат твой в пробке торчит. И будет не раньше чем через час. У меня нет столько времени. У меня дело о жестоком убийстве не раскрыто. — Тому делу пять лет! — неожиданно разозлился Гордеев. — Пять лет ждали, еще подождете. Час один. Зато представляете, каких звезд на погоны схлопочете, товарищ капитан? — О каком деле речь? — прищурился Соколов. — Убийство семьи в поселке Подмосковья. Разве не о нем вы меня допросить собрались? — И о нем тоже, Гордеев, — сымпровизировал Соколов, растерявшись так, что пот прошиб. — Но для начала расскажите мне, как вы в составе преступной группы истязали гражданку Иванову Татьяну, а затем убили? Кто из вас троих держал в руках нож? Малый отчаянно соображал, без конца запрокидывая голову и часто моргая. Потом глянул растерянно. — А Иванова — это кто? Соколову пришлось на пальцах объяснить наглецу всю плачевность его положения. — Поэтому не надо передо мной тут непонимание разыгрывать. Повторюсь: у меня очень мало времени. Он глянул на телефон. Пришло странное сообщение от Ирины — подруги убитой Ивановой. Он перечитал его трижды, но так и не понял смысла. Что за адрес она указала? Почему она должна ему что-то объяснять? Девушка вообще вела себя с ним очень странно. Он не был сопливым мальчишкой и сразу углядел в ее интересе к расследованию какие-то личные мотивы. Причем направлены они были на него. Почему? Захотела подставить его? Действует по чьему-то поручению? В голову даже закралась шальная мысль, что это его бывшая жена чудит. Решила таким образом ему подпортить крови. Просто потому что ей было скучно. Просто потому, что у него все шло хорошо, и ее это бесило. Мысль о том, что он мог просто понравиться Ирине, даже ни разу не царапнула. Он не тот, кто мог понравиться такой, как Ирина. Она — красавица. А он — серый мышь. Так называла его бывшая жена. Серый мышь — мужского рода. — Да, девчонку помню. Она на выдаче работала. В ее смену мы и пошли на грабеж, — прервал размышления капитана голос Гордеева. — И не потому, что из-за нее. А так было нам удобно. Сроки жали. Товар лежал на полке. И ей, если что, никто не причинил вреда. А уж чтобы убивать!.. Не-ет, капитан. Тут вы мимо! Хмурый ни за что не пошел бы на мокруху. После того как пять лет назад… В общем, он зарекся. Даже в церковь стал ходить. — Это он убил семью в Подмосковье? — Не знаю: сам или тот, кто с ним был, но он там присутствовал. Это точно. — За что? — Хозяин дома в деле с камнями был одним из ведущих по региону. Ему напрямую везли камни. Хмурый и возил с подельниками из того города, откуда был родом. А потом — бац, от заказчика пришла предъява: камни поддельные. Начали всех проверять. Предъява серьезная. И получалось так, что этот мужик камни и подменил на стекляшки. Начались разборки. И он, по слухам, начал ментам кого-то из своих сливать. Прошли аресты. Доказухи у братвы на него нет, а резонанс пошел. Ну, конечно, потом наши во всем разобрались. И вычислили его, и, конечно, его крысятничества двойного никто ему не простил. Ну и наказали. — Получается, Хмурый с дружками расстрелял семью, а теперь в церковь ходит? Что так? Сны нехорошие снятся? — Нет. Он спит хорошо. Просто… Сомнения его терзают, — с серьезным видом заявил Стас Гордеев. И, перегнувшись через стол, прошептал: — Как-то спьяну базарил кое-кому, что наказали мужика с семьей зря. Типа не подменял он камни. Подставили его. — И кто подставил? Соколову очень хотелось сейчас схватиться за голову и закачаться из стороны в сторону. На его взгляд — именно так выглядело отчаяние. Всех его дел было: найти грабителей пункта выдачи интернет-заказов. Все! Он бы уже закрыл это дело и со спокойной душой пошел к полковнику просить отпуск. Пока лето еще не закончилось. Пока тепла осталось недели на три. И отдыхал бы уже. Домашние дела приводил в порядок. А то ремонт, начатый на кухне, уже три месяца как законсервирован. А что натворил? Он уговорил руководство объединить дела о грабеже и убийстве Татьяны Ивановой в одно дело. Он был уверен, что фигуранты одни и те же. А не срослось! И что теперь происходит? А теперь ему подсовывают еще одно дело: массовое убийство пятилетней давности, о котором он если и слышал пять лет назад, то забыл давно. И что ему сейчас делать? Снова идти к полковнику и просить объединить дела? Тот его не просто погонит из кабинета. Запросто может из рядов погнать. Но опять же не реагировать он не мог! У него тут сидит человек и рассказывает о мотивах и подозреваемых. Мог быть и оговор, конечно, а если нет? — Так кто подставил убиенного, Гордеев? Кто подменил камни на стекляшки пять лет назад? — Тот, кто весь этот бизнес крышевал. Что же вы думаете, товарищ капитан, все эти дела происходили без серьезной поддержки? Не-ет, нынче так не прокатывает. — Гордеев положил подбородок на кисти рук, пристегнутые наручниками к кольцу в столе. Глянул на Соколова уныло. — По этой причине Хмурого и терзали смутные сомнения. Потому он и в церковь зачастил. — И кто же крышевал весь этот бизнес? — недоверчиво скривился Соколов. — Скажи, что не знаешь. — Почему, знаю. Фамилия на слуху среди нас была. Это один из ваших, кто бы еще посмел. — И кто он? — напрягся Соколов. Это уже вообще ни в какие ворота не лезло. Этот аферист над ним просто измывается и тянет время до приезда адвоката. — Фамилию назову после того, как мы сделку со следствием оформим. А пока ждем… Адвокат Гордеева приехал, как капитан и предсказывал, ровно через час. В его присутствии Гордеев вовсе обнаглел и принялся отказываться от многих своих слов. И все что-то требовал, в чем-то пытался Соколова убедить. Тому даже показалось, что адвокат с ним тоже выдохся. С чего тогда попросил время на то, чтобы переговорить с клиентом? — Говорите, — кивнул Соколов. — У вас полчаса. Он за это время успеет чаю попить. И все как следует обдумать. А заодно и Ирине позвонить. Что за странное сообщение она ему прислала? Он дошел до кабинета, взял с подоконника страшные чашки грубого фарфора, на которые никто не зарился. Закрылся у себя и включил чайник. — Алло, Ирина, это Соколов. Что вы хотели? — позвонил он сразу, как опустил чайный пакетик в чашку с кипятком. — Товарищ капитан! — ахнула, кажется, она. — Иван Сергеевич! Тут такое! — Тут — это где? Его рука застыла над чашкой, удерживая чайный пакетик за бумажный хвостик. Ирина казалась не просто взволнованной, она, кажется, плакала. — Я сейчас вместе с участковым. Андрей — парень Тани. Парень моей Тани. Моей подруги. Поясняла она так, как будто он был дефективным. — И что Андрей? — поморщился Соколов. — Переживает? — Переживает, да. Но он еще и помогает вам, нам в поисках убийцы Тани, — ее голос сделался чуть спокойнее, она задышала ровнее. — Я сейчас сижу в его машине. На адресе, который я вам прислала. — А он где? Рядом? В машине?