Бериш остановился рядом со своим псом, наклонился, приласкал его: – Тихо, Хич, все хорошо. Они немного отдышались. Собака успокоилась. Спецагент оглядел Милу: та все никак не могла прийти в себя и с гримасой боли прижимала руки к ушам. Бериш понял, что настала пора объясниться. – Я нашел тебя, позвонив в Управление и услышав, что ты поехала сюда, – прокричал он, догадавшись, что у нее неладно со слухом. – Значит, тот, кто притворился тобой, знал, что я искала тебя, что просила тебя о помощи. Стало быть, он следит за мной. – Вся история вдруг стала Миле до крайности отвратительна. – Кто этот человек? – спросила она, показывая на домик. Но спецагент ушел от ответа: – Черт побери, гнездо. Никогда такого не видел. – Ты о чем? Бериш все еще стоял, согнув колени: – Об убежище «накопителя». Гнездо – для чего? Милу передернуло. Диана Мюллер затворилась в этом доме, отвергнув внешний мир и приготовив убежище для кого-то. – Там, внутри, есть комната: девушка принимала гостя. Бериш обнял Милу за плечи: – Ты должна предупредить всех, вызвать сюда команду. Он заперт там, понимаешь? Ему не выбраться. Взгляд спецагента выражал озабоченность. Без лишних слов Мила собиралась уже взять мобильник и позвонить в Управление Борису, как Хич снова залаял, на этот раз еще громче. Пес смотрел на что-то позади них. Мила и Бериш одновременно обернулись к домику из красного кирпича. Сквозь заколоченные окна просачивался серый дым. Через несколько секунд стекла полопались от жара. Агенты полиции, закрывая руками лицо, отскочили на безопасное расстояние, не забыв прихватить собаку, а внутри дома огонь бушевал уже, словно в преисподней. Отойдя подальше, они стали глядеть на пожар. – Нет, нет… – вырвалось у спецагента. В тоне голоса слышалась бессильная тоска. – Смотри мне в глаза, – потребовала Мила, притягивая его к себе. – Кто был тот человек? Ты его знаешь. Бериш потупил взгляд: – Я не видел его лица. Но думаю, это был он. – Кто – он? – Кайрус. Алиса ПРОТОКОЛ 443-Y/27 Показания врача, который дежурил на «скорой помощи» вечером 26 сентября года: «Мы приехали в квартиру потерпевшего чуть раньше полуночи. По рации нам уже сообщили о его состоянии и о том, что речь идет о представителе полицейских сил. По приезде мы обнаружили у пациента обширные ожоги третьей и четвертой степени, а также ярко выраженные симптомы удушья. Несмотря на тяжелую клиническую картину, пациент пребывал в сознании. Пока наша бригада проводила обычные процедуры с целью избежать возможных осложнений и одновременно пыталась стабилизировать дыхание, пациент вел себя беспокойно и настойчиво пытался что-то нам сообщить. Ему удалось на несколько секунд сорвать с себя респиратор, и он произносил бессвязные фразы, из которых мы уловили только слова: „Прошу вас, пожалуйста, я не хочу умирать“. Но пострадавший скончался в машине „скорой помощи“». 33 Все стояли и дожидались Судьи. Строительную площадку заполонили полицейские, но никто не осмеливался что-то сказать или сделать до приезда главы Управления. Вся сцена была как будто заморожена. Тем временем пожар потушили, но домик из красного кирпича с грохотом обвалился. В результате сгорания накопленного в доме мусора поднялось ядовитое облако: сейчас, на рассвете, пронизанное первыми лучами солнца, оно сверкало невиданным блеском. Чарующая, но смертоносная красота, восхитилась Мила. Даже зло может явить себя прекрасным. Но все-таки пожарным пришлось эвакуировать весь квартал. – Только такой рекламы нам не хватало, – буркнул Борис. Он упорно не желал с ней разговаривать. Был разгневан, но также, боялась Мила, и разочарован. Она не поставила его в известность о том, что обнаружила, буквально исключила из своего расследования. То есть, что хуже всего, перестала ему доверять. Что-то непоправимо нарушилось в их отношениях. Гуревич тоже ее игнорировал. Этой ночью Мила позвонила ему, а не Борису, чтобы никто не заподозрил, будто она действовала заодно со старым другом. Когда прибыло подкрепление, инспектор выслушал ее рапорт с каменным лицом. Агент полиции изложила весь ход самостоятельного расследования – от газетной вырезки, найденной у канализационного люка, к эсэмэске, где говорилось о Кайрусе, вплоть до истории Дианы Мюллер. Только одну деталь она опустила. Присутствие Саймона Бериша. Она сама прогнала его прочь. Не хотела, чтобы начальство встретило его здесь. Репутация спецагента и без того была подмочена, не хватало ему еще отдуваться за чужие грехи. Мила заверила, что позже введет его в курс дела. Вот уже десять минут, как пожарные разрешили снять противогазы. Дымящийся мусор залили пеной, и ядовитые испарения были подавлены. Шум в ушах прекратился, но голос человека, явившегося из тени, так и звучал в голове. Как ловко он подстроил ловушку, завлек ее в это гнездо. Он за мной следит, сказала себе Мила. Знает, что я всегда иду на зов страха. Бериш подтвердил, что это Кайрус, признавая тем самым существование Господина доброй ночи. Но почему в их первую встречу спецагент не сказал всей правды? Черный «БМВ» с затемненными стеклами миновал полицейское заграждение, не дававшее репортерам и ротозеям проникнуть в оперативную зону. Машина припарковалась прямо перед строящимся небоскребом. Мила узнала автомобиль Судьи. Гуревич и Борис опрометью бросились навстречу. Вместо того чтобы выйти, пассажир продолжал сидеть в салоне, только опустил окошко, чтобы переговорить с подбежавшей парой. Агент Васкес стояла с другой стороны и не могла слышать беседы. Прошло несколько минут. Потом наконец оба инспектора сдвинулись в сторону, и дверца открылась. Каблук высотой в двенадцать сантиметров ступил на цементное покрытие. Следом показалась грива очень светлых волос. Деловой костюм, как всегда черный, и макияж, доведенный до совершенства даже в ранний утренний час. Джоанна Шаттон, Судья, была, как всегда, безупречна. О ней в Управлении ходили самые разные слухи. Ни один из них не перерос статуса сплетни – знали только, что она не замужем и что ее личная жизнь абсолютно непроницаема, – но, главное, молва никогда не приписывала ей никаких любовных похождений. Это говорило о многом, но прежде всего о ее способности нагонять на сотрудников страх. Она имела идеальный послужной список, вполне подходящий для руководящей должности. Хотя она и выделялась в академии, будучи лучшей на курсе, Джоанне Шаттон не предоставили престижного места. Девушка перспективная, но ее продвижение могло бы ущемить коллег-мужчин, а кроме того, она была занудой-всезнайкой. И ей поручали только мелкие дела. И все-таки она всегда находила способ выделиться благодаря готовности учиться новому и самоотверженным стараниям. Ее даже прозвали Судьей, и эту пренебрежительную кличку она сумела превратить в почетное звание. Журналисты очень скоро стали обожать ее. Она идеально подходила для первых страниц прессы и для телевидения, со своей модельной внешностью и крутым характером полицейского старой закалки. Начало сбываться то, чего боялось ее начальство. Высшим чинам, вообще-то, не улыбалось, чтобы лицо федеральной полиции представляла сексапильная блондинка. Всего через два года, отменно проявив себя на разных должностях, Джоанна Шаттон стала самым молодым инспектором за всю историю Управления. После того уже никому не удавалось сдержать ее продвижение на самый верх. Женщина сняла темные очки и уверенным шагом направилась в самый центр разворачивающейся сцены, обводя оценивающим взглядом руины домика из красного кирпича. – Кто может ввести меня в курс дела? Вокруг начальницы тотчас же собрались полный рвения Гуревич, Борис и командир пожарных. Начал докладывать последний: – Мы потушили огонь час назад. Здание, однако, рухнуло почти сразу. По словам вашего агента, огонь вспыхнул внезапно. Но я бы не стал утверждать, будто имел место поджог: внутри скопилось столько горючего материала, что было достаточно искры. Судья задумалась над последней фразой: – Искра эта, похоже, годами дожидалась своего часа и выбрала именно эту ночь, чтобы поджечь весь хлам. Саркастическая реплика Шаттон упала в наступившую тишину, будто камень в пруд. Никогда не знаешь, как реагировать на ее слова, подметила Мила. То ли она шутит, то ли использует иронию как хлыст, чтобы всех их построить во фрунт. – Агент Васкес, – позвала начальница, даже не глядя в ее сторону. Мила присоединилась к остальным. Аромат «Шанель», духов Судьи, распространялся вокруг, точно аура власти, в данный момент охватившая собой и Милу.